Читать книгу Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин - Страница 8

– Что? – переспросила Лика, непонимающе моргая.

Царевна, кажется, и впрямь не поняла, что сказал Бессмертный. Сказанное и увиденное так не сходилось друг с другом, что казалось совершенно невозможным. И не только ей.

– Доченька! – прохрипела Ядвига, роняя посох и протягивая руки. Маргарита инстинктивно выдвинулась вперёд, закрывая подругу.

– А ну стой, ведьма! – резко выкрикнула Марья. – Какая она тебе ещё доченька, что ты несёшь! Кощей, прекращай уже. Не смешно совсем.

– Это правда, Марья, – тихо произнёс он.

– Правда?! – завелась она. – Правда, значит. Ты хочешь, чтобы я… нет, ты хочешь, чтобы мы поверили, что Лика, наша Лика – дочь этой мрази… этой болотной твари… убившей нашу семью?

Маргарита ойкнула. Ядвига тихо простонала.

– Ты хочешь, чтобы она сама поверила, будто может произвести на свет такое чудесное создание?! Да никогда в жизни! Слышишь, ведьма? А ну посмотри мне в глаза и скажи, что хоть на секунду допустила, что это чудо появилось из твоей гнилой утробы. Ну? Скажи!

Марья схватила Лику за руку, вырвав у Бессмертного, и подтащила к Ядвиге. Старуха низила глаза, бормоча что-то невнятное.

Царица взяла её за подбородок, вздёрнула ей голову, заставив посмотреть на Лику.

– Смотри. Смотри, тварь! Скажи честно – хоть чем-то, хоть одним волоском она похожа на тебя?

Ядвига смотрела на царевну, и слёзы катились у неё по коричневым морщинистым щекам. Она молчала. Молчала и Лика.

– Отвечай! – Марья в гневе топнула ногой. – И даже не вздумай мне тут слёзы лить, пока я глаза тебе не выколола!

– Родинка, – произнёс Бессмертный.

– Что? – резко повернулась Марья.

– Родинка, – повторил Бессмертный, коснувшись пальцем внешнего угла под левым глазом и кивая на Лику. – Узнаёшь, Ядвига?

Марья по-прежнему держала старуху за подбородок, не давая вырваться. Глаза у неё расширились, вперившись в одну точку. Она тяжело задышала, забормотала быстрее и громче:

– Доченька, девочка моя, Мариночка!

Маргарита хлопнула ладонью по рту. Только сейчас до неё стало доходить. Никита всё понял уже давно.

– Прекрати! – презрительно произнесла Марья, отталкивая Ядвигу. – Прекрати эти дешёвые фокусы, Кощей! Одна родинка – и всё! И этим ты нас хочешь убедить?

– Нет, не только этим, – Бессмертный поманил пальцами Коломну с каким-то сивобородым мужиком в тулупе. – Подойди, Емельян.

Мужик пугливо топтался и мял в руках шапку. Коломна нетерпеливо саданул ему по спине так, что тот едва не упал, проскользив на валенках по мраморному полу.

– Не бойся, Емельян! – подбодрил Бессмертный. – Никто тебе ничего не сделает, ничего с тобой не случится. Просто расскажи про царскую охоту на Белых Водах. И колдуна с малышкой в руках. Ты же запомнил этот день, Емельян. На всю жизнь запомнил. И меня ты, конечно, тоже узнал.

Под пристальным взглядом Бессмертного мужик съёживался и никак не решался поднять глаза.

– Я знаю, что ты там был, Емельян. И всё видел. И очень благоразумно молчал всё это время. А сейчас можешь рассказать. Не бойся! – повторил Бессмертный.

– Ваше… ваше… – мужик пугливо вскидывал глаза и тут же опять опускал.

– Превосходительство, – подсказал Коломна.

– Превосходительство… – мужик помялся, бросил взгляд на Лику, на Бессмертного и снова уставился в пол. – Что… что рассказывать?

– То, что видел. Начни с того, как ты вышел на берег Бычьего омута и увидел молодого колдуна в чёрном. Что у него было в руках?

– Лягушка, – тихо сказал Емеля.

– Что было дальше?

Путаясь и поминутно спотыкаясь, бросая пугливые взгляды то на Бессмертного, то на Лику, Емеля рассказал про превращение лягушки в малышку, про колебания колдуна, чуть не выбросившего её в омут, про его исчезновение и спасение девочки царём Василием. Он на всю жизнь запомнил этот день. Так близко с колдуном и колдовством он никогда не встречался – ни до, ни после того дня.

– Ты же поднялся тогда на берег, – вкрадчиво произнёс Бессмертный. – Ты же рассмотрел девочку.

Емеля опасливо кивнул, метнув виноватый взгляд на Лику.

– Узнаёшь эту родинку? – Бессмертный взял царевну за плечи, мягко развернул к Емеле.

Рыбак опять кивнул. Бессмертный отечески похлопал Лику по плечу и с извиняющейся улыбкой повернулся к Маргарите с Никитой.

– Похоже на индийскую мелодраму, знаю. Но всё это было задолго до, как ни странно. И было на самом деле.

– Лика… – Маргарита смотрела на подругу и не знала, что сказать. Царевна мотала головой, на глазах у неё наворачивались слёзы.

– Доченька… – Ядвига протянула к ней руки, Лика испуганно вздрогнула и отшатнулась. – Не бойся… не бойся меня. Я твоя мать. Тебя же…

– Мать?! – резко оборвала Марья. – Мать, значит? Что ж, Лика. – Она взяла царевну за плечи, как только что Бессмертный, развернула к Ядвиге. – Посмотри хорошенько – хочешь ли ты себе такую мать? Ведьму, убившую свою лучшую подругу и её семью. Устроившую пожар, в котором чудом спаслись две маленькие девочки. Посмотри, Лика, посмотри хорошо. Ты правда хочешь семейного воссоединения?

