Читать книгу Дорога на Москву - Алесь Кожедуб - Страница 7

В Новогрудке всем классом мы собрались на Замковой горе. Вернее, предполагали встретиться всем классом, однако пришли лишь те, кто поступил в институт. Из двадцати выпускников нас набралось двенадцать.

– Не так мало, – сказал Саня Гарбацевич.

– Директор школы говорит, что это рекорд, – поправила его Люся Ковалёва, поступившая в ленинградский мединститут.

Люся была отличницей, и её поступление туда никого не удивило. Но в нашем классе среди поступивших оказались и обычные «хорошисты». Ребята рассказывали о Ленинграде, Киеве, Харькове, Гродно. Я, Борька Гончаров и Ира Кононович предпочли учиться в Минске.

– Только Москву не взяли, – сказал я.

– Кому она нужна? – выпучил глаза Гарбацевич. – Пусть её татары берут.

Мы рассмеялись.

Я по привычке оглядел с горы город и далеко открывшиеся окрестности. Вроде всё то же самое. Черепичные крыши, по окраинам типовые новостройки, дальше поля с перелесками и хуторами. Западный край. Адам Мицкевич отсюда уехал в Европу. Почти все мы отправимся на восток. Вернётся ли кто-нибудь из нас назад?

– А мне жалко расставаться, – сказала Люся. – Я привыкла к нашему городку.

Отец Люси был командиром одной из воинских частей, которых здесь было в избытке, и ей в принципе было всё равно, в России жить, на Украине или в Белоруссии, но вот поди ж ты – привыкла.

– Надо в последний раз на Свитязь съездить, – сказал Борька.

– Почему в последний? – хмыкнул Саня. – Мы на озере ещё много раз побываем.

Я на Свитязи был перед вступительными экзаменами. Взял учебники по истории и английскому, сел в автобус, приехал, выбрал тихое местечко и раскрыл книгу. Но готовиться мне не дали. Неподалёку расположилась шумная компания парней и девчат, раздались гулкие удары по мячу.

– Саня, иди к нам! – помахала рукой одна из девушек.

И только тут я узнал в этой ярко-рыжей красавице свою одноклассницу Свету Шабетник. Открытый купальник подчёркивал все выпуклости и округлости её ладного тела, парни пялились на неё, раскрыв рот, Светка не попадала рукой по мячу и чуть не падала от смеха. На самом деле она неплохо играла в волейбол, но здесь, на озере, мяч валился у неё из рук.

– Ослабла после экзаменов? – спросил я, становясь рядом с ней в круг.

– Каких экзаменов? – скосила она на меня смеющийся глаз. – Это у вас экзамены. А у нас – воля!

Светка с трудом сдала на аттестат, «тройку» по математике, например, ей поставили только по личному распоряжению директора школы, и лишнее напоминание о ней Светке было ни к чему. Но тогда зачем меня позвала?

– А чтоб позагорал немного! – толкнула она меня упругим бедром. – Посинел уже со своими книжками…

Светка откровенно смеялась надо мной, но мне и это было приятно.

– Почему Шабетник не пришла? – шепнул я на ухо Сане.

– Не только она, – оглянулся по сторонам Гарбацевич. – Веры с Томой тоже нет.

Я знал, что ему нравилась Вера Сажина. Но она любому понравится. Тонкая, упругая, как натянутая тетива, с пышными волосами редкого пепельного оттенка, Вера притягивала к себе взоры не только ребят, но и зрелых мужиков. У неё был один недостаток – полное равнодушие к книгам.

– Почему все красивые плохо учатся? – толкнул я Саню локтем.

– Не все, – вздохнул он. – Ирка Кононович тоже ничего.

Ира, почувствовав наши взгляды, улыбнулась и поправила волосы. Я протолкался к ней.

– Устроишься с жильём, сразу дай знать, – сказал я. – В кино сходим.

– Конечно, – посерьёзнела она. – Давайте не забывать друг друга.

– Никогда! – присоединился к нам Саня. – Я на праздники буду из Киева прилетать. Нам билеты покупать не надо.

