Читать книгу Подарок фюреру, или В будущем году – в Аушвице! (сборник) - Александр Тавровский - Страница 11

Легендарный отель «Адлон», чей изысканный ресторан Лотта Шюфтан выбрала для празднования своего дня рождения, статус «легендарный» получил уже в момент рождения в 1908 году, как только что родившийся младенец голубых кровей звание сержанта в гвардейском полку.

Расположенный в самом центре знаменитой Линден-аллее на Парижской площади у Бранденбургских ворот, «Адлон» с самого рождения находился под покровительством императора Вильгельма Второго. Тот не только стал его первым постояльцем, но и считал «Адлон» одной их своих резиденций. Ежегодно императорская казна тратила огромные суммы, чтобы гарантировать люксовые номера для самого кайзера и его избранных гостей.

Вслед за царственной особой и немецкая аристократия не замедлила перебраться в прекрасно отапливаемые, шикарные апартаменты «Адлона» из своих промозглых зимних замковых резиденций.

Отель навещали десятки именитых и респектабельных личностей со всего мира: европейские короли, русские цари, автомобильный магнат Генри Форд, по чьему заказу в 1919 году полумиллионным тиражом был выпущен и распространен ставший настольной книгой Адольфа Гитлера «Всемирный еврей» с «Протоколами сионских мудрецов», изобретатель Томас Эдисон, миллионер Джон Д. Рокфеллер…

После Первой мировой войны в «Адлоне» вместо остзейских и прочих немецких баронов надежно поселились состоятельные американцы. «Золотые двадцатые» стали золотой эрой «Адлона» – Чарли Чаплин, Марлен Дитрих… всех не перечесть!

Но потом наступили сумеречные тридцатые. К власти пришли истинные германцы, потомки викингов, нибелунгов, арийцев, тевтонцев, каждого в отдельности и всех вместе взятых, которые в глухом Тевтобургском лесу в первый и последний раз, кажется, наголову разбили два заблудившихся в нем римских легиона.

Характер у наци был нордический, стойкий, вкус – прямоугольный, масштаб замыслов – безразмерный, жажда жизненного пространства – испепеляющая, ненависть к инородным телам – безумная.

Так кому же, как не Альберту Шпееру, потомственному архитектору и члену НДСПА с тридцать первого, а СС – с тридцать второго года, фюрер мог поручить «вновь сделать Берлин настоящей и истинной столицей Рейха»?

Планы Шпеера были грандиозные. На все времени не хватило. Например, на центральную магистраль, пересекающую город с севера на юг, которая должна была начинаться от гигантского вокзала, проходить под новой Триумфальной аркой Бранденбургских ворот и упираться в Народный дом с куполом, превосходящим по размеру купол Святого Петра в Риме. Шпеер собирался увенчать его изображением орла, держащего в когтях земной шар.

Всего, как уже было сказано, Шпееру создать не удалось, но кое-что он все же успел. По его распоряжению для расширения оси «восток-запад» были срублены знаменитые липы на Унтер-ден-Линден. Теперь память о них сохранялась только в названии аллеи, что тоже было не так уж и плохо, потому что согласно безудержной фантазии личного архитектора Гитлера многие берлинские улицы и площади решено было переименовать в духе новой, еще невиданной в истории человечества эры.

Повсюду воздвигались мраморные колонны, украшенные орлами, знаменами и национал-социалистскими эмблемами. Вместо старых лип посадили молодняк. Когда еще подрастет!

Так вот, после прихода Адольфа Первого владельцы «Адлона» сделали все возможное, чтобы превратить его в излюбленное место нацистской элиты. Отчасти им это удалось. Нацистским бонзам нравилось его аристократическое убранство и кухня, но не его интернациональная среда. До сорок третьего года, когда прямым попаданием бомбы был разрушен отель «Кайзерхоф», именно он, а не «Адлон» считался титульным отелем Третьего Рейха. И все-таки в «Адлоне» всегда были в избытке высокопоставленные партийные функционеры, дипломаты, эсэсовцы и самые преуспевающие предприниматели.

Девчонки едва ли могли вспомнить, когда в последний раз были на Унтер-ден-Линден аллее. Скорее всего, было это задолго до войны, когда цвели еще знаменитые липы и не нужно было носить позорные желтые звезды.

Лотта знала об отеле «Адлон» чуть-чуть, а Рут еще меньше. Обе догадывались, что это очень и очень приличное место, супердорогое и таинственное, к которому евреям, как Адаму и Еве к Эдему после изгнания, даже приближаться смертельно опасно. Они ожидали увидеть там все что угодно – от храма царя Соломона до Содома и Гоморры. Но от того, что увидели, у них натурально потемнело в глазах: весь огромный зал ресторана был, словно жирными пятнами сажи, густо заляпан черными эсэсовскими мундирами с «молниями» в петлицах и нашивками на рукавах. Мундиры лоснились и подрагивали, как воздух в тяжкий зной.

