Читать книгу Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин - Страница 10

Марья открыла дверь и отпрянула. Соловей стоял, упираясь руками в косяки и загораживая проход.

– Надо поговорить, – коротко сказал он.

Марье пришлось посторониться. По виду Соловья было понятно, что сегодня от него избавиться не получится и поговорить придётся.

– Ну заходи, – пригласила она.

Приглашать было не надо. Соловей уже ходил по гостиной, осматривая украшенные резьбой стены и чего-то выжидая.

Она поняла.

– Можешь идти, Наташа, – Марья кивнула черноволосой служанке, бросавшей тревожные взгляды то на хозяйку, то на Соловья.

Наташа неуверенно посмотрела на неё, поклонилась и вышла в горницкую.

– Ну говори, – Марья повернулась к Соловью. – Мы одни, никто не помешает.

– Да, если опять не придумаешь чего-нибудь, – буркнул Соловей, продолжая ходить и не глядя на неё. – Сейчас постучит Коломна или Кощей, опять сошлёшься на дела и выставишь меня.

Марья взмахнула рукой, нарочито громко захлопнув дверь и характерным щелчком показав, что заперла на замок. Вторым щелчком она заперла дверь в горницкую.

– Успокоился? Говори, Соловей. Или хочешь сразу, без разговоров?

Она повела рукой и открыла дверь в спальню. В проёме показалась широкая кровать под тёмно-синим бархатным покрывалом.

Соловей растерялся.

– Ты чего? – он бросил взгляд на кровать и тут же отвёл.

– Соловей! – Марья улыбнулась, медленно подошла, взяла за руку. – Ты же за этим пришёл. Взять обещанное. Не ходи вокруг да около, тебе это не идёт.

Она поднесла его пальцы к своей груди, прикоснулась. Соловей резко выдернул руку.

– Ты… ты что творишь?!

– А что? – Марья томно прищурилась, прикусила нижнюю губу.

– Угомонись! – выкрикнул Соловей, встряхивая её за плечи и с трудом удерживаясь, чтобы не дать пощёчину. – Вот тебе это точно не идёт. Ты же не Елена!

– А чего ты хотел? – Марья стёрла улыбку, снова став собой. – Ты же за этим приволокся, нет?!

– Но не так же! – заорал Соловей. – Мы же не в притоне, мать твою, и ты не бл… портовая. Неужели ты такого обо мне мнения?!

Марья яростно смотрела на него секунды три и вдруг заплакала, отвернувшись к окну. Соловей опешил.

– Маш! – он нерешительно подошёл, осторожно погладил по плечу. – Маш, ну прости. Я не хотел орать, просто…

– Нет, ты прав, прав, – бормотала Марья, вытирая уголки глаз платочком. – Я просто извелась со всем этим, сама уже не знаю, что несу.

Она повернулась к нему, устало положила руки на плечи.

– Соловей, я помню, что обещала. Ты можешь прийти хоть сегодня вечером, я не стану отказываться. Просто… просто, видишь, в каком я состоянии. У меня нет сил даже притворяться, вряд ли ты получишь настоящее удовольствие. Но я не отказываюсь. Приходи, если хочешь.

– Маша! – он взял её кисть, поцеловал в запястье. – Если бы мне нужна была баба, я получил бы её на раз-два. Но мне нужна ты. Вся, целиком, вот как есть. Со всеми твоими выкрутасами и шариками в голове. И я буду ждать столько, сколько потребуется, пока ты сама не захочешь.

Она печально усмехнулась, погладила его свободной рукой по щеке.

– Боюсь, у меня слишком много шариков в голове, Соловей. Я сама с ними не справляюсь, где уж тебе.

– Я справлюсь! – пообещал он.

– Беги от меня. Беги, пока не поздно. Я не сделаю тебя счастливым.

– Ни за что! Я двадцать лет ждал, подожду ещё.

Она печально усмехнулась, вытягивая ладонь из его рук.

– Я знаю, о чём ты переживаешь. Из-за Ивана, из-за мальчишки этого. Всё наладится. Они вернутся, и всё придёт в норму.

