Читать книгу Приключения Клима Снегова, курсанта лётно-штурманской школы звёздного флота. Фантастический роман - Александр Антонов - Страница 16

«Великий космос!» – не удержался от крепкого выражения Катанья, когда две декады назад они первый раз ступили на борт «звёздного малыша» – единственного в своём классе звездолёта способного перемещаться в гиперпространстве. Бывший посыльный катер, списанный со Звёздного флота по выслуге лет, приобрёл на аукционе предприимчивый астраб. И, хотя его родиной, так же, как и любого другого астраба, была одна из искусственных планет Содружества, он явно страдал генно-исторической памятью. Нет, а чего бы он тогда превратил внутреннее убранство судна в некий музей-памятник городу, имя которого вписал в название корабля? Венецианская мебель, ковры, посуда, картины венецианских художников, – всё новодел, но очень качественный, – венецианские окна в каютах с венецианским пейзажем за окном – совсем, я вам скажу, недешёвое реалити. И при всём при этом сам город Венеция исчез с лица земли за двести лет до рождения почитателя памяти предков. Банально утонул. И только теперь, в рекультивационно-реставрационный период жизни материнской планеты кусочек Венеции подняли на поверхность. «Сентиментальный романтик», – так окрестил тогда судовладельца Снегов и добавил: «А по виду и не скажешь».

На поверку «романтик» оказался типичным занудливым сквалыгой. Примерно в таких выражениях о нём отозвался начальник контрразведки Звёздного флота вице-адмирал Фёдор Маккейн. Поначалу он – сквалыга, не адмирал, – качал права, включив при этом жуткого нытика, и у адмирала Фёдора разболелись зубы. На заключительной стадии переговоров судовладелец заказал такие отступные, что Маккейн плюнул на честь мундира и полез торговаться.

Так что же приключилось меж звёздами такого, что начальник могущественной секретной службы счёл правильным лично заниматься убалтыванием какого-то мелкого деляги? А вот и приключилось. Правда, началось всё несколько раньше и в изложении всё того же Катаньи выглядело так…

Когда отметка «единая дата» ползла по цифрам 41.09.0141 исследовательский корабль Звёздного флота «Эдмонд Гамильтон» вдруг взял и выпал из гиперпространства. Случилось это во время очень спокойной вахты: когда всё шло обыденным чередом, а до планового завершения гиперпрыжка оставалось около двух часов, гипердвигатель самопроизвольно остановился. Сыграли малый аврал, когда, не прибегая к колоколам громкого боя, тихонько поднимают лишь тех, кому это прописано. Пока главмех со товарищи почёсывали темечко возле затихшего двигателя, остальные, включая командира, обозревали «горизонт». Запускать на реверс маршевые двигатели необходимости вроде не было, и корабль скользил себе по инерции в том же направлении, в котором ещё совсем недавно гиперил.

«Штурман, доложить местоположение корабля!» – приказал командир.

«Так сразу и не скажешь, – пожал плечами штурман. – До места-то не дочапали. Навигационная группа уже делает расчёты, примерно через час доложат».

«Отставить кокетничать! – пустил металла в голос командир. – Доложи, что имеешь».

«Есть отставить кокетничать! – подтянувшись и сделав вид, что хочет прищёлкнуть каблуками, ответил штурман, а сам подмигнул хорошенькой стажёрке, наблюдавшей за ним украдкой, видно, для неё он так старался. – Находимся внутри некой пустоши, ближе к тому краю, что сзади по ходу движения. До ближайшей звезды не менее парсека, впереди просматривается некий метеоритный рой, аккурат посреди пустоши и обретающийся».

На мостик вошёл главный механик.

«Ну, что, командир, – стараясь за бодрым голосом спрятать полнейшую растерянность, пробасил главмех, – похоже, прилетели мы на край света».

«Выражайся яснее!» – потребовал командир.

«Попробую, – кивнул механик. – Значится так. Гипердвигатель в норме, концентрация гиперонов за бортом в норме, а вот заглохли и не запускаемся, так яснее?»