Лика смотрела на Ядвигу и чувствовала лишь страх, отвращение и тоскливое недоумение. И эта жуткая старуха её мать? Правда её мать?! Ну вот зачем ей ещё и это?!

– Девочка моя, – старуха плакала, не решаясь дотронуться до неё. – Доченька! Не смотри на меня так. Я любила тебя. Нам было хорошо, мы были счастливы. Пока он не отнял тебя у меня.

– Замолчи, старая! – Марья была вне себя от злости. – Хочешь поговорить, кто у кого что отнял? Вот ты действительно отняла у нас родителей. Насовсем! А Кощей просто забрал у тебя девочку. Чтобы ты не превратила её в такую же тварь, как сама. Он её спас от тебя!

Лика всхлипнула, вывернулась из рук царицы и побежала к лестнице.

– Доченька! – простонала Ядвига, дёрнувшись за ней.

Она не устояла, упала на колени. Маргарита метнула взгляд на царицу, на Ядвигу и бросилась за подругой.

– Вышвырните её! – брезгливо приказала Марья придверной страже.

– Нет! – вскричала Ядвига, с трудом поднимаясь. – Ты же обещал! Ты обещал мне, Кеша!

– Я обещал тебе вернуть дочь, старая, – Бессмертный пожал плечами. – Я вернул. Я не обещал, что она будет жить с тобой. Она взрослая девушка, я не могу её заставить. Тут уж ты как-нибудь сама.

Двое гвардейцев взяли Ядвигу под руки и поволокли к двери.

– Вы же снова её отнимаете у меня, – выла старуха. – Дайте… дайте мне поговорить с ней…

– Лика не хочет говорить с тобой, – злорадно усмехнулась Марья. – А больше тебе здесь делать нечего.

– Послушайте, ну нельзя же так, – не выдержал Никита. – Вы же не даёте ей никакого шанса.

– Не вмешивайтесь, Савостьянов! – холодно приказала Марья.

– Бессмертный, ну ты же действительно обещал. – Никита повернулся к колдуну. – Зачем же так? Ты же пустышку ей дал вместо обещанного.

– Отнюдь! – возразил Бессмертный. – Я вернул старухе дочь, но я не могу вернуть прожитые годы. Даже мне это не под силу.

Старуха выкрикивала что-то неразборчивое, цепляясь за гвардейцев, за ручки дверей. Её никак не могли оторвать.

– Но кое-что вернуть я ещё могу, – Бессмертный махнул рукой, гвардейцы послушно отпустили Ядвигу. – Держи, старая. Молодость тебе это не вернёт, но выглядеть будешь получше.

Он подошёл к Ядвиге и протянул яблоко. Никита даже не успел подумать, откуда у него взялось это яблоко и зачем оно вообще, как был отвлечён возгласом Марьи:

– Это ещё что за благотворительность? С какой стати?!

– Не переживай, Марья, – миролюбиво сказал Бессмертный. – Чисто технически яблоки я у неё тоже забрал. Так что должен вернуть. Хотя бы одно.

– Да откуда оно у тебя вообще?

– Если понадобится, я скажу тебе, где взять. Но пока ты и без них отлично обходишься, нет? – усмехнулся Бессмертный.

Марья сверкнула взглядом, сердито поджала губы. Никита бросил на неё взгляд – царица и впрямь была хороша. И никакие яблоки – если он правильно понял, о чём идёт речь, – ей не нужны.

Старуха мялась, не решаясь взять яблоко, взглядывала испуганно то на Бессмертного, то на царицу.

– Бери, бери, – подбодрил Бессмертный. – Побудь ещё пару лет молодой. Может, хоть дочь перестанешь пугать.

Ядвига нерешительно взяла, посунулась к Марье.

– Ваше величество, пожалуйста… можно хотя бы…

– Нет! – отрезала царица. – Меня не интересует, что тебе обещал мой брат. Я тебя в своём доме видеть не хочу. Ещё раз заявишься, велю высечь плетьми.

Она резко махнула рукой на дверь и, не оглядываясь, пошла к лестнице. Гвардейцы, однозначно поняв распоряжение царицы, схватили Ядвигу и, не слушая больше её криков и жалоб, вытолкали за дверь.

Бессмертный повернулся к Коломне, кивнул в сторону двери. Дьяк понял без слов. Схватив за руку Емелю и нахлобучив шапку, он выскочил на крыльцо вслед за гвардейцами.

– Ну и что это было? – укоризненно спросил Никита, оставшись с Бессмертным один на один. – Вы же кинули старуху. Зачем вы так?

– Савостьянов, мне ещё раз повторить? Я сдержал обещание – вернул то, что забрал. Но повернуть время вспять даже мне не под силу. Я не могу вернуть Лику в младенчество. И не могу заставить её полюбить свою мать.

Никита промолчал. Он понимал, что Бессмертный лукавит. Если бы захотел, легко бы мог провернуть всё по-другому и нашёл бы варианты, как свести дочь с матерью.

Но не захотел. А значит, сознательно обрёк Ядвигу на новые страшные муки – знать, что дочь рядом, но не иметь возможности к ней даже приблизиться. Да ещё и сама дочь шарахается от такой матери.

Бессмертный мог убить её, угрюмо думал Никита, возвращаясь к себе. Но придумал наказание пострашнее смерти. Не в первый раз уже. Он вспомнил золотую статую в спальне Елены.

Всё-таки это колдун. Всё-таки это злодей высочайшей марки. Утончённый и безжалостный. И вся его харизма и обаяние ни в коей мере не должны вводить в заблуждение. Он опасен. И не только для этого мира.

