Читать книгу Подарок фюреру, или В будущем году – в Аушвице! (сборник) - Александр Тавровский - Страница 10

Салон красоты, куда привела подругу Лотта, назывался вполне в духе Третьего Рейха – «Белокурая бестия» и имел отличную репутацию, а стало быть, и цены. Но Лотта категорически пресекла все робкие предложения Рут найти что-нибудь попроще.

– В «Адлон» не пустят с прической от сельского парикмахера! Встречают по прическе! – с удовольствием, но не совсем точно процитировала она где-то подхваченную, кажется, русскую пословицу.

– Но, Лотти, – попросила Рут у самого порога в салон, – только, пожалуйста, без своих кунштюков! Я не могу все время за тебя краснеть! Господи, шетцхен, пока мы не вошли: а с какими прическами пускают в «Адлон»?

Лотта, как всегда в минуты глубокого раздумья, прищурила правый глаз, потом левый, потом тяжело вздохнула и, наконец, изрекла:

– Рутти, это очень-очень трудный вопрос! «Адлон» – один из лучших отелей Европы! И ресторан там, само собой, перфект! Так что…

– Откуда ты знаешь, что перфект? Ты уже была в этом ресторане? Но когда?

– Боже мой! – Лотта молитвенно вскинула руки к небу. – О чем спрашивает эта наивная еврейская девочка! А какой, по-твоему, ресторан может быть в одном из лучших отелей Европы? Только – перфект! Даже не знаю, кто за кого должен краснеть! А еще из благородной семьи! Ну, почти благородной! Скажем так, очень приличной! А что, семья еврейского врача не может считаться благородной?

– Только не сейчас, – грустно махнула рукой Рут. – Ты же сама знаешь, еврейские врачи давным-давно лишены лицензий. И папа тоже. Так что увы! Теперь мы с тобой обе как бы из неприличных семей.

– А вот мы с тобой сегодня и проверим, из каких мы семей, дорогая! Вот увидишь, нас будут принимать по самому высшему разряду! Сперва – здесь, а потом – там! Даже не сомневайся!

Лотта толкнула тяжелую дверь салона красоты – храма немецкого сервиса и французского парфюма.

Сперва все шло мило, как в лучших гламурных романах, то есть абсолютно без проблем и на райском уровне! Им мыли волосы, подсушивали, стригли, завивали, укладывали и умащивали. Они мгновенно забыли, в какой стране живут, в каком году и кто они, собственно, такие!

Но потом все соскочило на дешевый бульварный романчик, то есть наперекосяк, и они сразу вспомнили, кто они и откуда!

Когда прическа Рут была полностью готова, а Лотта досушивалась под феном, в зал вбежала одна из самых дорогих клиенток – дама в шикарном норковом манто, с золотыми часиками на запястье, в браслет которых были вделаны настоящие крохотные бриллианты. Дама начала кричать, что пока ее тут укладывали, из ее сумочки исчезла крупная сумма, и она не сойдет с этого места до приезда полиции, которая сыщет вора, а точнее, воровку!

Вот тут-то Рут и Лотта и почувствовали то, что чувствовала та еврейская девушка на станции метро, о которой с таким наслаждением рассказывала старая нацистка. Самое позднее через полчаса здесь будет полиция, а еще через несколько минут у них потребуют аусвайсы, которые они предусмотрительно оставили дома.

И все будет так, как на курсах медсестер, когда доктор Лустиг приказывал им в целях воспитания характера и дисциплины раздеться догола и сперва стоять перед ним с руками по швам, а затем лечь на операционный стол и лежать с открытыми глазами, не шелохнувшись. А он смотрел на них холодным, профессиональным взглядом хирурга и патологоанатома, но всем казалось, что они стоят и лежат под взглядом безжалостной судьбы.

Естественно, обнаружат за лацканами жакетов желтые звезды и, скорее всего, тут же депортируют туда, откуда еще никто не возвращался. А может, и расстреляют в подвалах на Принц Альбрехт-штрассе.

Первой пришла в себя Лотта. Она вдруг вспомнила, что в портмоне, черт знает зачем, все еще лежит дурацкая фотка, на которой она – с желтой звездой на груди. На какой-то момент она напрочь забыла, что точно такая же звезда спрятана у нее за лацканом жакета и, конечно же, будет обнаружена при обыске.