Ответить командир не успел. Голос дежурного офицера прозвучал как два пистолетных выстрела: «Справа от метеоритного роя неопознанный космический корабль! – Бах! И через секунду. – Слева от метеоритного роя неопознанный космический корабль!» – Бах!

«Боевая тревога!»

Об этой минуте грезили поколения звёздопроходцев, ждали, когда он грядёт, Контакт. И вот он грянул, и не один, а разом два. И перекрылся для пытливого человеческого ума казавшийся бесконечным звёздный путь, правда, пока в одну только сторону, зато двумя шлагбаумами разом. Оказались те космические корабли пограничными крейсерами Звёздной Федерации и Кооперативного Галактического Союза соответственно. Разные на них прилетели ребята, но высказались односложно: дальше вам ходу нет! – А что? А где? А как? – Точной границы нет, но дальше метеоритного роя не залетайте. Стройте где стоите пограничную станцию, как построите – зовите в гости, до этого времени контактов не будет! – А как нам отсюда убраться? – Заглохли? Понятно! Отскочите на маршевых пару-тройку тераметров, там должно заработать.

Вольный пересказ первого Контакта поверг командование Звёздного флота в шок и уныние. Сначала решили: командир точно чего-то недосказал. Верно, наши ихних как-то задели, – ненароком, невзначай – а те и обиделись. Отдали бедолагу командира в лапы узких специалистов, – в простонародье мозгокрутов – однако, как те не старались, каких-то могущих порадовать слух начальства подробностей из головы звёздопроходца извлечь не сумели. Проще говоря, правду он изрёк, полную и сразу. И заключалась эта правда в том, что оказавшись в новом секторе галактики, исследовательский звездолёт имел контакт с двумя космическими кораблями опять-таки двух же цивилизаций, поименовавших себя Звёздной Федерацией и Кооперативным Галактическим Союзом. Контакт получился исключительно дистанционным и крайне коротким. Все, что можно из Контакта извлечь – это: и те и те похожи на людей (судя по изображению на экране), и те и те достигли уровня развития не ниже нашего (от глубокого сканирования закрылись экранами), и те и те отказались от всяческих контактов до поры пока мы не оборудуем границу. Вывод? Будем оборудовать границу!

Нет, что ни говори, человечество, когда упрётся, то могёт! Пограничную станцию соорудили в рекордно короткие сроки. Начали с того, что установили на точках входа и выхода приемопередающие гиперворота, внушительных размеров космические станции узконаправленного действия, снабжённые помимо приемопередатчиков ещё и гипергенераторами. Проще говоря, проложили от Земли-седьмой до границы гипершоссе, по которому и стали летать грузовые корабли с сегментами для строительства станции. Станцию из готовых сегментов собирали тут же, вблизи гиперворот, потому и собрали быстро. Получилось что-то вроде малой искусственной планеты, только не вращающееся по орбите вокруг некого светила, а зависшей в конкретной точке пространства. После торжественного открытия станции стали думать, как известить об этом соседей по пространству? Долго ломать головы не пришлось, вскоре те заявились сами – подглядывали, что ли? И в этот раз пришли не пограничные крейсера, а дипломатические яхты. Прибывшие на них мужчины и женщины внешне были удивительно похожи на людей. – Как выяснилось позднее, и по внутреннему строению тоже. – Удивлению по этому поводу представителей человечества удивились сами. Как, мол, вы же должны быть в курсе того, что этот сектор пространства предназначен для освоения исключительно человекоподобными. На робкий вопрос «откуда нам про то знать?» удивились ещё больше: мол, как, разве вы не читали Библию? А уже на вопрос, откуда они знают про Библию, начали вроде как даже сердиться. Суховато так ответили, что Библия есть у всех и предложили перейти к другим вопросам.