Если амбиции Бессмертного распространятся и на наш мир, это будет… это будет… Никита не стал додумывать. Ему не хватило фантазии представить, что произойдёт с современным миром, если в него ворвётся бессмертный колдун со всей своей магией, знаниями и умениями.

* * *

В спальне царевны было темно. Маргарита прошла к кровати, не зажигая света, присела на краешек, потыкала пальцем. Лика неопределённо промычала.

– Ты как?

Опять короткое приглушённое мычание.

– Да, жопа. Согласна. Явно не так ты себе представляла встречу с матерью.

Маргарита вздохнула. Лика по-прежнему молчала.

– Признаю, ты была права. Когда не хотела ничего знать о своём прошлом. Этот сукин гад Бессмертный такую подлянку устроил!

Маргарита подождала, надеясь, что Лика хоть что-нибудь скажет. Но из темноты различала лишь тихое прерывистое дыхание подруги.

– Слушай, ну… – она помялась. – Ну а чего теперь делать?! Всё равно придётся разбираться с этим. Рано или поздно.

Маргарита встала, нашла на ощупь подсвечник, зажгла выпрошенной у Бессмертного зажигалкой одну свечу, вторую, третью. Лика болезненно жмурилась на свет, прикрывая глаза рукой.

– Лика, тебя никто не заставляет с ней жить, – сказала Маргарита. – Ну так, по-хорошему. Но раз уж так вышло, можно же пообщаться с ней, узнать получше. Заодно и про отца спросишь. Кто он, где? Может, тоже ещё живой.

– Ну вот зачем мне ещё и это?! – простонала Лика. – Мало мне Ивана, ещё и об этой… думать.

– Да ладно, не думай, – Маргарита плюхнулась коленями на кровать. – Брось, завтра подумаем. Смотри, что я тебе купила.

Она повертела перед глазами царевны домовёнком. Лика слабо усмехнулась.

– Прикольный, правда? Такой симпатичный, мимимишечный. – Маргарита совала домовёнка Лике в лицо. – Вот как он тебя целует, вот как он тебя любит. Как мы его назовём?

Лика забрала домовёнка, подтянула подушки, села в кровати. Несколько секунд рассматривала домовёнка, грустно улыбаясь, подняла глаза на подругу.

– Как она меня назвала, не помнишь? Я даже не расслышала.

– Чего? – Маргарита не сразу поняла. – Ты о чём? Ах, это! – она прикусила губу. – Мариной, кажется. Мариночкой.

– Мариной, – Лика печально покивала. – Я, значит, не Лика. Я – Марина.

– Да ну её к чёрту! – рассердилась Маргарита. – Я же сказала тебе, завтра об этом будем думать. И ты для меня всегда будешь Лика. И для всех тоже. Хватит уже!

Лика взглянула на неё так, что Маргарита сразу притихла, растеряв весь задор.

– Ну ладно, ладно. Согласна. Ситуация паршивая. Имеешь право похандрить. Но только одну ночь, лады?

Лика слабо кивнула, опять уставившись на домовёнка. Она выглядела такой беззащитной и удручённой, что у Маргариты заныло под ложечкой.

– Хочешь, я с тобой сегодня останусь?

Лика помедлила, посмотрела на подругу и кивнула немного виновато.

– Ну и ладно. Подвинься, – Маргарита скинула сапоги и зипун на пол, растянулась на кровати боком, положив руку под голову.

Лика тоже повернулась к ней лицом.

– Кузя, – сказала она.

– Что – Кузя?

– Домовёнок, – Лика повертела им перед Маргаритой. – Домовёнок будет Кузя.

Маргарита рассмеялась.

– Ты чего? – удивилась Лика.

– Да так, ничего, – Маргарита поёрзала, устраиваясь поудобнее. – Просто в нашем мире тоже был домовой Кузя. В мультике одном. Удивительно, откуда что берётся.

– Мультике?

– Да не бери в голову. Хотя… надо спросить Бессмертного, может, и кино нам забабахает, посмотрим с тобой, – ляпнула Маргарита и тут же поняла, что зря. При упоминании Бессмертного Лика снова расстроилась.

– Эй, ты чего? – воскликнула Маргарита, расстраиваясь в свою очередь. – Ну не думай об этом, Лика, ну пожалуйста!

Она просунула руку царевне под шею, обняла и прижалась. Лика прерывисто дышала, постепенно успокаиваясь. Так, обнявшись, они и заснули.

Маргарита проснулась от голодного урчания в животе и странного ощущения, что что-то не в порядке. Она повернула голову и сразу поняла, что не так.

Лики не было. За всё время пребывания во дворце Маргарита помнила только один раз, когда Лика встала раньше неё. Когда искала Ивана. Но сейчас-то что её подняло?!

Она рывком села в постели, натянула сапоги, подхватила зипун и выбежала в коридор, едва не споткнувшись о Баюна.

– Ой… привет! – воскликнула она на ходу и тут же остановилась, повернувшись к коту. – Ты Лику не видел?

– Видел, – пробурчал кошак, недовольно косясь на неё.

– Ну? – поторопила Маргарита. – Где она?

– А чего это, интересно, вы здесь делали, барышня? – поинтересовался Баюн, надменно выгибая спину. – У вас же свои покои имеются.

– Так ты за этим сюда приволокся? – Маргарита с трудом удерживалась, чтобы не пнуть кота. – Опять шпионишь за нами?

– Ради вашей же пользы, – высокомерно заявил Баюн. – С вами то и дело фигня всякая случается. Надо же кому-то смотреть за двумя дурами.

– Сам дурак! – обиделась Маргарита. – И вообще, пошёл к чёрту! Некогда мне с тобой тут…

Она развернулась, но не сделала и пары шагов, как услышала за спиной:

– У Коломны твоя Лика.

