Читать книгу Приключения Клима Снегова, курсанта лётно-штурманской школы звёздного флота. Фантастический роман - Александр Антонов - Страница 4

– Вы тоже на Эсмеральду? – поприветствовав соседа, поинтересовался Катанья.

– Да, – кое-как ответив на приветствие, вяло подтвердил очевидное месье Ришар. – Я там, знаете, определённым образом живу, да и лететь нам вроде как больше и некуда.

– А вот тут вы неправы! – не скрывая радости, что уличил собеседника во лжи, воскликнул Катанья. – Лично я направляюсь на «Ньютон-11», научная станция на дальней орбите Эсмеральды, небось, слышали?

– Как же, – буркнул Ришар, – душевно за вас рад, – и тут же отвернулся, нажал кнопку на подлокотнике кресла, включив встроенный в спинку впереди стоящего кресла визор, вставил в ухо наушник, в общем, убедительно изобразил нежелание продолжать беседу.

Катанья пожал плечами и тоже включил визор. Так они и сосуществовали: оба рядом и каждый сам по себе вплоть до прибытия в космопорт – орбитальную станцию, зависшую над Эсмеральдой на стационарной орбите. Дальше их пути должны были разойтись: Ришара ждал один из гравитационных лифтов, чтобы доставить на поверхность планеты, а Катанью – катер до научной станции. Но прежде чем расстаться они успели слегка поссориться, без повода, просто на роду им так было писано.

…«Доминик Катанья, прибывший с „Пигмалиона“, у „Встречного шесть“ вас ожидает Таша Снегова…»

– … Вас слушать – уши вянут!

– А вы не меня слушайте, вы диктора слушайте – это не вас?

…«Доминик Катанья, прибывший с „Пигмалиона“, у „Встречного шесть“ вас ожидает Таша Снегова…»

– Что?.. Да, меня… А где тут «Встречный шесть»?

– Я покажу. Заодно посмотрю на эту Ташу. Она вам кто?

– Никто. Вернее, научный руководитель, с которым я пока лично не знаком.

Ришар хмыкнул, но от комментария – если научный руководитель женщина, то, может, не который, а которая? – воздержался, а уже через секунду подталкивал Катаню локтем.

– Это она?

Вопрос сопровождался кивком головы. Вектор кивка упирался в выходы с пассажирских пирсов, как раз к ним они теперь и направлялись. Разгадка определения «встречный» оказалась настолько проста, что Катанья даже слегка расстроился. «Сам бы разобрался, без этого „лягушатника“!» Крайняя мысль показалась молодому офицеру забавной, он заметно приободрился и стал искать глазами цифру шесть. Она светилась над выходом, который, как указывала сопроводительная надпись, одновременно являлся входом на служебные пирсы.

Ташу Снегову Доминик узнал сразу. Разглядывал её со всем вниманием и спутник Катаньи. «Получите и распишитесь!» – позлорадствовал Доминик, ощутив гормональный всплеск со стороны соседа. Как и приличествует спеги – женщине, рождённой на одной из искусственных планет Содружества, – Таша блистала естественной природной красотой. И лицо и ладная фигура были у неё не от «дяди доктора», а от папы с мамой, как и отчётливая славянская внешность.

– Здравствуйте, Доминик! – Белые ровные зубы в коралловом обрамлении чуть припухлых губ.

– Здравствуйте, доктор Снегова!

– Тьфу на вас! – возмутился его спутник. – Такую женщину, да по фамилии! Экий вы…

Пока попутчик рылся в мозгах, подбирая подходящее слово, Снегова вопросительно посмотрела на Катанью. Тот понял её правильно, но, вместо того чтобы представить спутника даме, лишь беспомощно пожал плечами.

– Мы хотя и летели вместе на «Пигмалионе», но разговорились только на шаттле, а вот познакомиться как следует, так и не удосужились.

У Снеговой пискнул коммуникатор. Это Ришар поспешил прислать визитку. Таша прослушала сообщение.

– Очень приятно, Франсуа, – улыбнулась она, обращая взор к Ришару. – Меня зовут Таша. А вы, стало быть, врач?

– Да. Притом женский. Так что…

– А вот это вряд ли! Я, знаете ли, возмутительно здоровый человек. К тому же у нас на станции хорошие врачи. Пойдёмте, Доминик! Нас ждёт катер. А вам, – Таша вновь повернула лицо в сторону врача, – хватит пациенток и на Эсмеральде. Всего доброго!

Снегова отвернулась от Ришара и направилась в сторону служебных пирсов. Катанья кивнул попутчику и, подхватив багаж, поспешил следом. Ришар ещё потоптался некоторое время возле невозмутимого «привратника», – такое нынче прозвище имели все механизмы, открывающие и закрывающие всяческие двери – вздохнул и почапал к лифтам.