Марья прикрыла глаза.

– Когда вернётся Иван, я, видимо, перестану быть царицей. Ты готов к этому?

– Двадцать лет назад ты была простой девчонкой. Не царицей и даже ещё не волшебницей. И я готов был взять тебя и положить к твоим ногам весь мир. Тогда ты отказалась. Но для меня ничего не изменилось. Я хочу быть с тобой, кем бы ты ни была. Царицей так царицей, крестьянкой так крестьянкой, ведьмой в лесу так ведьмой. Но если ты будешь со мной, клянусь – я выполню любое твоё пожелание. Если захочешь остаться царицей Волховской – ты останешься ею.

Марья внимательно посмотрела на Соловья. Нет, он не шутил. Он и впрямь был готов на всё. Да и стоило ли сомневаться после дела на Истоке. А ведь Иван ему даже не Кощей, он ему никто.

– Не надо, Соловей, – мягко сказала она. – Не бери на себя таких обязательств. Я уже убедилась в тебе. В конце концов, ты спас мне жизнь.

Она неожиданно нагнула его за голову и поцеловала.

– Это что? – ошалело спросил Соловей, когда она отпустила его спустя пять-шесть секунд.

– Считай это авансом, – слабо улыбнулась Марья. – Соловей, мне правда, правда стыдно, что я заставляю тебя ждать. И я очень благодарна, что ты всё понимаешь. Подожди ещё немного, пожалуйста. Дай мне разобраться со всем этим. Как только я хоть что-то стану понимать, как только я верну хотя бы мальчика, я назначу дату свадьбы. Хорошо?

Соловей косо кивнул. Он не знал, что сказать. К счастью, Марья и не дала ему времени.

– Спасибо, Соловей! – с чувством произнесла она. – Ну, раз мы на сегодня всё выяснили, может, пойдём?

– Куда? – тупо спросил он.

Марья засмеялась, взмахом руки отпирая и открывая дверь.

– Я к Кощею. А ты – куда хочешь.

– А если я с тобой хочу? – спросил он, выходя за ней.

– Хочешь посмотреть, как мы будем ругаться?

– Моё заветное желание, – заверил Соловей. – Всегда мечтал посмотреть, как кто-то ругается с ним. У меня самого никогда не хватало духу.

– Ничего интересного на самом деле, – сказала Марья. – Я буду орать, что он ничего не делает и мне не даёт; он будет отбрыкиваться, что ничего и не надо. Это уже реально начинает бесить. Кстати, может, и хорошо, что ты сейчас со мной. Может, хоть ты на него подействуешь.

Соловей фыркнул.

– Я?! Марья, если уж ты не смогла, то мне и соваться не стоит.

Он покрутил головой.

– А куда мы идём?

– А пойдём-ка нагрянем к нему в спальню, – злорадно произнесла Марья, угрожающе прищурившись. – Застанем, пока он без портов. Может, так ему хоть немного неловко станет.

Соловей перепугался.

– Марья, ты чего? Он правда в кровати ещё?

– Ну да, – она возмущённо встряхнула чёлкой. – Привычку себе взял – до полудня валяться. Что ещё за дела? Никогда за ним такого не было!

– Так ведь это… – смущённо забормотал Соловей. – Это, Маш… Он же, наверное, с этой своей… Шемаханской…

– Само собой, – презрительно усмехнулась Марья. – Очень на это рассчитываю.

– На что?!

– Что ему не захочется терять лицо перед ней. И перед тобой.

– Марья, брось ты это, – посоветовал Соловей. – Даже если он нас и пустит к себе…

– Попробовал бы не пустить, – бросила Марья, открывая очередную дверь взмахом руки. – Дворец-то мой. Он у меня в гостях.

Соловей промолчал. Ему жутко не хотелось врываться к Кощею в спальню, но видно было, что Марью не остановить. Она проходила роскошно убранные комнаты, выделенные брату с Еленой, раздражённым взмахом отшвыривая двери одну за другой.