– Что? – Маргарита тут же повернулась к коту. – Зачем?

– Дуньку свою ищет.

– Ой-ё-ё-ё-ёй! – испуганно затараторила Маргарита, срываясь с места. Она пулей пролетела по бесконечным коридорам и лестницам дворца и с размаху ворвалась в кабинет дьяка.

По сердитым лицам Коломны и Лики Маргарита поняла, что только что прервала весьма активную ругань.

– Лика, я…

– Почему ты мне не сказала про Дуню? – напустилась на неё царевна. – Выходной, выходной… Чего не сказала, что он её выгнал?!

– Прости! – покаялась Маргарита. – Я не знала как. У тебя и без этого забот до фига.

– Сказала бы сразу, и одной меньше было бы, – сердито отчитала Лика и повернулась к Коломне. – Где она?

Дьяк устало хлопнул себя по лбу. Кажется, царевна задала ему этот вопрос не один раз.

– Я же нанял тебе Катю. Жалобы есть?

– Зачем мне твоя Катя?! – Лика повысила голос. – Верни Дуню!

– Да зачем она тебе? – вышел из себя Коломна. – Какая тебе разница, кто чай подаёт и постель стелет?

– Не твоё дело! – отрезала Лика. – Дуня моя служанка. И не тебе увольнять моих слуг.

– Я им плачу, – возразил дьяк.

– Из моих денег, – парировала Лика. – Если ты ими распоряжаешься, это не значит, что они твои.

– Лика… – Маргарита дёрнула подругу за рукав.

– Подожди, Марго! – сердито отмахнулась Лика. – Если ты сейчас же не скажешь, где Дуня, я пойду к Марье. С какой стати ты вообще увольняешь моих слуг?

– Да ладно, ладно, – сдался Коломна. – Ну вернёшь ты свою Дуньку, а с Катей как? Теперь её увольнять?

– Делай с ней что хочешь, – отрезала Лика. – Я её не нанимала, мне она не нужна. Верни мне Дуню!

– О-ох! – простонал Коломна, болезненно сморщившись. Было видно, как ему не хочется делать этого, но ничего другого не оставалось. – Ладно. Будет тебе Дуня. Вечером привезут.

– Я сама за ней съезжу, – твёрдо сказала Лика. – Где она?

Коломна остро взглянул, прищурившись, подумал. Маргарита прекрасно понимала, чего мнётся дьяк.

– Куда ты её отправил? – настойчиво повторила Лика.

– В Болтинку, – нехотя признал Коломна. – Родители у неё там, с сестрами.

– Так-то лучше! – удовлетворённо пробормотала Лика, гордо разворачиваясь и выходя из кабинета. Маргарита состроила гримасу дьяку и выбежала за подружкой.

– Лика! – она догнала её, взяла под руку. – Ты чего так завелась-то? Поднялась раньше меня, не разбудила. Коломну на уши поставила.

– Он не смеет увольнять моих слуг, – сердито ответила Лика. – Не предупредив меня, ничего не сказав. Это что вообще такое?! Чем Дуняша провинилась?

– Э-э… – Маргарита смущённо почесала нос свободной рукой. – Слушай, Лика, я не хотела тебе говорить, но раз уж ты так взъелась… В общем, не всё так просто с Дуней-то.

– Ты о чём? – Лика свела брови.

– В общем… Ну, в общем, стучала она на тебя Коломне.

– А, ты об этом, – Лика пренебрежительно махнула рукой. – Да я знаю.

– Знаешь?! – Маргарита даже споткнулась от удивления. – А чего тогда держала её?

– Она хорошая, – Лика сдержанно улыбнулась. – Знает, где у меня что валяется, и всегда находит. А ещё она влюблена в Остея. И этот старый пень не только из дворца её выгнал, но и любовь разрушил.

– А-а, – протянула Маргарита. Это меняло дело. – Но всё-таки…

– Да не переживай ты, Марго. Не она, так другой кто-нибудь будет. Коломна же не успокоится. Думаешь, Катя не бегает к нему?

– Бегает, – согласилась Маргарита.

– Ну. Так о чём и говорить?

Маргарита вздохнула. Кажется, Лика была права. К тому же, раз Коломна всё-таки выгнал Дуняшу, значит, она не проболталась ему о той встрече Лики с Иваном. И теперь, надо надеяться, будет верна царевне, а не дьяку.

– Куда мы идём? – спросила она.

Лика свернула на парадную лестницу; Маргарита послушно шла за ней.

– Сначала в конюшню, потом в Болтинку, за Дуней.

– Чего? – изумилась Маргарита. – Ты сама, что ли, хочешь ехать за ней?

– Ну да, – кивнула Лика. – Да тут недалеко, два часа на санях. К обеду вернусь.

– Ну уж нет! – решительно заявила Маргарита. – Я тебя одну не пущу. Поедем вместе.

– Ну поехали, – согласилась Лика. – Только тогда санки придётся четырёхместные брать. И тройку запрягать.

– Зашибись! – обрадовалась Маргарита. – Всегда мечтала на тройке покататься. Только это… – Она потёрла урчащий живот. – Позавтракаем сначала. Жрать хочется – сил нет!

– В «Сапогах» чего-нибудь перехватим, – решила Лика. – Как раз по дороге.

* * *

Марья хотела собрать Думу или хотя бы Малый совет. Коломна был против. «Не надо погружать в это дело много народу, – объяснял он, – это всё только усложнит и запутает. А если мы всё-таки хотим обернуть его в свою пользу, действовать надо по-умному».

Из-за последних событий Марья была на нервах и невнимательна, до неё не сразу дошёл смысл сказанного. Коломне пришлось разъяснять.