Уже по одному тому, что обе яхты потребовали одновременной швартовки, стало ясно: промеж собой отношения у этих ребят не самые простые. Пришлось хозяевам срочно готовить для торжественной встречи ещё один причал, делить на две равные по рангу группы комиссию по встрече, точно таким же образом поступить с почётным караулом, и всё такое прочее в том же духе. Стоит ли говорить, что переговоры проходили в одно и то же время в двух одинаково оформленных залах. И вот что интересно. И чопорные, одетые в строгие военного образца мундиры, федералы, и, задрапированные в вызывающе яркие одежды, слегка разнузданные, кооператоры вели переговоры примерно в одном ключе. На вашей станции есть дипломатический модуль? Отлично! Мы готовы арендовать один из секторов для размещения там нашего консульства. Об обмене посольствами или размещении вашего консульства на нашей пограничной станции речи пока не идёт. Извините, но вы всё ещё на карантине! Президента Земного содружества – лично прибыл для встречи с внеземными цивилизациями и теперь мотался между двумя залами – это «всё ещё» вогнало в некоторую оторопь. Задумался, с какого времени начинается это самое «ещё»? С момента прибытия сюда нашего исследовательского корабля, или они следят за нами уже давно? Потом решил на это обстоятельство плюнуть – разумеется, временно – и стал предлагать новоявленным соседям, если уж те не спешат с посольством, то пусть хотя бы совершат ознакомительный полёт в пространство Содружества. Случайно, или по наитию, но первыми – и это потом всегда ставилось в заслугу президенту – предложение выслушали федералы. Удивлённо переглянулись, осторожно поблагодарили за приглашение и тут же заявили, что на ответный шаг Содружество рассчитывать не может. Конфуз был столь очевиден, что федералы снизошли до объяснений. Когда они – не так уж, кстати, и давно – установили контакт с кооператорами, те сразу предложили самый широкий обмен делегациями. Осторожные федералы предложенный список изрядно подкорректировали, но в целом предложение приняли. И были неприятно поражены, когда гости, едва проникнув на чужую территорию, занялись всеобъемлющим шпионажем и вербовкой граждан Федерации. К счастью, насельники Федерации являются в своём большинстве гражданами законопослушными, и преступная деятельность кооператоров пресеклась в самом зародыше. Короче, после недолгих размышлений президент Содружества решил, что коли карантин, то почему односторонний? Так отношения между Земным Содружеством, Звёздной Федерацией и Кооперативным Галактическим Союзом во всех сферах были объявлены симметричными.

Вот ведь и карантин, и опять-таки симметрия, а жизнь на «Гондоре» – так окрестили пограничную станцию – стала потихоньку побулькивать в основном стараниями кооператоров. Их сектор помимо дипломатов, учёных и журналистов – джентльменский набор от федералов, – стали заполнять всех мастей торговцы. И вот уже помалу заработал предусмотрительно построенный, так сказать, на вырост межгалактических отношений, таможенный модуль – и как таможня, и как перевалочная база. Товарообмен между Содружеством и Кооперативным Союзом стал расти, и жизнь на «Гондоре» пошла суетная. Может, потому и не заметили вовремя возникновения некого договора между кооператорами и потребителями – так на сленге звёздопроходцев именовались все насельники Земного Содружества, кто не имел отношения к Звёздному флоту. Договора, с точки зрения коммерции, пустяшного, однако просверливающего в границе дыру, достаточную для проникновения иноземных – то есть не из Земного содружества – гостей. Где вы в договоре увидели дыру? вопрошали «допустившие» и «прошляпившие». Так, дырочка, через которую может пролезть всего-то один звездолётик самого ничтожного класса. Притом обоюдно: один к нам – один к ним, чего шуметь-то? Доводам поначалу не вняли, «допустивших» и «прошляпивших» примерно наказали, а сам договор сгоряча хотели и вовсе похерить. Но замешкались: как решить вопрос, чтобы дипломатия не пострадала, кумекали. И тут контрразведку флота осенило, – всю, или кого-то одного, не важно – если они под видом курьеров зашлют к нам шпионов, то почему мы не можем сделать то же самое? Каких курьеров, спрашивается? Ага, неувязочка… сей момент поправим! С давних времён и в Земном Содружестве, и в Кооперативном Союзе существует служба доставки специальных грузов, не обязательно контрабанды, но обязательно чего-то такого, о чём заказчик не хотел бы информировать широкую общественность и всегда для него (заказчика) ценного. Отсюда правило: один продавец – один курьер – один заказчик, или по-другому: в чьи руки продавец передаёт посылку, из тех же рук заказчик её получает, и никак иначе! И вот встретились на «Гондоре» представители фирм, занимающихся спецдоставкой по обе стороны границы. Когда обменялись каталогами, стало ясно, что предложить своим клиентам им есть что. И всё бы ничего, но как быть с правилом «из рук в руки»? Передачу от одних к другим на границе клиенты точно не одобрят. Стали вопрос решать. Где смогли – убедили, где не смогли – подмазали. Так родился наделавший впоследствии столько шума договор. А он и вправду казался пустяшным: по одной лицензии каждой стороне. Так вот, кинулась контрразведка флота эту лицензию выкупать, но опоздала: приобрёл её некий Джузеппе Конти и даже успел зарегистрировать на «Гондоре» в соответствующем ведомстве Кооперативного Союза. Вот и пришлось вице-адмиралу Фёдору Маккейну лично решать эту проблему. Решал сам, никого к переговорам с ушлым потомком венецианских купцов не допустил. Вернулся с них (переговоров) слегка вспотевший, но гордый. Швырнул перед подчинёнными лицензию и не без ехидства выразил надежду, что остальное они способны решить самостоятельно.