Открыв последнюю дверь, она вошла в спальню с наглухо задёрнутыми на окнах чёрными шторами. Взмахом раздвинула их, и в комнату хлынул белый утренний свет.

– Подъём! – пропела она, похлопав в ладоши. – Просыпайтесь, детишки, мама пришла. У мамы к вам серьёзный разговор.

Соловей смущённо топтался в дверях, не решаясь пройти дальше. У стены из голубого мрамора стояла роскошная золотая кровать с красной постелью. Полога, как он надеялся, не было. То ли Кощей с Еленой не рассчитывали, что кто-то войдёт без спроса, то ли в принципе не желали прятаться.

– Марья! – Бессмертный поднял заспанное лицо с подушки. – Побойся Бога, я тут не один.

Елена, как кошка, поднырнула головой ему под мышку, положила руку на грудь.

– Дорогой, прогони их, – промурлыкала она, не открывая глаз. – И пусть окна закроют, я спать хочу.

– У себя выспишься, – холодно сказала Марья. – И я не с тобой разговариваю, а с братом. Ты работать собираешься?

Она требовательно уставилась на него. Бессмертный лениво зевнул, подтянул подушки и сел в кровати. Елена недовольно поёрзала, сворачиваясь рядом в клубочек.

– У тебя сегодня обострение, сестрёнка? Или терпение лопнуло? Я же говорил…

– Ты много что говорил, и мне уже надоело всё это выслушивать, – отрезала Марья. – Ты собираешься Костика вытаскивать или так и будешь в постельке валяться?! Не натешился ещё? За три недели!

Елена приоткрыла глаз, насмешливо улыбнулась.

– Кажется, она завидует, дорогой. Марья, тебе тоже нужно срочно с кем-нибудь поваляться. А то уже дым из ушей идёт.

Марья вспыхнула.

– Выбирай выражения, Шемаханская. Не то вылетишь отсюда пробкой, и дым у тебя не из ушей пойдёт, а из…

– Девочки, не ссорьтесь. – Бессмертный опять зевнул, лениво махнул рукой. – Дорогая, не надо злить мою сестрёнку, тем более такими чувствительными темами. Маша, ты сама настояла, чтобы мы остались, так что изволь потерпеть некоторые неудобства. Если не хочешь, мы сегодня же вернёмся в Золотой город.

Марья сверкнула глазами, угрожающе прищурившись.

– Во-первых, я хочу, чтобы Елена перестала околачиваться возле моих племянников…

– Наших, – поправил Бессмертный.

– Неважно, – отрезала Марья. – Моих крестников. Я не желаю её видеть рядом с Олегом и Яной. Она вводит их в блуд своими разговорами. Они ещё дети!

– Эти дети задают вполне себе взрослые вопросы, – возразила Елена. – На которые, видимо, ни мамочка, ни тётечка не желают отвечать. Стесняются. – Она зевнула, потянувшись. – У твоей племянницы месячные скоро пойдут – ты как её готовить к этому будешь?

– Так, всё! – Марья вышла из себя. – Ещё раз увижу тебя рядом с ними – выгоню, не шучу. Поняла меня?

– Да они сами приходят! – возмутилась Елена. – Я выискиваю их, что ли?! Дворец большой…

– Ты поняла меня?! – Марья повысила голос.

– Дорогая, скажи, что поняла, иначе она не отстанет, – Бессмертный хмыкнул. – Маша, она тебя поняла, не переживай.

– Прекрасно, – процедила Марья. – Во-вторых, я оставила тебя здесь не кувыркаться, а помочь мне с Костей и Хранителями. И где твоя помощь? Ты хоть что-нибудь сделал?

– Ну, давай посчитаем, – Бессмертный выпростал руку из-под одеяла, принялся загибать пальцы. – Во-первых, как ты любишь говорить, я закончил войну…

– Которую сам начал.

– Во-вторых, дал тебе деньги на восстановление…

– Одолжил!

– А иначе нельзя, иначе инфляция. Потом объясню. В-третьих, я подарил тебе договор с Семиградьем…

– Твоим Семиградьем!