Сейчас что-либо менять поздно. Иван настроен ехать, его не остановить. Он сейчас тоже на нервах, он не поверит никаким словам и обещаниям. Ну и пусть едет.

И о сватовстве, и об отъезде знают уже все – Иван позаботился. Попытка отыграть всё назад обернётся скандалом и новыми сложностями. И да, царица права, испорченными отношениями с Вестланом. Оно им надо? Оно им не надо.

– Но и брак с принцессой Барлоог тоже не вариант. Вот только срывать мы его не будем. Мы сделаем так, что Барлооги сами откажутся от него. Как? Это уже дело деталей, над ними мы ещё поработаем. Главное – показать им, что Иван не лучшая партия для их любимой Софии, а Волхов – не лучшее место для жизни.

И начать нужно с посольства. Людей с Иваном надо отправить таких, которые бы не выглядели явным оскорблением императора, но периодически неприятно покалывали бы его самолюбие. Недостаточно, чтобы обвинить царский дом в неуважении, но достаточно, чтобы отказать царевичу. Поэтому не надо посылать с ним больших бояр и опытных дипломатов, способных решить любой вопрос. Нет, послать надо людей из второй-третьей линии, о которых в Вестлане ничего не слышали. Их примут, но сочтут за умаление императорской чести, что нам и надо.

Во главе посольства нужно поставить какого-нибудь родовитого, но недалёкого отпрыска, не умеющего вести себя при дворе. Хотя бы… да, хотя бы и молодого Лёшку Босоволка. Этот точно не раз накосячит и всё испортит; его даже специально настраивать не нужно. Ну и, конечно, верного посвященного человека, который будет вести нашу партию при дворе императора.

– Это кого же? – усмехнулась Марья, уже догадываясь.

– Пусть Лёня едет, – подтвердил Коломна её догадку. – Пристроим его секретарём к царевичу, пусть ведёт переписку.

– Осталось только Ивана уговорить, – опять усмехнулась Марья.

Уговорить Ивана оказалось неожиданно легко. Это удивило Марью, она приготовилась к сопротивлению. Царевич согласился на все предложения мачехи и Коломны, выставив только одно условие: он тоже наберёт с собой людей.

Марья переглянулась с Коломной. Дьяк кивнул.

– Хорошо, – согласилась она. – И сколько ты хочешь взять?

– Не бойся, гвардию я не прорежу, – Иван холодно улыбнулся кончиками губ. – Возьму Игната, Остея и Радько. Для личной охраны.

– Но они ещё на Гребне, – непонимающе нахмурилась Марья.

– Пошлю весть, нагонят меня в Ольгино.

– Зачем тебе они? Чего гонять ребят зря? Возьми Евсея, ещё кого-нибудь.

Иван выразительно посмотрел в глаза Марьи. Она поняла.

– Ну как хочешь. – Она помолчала. – Кого оставишь вместо себя на гвардии?

– Я бы предложил Ферзя, – Иван чуть заметно усмехнулся. – Но ведь ты же не выпустишь его.

Марья сдержалась.

– Есть ещё кандидаты?

Иван небрежно пожал плечами.

– Елисей… Исполнительный малый, капитан… Слышал, он себя проявил, пока меня не было.

Марья промолчала. Она видела, что Иван мыслями уже не здесь. Он уже не думает о Волхове, не хочет думать. О её Волхове.

Ей захотелось схватить Ивана за плечи и хорошенько встряхнуть его. Отхлестать по щекам, накричать, чтобы он пришёл в себя наконец.

«Я же не враг тебе! – безмолвно рвалось из Марьи. – Я же не враг, пойми наконец. Скажи, что тебя злит. Мы разберёмся, мы всё решим. Не надо со мной вот так!»

Она вздрогнула, поймав предостерегающий взгляд Коломны. Дьяк напряжённо смотрел на неё и едва заметно покачивал головой из стороны в сторону. Кажется, она на пару секунд выпала из реальности.

– Хорошо, – она провела рукой по лбу, приходя в себя. – Хорошо, я подумаю. В любом случае твоё место всегда останется за тобой.

Только договорив, только увидев кривую усмешку Ивана и зажмурившегося на секунду Коломну, Марья поняла, какую совершила ошибку.

Место?! Она впрямую указала Ивану его место – начальника придворной гвардии, в лучшем случае главнокомандующего. Наследнику престола, который собирается жениться, чтобы как раз и занять престол. И она ему прямо и грубо указывает, чтобы он и думать ни о чём подобном не смел! Ну вот что с ней такое сегодня?! Ошибка за ошибкой.

Марья даже не пыталась оправдываться, в этом не было смысла. Всё равно Иван увидит то, что захочет, и любые оправдания сочтёт лицемерием.

Она поправила прядь, спросила, постаравшись, чтобы голос звучал спокойно:

– У тебя есть какие-то пожелания, просьбы?

Марья ждала, что он скажет «нет», и опять ошиблась.

– Да, есть одна, – неожиданно кивнул Иван. – Я слышал про вчерашний… случай… Про ведьму с Горелого озера. Это правда мать Лики?

Марья дёрнула плечом.

– Судя по всему, да, – нехотя признала она.

– Ты ведь не собираешься пускать эту тварь во дворец?

– Никогда! – твёрдо заявила Марья. – Пока я царица, ноги её здесь не будет.

– А не лучше ли её сразу на Выступ отправить? Чтобы не болталась тут, в городе?

– Она своё отсидела, – осторожно сказала Марья. – Не могу я её просто схватить и выслать.

– Как знаешь, – Иван флегматично пожал плечами. – Есть ведь и другие способы. Люди каждый день умирают…

Марья внимательно посмотрела на пасынка. Вот уж не думала она, что когда-нибудь Иван созреет до таких мыслей.