Но самое неприятное было то, что она в отличие от Рут все еще сидела под сушкой и не могла незаметно покинуть зал. Откуда ей было знать, что хозяин заведения лично до приезда полиции запер все входные двери.

Ценой невероятных усилий Лотте удалось незаметно извлечь мерзкую фотку из портмоне, превратить ее в четвертушку и спрятать в бюстгальтер. После этого она уже победоносно окинула взглядом зал и голосом светской львицы подозвала к себе хозяина салона.

– Герр…

– Хольц! – любезно подсказал тот. – Что угодно фройляйн? Фройляйн боится пересушить свои шикарные волосы? Но это совершенно исключено! Как только истечет время сушки, прибор отключится автоматически. К приезду полиции вы будете готовы на все сто!

– Нет, герр Хольц, – как можно беззаботней улыбнулась Лотта, – с сушкой все в порядке! У вас чудесный салон! И мы с подружкой готовы тут жить вечно! А не только до приезда полиции. Но… – Лотта кокетливо прикусила нижнюю губку, как бы давая понять хозяину салона, как ей неприятно отказывать ему в такой малости, – но, видите ли, мы… сотрудницы секретариата министра пропаганды доктора Геббельса. И если мы хоть раз опоздаем на работу, нас могут разжаловать в машинистки, а того, кто нас задержал… мне даже трудно представить, какие его ждут неприятности!

Хозяин растерянно окинул взглядом сидящую под феном эффектную блондинку и уже хотел что-то возразить, но неожиданно к Лотте подскочила Рут:

– Да, да, да, герр Хольц! У нас начальник отдела суровый, как… фельдмаршал! К тому же сам доктор Геббельс иногда заходит к нам в отдел и… упаси Бог!..

– Конечно, конечно, фройляйн! – хозяин явно не знал, что предпринять. – Я все понимаю! Но ведь у нашей клиентки действительно пропала крупная сумма денег! И взял ее кто-то из присутствующих, я не исключаю и своих сотрудниц. И только полиция может дать гарантию, что этот кто-то не…

– Вы хотите сказать, что только полиция даст гарантию, что это – не мы? Верно? – Лотта поймала взгляд Рут, та определенно была на грани паники. – Так вот, что я вам скажу, слушайте меня внимательно, герр Хольц! Я могу гарантировать, что деньги украла точно не Рут! А Рут может гарантировать, что не я! Вам этого недостаточно?!

– Но почему… почему я… мы все… должны вам верить? – недоуменно пожал плечами хозяин салона. – Мы все видим вас в первый раз!

– Да потому… – бойко начала Лотта и запнулась, она не успела ничего придумать.

С минуту на минуту могла прибыть полиция.

– Да потому, – на последнем дыхании перебила смертельную паузу Рут, – что в момент, когда украли деньги, я и моя подруга, мы обе были в зале! И это могут подтвердить все!

– Дааа, – мучительно протянул хозяин салона, – это так. Обе фройляйн были в зале и никуда не отлучались.

– Вот именно! – поспешила добавить, обретя второе дыхание, Лотта, машинально схватила с рабочего стола пуховку, дунула на нее и мгновенно скрылась за удушливым облаком розовой пудры. – Кроме того, герр Хольц, рассудите сами: будет ли прилично, если даже подозрение в краже падет на сотрудниц аппарата гауляйтера Берлина?! Даже подозрение!

Хозяин салона красоты, извиняясь и расшаркиваясь, лично проводил двух проблематичных клиенток до самой двери и выпустил их наружу.

Только на углу улицы девчонки оглянулись назад. У самого подъезда салона уже стоял черный полицейский фургон.

– Бежим! – отчаянно шепнула Рут.

– Зачем? – немного косноязычно не согласилась с ней Лотта. – За нами никто не гонится. Мы – вне подозрений!

Облизнула пересохшие губы. На вкус губы были приторные с горчинкой.

– А с пудрой, шатц, они определенно переборщили, шайсе! – раздраженно сказала она. – И кто их просил! В следующий раз, солнышко, на твой день рождения, пойдем в другой салон!