– А ты хочешь, чтобы они сразу стали твоими? Так дела не делаются, извини. В-четвёртых, мы получили каганат.

– Мы?

– В любом случае Халдон нам больше не враг. Можешь не опасаться удара в спину. Плюс к этому у нас свободные подступы к Кинжальным проходам, а значит, и прямая дорога на Малахит. Сейчас они уязвимы, как никогда ранее.

– И что с того? Взять Малахит ты так и не смог. И даже не пытался. А ведь у нас Большой Лонгир, мы могли хотя бы попробовать. Ты что, размяк? Обленился? Струсил? – Марья саркастически улыбнулась, повернулась к Соловью, словно приглашая в свидетели.

Соловей неуверенно улыбнулся в ответ, переступил с ноги на ногу, чувствуя себя до крайности неуютно.

Бессмертный словно не заметил выпада. Он потянулся, небрежно намотал на палец локон Елены.

– Что у тебя за манера, сестрёнка, – всё наступать да наступать?! Раньше ты была более осмотрительна.

– Не переводи разговор. Ты знаешь, о чём я. Почему ты медлишь? Почему не хочешь расправиться с Хранителями и освободить Костика? Ты же можешь!

– Теоретически да. Наверное, могу. Но зачем? Они уже дозрели до переговоров. Мальчик и так скоро будет у нас.

– Откуда ты знаешь? – Марья сверлила брата недоверчивым взглядом.

– Знаю. Я ведь говорил тебе, что у меня есть доступ к Сараяну. Не прямой, но сведения оттуда я получать могу. И сдаётся мне, что сегодня они будут готовы сделать предложение.

– Сегодня? – Марья побледнела, заметалась взглядом между Соловьём и Бессмертным. – Что значит сегодня? Какое предложение? Откуда ты вообще?..

Бессмертный поднял палец, прервав сестру. Она замолчала, прислушиваясь.

Из соседней комнаты доносились торопливые шаги. Марья повернулась, нахмурившись. Соловей развернулся синхронно с ней.

– Матушка! – запыхавшийся Коломна протягивал мерцающий Окоём. – Тут до твоей милости…

– Кто? – прищурилась Марья, внутренне собираясь.

Дьяк качнул головой. Он не принимал её звонки, когда она сама способна была это сделать. Марья знала это и спросила, чтобы выиграть хоть пару секунд.

Она взяла Окоём, провела ладонью по раме.

– Муар!

– Ваше величество! У меня к вам предложение от Хранителей. Можете пропустить меня в город?

Марья сняла защиту. Через полчаса Муар сидел в её кабинете.

Переговоры взял на себя брат. Она отчаянно возражала, но он настоял, и Коломна неожиданно поддержал его.

В конце концов Марья уступила. Сидя сейчас за столом и глядя на мелко дрожащие пальцы, она понимала, что да, так лучше. Пусть разбирается брат. Она слишком пристрастна, слишком взбудоражена сейчас, чтобы здраво оценивать ситуацию и играть с Муаром. Этот мерзавец хитёр и хладнокровен, она бы с ним сегодня не справилась.

Кощей и Муар сидели напротив, Коломна пристроился в углу стола. Соловей намекал, что, может быть, и ему поприсутствовать, но она отказалась, постаравшись, чтобы это звучало не обидно. Для переговоров с Хранителями он был ей не нужен, а для моральной поддержки она его взять постеснялась.

– Ну? – сухо произнесла Марья. – С чем пожаловал?

Она царица и хозяйка, она должна была начать. Сейчас Муар развернётся, и она уступит всё брату. Но начать нужно было ей.