– У нас с тобой в последние дни были разногласия, Иван, – сухо сказала она, – но здесь наши интересы совпадают. Я тебе обещаю – старуха больше не подойдёт к Лике. И как только станет возможно, я её вышлю из города.

– Надеюсь, – пробормотал Иван.

Помолчали. Говорить больше было не о чем. Марья собиралась с духом, решая, поговорить ли с Иваном наедине или оставить Коломну.

Нет, дьяка надо оставить. Одна она не справится, сорвётся. А ошибок и без того уже наделано много.

– Иван, я хочу тебе кое-что дать. – Она подошла к столу, взяла два небольших чёрных экрана в бронзовых рамках, протянула один царевичу. – Возьми.

– Что это? – Иван недоверчиво вертел в руках экран, весьма похожий на…

– Окоём, – подтвердила Марья. – Карманный дорожный Окоём. Вызывается примерно так же.

Она провела ладонью по чёрному экрану, и Окоём в руках Ивана мелодично заиграл. Он смахнул ладонью по своему, увидел в экране Марью.

– Будем на связи, – сказала она. – На всякий случай, если что-то случится. Что бы ты обо мне ни думал, знай – я всегда приду на помощь. Если что-то случится, если понадоблюсь – просто вызови меня по Окоёму.

Марья сжала губы, стараясь не заплакать. Вот только сейчас не надо этого. Вот только не сейчас!

– Хорошо, – сухо сказал Иван, положил Окоём в карман и вышел из кабинета. Не попрощался, не поцеловал, даже не кивнул.

У Марьи на глаза навернулись слёзы. Она повернулась к Коломне. Дьяк молчал.

– Я в порядке, – сорванным голосом сказала она, отворачиваясь к аквариуму. – В порядке. Дай мне только минутку.

Дьяк поклонился в спину и вышел. Осторожно закрывая дверь, он заметил, как царица согнула плечи и закрыла лицо ладонями.

Уже темнело, когда Иван наконец нашёл на Посаде нужный дом. Он соскочил с коня, недоверчиво покрутил головой. Кажется, здесь.

Он давно не был в Ремесленном конце и малость позабыл уже, где тут что. Избёнку Федьки Потапова пришлось искать, пару раз спрашивая дорогу у встречных прохожих. Его узнавали, улыбались, охотно откликались, но недоумевали, зачем царевичу спившийся бывший стрелец?

Иван сам до сих пор сомневался. И даже привязывая коня к полусгнившему тыну, и даже толкая калитку и проходя в дом, он всё ещё не был уверен, что поступает правильно. Но попробовать хотя бы стоит. Вдруг получится.

Федька был дома. Он сидел у окна и в свете одинокой свечи чинил сапоги. Вряд ли свои, сразу подумал Иван, сапоги красной кожи слишком хороши для одинокого пьяницы.

Федька поднял глаза на скрип двери, присмотрелся, растерянно моргая.

– Царевич? – пробормотал он, вставая и роняя сапог и шило на стол. – Ваше высочество, вы? Как вы… что вы тут делаете?

– Узнал, значит, – усмехнулся Иван, проходя в избу и садясь на противоположную лавку. – Значит, не все ещё мозги пропил. Трезвый?

Странно, но Федька действительно выглядел трезвым. Это внушало надежду.

– Дак… – Потапов виновато развёл руками, – денег нет. Дров даже не могу купить.

В доме действительно было холодно. Иван даже шапку не стал снимать.

– А сапоги чинишь, думаешь заработать, – усмехнулся он. – Садись, Фёдор. Потолкуем.

– О чём? – Потапов осторожно опустился, не сводя глаз с царевича.

– О службе, – не стал тянуть Иван. – Хочешь вернуться?

Потапов сглотнул.

– Дак… ваше высочество… зачем вам я? Вам только свистнуть – столько охотников набежит, молодых да борзых.

– Мне не нужны молодые, мне нужен ты.

– Зачем, ваше высочество? – жалобно спросил Потапов. – Зачем вам я? Вы посмотрите, – он протянул царевичу руки со скрюченными пальцами, – ну на что я годен?! Кружки уже не удержать, не то что там саблю или пищаль.

– С шилом-то управляешься, – заметил Иван, кивнув на инструменты. – В любом случае ты мне для другого нужен.

Потапов непонимающе моргал.

– Я слышал, ты бывал в Вестлане, – продолжал Иван. – В самом Марнау. Толкуешь и на боргейском, и на срединном.

– Да когда это было! – махнул рукой Потапов. – Забыл уже всё.

– Вот и повод вспомнить. Я отправляюсь в Вестлан. Мне нужен проводник и переводчик. Поедешь?

Потапов опять сглотнул.

– Ваше высочество, – осторожно начал он, – я бы, конечно… со всей, это самое… Но зачем вам я? Есть же бояре, дьяки, толмачи… всяко лучше меня.

– Хороший проводник никогда не будет лишним, – Иван пристально смотрел в глаза Фёдора. – Думаю, ты обязательно пригодишься. Если поедешь.

Потапов помолчал, пожевал губами.

– Я же пью, царевич, – виновато улыбнулся он. – Ненадёжный я.

– С этим я справлюсь, – ответил Иван. – У меня много не запьёшь. Вот вернёшься, тогда на здоровье. Заплачу хорошо, хватит тебе и на дрова, и на брагу.

Потапов помолчал ещё, подумал.

– Ну что? – не выдержал Иван. – Едешь?

– Ну коли берёте, – Потапов покивал. – А когда ехать-то?

– Завтра.

Стрелец перепугался.

– Да ведь у меня же нет ничего. Ни платья годного, ни коня. Как же я…

Иван встал.

– Пришлю Игната с конём и всем прочим. Он тебе скажет, чего, куда и когда. Дал бы денег, но… ты сам сказал, что человек ненадёжный.

