Читать книгу Приключения Клима Снегова, курсанта лётно-штурманской школы звёздного флота. Фантастический роман - Александр Антонов - Страница 7

Ян Сташевский чувствовал себя героем, да что там чувствовал – он был героем! Знаете, каково это из «мусорщиков» в герои? На сленге космических исследователей «мусорщиками» называли планетологов, специализирующихся на изучении малых планет и астероидов. В штате станции их числилось целых два – два «мусорщика» на жалкую кучку камней, вращающихся вокруг Эсмеральды, планеты земного типа без признаков разумной жизни, планеты «девственницы» пригодной для колонизации. И эта колонизация шла под чутким присмотром «планетариев» – планетологов, специализацией которых были планеты. Планетолог по планетам! Звучит, согласитесь, хуже, чем планетолог по астероидам, тавтология, да и только. Так они и тут выкрутились. Придумали, понимаешь, прозвища и «планетарии» зазвучали много музыкальнее чем «мусорщики». И вдруг один из этих «мусорщиков» открывает астероид, да ещё какой! «Бродяга» или «шатун», редчайшее для космоса явление, когда космическое тело движется не по определённой орбите, а гуляет, как кажется, где ему вздумается, пересекая дальний космос от одной планетной системы к другой по непонятной, до сей поры никем не просчитанной траектории. Такие космические гости изучены крайне мало, тут можно набрать материала не на одну докторскую. И что с того: была его вахта? Это не умоляет. Снегова так и сказала, и командир станции так сказал. И ему предоставили право не только дать астероиду имя, но и первому ступить на его поверхность. И он ступил. И вмонтировал в поверхность закладную табличку, мол, наше, не замай! И знамя Содружества водрузил. И лихо стартовал с поверхности, почти сразу на полной тяге, у «Забияки» даже искры из глаз посыпались, фигурально выражаясь. Ну, да, кое-что при этом нарушил, зато какой кайф словил! Когда по возвращении на станцию его зачем-то под конвоем повели на командирский мостик – искренне недоумевал, хотя ледяной взгляд, которым окатил его командир станции, пронзил тело аж до самых тестикул.

– Докладывайте, лейтенант, – с трудом выдавливая слова, словно ему тяжело говорить, приказал премьер-командор.

Сташевский и доложил, всё как было, не упомянул только про лихачество при старте.

– Всё? – уточнил командир.

– Так точно! – соврал Сташевский. Так, многие бы на его месте соврали.

– А приборы зафиксировали микровзрыв на поверхности астероида при старте. – Взгляд премьер-командора упирался точно в переносицу и, казалось, высверливал мозг.

– Виноват, форсировал тягу, но совсем чуть-чуть, – продолжил врать Ян.

– Может и чуть-чуть, – неожиданно согласился командир, – но ему хватило.

– Для чего хватило? – неожиданно немеющим языком пролепетал Ян, и уже невпопад добавил. – Кому?

– Как ты нарёк своего крестника? Ну, астероид?

– «Забияка».

– Вот ему и хватило. Обиделся твой крестничек, что ты ему зад подпалил, теперь меняет траекторию полёта и вот-вот попрёт на Эсмеральду. Теперь понимаешь, что ты натворил?

Сташевский облизнул ставшие сухими губы и почти просительно произнёс:

– Может, обойдётся?

– Об этом тебе придётся крепко помолиться, и неважно умеешь ты это делать или нет, верующий ты или атеист. Но молиться ты будешь взаперти, я беру тебя под стражу. Арестовать!

Руки Сташевского сковали наручниками.

В этот момент на мостик ввалился Катанья. Именно ввалился, поскольку координация движений у него была явно нарушена.

– Где Снеговы? – потребовал он объяснений от командира.

– Великий космос! – изумление премьер-командора было столь же большим, как и помянутый им объект мироздания. – Вы из какого комикса нарисовались, премьер-лейтенант?

Катанья молча достал жетон в одной обойме с удостоверением и предъявил комплект командиру.

Лицо премьер-командора, которое было до того белым от гнева, стало наливаться багрянцем.

– Но, при чём тут Снеговы? – начал он. – Это ведь…

– Повторяю вопрос, – недослушал командира Катанья, – где сейчас Снеговы, господин премьер-командор?

– Командор Снегов и вице-командор Снегова находятся за пределами станции на плановом задании, господин премьер-лейтенант! – отчеканил командир станции.

Если до сего момента все присутствующие на мостике лишь навострили уши, то теперь, кто мог это сделать без ущерба для службы, смотрели на Катанью.