– Ваше величество, вы создали себе сложную ситуацию. – Муар сидел вполоборота, обращаясь к ней, но периодически бросал взгляд на Бессмертного. – Вы принимаете и укрываете у себя во дворце беглого преступника, хотя должны были схватить его и передать на суд Хранителей. Вы этого не сделали. Более того, вы сами вернули ему Лонгир, на который у него больше нет никаких прав. Это уже вас саму делает соучастницей. Не говоря уже про незаконное присвоение Большого Лонгира, попросту кражу. Но и это всё меркнет по сравнению с тем, что вы без суда и следствия заточили в темницу советницу каганов и представителя рода Хранителей. Это вопиющее самоуправство и акт насилия. Солнцеликие требуют освободить Сирин, вернуть Большой Лонгир и содействовать привлечению вашего брата к законному суду. Тогда солнцеликие будут готовы простить ваше самоуправство.

Марья смотрела на Муара округлившимися глазами и не находила слов от возмущения. Да как он… как он смеет ей угрожать?! После всего, что было? После всего, что она знает теперь?

Она дёрнула головой, повернувшись на негромкий смех брата.

– Неплохая заявленная позиция, Муар, – сказал он. – Неплохая, хвалю. Но зря ты так прямо начинаешь с угроз. Марья, видишь ли, не из пугливых. А я тем более. Так что подумай ещё раз и озвучь новое предложение. И не заставляй меня прибегать к угрозам.

Муар холодно посмотрел на него.

– Я рассчитывал вести переговоры с царицей…

– А будешь со мной. Я здесь действую от её имени, как представитель с представителем. Хранители же не удосужились принять участие в переговорах. Вот и Марье не стоит – не царское это дело.

Муар помолчал, подумал.

– Я так понимаю, вы отвергаете предложения Хранителей?

– Это не предложения. Это ультиматум. А вы не в том положении, чтобы ставить ультиматумы.

– Зря ты так думаешь.

– Я знаю всё, что вы можете сделать. И меня это нисколько не впечатляет, уж поверь. А знаешь ли ты, что могу сделать я?

– До Малахита тебе не добраться.

– Уверен?

– Будь иначе, ты бы уже попробовал.

– А смысл? Я знал, что вы сами предложите переговоры. Но только настоящие переговоры, а не эти грозные указы.

– Бессмертный, ты понимаешь, что у тебя нет прав? Ты вне закона ещё с убийства Метелицы.

– Как будто это меня когда-нибудь останавливало!

– Но ты не можешь вести переговоры с Хранителями! Я не могу привезти им твои условия. Давай соблюдём хотя бы формальные приличия, пусть это будут условия царицы. И переговоры от её имени.

– Муар, ты можешь подать переговоры как угодно и обернуть, во что пожелаешь. Но конкретные условия будешь обсуждать со мной.

– Ладно, – сдался Муар. – Чего ты хочешь?

– Э, нет! – засмеялся Бессмертный. – Так дела не делаются. Вы запросили переговоры, вы и начинайте.

– Я же передал…

– Нет. Ты передал стартовый максимум. Давай сразу к минимуму. Без чего ты отсюда уйти не можешь?

Муар сузил глаза, посмотрел на Марью, на Коломну.

– Странно у вас ведутся дела, ваше величество, – язвительно произнёс он. – Вы доверяете вести официальные переговоры преступникам, лишённым всяких прав. Где ваше царское достоинство?

– Ещё раз позволишь себе такое, окажешься рядом с Сирин, – пригрозила Марья. – Не вам, солнцеликим, о преступниках рассуждать.

– Я не солнцеликий, – тут же поправил Муар. – Я просто посредник.

– Вот и посредничай! – отрезала Марья. – С моим посредником.

Она бросила взгляд на брата и по еле заметному прищуру поняла, что он доволен ею. Она и сама испытала мгновенное злорадство от того, как поставила мерзавца на место.

Муар промолчал, повернулся к Бессмертному.

– Хранители хотят вернуть Сирин и Большой Лонгир. И готовы заключить договор о взаимном невмешательстве. Что вы хотите за это?

– Вот это уже переговоры, – улыбнулся Бессмертный. – Вот теперь есть что обсуждать. Боюсь только, что у нас сразу же возникла определённая… э-м-м… сложность.

– Какая?

– Ты же помнишь, что сказала царица насчёт Сирин? Она не входит в обменный фонд.