Фёдор поднялся вслед за царевичем, стоял, жалобно моргая.

– Выезжаешь сегодня в ночь, – сообщил Иван. – Остановишься в Климовце, там мы тебя нагоним.

– Зачем? – растерялся Потапов. – Зачем в ночь?

– Не хочу, чтобы тебя видели в моей свите. По крайней мере, в Волхове.

Иван отсчитал Игнату пять рублей, велел взять коня на конюшне и отправляться к Потапову с подробными инструкциями.

– Может, мне прямо с ним скакать? – предложил Игнат. – Мало ли.

Иван подумал.

– Нет, не надо, – решил он. – Если тебя завтра не увидят при мне, возникнут вопросы. Нам не нужны лишние вопросы. Отправишь его одного. Только убедись, что он всё понял.

Игнат кивнул, скинул деньги в кошель и вышел. В отличие от Евсея он не стал просить себе глаз взамен выклеванного и так и ходил с повязкой на пустой глазнице. Хотя Марья предлагала привести Бессмертного, кивала на Евсея. Игнат отказался.

Иван мог вернуться к себе переходами, но пришлось бы идти через Северную башню и рисковать встретиться с Марьей или Коломной. Он предпочёл пройти через площадь и подняться по парадной лестнице.

Сидор встретил его, испуганно вскинув косматые брови.

– Тут девица до вас пришлая добивалась, батюшка, – почему-то шёпотом сообщил он, оглядываясь.

– Кошкина? – нахмурился Иван. – Чего ей надо?

– Не знаю, батюшка, – развёл руками Сидор. – Велела сказать, когда придёте. Очень уж что-то срочное.

Иван задумался, снимая шапку и медленно расстёгивая парчовый зипун на меху. К нему Кошкина может прибежать только с одним делом: связанным с Ликой. И, видимо, там действительно что-то срочное. Но… но стоит ли сейчас так рисковать?

– А чего хотела-то? – спросил он опять. – Чего ей надо было?

– Не сказала, – вздохнул Сидор. – Вас хотела. Полчаса сидела, ждала. Так пойти мне, сказать, что пришли?

– Не стоит, – решил Иван. – Сам схожу.

«Чего ей надо? – раздражённо думал он. – Неужели сама ничего сделать не может?! Зря просил за Ликой приглядывать, эта только испортит всё».

В Южной башне было неожиданно тихо и безлюдно. «Куда все подевались? – рассеянно подумал Иван, проходя в цветочную гостиную. – На ужине, что ли?»

Он на секунду замялся, не сразу вспомнив, какая из дверей ведёт в комнату Кошкиной. Наугад постучал и тут же услышал знакомый звонкий голос:

– Входите!

Иван открыл дверь. Кошкина встретила его посреди комнаты. Непонятно зачем и для кого, рядом с кроватью был накрыт стол на двоих с фруктами и вином.

– Так и знала, что сам придёшь, – удовлетворённо сообщила Маргарита вместо приветствия.

– Зачем звала? – хмуро спросил Иван.

– Официально – чтобы ещё раз поругаться и убедить остаться с Ликой. Но у меня ничего не получилось. Хотя я и старалась, три часа убила на это. Запомни, – Маргарита помахала пальцем перед носом Ивана, – это официальная версия, всем излагай её.

– Чего? – Иван раздражённо прищурился. – Ты чего несёшь, Кошкина?

– Это надо, чтобы никто не докапывался, где ты был и что делал всё это время, – терпеливо объяснила Маргарита.

– Зачем?!

– Затем, что на самом деле ты останешься тут не со мной, а с… – Маргарита подошла ко второй двери, непонятно откуда взявшейся в комнате, открыла, повела рукой, словно приглашая…

У Ивана ёкнуло сердце. В комнату вошла Лика, встала напротив, прикусив губу.

Маргарита помахала перед ними смартфоном.

– Ребята, у вас три часа. Постарайтесь уложиться. Я на стрёме, так что можете не отвлекаться.

Она весело стрельнула глазами, схватила из вазы яблоко и выскочила из комнаты.

Им очень помогла Дуняша. Без неё провернуть всё это было бы гораздо сложнее, если вообще возможно. Только теперь Маргарита осознала, зачем Лике Дуняша. Не только из сентиментальных чувств, и, скорее всего, вовсе не из-за них. А потому, что царевна раньше неё осознала, какую пользу может принести раскаявшаяся и благодарная служанка.

Дуняша плакала, осыпала руки царевны поцелуями и просила прощения. Лика снисходительно улыбалась и великодушно прощала. Маргарита, отлично играя свою роль, грозила, что, если служанка ещё раз вздумает бежать к Коломне, её из дворца вышвырнет уже не дьяк, а сама царевна. Дуняша клятвенно заверяла, что никогда… никогда… вот вам крест… и снова благодарно припадала к ладоням царевны.

Маргарита понимала её. Вернуться из роскошного царского дворца обратно в маленькую, унылую, занесённую снегом деревню, в старую избу под соломенной крышей, где, кроме родителей и трёх младших сестёр, жили ещё бабка с дедом, а в запечье топотали новорождённые ягнята, взятые в дом от мороза, – удовольствие ниже среднего. Тут и руки целовать будешь, и много чего ещё делать, только бы вырваться из этой жизни.

В Болтинке они пробыли недолго. Забрали Дуняшу – Лика заботливо оставила на столе её недельное жалованье, – усадили в сани, укутав шубой, и рванули обратно в Волхов. Всю дорогу Лика задумчиво молчала. Маргарита искоса взглядывала на подругу и понимала, что это не то, не вчерашнее молчание, от бессилия и отчаяния. Лика пришла в себя и явно что-то задумывала. Это так воодушевило Маргариту, что она с трудом дотерпела до обеда, когда они остались наконец с царевной одни.