Действительно, как это мы забыли – перед нами студент киевского института инженеров гражданской авиации.

– У тебя и форма будет? – спросила Ира.

– А как же! – выпятил грудь Саня. – Как у всех летунов.

– Из Минска в Новогрудок тоже на самолёте прилетишь? – поинтересовался я.

– А что? – покосился на меня Саня.

– Сюда только «кукурузники» летают, – объяснил я. – С поросятами на борту.

– Какими поросятами? – встряла в наш разговор Люся.

– Одна тётка везла поросёнка в мешке, – стал я рассказывать. – Лётчик ей говорит: вылезет порося из мешка и уделает самолёт, выкину за борт. Там и так все вокруг блевали. Кроме меня, конечно.

– Ну и как – вылез он из мешка? – спросил Слон.

В нём уже чувствовался юрист, недаром в военно-юридическое училище поступил.

– Не успел, – сказал я.

Саня побагровел. Он не любил шуток над собой.

– Санечка будет летать на больших самолётах, – примирительно сказала Ира.

– И без поросят, – кивнул я.

– Сам ты порося, – пробурчал Саня. – Кто только тебя в самолёт пустил?

– За деньги всех пускают, – сказал я.

– Даже поросят! – заржал Слон.

– А что он там делал? – посмотрела на меня Люся.

Я просидел с Люсей за одной партой два года и знал, что финтить бесполезно. Банный лист, приставший к голой заднице, ничто в сравнении с её дотошностью.

– Летел, – сказал я.

– В Минск?

– Куда же ещё! – удивился я. – Мы все летели в Минск.

– Ты, положим, летел на экзамены, – строго сказала Люся. – А поросёнок?

– Может быть, на рынок? – предположил я.

– Как будто у нас нет рынка! – фыркнула Люся. – Признавайся, поросёнка выдумал?

– Вот ещё! – обиделся я. – Самый настоящий поросёнок, визжал, как резаный. И по самолёту ползал в мешке, тётка его ногой подгребала. Лётчик боялся, что из мешка вылезет…

– Ты это уже говорил, – вздохнула Люся. – Ну сам подумай: зачем тётке везти поросёнка из Новогрудка в Минск?

– Я и подумал: зачем?

– Заткнитесь вы со своим поросёнком! – рассвирепел Саня. – Поросят вообще запрещено возить в пассажирских самолётах!

– Почему запрещено? – возразил я. – А если это подарок сыну на свадьбу?

– На свадьбу? – задумалась Люся. – Это может быть. Но тогда он был бы зажаренный. А тут живой.

Люся была восхитительна. Мне до слёз стало жалко её будущего мужа. Нам всем, например, нравились стройные ножки Люси, но никто не рисковал её провожать с танцев. А в институте никто ведь не знает, что она за фрукт, и какой-нибудь псих обязательно положит на неё глаз. Впрочем, наша Люся уже не наша. Мы все становимся сами по себе.

– За это не мешало бы выпить, – пробормотал я.

– За что?! – с осуждением посмотрела на меня Люся.

– За нас, – сказал я. – Все вместе мы собрались в последний раз. Завтра в самолёт – и разлетимся в разные стороны.

– Но не как поросята в мешке, – погрозил мне кулаком Саня.

– Обратили внимание, что сюда пришли только те, кому завтра уезжать? – гнул я своё. – У тех, кто не поступил, другая жизнь. Здешняя.

– Завидуют, – пробасил Слон.

– Это ещё неизвестно, кто кому завидует, ты Сажиной или она тебе.

– При чём тут Сажина? – пожал плечами Слон.

– По-моему, в нашем классе только ты ей нравился, – усмехнулся я.

Слон покраснел.

– Пойдёмте за шампанским, – вмешалась Люся. – Сегодня по глотку можно.

Мы гуськом спустились по тропинке с горы, купили в ближайшем магазине бутылку вина и распили её из горлышка.

Мы прощались с нашим маленьким Новогрудком, нисколько не жалея о расставании. Нас ждали большие города и, как казалось всем, большая жизнь.