Читать книгу Повести из захолустья - Александр Вендеров - Страница 12

Накануне похорон в Сулиды из Рославля на дачу приехала двадцатилетняя девушка Катя и привезла с собой троих подруг – Лену, Свету и Веронику. Вечером, когда стало смеркаться, молодёжь собралась на складе, и гостьи из Рославля пришли тоже. Местные и приезжие познакомились под весёлые напитки, стали жечь костёр и петь песни под гитару, что принёс с собой Никита: оказалось, что он здорово с ней управляется. В этот вечер в заброшенной зерносушилке собралось не меньше пятнадцати человек вместо обычных четырёх.

Алеся сидела у костра рядом с Витей и Леной. С последней разговор заладился как-то сразу. Лена – студентка выпускного курса одного из московских вузов, рославльского его филиала, учится на социолога, и через месяц у неё защита диплома. Приехали к Кате на дачу на одни сутки, а завтра хотят поехать на дачу к Свете. У Светланы дом в деревне и тоже в Краснинском районе, но по другую сторону от райцентра, если ехать из Сулид. Родители Лены родом из Славгорода Могилёвской области, и до пандемии она каждое лето бывала в этом городке у бабушки. Алеся спросила:

– А сейчас как? Граница-то закрыта!

– Как откроют, поеду. Что ещё делать остаётся – только ждать.

– Лена, ты в первый раз в Сулидах?

– Да, в первый, хотя Катя мне много раз говорила об этой деревне.

Лена знает белорусский язык, но, как она сама призналась, «на колхозном уровне», ведь в Славгороде говорят обычно или на трасянке, или на русском. Зато знает наизусть много белорусских песен, да и не только белорусских. Когда Никита заиграл «Куклу колдуна», Алеся услышала, как её новая знакомая поёт. Голос чистый, глубокий в сочетании с хорошим музыкальным слухом.

И тут Алеся вспомнила, что, уходя гулять, забыла закрыть дом. Оно бы и ладно, но сейчас, во время майских праздников, в деревне много приезжих, да и пьяница какой-нибудь зайти может, пока она здесь с молодым поколением общается. Пошла закрывать, а когда вернулась, увидела, что Денис в углу зерносушилки целуется с Леной. Здорово, Алеся и сама так в их годы могла! Вскоре они ушли куда-то погулять, а на складе началась настоящая пьянка, что неудивительно: рославчанки привезли с собой литр водки и несколько баклажек пива, да и молодёжь из Сулид не осталась в долгу по части живительной влаги. Алеся сидела на диване и пила «Клинское» из полуторалитровой бутылки. Ей нравится наблюдать, как люди ведут себя в состоянии опьянения, а чтобы наблюдать, нужно самой оставаться в здравом рассудке. Поэтому одной бутылки пива на сегодняшний вечер будет достаточно. Она и допьёт её лишь часа через полтора, если не через два.

Вот Катя, Света и Вероника пьют водку стопками и запивают эту жгучую жидкость то минералкой, то пивом. Не исключено, что кто-то отсюда не сможет уйти на своих ногах! А девочки худенькие – много ли надо, чтобы окуклиться5, если в тебе всего пятьдесят килограммов живого веса?

Алеся вспомнила, как она с однокурсницами, соседками по общежитию РГПУ имени Герцена, когда-то придумала страну Брумбуляндию. Это волшебная страна алкогольного счастья, куда попадает человек в состоянии опьянения, когда у него заплетается язык. И чем дальше путешественник с помощью стеклянных сосудов проникает в эту страну, тем больше язык заплетается, и наконец он может произносить только нечленораздельные звуки вроде «брлум-брум-бурум». Брумбуляндия делится на три региона. Верхняя Брумбуляндия соответствует лёгкому алкогольному опьянению, Средняя – ясное дело, среднему, а Нижняя – тяжёлому. Сама Алеся бывала в Нижней Брумбуляндии всего один раз. Это было на четвёртом курсе, когда она на майские приехала в Сулиды. В день шестидесятилетия Победы так наотмечались у Власовых в бане, что Алесю доставили домой на тачке, на которой Миша и дядя Вася возили навоз. Это Алесе уже наутро мама рассказывала: сама она данного события не помнила.

В половине одиннадцатого вернулись Денис и Лена. Денис ещё немного посидел и ушёл. Он любит так уходить, никому не сказавшись. Может быть, потому, что если со всеми прощаться, то будут уговаривать остаться? Посиделки шли своим чередом. Люди говорили обо всём и одновременно ни о чём – так и нужно при дружеском застолье! Витя пил водку, но немного, да и говорил мало, всё больше смотрел на огонь.

Вечеринка продолжалась, и трезвыми оставались только двое – Алеся и Никита. Тот сроду не употреблял алкогольных напитков и не хотел начинать. Теперь Лена целовалась уже с Витей. Алеся скользнула по ним взглядом и углубилась в свои мысли: «Так же и мы в девяностые годы жгли костёр, но не здесь, ведь тогда склад был ещё действующим, а за клубом или на скотнике. Большинства этих девочек и мальчиков ещё и на свете-то не было! А что же я тут делаю, если по возрасту гожусь им в матери? Впрочем, сие есть муть и стереотипы. Мне же с ними хорошо? Да. И им, надеюсь, хорошо в моём обществе. Продолжаем тусоваться».

Никиту теперь уже никто не слушал. Люди разбились на маленькие группы и говорили между собой – кто громче, кто тише, у кого-то взгляд был уже осоловелый, а у иных пока осмысленный. Гитарист, как и Витя часом раньше, смотрел на костёр и что-то негромко для себя играл.