– Колись давай, – потребовала она, уминая ложкой кусок топлёного масла в горячей пшённой каше. – Что задумала?

– Я? Задумала? – почти непритворно удивилась Лика.

– Задумала, задумала, – закивала Маргарита. – У тебя вид такой… сразу видно. Ты сегодня бодрее меня, а это не к добру. Так что колись.

Она сунула у рот ложку и тут же потянулась за кружкой холодного молока. Каша была огненной.

Лика вздохнула, побарабанила ногтями по столу.

– Мне очень нужно увидеть Ивана, – она взглянула на Маргариту.

Та поперхнулась, чуть не выплюнув кашу, закашлялась.

– Чего?! – возмущённо просипела Маргарита, вытирая выступившие слёзы. – Зачем?!

– Надо, – тихо и настойчиво произнесла Лика. – Не спрашивай меня сейчас, Марго, зачем, почему. Я потом тебе объясню. Просто помоги мне сегодня увидеться с Иваном. Но так, чтобы об этом никто не узнал. Особенно Коломна с Марьей.

– Та-а-ак… – Маргарита запустила пальцы в волосы, начиная понимать. – Увидеться – в смысле поговорить? Или в том… в другом смысле?

Лика промолчала, кинув на подругу красноречивый взгляд.

– В другом, значит, – констатировала Маргарита, правильно истолковав. – Вы, гадёныши, – она сердито погрозила пальцем, – вы чего-то мутите тут, за моей спиной.

– Нет, Марго, – клятвенно заверила Лика, – не за твоей. Я же тебе говорю, видишь.

– Ничего ты не говоришь. Тень на плетень наводишь и всё!

Лика сложила ладони, просительно прижала к подбородку.

– Ладно, – смягчилась Маргарита. – Хотите покувыркаться напоследок – так и быть, устрою. Только это… Иван-то сам в курсе?

Лика виновато покачала головой.

– Твоя ж маракуйя ж! – Маргарита возмущённо брякнула ложкой. – И как мне привести его к тебе против воли? Да ещё чтоб Марья с Коломной не узнали, Баюн не увидел и все прочие стукачи?

– Приведи его не ко мне, – тихо сказала Лика.

– А куда?

– К тебе.

Каким-то непостижимым образом вся меланхолия, лень и нерешительность царевны пропадали, когда дело касалось Ивана. Или её, Маргариты, справедливости ради заметила она про себя. Тут Лика начинала брать дело в свои руки, проявляла отсутствующие во всё остальное время решительность, настойчивость и сообразительность.

План царевны состоял в том, чтобы незаметно перебраться в комнату Маргариты, а потом туда же провести Ивана. Якобы для разговора с Маргаритой.

Перебираться лучше всего было, когда слуги на ужине и дворцовые коридоры почти пусты. Дуняша караулила вездесущего Баюна и должна была своим присутствием и соответствующим шумом создавать впечатление, что царевна находится у себя. Маргарита должна была идти впереди и предупреждать обо всех остальных. Главное было незаметно провести Лику. Остальное было мелочью.

Маргарита азартно включилась в затею. И всё-таки её не покидало ощущение, что Лика утаивает от неё что-то существенное. Она решила спросить напрямую, когда Лика уже сидела в её комнате.

– Ну, допустим, Иван придёт, не зная, что ты здесь. Но почему он должен остаться? Скажи мне прямо – вы совсем порвали или нет? И при чём тут эта чёртова свадьба? Он женится или нет?

Лика вздохнула.

– Думаю, да.

– А вот это всё тогда что? – Маргарита описала руками круг, поместив в центр Лику.

Лика сидела на краю кровати, Маргарита стояла перед ней. Царевна взглянула на неё снизу вверх – немного печально, немного лукаво.

– Понятно всё, – пробормотала Маргарита. – Ладно, хрен с тобой. Но на твоём месте я бы всё-таки влепила ему пару пощёчин. Напоследок.

Лика промолчала. Она всё для себя решила, поняла Маргарита, и её советы тут совсем ни к чему.

Около полуночи Маргарита тихонько постучала, опасливо заглянула в комнату. Иван и Лика, полностью одетые, стояли обнявшись, и лунный свет из окна падал на них. Лика закрыла глаза, прижавшись щекой к груди Ивана, и это выглядело так трогательно и щемяще, что у Маргариты перехватило дыхание. От грусти этого безмолвного прощания ей самой захотелось плакать.

Её услышали. Иван отстранился, посмотрел на Лику секунду или две и поцеловал. Выпрямился и, уже не оборачиваясь, вышел из комнаты, кивнув посторонившейся в дверях Маргарите. Показалось ей или нет, но впервые, кажется, в глазах царевича она заметила какое-то подобие теплоты и благодарности.

Маргарита прикрыла дверь, подошла к подруге.

– Ну?

Лика подняла отсутствующие, словно покрытые прозрачной плёнкой глаза.

– Спасибо, Марго! – тихо сказала она, пожав ей руку. – Я пришлю Дуняшу сменить постель.

– А может, останешься? – предложила Маргарита, с болезненным интересом всматриваясь в лицо Лики.

– Не стоит, – она покачала головой. – Но спасибо, что предложила. Я пойду.

– Проводить тебя?

– Не стоит, – повторила Лика. – Все уже спят, наверное. Да и… всё равно уже…

Она не договорила, слабо усмехнувшись, вышла из комнаты. Маргарита не стала останавливать.

Она посмотрела на столик с закусками. Ужин был не тронут.

– О-хо-хо-хо-хо-хонюшки, – вздохнула Маргарита, плюхаясь на неубранную смятую постель. – Что ж вы делаете-то, ребята?! Что ж вы мучаете-то себя так?