Читать книгу Подарок фюреру, или В будущем году – в Аушвице! (сборник) - Александр Тавровский - Страница 9

Лотта вздрогнула и открыла глаза.

«Вот те на! – хихикнула она в самой глубине души. – Совсем потеряла бдительность! Спросить, что ли, тетку: дремала я или нет? – и тут же сама себя одернула: – Молчи! Нашла о чем спрашивать! Как-нибудь… в другой раз!»

Но пожилая соседка сама спросила ее:

– Вы часто спите в трамвае? Поверьте, это очень опасно! Не приведи бог, налет!

– Я не спала, мадам, – почему-то слегка обиделась Лотта. – Я просто… задумалась. А налета не будет, сегодня – туман.

– Да, туман, – неохотно согласилась попутчица. – Но есть враги гораздо более опасные, чем английские москиты!

Лотта очень хотела промолчать. И ей бы это вполне удалось. Но природный черный юмор, как всегда, взял вверх.

– Мадам имеет в виду немецких тараканов? О, она абсолютно права! У нас в бомбоубежище их – тьма! Мы все их так боимся!

По вагону пробежал чуть слышный смешок.

– Как вы, арийка, можете так шутить! – старуха зловеще придвинулась к Лотте.

От этих слов Лотте сразу стало не до смеха. Даже крик «юде!» не шокировал бы ее сильнее!

«Господи! Неужели я так хорошо… перекрасилась!» – с ужасом подумала она.

– Извините! – прошептала Лотта и оглянулась на Рут, но та сидела, низко опустив голову. – Вы меня, кажется, не так поняли!

– Я всегда понимаю так, милочка! – сурово поправила ее старуха. – Как старый член партии, я не имею права ошибаться! – она отвернула угол поношенного жакета, на ее груди тускло сверкнул золотой партийный значок. – Если бы вы не были так похожи на истинную арийку, я легко могла бы принять вас ззза… еврейку! Хотя для еврейки вы – слишком легкомысленны и неосторожны.

Она уже гораздо доброжелательней глянула на Лотту и громко, чтобы слышали все в вагоне, сказала:

– Разве вы не знаете, что всего три дня назад в Шпортпаласте сказал доктор Геббельс? Всему виной дьявольские происки злобных еврейских сил. Это они хотят поссорить Германию со всем миром!

Лотта жалобно икнула и согласно кивнула головой.

– Но мы, немцы, – нравоучительно продолжила старая нацистка, – не позволим евреям перессорить нас в такой… – тут она скорбно умолкла, – в момент такого… тревожного знака судьбы!

Трамвай занесло на повороте. Многие недовольно скривились. Приближалась очередная остановка, но сидевшая рядом с Лоттой вредная старуха и не думала выходить. Она словно прилипла к сиденью и только изредка косилась в сторону Лотты. А вдруг она тоже едет… в салон красоты?!

От этой страшной мысли Лотту передернуло сильнее, чем от трамвайной тряски.

– Послушайте, – мегера, видно, решила не оставлять девушку в покое, – вы, возможно, не в курсе, но на той остановке, на которой вы вошли, находится последняя жидовская больница в Германии. Наши говорят, что именно оттуда евреи наводят на Берлин английские бомбардировщики. Попомните мое слово, когда весь Веддинг будет лежать в руинах, эта больница по-прежнему будет невредима. Гестапо уже давно к ней присматривается, но она, шайсе, подчинена Адольфу Эйхману, а тот – лично фюреру! Кто ж ее тронет!

Лотта уже с интересом присматривалась к старухе, даже не заметившей, что давно несет откровенную ересь.

– Вы, фройляйн, еще очень молоды, – уже на весь вагон возмущенно кричала она, – поэтому у вас еще отсутствует расовый инстинкт, расовое чутье! И у многих немцев оно утрачено навсегда, – от нее пахло казенными эрзац-сигаретами и эрзац-кофе, и еще чем-то очень похожим на вонь общественного туалета. – Немцы перестали чувствовать рядом с собой врагов! Они не отличают их от своих и даже встают на их сторону. По сравнению с утратой расового инстинкта даже поражение под Сталинградом – детская болезнь! Евреи этим вовсю пользуются. Но у меня-то на них собачий нюх! Момент, момент! – схватила она Лотту за рукав, видя, что та собирается встать. – Я кое-что расскажу! До остановки еще далеко. Куда это вы так торопитесь?! Так вот, я работаю уборщицей на станции метро. Да! Всего-навсего уборщицей! Но я аккуратно плачу партийные взносы! Так вот, вчера вечером какая-то совсем юная фройляйн с разбегу заскочила в вагон, поскользнулась, дверь закрылась, и ей придавило ногу. Так с зажатой дверью ногой она и доехала до моей станции. Подумаешь, какая-то нога, когда целая армия погибла под Сталинградом! Ногу не оторвало и даже не раздробило, так… немного примяло. Но болело, видать, здорово: девчонка чуть не теряла сознание от боли. И при этом наотрез отказывалась от «скорой помощи»! Я сразу подумала: а чего она так боится и так спешит слинять с места события?! Все стали ее уговаривать вызвать «скорую» и не рисковать ногой. А она что-то бормочет про ночную смену, и что ее выгонят с работы, если опоздает хоть на минуту. И все ей поверили, шайсе, кроме меня! «Господа, – говорю, – с этой девушкой что-то не так! Мы должны вызвать не «скорую», а полицию! А для начала потребовать у нее аусвайс! Она – или шпионка, или еврейка! Или еврейская шпионка!» Но начальник станции велел ее отпустить, а мне заткнуться и продолжать чистить урны, а не сеять панику! Он, шайсе, тоже – член партии! И все разошлись очень довольные, что помогли спастись этой сучке!

До самой остановки трамвая Лотта и Рут слышали у себя за спиной угрожающее бормотание старухи с золотым партийным значком на груди:

– У меня чутье на евреев! У меня чутье…

Выйдя на платформу, Лотта абсолютно спокойно сказала трясущейся как в припадке Рут:

– Дорогая, как хорошо, что мы еще не успели сделать укладку! Эта… невоспитанная женщина все время тыкалась носом в мое ухо. Фи, как противно! – и вдруг скрипучим голосом старухи возмущенно прокаркала: – Как вы, арийка, можете так шутить!

На платформе было многолюдно и очень шумно. Никто даже не оглянулся. Но перепуганная Рут закрыла лицо руками.

– Лотти, прекрати немедленно, нас же могут услышать! Не кричи так громко!

– Хорошо, солнышко! Я буду кричать тихо. Арийкам все позволено! А мы с тобой кто? Ты же слышала, что сказала мне эта старая хура! Чутье у нее, видите ли, на евреев! Тоже мне, овчарка немецкая! Пошли!

– Куда? – совсем сбитая с толку, сморщилась Рут. – С меня хватит!

– В чем дело? – топнула ногой Лотта. – У меня сегодня день рождения! Намечена большая праздничная программа: салон красоты, ресторан «Адлон»… Все билеты распроданы! Гуляем, подруга! Имеем право!