В первый миг Лотте и Рут показалось, что у тех, в черном, нет голов: черные блестящие мундиры над черными блестящими сапогами. И все! Конечно, в зале были не только эсэсовцы, но подружки видели только их и ничего кроме. Обеих охватил настоящий тихий ужас, сродни тому, что всегда охватывает евреев в ожидании приближающегося погрома.

Рут и Лотта стали инстинктивно искать глазами двери, в которые они только что вошли. Но двери исчезли, словно растворились в рваных облаках пряного дыма от дорогих сигарет и сигар. Они уже готовы были бежать куда глаза глядят, но было поздно: к ним подошли.

– Мы приветствуем вас в ресторане легендарного отеля «Адлон»! О, фройляйн чудесно выглядят! Желаете пообедать или пройти в бар?

К счастью, юные медсестры не заметили, каким оценивающим взглядом окинули их встречающие. Взгляд был профессиональным, стремительно-скользящим. Но, вероятно, ничего экстраординарного жрецы «Адлона» не обнаружили.

Лотта была крайне удивлена, когда сквозь монотонный приглушенный гул зала вдруг отчетливо услышала похожий на ее собственный голос. Голос звучал на удивление уверенно и даже несколько фривольно:

– Дело в том, господа, что у меня сегодня день рождения. Представляете, мне уже исполнилось 20 лет – целая вечность!

Вечером я буду праздновать его в кругу семьи, а сейчас мы с подругой хотели бы как-нибудь отметить эту солидную дату у вас! Но только… – тут она как будто вспомнила, кто они и куда их занесло! – …только без особых излишеств! Мы с подругой – на строжайшей диете! – сурово добавила Лотта и неожиданно для себя грациозно улыбнулась.

– О! Администрация нашего ресторана поздравляет вас, фройляйн, с круглой датой! День рождения – особый день в жизни! Тем более в такое трудное для нашей родины время! Все ваши пожелания будут выполнены! Диета… – тут Лотта заметила, что говорящий с нею даже позволил себе совсем крохотную, но очень похожую на искреннюю, улыбку. – Диета для юных девушек – дело святое!

Их подвели к небольшому, но очень уютному круглому столику на двоих. В центре него в изящном подсвечнике розовела тонкая свеча. Официант тут же зажег ее и подал меню в коричневом кожаном переплете с золотыми вензелями отеля.

Лотта как можно непринужденней открыла меню с бесконечным перечнем горячих и холодных закусок, фирменных вторых блюд и десерта. Отдельно шли вина. Их названия ей говорили не больше, чем многие древнееврейские цитаты из Торы и Талмуда. Но цены… о! цены говорили о многом! Даже слишком о многом!

Очень скоро Лотта поняла, что их почти годовых сбережений хватит здесь разве что на пару холодных закусок, одно… не самое дорогое второе блюдо, малюсенький десерт и по бокалу вина попроще. О чаевых она постаралась даже не думать, искренне полагая, что либо в таком царственном заведении их давно отменили, либо все образуется как-то само собой.

Лотта, как опытный актер, долго тянула паузу, официант терпеливо ждал. Наконец, она заказала фирменное блюдо Kalbstick Adlon. К нему подавался соус «мадера» и картофель фри.

Еще от бабушки она узнала, что к мясу подходит красное вино. Вина стоили просто несусветно. И все же на два бокала «Бычьей крови» хватало. На десерт – пирожные «безе» и черный кофе без сахара.

– Вот! – сказала она, не глядя на официанта. – Это – все! – и подумав, уточнила: – Пока – все.

И тут же строго погрозила пальчиком ошарашенной Рут:

– Все, все, милочка, и не проси! День рождения – не повод нарушать диету! Что скажет твой Альбертик?!

В упор глянула на официанта и, к неприятному удивлению, заметила, что он ничего не пишет, а как-то довольно подозрительно косится на них. Теперь от его взгляда не ускользнуло, что кисти рук дорогих клиенток больше годятся для работы на пишущей машинке или для стирки белья, чем для столовых принадлежностей лучшего ресторана столицы. Но их фирменные прически, точный выбор вина к мясу, а главное, абсолютно беззаботный, амбициозный вид Лотты, сбивал его с толку. Однако сам выбор блюд заставил его насторожиться.