– Прикажите вернуть катера на станцию! – не обращая внимания на создавшуюся вокруг него обстановку, распорядился Катанья.

Командир открыл было рот для ответа, как заговорил бортовой компьютер:

– Астероид порядковый номер 0140GN-11 закончил разворот и движется по новой траектории. Вероятность столкновения с поверхность планеты Эсмеральда сто процентов.

Командир моментально преобразился. Он как будто разом стал на голову выше всех в рубке. Властным голосом скомандовал:

– Боевая тревога!

И загремели во всех помещениях станции колокола громкого боя, извещая местное население: пришла, братишки, беда – отворяйте ворота!

Командир повернулся к Катанье.

– Ничем в настоящий момент не могу вам помочь, господин контрразведчик!

– Но…

– Напомнить пункт Боевого устава Звёздного флота, где говорится о правах командира после объявления боевой тревоги? – надменно выгнул бровь премьер-командор.

Но Катанья лишь отрицательно помотал головой. Он прекрасно помнил этот пункт, провозглашающий всевластие во время боевой тревоги командира над кораблём и экипажем. Прикажет и его засунут в утилизатор, а как-то не хотелось. Потому Катанья ещё и добавил:

– Виноват.

– Хорошо. Если будет объявлена шлюпочная тревога, настоятельно предлагаю проследовать на соответствующую палубу, там вас определят в спасательное судно.

«Предлагаю» не «приказываю» можно и возразить.

– Прошу разрешения остаться на мостике до конца!

– Как угодно, – неожиданно легко согласился командир. – Только ни во что не вмешивайтесь. Это приказ!

– Слушаюсь.

Командир отвернулся от Катаньи и заметил понурого Сташевского зажатого между двумя рослыми сержантами. Тут же подал знак рукой, мол, уводите его отсюда!

– Компьютер, доложить о нахождении патрульного крейсера! – приказал премьер-командор.

– Патрульный крейсер находился на плановом ремонте правого маршевого двигателя в орбитальном доке над обратной, по отношению к нашей, стороной планеты. Как только астероид начал менять траекторию полёта, на крейсер было отправлено оповещение. Двадцать минут назад крейсер вышел из дока и идёт к нам на одном двигателе. Опоздание ко времени «Ч» сорок минут.

– Принял. Доложить о состоянии противометеоритной защиты планеты!

– Противометеоритная защита планеты в стадии строительства. Степень завершённости десять процентов. Против астероида 0140GN-11 в настоящий момент не эффективна.

Вот так. Не было на Эсмеральде противометеоритной защиты – болтались на орбите аж три крейсера! Стали строить защиту и два крейсера отозвали под их, «Ньютона-11» вроде бы гарантии. А они их разве давали? Ну, доложили честно, что вероятность метеоритной атаки из ближнего космоса равна 0,022 процента, а опасность, идущая из дальнего космоса, определению не поддаётся. «То есть, маловероятна? – спросили их» – «Ну, если основываться на имеющихся наблюдениях, да». И вот он прилетел, а им придётся подставлять голову, иначе…

– Компьютер, доложить вероятные потери среди населения планеты в случае столкновения метеорита с поверхностью!

– Не менее двенадцати миллионов человек.

– Компьютер, какова вероятность перехвата астероида станцией?

– Если начать манёвр в течение десяти минут – сто процентов. После столкновения вероятность разрушения станции сто процентов, астероида 0140GN-11 восемьдесят процентов. Все обломки как станции, так и астероида 0140GN-11 при падении либо сгорят в атмосфере, либо будут уничтожены имеющейся противометеоритной защитой.

Вот и вся арифметика! Двенадцать миллионов против научной станции. Хорошо, что все это слышали. Так легче командовать.

– Приготовится к манёвру на перехват астероида! Шлюпочная тревога! Всем, кроме дежурной вахты, покинуть станцию!..

– «Шлюпочная» – «Мостику». Пять минут до завершения эвакуации.

– Принято. – Командир машинально засек время. «Норматив перекрыт на полминуты. Не зря, выходит, потели во время учебных тревог».

– «Инженерный» – «Мостику». Маневровые двигатели переведены со стабилизирующего режима на ходовой.

– Принято. Курс на перехват!

– Есть, курс на перехват!

– «Шлюпочная» – «Мостику». Эвакуация завершена. На палубе одна шлюпка для технического персонала.

– Принято, – и уже совсем не по уставу. – Уходите, парни!

– Манёвр на перехват завершён.