– Тогда, – Муар бледно улыбнулся, развёл руками, – у нас действительно сложность.

– Если только мы не найдём компромисс. – Бессмертный небрежно склонил голову на бок, посмотрел на сестру. – Что скажете, ваше величество? Может быть, поищем варианты?

Марья ответила холодным взглядом.

– Например?

– Ну, не знаю, – Бессмертный взмахнул рукой. – Например… Ну, например, можно обменять Сирин. Вы же украли отсюда мальчика. Верните его.

Бессмертный бросил взгляд на сестру. Она чуть заметно, затруднённо кивнула.

– Я передам это Хранителям, – Муар тоже заметил кивок царицы. – А что насчёт Большого Лонгира?

– Вот это вам встанет намного дороже, – усмехнулся Бессмертный. – Хотите вернуть Большой Лонгир – откройте четвёртое место.

– Что? – Муар подумал, что ослышался.

– Место Четвёртого Хранителя, – повторил Бессмертный. – Оно свободно уже слишком долго. Пора заполнить эту вакансию.

– Бессмертный! – Муар всё не мог поверить. – Ты… ты хочешь занять место Четвёртого Хранителя?

– Да.

Несколько секунд Муар молча смотрел на него.

– Это невозможно. Ты понимаешь, что это невозможно?!

– Василиса так не думала, – Бессмертный небрежно пожал плечами. – Велизарий тоже.

– Велизарий лишил тебя Лонгира!

– Да, но изначально же он видел меня Хранителем. Надо только назначить выборы.

– Тебя никогда не выберут.

– Ну, если не выберут, что ж… Тогда я сниму это условие.

– Бессмертный, ты же понимаешь, что, даже если назначить выборы, на это уйдут месяцы, а может, и годы. И тебе это всё равно ничего не даст – Хранители никогда не проголосуют за тебя. Ты можешь получить чьи угодно голоса, но только не их.

– Тогда им не вернут Большой Лонгир.

Муар замолчал. Он смотрел, прищурившись, на Бессмертного, словно пытаясь проникнуть к нему в мозг. Тот спокойно улыбался и тоже молчал.

– Ваше величество! – Муар повернулся к Марье. – Хоть вы-то понимаете, что это невозможно? Образумьте брата.

– Не вижу здесь ничего неразумного, – Марья откинулась на спинку кресла. – По-моему, эти условия вполне имеют право быть рассмотренными.

Она выразительно повела бровями. Муар посмотрел на Бессмертного – тот повторил за сестрой её движение. Он понял. Но ещё пытался сопротивляться.

– Зачем тебе Большой Лонгир, Бессмертный? Ты и без него самый сильный колдун. Ты бессмертный, тебе ничего не угрожает. А если мы договоримся, ты получишь гарантии невмешательства и наш полный нейтралитет. Мы не станем вмешиваться в ваши дела. – Муар посмотрел на Марью с Бессмертным, словно визуально объединяя их. – Мы не будем представлять для вас никакой угрозы. А со всеми остальными вы легко справитесь и без Большого Лонгира.

– Что ж, – Бессмертный положил ногу на ногу, – раз уж ты заговорил в таком ключе, я отвечу тебе тем же. Зачем мне нужен Большой Лонгир – не ваше дело. Но если вы и впрямь готовы заключить договор о нейтралитете, уверяю, я не стану его использовать против вас. Как ты сам заметил, я и без Большого Лонгира могу справиться с кем угодно. Даже с вами. И нужен он мне не для угроз.

– А для чего?

Бессмертный улыбнулся. Муар поджал губы.

– Повторяю, однако: если вы действительно хотите вернуть Большой Лонгир, вам достаточно избрать меня Четвёртым Хранителем. И камень вместе со мной вернётся в Малахит.

– Это твоё конечное условие? – спросил Муар, помолчав. – Ты не согласишься ни на что другое?

– Ну что ещё хоть сколь-нибудь равноценное вы можете мне предложить?

Муар опять помолчал. Ответить ему было нечего.

– Это всё?

Коломна негромко кашлянул с края стола, осторожно поднял палец.