Ничего не понимая, Лотта по привычке стала выстукивать на столе костяшками пальцев что-то очень похожее на военный марш.

– Фройляйн, вероятно, забыли, какой сегодня день!

Лотта тревожно, словно ища подсказки, уставилась на Рут. По ее совершенно бессмысленным глазам она поняла, что подсказки ждать не стоит. Откуда двум юным иудейкам, для которых с рождения святым днем была суббота, было знать, что пятница для большинства христиан – немясной день!

Видя их замешательство, официант нахмурился и уже собрался было вызвать метрдотеля. Но тут в зал вошла большая группа высокопоставленных персон во главе с маленьким господином с большой не по росту головой, с гладко зачесанными назад темными волосами и холодными пронзительными глазами.

«Доктор Лустиг!» – чуть было не вскрикнула Лотта. Но тут же заметила, что вошедший схож с шефом их больницы только ростом.

Официант же, мгновенно потеряв к ним интерес, скороговоркой выпалил:

– Однако столь юным дамам простительна такая забывчивость! Если позволите, я принесу вам наше фирменное блюдо Seezungе Adlon. Оно больше подходит к такому дню и вам, безусловно, понравится!

И почти бегом вслед за внезапно появившимся метрдотелем устремился навстречу новым гостям.

– Доктор Геббельс, доктор Геббельс! – пронеслось по залу.

А маленький господин в строгом сером костюме вместе со своей свитой прошел в двух шагах от столика Лотты и Рут, по пути коротким взмахом руки отвечая на приветствия. Лотте показалось, что, проходя мимо, Геббельс посмотрел прямо на них и даже весьма саркастично кивнул головой.

Девочкам принесли их заказ и маленькую коробочку дорогих конфет – подарок ко дню рождения от ресторана гостиницы «Адлон». Рут и Лотта блаженствовали. Впервые за много-много лет они пили классное вино, ели бесподобную рыбу и, что самое невероятное, чувствовали себя тут уже совершенно «своими»!

От перенесенного страшного напряжения Лотта вконец опьянела, расслабилась и даже позволила себе пококетничать с сидящими вокруг офицерами в черном. На них уже стали обращать внимание. Вероятно, две миловидные блондинки пришлись по вкусу отборнейшим нацистам настолько, так как сидящий за столиком напротив белокурый молодой эсэсовец подмигнул Лотте и весело захлопал в ладоши.

Лотта интригующе помахала ему рукой и попыталась отдать честь. Рут возмущенно наступила ей под столом на ногу. Один неосторожный кунштюк, и эти веселящиеся парни в черном превратятся в сбесившихся горилл! К тому же надо было успеть к началу своей смены. А для этого снова проехать через весь город. Без аусвайсов и, конечно, без звезд.

Уже в полупустом трамвае Лотта, продолжая веселиться, всю дорогу пыталась расшевелить полуживую подружку.

– Рути! – задорно шептала она. – Ну чего ты скуксилась? Радуйся! Смотри, как все славно! Мы, две маленькие хитренькие евреечки, за один день прокатились без звезд по Берлину, заделали себе умопомрачительные прически, откушали в шикарном ресторане «Адлон», видели самого доктора Геббельса! И чего ты кричала, что он похож на нашего шефа? Да ни капельки! Наш шеф рядом с ним – генерал! А он рядом с ним – ефрейтор! Но все равно, это же память на всю жизнь! А главное, мы всех обвели вокруг пальца! Как говорил недавно твой любимый доктор Геббельс: они победили нас там, а мы их здесь! Нет, что ни говори, а та тетка была права: у немцев с расовым чутьем точно проблемы! Может, после Сталинграда, а?!

– Лотти, – тихо сказала Рут, – все это прекрасно. Но что бы мы делали, если бы нас раскрыли? Это же прямая дорога… сама знаешь куда!

Лотта вытащила из бокового кармана жакета маленькую стеклянную ампулу с какой-то жидкостью.

– А вот что! Многие евреи хотели бы иметь такое! Но имеют немногие. Я тебе добуду, клянусь! И никакое гестапо тогда тебя не достанет!

Потом раскрыла коробочку дареных конфет и протянула Рут.

– Ешь, ешь! Шоколад восстанавливает нервные клетки! А знаешь, мне только сейчас пришла в голову обалденная мысль! У меня же 22 марта день рождения! Тебе это ни о чем не говорит? Так я тебе скажу! Мы отпразднуем его в ресторане «Кайзерхоф»!

– Лотти, но у нас, кажется, уже нет ни пфеннига!

– Дааа… кажется, нет! – печально вздохнула Лотта. – Как жаль! Но, шатц, прошу тебя, не будем о грустном!