– Принято. «Инженерный», все на мостик!

«Теперь всё. Теперь на станции только те, кто в рубке. Рубка сконструирована так, что сама является спасательной шлюпкой. Катапультироваться перед столкновением успеем, а вот уйти…»

– Компьютер, доложить процент вероятности на безопасный отход для рубки!

– Одна целая четыре десятых процента.

Женский голос, которым говорил биоэлектронный компьютер, раньше казавшийся премьер-командору приятным – теперь резал слух.

– До столкновения одиннадцать минут.

«Бесчувственная машина!», – мысленно ругнулся премьер-командор и отдал приказ:

– Рубку катапультировать за две минуты до удара! «Надеюсь, мой голос звучит не слишком уныло?..»

– Есть, за две минуты.

«… Не так, как у вахтенного начальника? Впрочем, я несправедлив. Голос у него вполне нормальный, только безрадостный. И это как раз понятно. Чему тут радоваться?»

– До столкновения десять минут…

**

После объявления на станции боевой тревоги связь стала общей и Снеговы всё слышали.

– Что будем делать? – посмотрела Таша на мужа.

Снегов пожал плечами.

– Если компьютер рассчитал, что от нас в этой ситуации может быть толк, нам бы уже сообщили, нет?

– Наверное, да.

– А командир? Ты слышала, как он произнёс слово «контрразведчик». Это сигнал нам, что Катанья на мостике и предъявил полномочия на наше задержание. Если командир мог, он бы прямо сказал: забейтесь куда-нибудь и ждите, чем всё кончится.

– А может статься, что про нас просто забыли, я имею в виду и компьютер тоже?

– Компьютер забыть не мог, вот не принять в расчёт… Никогда не предполагал пожалеть о том, что меня так воспитали! «Гнездо», «Странник» просит вводную.

– Командир, на связи «Странник», просит вводную.

«Странник» – позывной Снегова, и, видимо, Катанье это известно. Премьер-командор затылком чувствовал его взгляд.

– Чем их скорлупки могут нам помочь? – стараясь говорить безразличным тоном, произнёс командир. – Передайте «Страннику», пусть уходит на безопасное расстояние.

– «Компьютер» – «Командиру», последние расчёты показали, что «Странники» могут изменить траекторию полёта астероида 0140GN-11.

– Что?! Задробить крайнюю команду! Дайте полные данные!

Премьер-командор изучал висящую перед глазами схему. Действительно, если катер и оба космодрона одновременно ударят в одну точку на поверхности «Забияки» – это слегка изменит его курс. Астероид полетит к Эсмеральде по более пологой траектории. Будет время нашпиговать его зарядами и разнести в клочья задолго до входа в атмосферу планеты, это если крейсер раньше не подоспеет. Но Снеговы…

– Компьютер, рассчитать шансы на спасение для экипажа «Странника-1»!

– Ноль процентов.

Премьер-командор до боли в кистях сжал подлокотники кресла.

– Командир, время принятия решения!

У него всего одна минута и…

– Восемь минут до столкновения.

– Отправить вводную! «Странника» на громкую. «Простите, ребята, я не знаю всего, но, может, – командир покосился на Катанью, – так для вас будет даже лучше».

Почти тут же прозвучал голос Снегова:

– Вводная получена. Приступаю к манёвру.

Таша стояла за спиной Сергея, не мешая мужу управлять катерами. Чувство, что это по её вине они сейчас погибнут, было полынно горьким, но, прав Серый: их так воспитали.

– Всё! – Сергей развернул кресло к жене. «Забияка» приглашён на тур вальса. Остальное сделает автоматика. Будем прощаться?

– Они нас слышат?

Сергей кивнул.

– Ну, так пусть умрут от зависти! – Таша села к мужу на колени и обвила его шею руками.

На мостике стояла тишина, которую нарушала лишь трансляция с катера. То, чем занимались сейчас эти двое, в другой ситуации вызвало бы и пересуды и наверняка осуждение, но теперь все, потупив глаза, почтительно молчали; все, включая Катанью.

Пошёл отсчёт.

– Десять…

Командир скомандовал «Смирно» и вскинул руку в традиционном на Звёздном флоте приветствии. Все, кто был в рубке, последовали его примеру.

– Пять…

Три мелкие звёздочки на экране локатора уже слились в одну и стремительно приближались к звёздочке побольше.

– Два…

В последнюю секунду, перед тем как быть взрыву, на мостике прозвучали два голоса мужской и женский, слившиеся в едином крике: «Клим!»