А чего, собственно, решать? Звездолёт к лицензии прилагался. Оставалось подобрать экипаж. В лицензии числились всего два человека: командир Джузеппе Конти и юнга Карло Конти, его (Джузеппе) обожаемый племянник. Начали с командира. Вскоре компьютер выдал 98-процентное совпадение. Когда перед начальником контрразведки положили досье, адмирал Маккейн думал недолго. Приказал вытаскивать капитан-лейтенанта Катанью, то бишь вашего покорного слугу, из той задницы, куда упёк его в своё время мстительный адмирал Коэн, добавив, что свезло парню, а старый хрен перетопчется.

Вскоре уже вице-командор Катанья выбирал из предложенного числа кандидатов на роль Карло и выбрал, как вы, наверное, догадались, Клима Снегова. И пусть мальчик не был на вершине списка по проценту совпадений, Катанья сумел убедить руководство, что ему нужен именно такой напарник. Руководство дало добро и на привлечение Снегова к секретной миссии, и, стало быть, на его временное изъятие из лётной школы. Так Клим оказался в одном из центров подготовки контрразведки Звёздного флота, где, проходя спецподготовку и попутно общаясь с дядей и племянником, постепенно превращался в Карло Конти. А месяц спустя вместе с «дядей Джузеппе» уже гнал «Маленькую Венецию» к «Гондору».

***

– Карло, малыш, напомни старому дядюшке, что такое гиперпрыжок?

Клим терпеть не мог придуманный Катаней способ проверки его знаний, приравнивал это к категории особо изощрённых пыток, и вообще предпочёл бы нести вахту в одиночестве, но как об этом скажешь командиру звездолёта? Эх, сыграй сейчас любая из корабельных тревог, было бы во сто крат лучше. Но какая может случиться тревога на до безобразия исправном кораблике, галопирующем на гребне гиперсветовой волны по магистральному гипершоссе? Пришлось отвечать.

– Гиперпрыжком, дорогой дядюшка, называется расстояние от точки входа до точки выхода, пройденное за 10 часов.

– Почему именно за 10 часов?

– Потому что столько времени может работать любой гипердвигатель без перезагрузки при движении звездолёта в свободном пространстве.

– Допустим. Но если время при расчёте гиперпрыжка является величиной постоянной, то почему сам гиперпрыжок есть величина переменная?

– Да потому, дядюшка, что переменной является скорость перемещения корабля в гиперпространстве, и зависит она от мощности гипердвигателя и от внешних воздействий на гипертуннель.

– Перечисли мне эти внешние воздействия.

– Так нет у них имён, дядюшка, – усмехнулся Клим. – Ибо, хотя степень воздействия измерена, природа их, увы, неизвестна.

– Допустим, – повторил Катанья. А сколь велика разница между наименьшим и наибольшим гиперпрыжком, и каково влияние на эту разницу внешних воздействий по сравнению с влиянием на неё же мощности гипердвигателя?

– На сегодняшний день максимальная разница составляет 19,8 Тм в основном за счёт разницы в мощности гипердвигателя, влияние внешних воздействий в этом расчёте ничтожно.

