Читать книгу Шахматный клуб - Александр Мирошниченко - Страница 4

Петрович, сбитый с толку отсутствием возражений с моей стороны, даже забыл о том, что не расспросил подробно про разговор с Тамарой Трофимовной. Вроде как упустил подходящий момент. Я видел, что его распирает, но счёл приятной мелкой местью не удовлетворять любопытство моего приятеля.

Петрович расхаживал по кухне, осматриваясь и выискивая, что мне можно поставить в вину, чтобы в качестве наказания заставить рассказать о беседе с домоправительницей и его личным недругом.

Но на кухне был полный порядок, и даже вода в пароварке была свежей, а сама пароварка сияла кристальной чистотой, что случалось нечасто, – ещё одна мелкая месть. Не найдя материального повода для придирок, Петрович перешёл на моральные аспекты моей жизни.

– Ты почему до сих пор не женат? – спросил Петрович интонациями обеих моих бабушек, одна из которых жила в сибирской глубинке, другая была профессором питерского университета.

Как у него получался сей синтез несовместимых ингредиентов, – не понимаю. Хотя есть у меня подозрения на этот счет: касаясь женитьбы внука, у всех бабушек интонации одинаковые.

– Когда встречу идеальную жену, – представил я готовый ответ на задаваемый иногда бабулями вопрос.

В данном случае слово «иногда» означало «всегда, когда я с ними встречался».

Петрович обдумывал мой короткий ответ, как длинный философский трактат, покачивая головой в такт своим мыслям, периодически щурясь и что-то бормоча себе под нос, и наконец заявил:

– То есть никогда?!

– Почему ты так решил? – ответил я вопросом на его вопрос-утверждение.

– Я перебрал в уме всех женщин, девушек и девочек, которые в тот период, что ты ещё сможешь жениться, достигнут соответствующего возраста, и, даже не учитывая вероятность возможной вашей встречи, не нашёл ни одной идеальной женщины на этой планете. И это я еще не вспоминаю первое правило в инструкции по браку с идеальной женщиной.

– А что это за правило? – спросил я заинтересованно, понимая, что Петрович ждёт мой вопрос.

– Это правило гласит: желая жениться на идеальной женщине, ты в первую очередь должен убедиться в том, что идеален сам.

Меня это развеселило, и я уточнил:

– А второе правило?

– Какое правило? – сделал непонимающий вид собеседник, как он обычно поступал, когда пытался от меня что-то скрыть.

– Второе правило, чтобы жениться на идеальной женщине, – напомнил я, не сомневаясь, что Петрович и так понял мой вопрос.

– Да я запамятовал, – замялся тот, кто помнил всё, что знал, а знал всё, что слышал, видел или прочитал, и уточнил: – А может, и нет второго правила.

Когда мне приятель объяснял удобства пользования звуковой колонкой, которая может ответить на любой вопрос, я удивлялся: «Зачем мне такое, если у меня есть Петрович, которого спроси что угодно, допустим, как начинается второй абзац на двести семнадцатой странице книги „Альтист Данилов“, он ответит» (это я не сказал, это я подумал), но Петрович немедленно воспроизвёл:

«Итак, люстра, – сказал Валентин Сергеевич. – Она будет теперь над Даниловым, и, если его жизнь даст ей основания сорваться, ничего ее не удержит».

И, запоздало осознав, что засветился и теперь ссылаться на плохую память он не может, Петрович произнес:

– Вспомнил, нет второго правила.

– Так, хорош увиливать, – сказал я, глядя ему в глаза. – Первое правило бывает только тогда, когда есть и другие правила.

Не в силах противостоять логике, Петрович решил сдаться, но делал это со скорбным выражением лица, демонстрируя всем свои существом, что ему не нравится то, что он делает:

– Второе правило гласит: везёт дуракам и пьяницам.

Петровича смутило, что, несмотря на его скепсис, он вроде как дает мне шанс, но я не стал им пользоваться, а просто разъяснил свою позицию:

– Ты неправильно понимаешь, что есть идеальная женщина, – сказал я и жестом предотвратил возмущения собеседника. – Когда я говорю «неправильно», я имею в виду только собственный взгляд. Неужели ты думаешь, что идеальная жена – это та, у которой отсутствуют недостатки?

– А как же! – не задумываясь выдал Петрович.

– Да ты только подумай, – продолжил я напирать на своего оппонента. – Это же какое наказание – жить рядом с человеком, у которого нет недостатков.

Петровича последняя фраза задела. Я это увидел и пояснил:

– Я сказал «с человеком».

С таким доводом он согласился:

– Да, с людьми всё иначе. Но что же ты тогда понимаешь под идеальной женой?

– Женщину, имеющую недостатки, но исключительно очень милые или в крайнем случае приемлемые.

Петрович думал совсем недолго, а потом посмотрел на меня и с возмущением заявил:

– Что ты здесь мне забиваешь баки своей свадьбой! Лучше скажи, зачем тебя эта Торнада Урагановна вызывала?

Я посчитал, что отмщен, и поведал Петровичу, что меня ставят куратором шахматного клуба.

Петрович, узнав повод для встречи, вдруг подскочил, и я сначала не понял: это проявление радости или, наоборот, раздражения. Но это оказалось обыкновенное злорадство.

– Вот наконец-то справедливость восторжествовала и мой юный друг познает всю сущность Курары Скорпионовны, – рассуждал сам с собой, поминая меня в третьем лице, Петрович. Он расхаживал по кухне взад-вперёд, картинно жестикулируя. – Вот и увидит это наивное создание, кто ему друг, а кто совсем наоборот.

Меня рассмешила экспрессивная реакция домового, но всё же сомнение внутри (пока лишь на дальней «полочке») поселилось. Вместе с ним о себе напомнила и тревога. Закралась она ещё в тот момент, когда Тамара Трофимовна только озвучила своё странное предложение курировать шахматный клуб, а может, даже когда позвонила в мою дверь. К тому же я ничего не знал о шахматном клубе, а всё неизвестное нам кажется в какой-то степени опасным. Тогда под напором уважаемой мною главы дома я не придал этому значения. Теперь же сценка с заламыванием рук в исполнении моего друга заставила вспомнить про опасения.

– Петрович, я здесь и всё слышу, – напомнил я и миролюбиво попросил: – Может, всё же объяснишь, что это за странный такой шахматный клуб, который вызывает у тебя столь бурную реакцию?

Петрович зыркнул на меня так, будто реально забыл о моём присутствии, а увидев, вдруг вспомнил, и, сев за стол, уже посмотрел абсолютно невинным взглядом:

– А что в нём странного? Шахматный клуб, он и есть шахматный клуб.