– Да? – Марья удивлённо повернулась к дьяку, словно только что вспомнив про него. – Чего ты хотел?

– Я бы предложил ещё один пункт в соглашение, – сказал дьяк.

– Какой? – недоверчиво прищурился Муар.

– С его превосходительства должны быть сняты обвинения в убийстве Метелицы Морозовой и её мужа. Указ Хранителей об объявлении его вне закона нужно аннулировать.

– Кстати, да, – оживилась Марья, выпрямляясь и придвигаясь к столу. – Брат должен быть восстановлен во всех своих правах.

– Да ведь он же убил её! – запротестовал Муар. – И никогда не отрицал этого.

Бессмертный негромко рассмеялся. Марья сердито повернулась к брату.

– Да, Марья, на это возразить нечего. Тут Муар прав, как ни странно.

– Но ты же говорил…

Он предостерегающе поднял руку. Марья замолчала.

– Никого ни в чём убедить не удастся, Маша, – сказал Бессмертный со странной улыбкой. – Если уж даже Мороз не поверил… В конце концов, убил действительно я. Но для них это не проблема. Точнее, не это для них проблема.

– О чём ты? – насторожённо спросил Муар.

– Сирин же убила Велизария… Убила, убила, Муар. Не спорь. Если надо, Марья докажет. Но вы готовы принять её и никакого не то что наказания, но даже расследования не будете назначать. Не так ли?

– Хранители не верят вам, – осторожно ответил Муар.

– Ну разумеется, – улыбнулся Бессмертный. – А даже если бы и поверили, это ничего не изменит. Вы всё равно примете свою Сирин, что бы она ни натворила.

Муар промолчал, стараясь не встречаться с презрительным взглядом царицы. Брат выглядел куда спокойнее.

– В общем, так, Муар! – Бессмертный хрустнул пальцами. – Мне это совершенно не нужно, но для спокойствия моих сестёр обвинение вы снимете. За давностью лет. Чтобы и Марья, и Ольга могли принимать меня у себя дома, не беспокоясь о последствиях.

– Хорошо, – сказал Муар, поднимаясь. – Я передам ваши условия Хранителям.

– И последнее, – Бессмертный тоже поднялся. – Пока вы там будете решать, соглашаться или нет, не вздумай прикасаться к мальчику.

– Что? – Муар сверкнул глазами, недобро прищурившись.

– Я ведь тебя знаю. Тебе непременно захочется как-нибудь его использовать. Как минимум подправить память. Как максимум завести на убийство. Ну меня ты, само собой, не убьёшь, но направить мальчишку на Марью или ещё кого – очень даже.

Марья побледнела. Она медленно поднялась, сверля взглядом Муара.

– Так вот, не вздумай лезть к нему в голову, – продолжал Бессмертный. – Я распознаю любое вмешательство и любое колдовство, как бы ты его ни прятал. Я знаю этого мальчика лучше всех в этом мире. И в другом тоже. Я знаю его лучше него самого. Я сразу замечу, если с ним что-то не так. И тогда все наши договорённости будут аннулированы.

Муар молча смотрел на Бессмертного. Откуда он знал? Откуда он мог это знать? Ведь не простая же это догадка?

– У меня и в мыслях не было ничего такого, – произнёс он.

– Было. Ты изощрён, но предсказуем, Муар. Ты ещё в школе был таким. Так что не отпирайся.

– С мальчиком ничего не случится, – тихо сказал Муар, не отводя взгляда. – С ним всё в полном порядке.

– Надеюсь, – Бессмертный дёрнул уголком рта. – Для вашей же безопасности.

– И что это было? – спросила Марья, оставшись наедине. – Ты действительно собираешься стать Хранителем?

– Ну что ты, Маша! – хмыкнул Бессмертный. – Конечно же, нет.

– Тогда зачем было ломать эту комедию? Ты же знаешь, что они не согласятся.

– Конечно, знаю.

– ?!!

– Потерпи немного, – Бессмертный хищно улыбнулся. – Скоро сама всё поймешь.