– Переведи тераметр в километры, быстро! – потребовал Катанья.

– Один миллиард километров, или одна тысяча астромиль! – без раздумий ответил Клим.

– Молодец, юнга! – одобрил Катанья. – Ты заслужил пятнадцатиминутный перерыв…

**

… – Тебя, мой мальчик, возможно, удивляют и даже раздражают вопросы, к юнге Карло касательства вроде бы не имеющие.

– Никак нет, господин вице…

– Отставить, юнга! Нет других имён, есть только дядюшка Джузеппе, просто дядюшка или, на худой конец, командир. Помни, одно случайно сорвавшееся с губ слово может навсегда отрезать дорогу в наше пространство. Что до наших с тобой упражнений, то обычного юнгу они просто обязаны раздражать. Зачем ему, перемещающемуся исключительно по гипершоссе на жалком почтовом судёнышке, помнить про гиперпрыжки? Да сто лет они ему, потребителю, не нужны! Но если юнга Карло не простой потребитель, а разведчик Звёздного флота, то у него эти данные должны впечататься в память; как знать, в какую секунду они могут потребоваться? Вот скажи, на какое расстояние мы отпрыгнем в пространство, если, конечно, успеем оседлать гиперсветовую волну?

– Грубо говоря, на 18 парсек.

– А нам точнее и не надо. А в какую сторону надо прыгать?

– Ну… чтобы противник нас потерял…

– Ответ неполный, юнга. Ты что-нибудь про эффект Кларка слышал?

– Если вы имеете в виду классика фантастической литературы Артура Кларка, то даже кое-что читал.

– И это всё?

Под насмешливым взглядом Катаньи Климу было крайне неуютно, и он напряг память.

– Есть такая Пустошь Кларка.

– Уже лучше. Ладно, знал – уже бы вспомнил. Не кисни, в лётной школе вам такого не давали. Имя Артура Кларка носил один из первых исследовательских звездолётов. В то время каждая звёздная экспедиция привозила столько новых открытий, что человечество в научном плане развивалось натурально скачками. И вот поручают экипажу «Артура Кларка» заглянуть в ту область пространства, где совсем не было звёзд. Не в область Чёрной дыры, там, как известно, звезда таки имеется, а в беззвёздную пустошь. Ну, прыгнул «Кларк» и через 10 часов, как и положено, встал на перезагрузку гипердвигателя. А он не запускается! Проверили концентрацию гиперонов – Мама Миа! – она там даже ниже чем в ближнем космосе. Амба! Связи нет, до ближайшей звезды даже на пятой маршевой примерно 56 лет телепаться. А что делать? Полетели! Благо сообразили идти тем же курсом, что и прибыли, и, главное, не забывали периодически пробовать запускать гипердвигатель. И вот ведь через 7 лет он таки запустился! Ты уже верно догадался, что произошло?

– Ну…

– Ладно, начало подскажу. В тот год, когда у них запустился гипердвигатель, был открыт Закон гравитационной зависимости, который гласит… – Катанья выжидающе посмотрел на Снегова.

… – Концентрация гиперонов, достаточная для создания устойчивой гиперсветовой волны, возможна только в средних по интенсивности гравитационных полях, потому что в сильных полях гипероны разбрасываются, а в слабых рассеиваются, – выпалил Снегов.

– Зачёт! – похвалил Катанья. – Может, скажешь, почему запустился двигатель у «Кларка»?

– Насколько я помню, – осторожно начал Снегов, – почти сразу за открытием Закона гравитационной зависимости были созданы первые гиперворота. И видимо, именно их установили в точках входа и выхода «Артура Кларка»?

– Молодец, юнга! Всё верно. Поставили ворота и создали между ними устойчивый гиперсветовой туннель, в совокупности с гиперворотами именуемый теперь гипершоссе, которое и «подстелили» прямёхонько под «Кларка». Одно уточнение. После открытия Закона гравитационной зависимости сразу стало понятно, что случилось с «Кларком». Тут же стали искать способ вытянуть его из пустоши, а продвинулись много дальше: изобрели гипершоссе.