Читать книгу Шахматный клуб - Александр Мирошниченко - Страница 12

После разговора с Петровичем на тему творчества я иначе стал смотреть на всё происходящее в клубе. Никаких литературных планов у меня не имелось, но относиться ко всему стал внимательнее однозначно. И первое, что мне бросилось в глаза, – это постоянные ссоры Чернова и Краснова. Вроде близнецы, вроде как должны быть дружны, а между ними все время какие-то стычки. При том что их невероятную схожесть они могли бы использовать себе во благо. Если, конечно, различные махинации с использованием одинаковой внешности можно назвать «во благо».

А похожи они были невероятно. Даже люди, знакомые с ними долгое время, их путали. А что тогда говорить о незнакомых участниках соревнований. То есть перспективы открывались невиданные. Но братья утверждали, что никогда этим не пользовались. Да и особых целей делать подобное не просматривалось.

Однако про все эти размышления я быстро забыл за суетой – мы готовились к чемпионату клуба, особенному в данном случае. К привычному составу участников добавился ещё один кандидат, заявивший претензии на чемпионство – Иван Крылов. В связи с тем, что действующим чемпионом являлся Александр Чернов – старший из близнецов, то решили провести турнир претендентов, чтобы выяснить, кто в итоге сразится за звание чемпиона. Турнир проходил по олимпийской системе, где игроки играли мини-матчи из четырёх партий, в случае ничейного результата – блиц до первой победы. Для тех, кто ещё незнаком с шахматами, поясню: блиц – это шахматная партия с очень сокращённым временем на обдумывание хода. У нас это было десять секунд.

Иван Андреевич успешно прошёл по сетке и испытывал проблемы только в финальном матче турнира претендентов, когда сел за стол с Алексеем Красновым. Поскольку оба играли в открытые атакующие шахматы, мини-матч закончился со счётом 2:2, где каждый по два раза победил белыми. А вот уже в блице победу праздновал бравый офицер и теперь предстоял матч за шахматную корону клуба.

Финальную схватку назначили на субботу, члены шахматного клуба и даже болельщики собрались загодя в предвкушении интересного спортивного события. Зрители разделили свои симпатии поровну. Мне даже удалось при помощи родственных связей, а также знакомых и знакомых знакомых заполучить судью международной категории, который был обязан подруге мужа сестры моей бабушки, что из Питера.

Перед началом поединка судья озвучил регламент проведения матча и провёл жеребьёвку. Белыми начинал Иван Андреевич. Все члены клуба знали, что если один из братьев был силён в открытых дебютах и предпочитал атакующие шахматы, что мы и увидели в финале турнира претендентов, то чемпион предпочитал закрытые шахматы, когда, находясь в защите, он ожидал ошибок и просчётов соперника. Это было менее зрелищно, но соперничество столь разных стилей также подогревало интерес публики.

Ожидаемо в первой же партии белые еще в дебюте потеряли инициативу благодаря использованию чёрными защиты Нимцовича, и партия закономерно пришла к ничьей. После короткого перерыва во второй партии чемпион на удивление стал играть открытый итальянский дебют. Более того – в несвойственной для себя манере использовал гамбит Эванса, то есть отдал пешку за инициативу и, использовав незначительный промах претендента, довёл партию до победы, следовательно, повёл в мачте.

В следующей партии атакующая игра белых снова, как и в первой партии, увязла в плотной обороне чёрных и уже в миттельшпиле был ясен ничейный результат. Так чемпион снова сохранил лидерство.

А в четвёртой партии на удивление болельщиков и, похоже, чемпиона претендент вдруг разыграл ферзевый гамбит. То есть выбрал закрытый дебют, что означало кардинальную смену стиля игры. Чемпион явно был не готов к такому повороту событий, но зрители не сомневались, что претендент допустил ошибку. Играя в защите с Александром Черновым, он очень сильно рисковал, ступив на территорию, где противник был очень силён.

Но дела у чемпиона пошли не очень хорошо. Он ничего не мог противопоставить белым, которые методично начали осаждать позиции чёрных. Зрители не узнавали чемпиона. Наконец, допустив несколько неудачных ходов, в результате которых преимущество белых возросло, Краснов на своём ходе попросил судью разрешение выйти в туалет.

Крылов по-дружески прижал руки чемпиона к столу и произнес:

– Ты же мужик – потерпи, недолго осталось.

Но Александр повторил свою просьбу. Судья пояснил, что в регламенте мачта не предусмотрены перерывы, поэтому часы на время отсутствия участника останавливаться не будут, а также напомнил, что в это время игрок не может пользоваться литературой или чьими бы то ни было советами.

Когда действующий чемпион удалился, Иван Андреевич привлёк внимание судьи, показывая ему на лежавшую на столе запонку.

– Вот, – сказал претендент. – А ты пускать не хотел. Оказывается, человек так в туалет торопился, что часть одежды потерял.

В этот момент к столу вернулся повеселевший чемпион. Иван, будучи тоже в приподнятом настроении, вручил ему запонку. Однако, увидев, как смешался противник, добавил:

– Давай я тебе помогу, – и с этими словами вытянул белоснежный манжет сорочки чемпиона.

Но на нём была запонка.

– Вот незадача, – рассмеялся офицер. – Должно быть, я рукава перепутал.

И представил публике другой рукав, на котором тоже имелась запонка.

– Бывают же такие чудеса, – констатировал претендент и сел за шахматный стол. Чемпион также занял место напротив, но ненадолго. Только чтобы написать в своём бланке, что признаёт поражение, и поставить подпись.

Когда я дома рассказывал о поразивших меня событиях шахматного турнира, то постоянно отвлекался на недовольство по поводу того, что братья, которые постоянно ссорились, вдруг организовали такое мошенничество, подменяя друг друга в партиях за белых и чёрных. На что Петрович вполне безразлично заявил, что его это ни чуточки не удивляет и он всегда подозревал неладное в таких показательных ссорах братьев-близнецов. К тому же они никогда не присутствовали в качестве болельщиков друг за друга на турнирах, что позволяло им в любой момент произвести подмену. А ещё мой проницательный друг обратил внимание на то, что одевались братья вызывающе по-разному: яркие пиджаки и галстуки разного цвета. А брюки, рубашки, носки и обувь одинаковая. В такой ситуации нужно несколько секунд, чтобы поменяться ролями.

Впрочем, Петрович не утверждал, что так оно и было, а только указал на такую возможность.

– А как Горгона Циклоповна на это отреагировала? – полюбопытствовал Петрович, вспоминая свою нелюбимую знакомую.

– Не знаю я никакой Горгоны, – резко ответил я. – А очень милая женщина Тамара Трофимовна, конечно, в шоке.

Петрович что-то хотел сказать, но передумал. А я не стал настаивать.