Читать книгу Стыд орхидеи. Любовный роман - Алиса Альта - Страница 8

Печальная процессия торжественно плелась вдоль Озерковской набережной. По праздничному случаю Саша прикупил чёрный шарик с эмблемой «Весёлого Роджера», так что череп с костями жизнеутверждающе глядел на мир со своего пластмассового флагштока.

У моста к Царицыну и Белову присоединился фотограф из factshit – Вениамин Ясечкин. Художник в первый раз увидел человека, который настолько достоверно соответствовал карикатурному образу гея, как их принято изображать в комедиях и пародиях.

Веня принялся расстреливать журналиста пулемётной очередью вопросов.

– Планируется завтра продолжение в караоке «Грэмми»? Правда, что Гузкин подарит Сане колье за два миллиона рублей? Будет ли на празднике Валерия?

– Не могу тебе сказать, ничего не знаю, – ответил Артём.

– Насчёт Валерии информация неподтверждённая, а вот Волочкова с Бузовой будут сто процентов. Герр Гузкин взялся за дело серьёзно.

– Какой чудесный момент, – мрачно зарядил Белов. – Не каждый день наступаешь себе на горло. Артём, ты должен написать об этом трагическую заметку. «Попрание художника», например. Давайте зайдём в ближайший магазин.

– Саша, держи себя в руках, – твёрдо взялся за дело журналист.– Напиться ты всегда успеешь.

– О, ты собираешься напиться? – оживился Веня. – Нахами им всем, облей Бузову шампанским. Будет отличный материал.

– Арманьяк Sempe Private Cellar обладает более стойким запахом и выветривается куда сложнее. А его тёмно-янтарный цвет гораздо заметнее на тканевых поверхностях, что сделает мой акт вандализма ещё ярче. Так что я всё же предлагаю зайти в магазин.

– Зайдём, обязательно зайдём, – радостно откликнулся фотограф, зачем-то потеребив Белова за рукав пальто. – Кстати, вы знаете, что Илоночка будет подводить итоги запущенного ею марафона #happy_birthday_sunny_sanya в прямой трансляции? Серьги Картье разыгрывает, это вам не шутки.

– Лучше б она пожертвовала их на операцию по пересадке мозга, больше пользы было бы, – непререкаемым тоном заметил художник, как будто ища что-то глазами.

– Чую, сегодня планка её подписчиков перевалит за миллион и сто тысяч, – как ни в чём не бывало продолжил чирикать Веня.

– Миллион и сто тысяч, так много? – удивился Артём, словно услышавший эту информацию в первый раз. Сведения, которые он считал непригодными для жизни, совсем не задерживались в его голове. – Да откуда же?

– О, это очень интересная история, я тебе расскажу, – охотно откликнулся Ясечкин.

– Черемша – гениальный маркетолог самой себя, – мрачно добавил художник, исподлобья разглядывая развевавшееся на ветру пиратское знамя. – Знаешь, есть люди, которые неспособны рекламировать что-либо, кроме своей персоны.

– Но последнее получается у них так, что даже заросший чурбан с горного аула влюбится! – жизнерадостно затрещал Веня.

– Как это? – недоумённо захлопал глазами Царицын. – Объясните мне кто-нибудь.

Фотограф выпятил грудь и с видом восточного сказочника принялся повествовать.

– Илона родилась в Коктебеле, в бедной семье. Отец её был разнорабочим, а мать продавала на пляже чебуреки. Родительница думала втянуть дитятко в семейный бизнес, но у той были совершенно другие планы на жизнь. Она поехала учиться в Киев на кондитера, жила в общежитии при училище на сущие гроши, но через три года стала топовым блогером Украины, специализировавшимся на роскошной жизни. Как у неё это получилось? Голь на выдумки хитра. Скажем, за год ей удаётся подкопить денег на самый дешёвый автобусный тур по Европе. Там она делает тысячи фотографий, и делает очень продуманно. Фотографируется на фоне Эйфелевой башни сначала в летнем платьице, затем в весенней куртке, потом в осеннем пальто, а дальше и в вязаной шапке. Хоп – и вот она побывала в Париже минимум четыре раза за год. Так и со всеми остальными городами, куда их галопом сгоняют в таких турах. Илона могла наскрести денег и выбраться в дорогой ресторан, в туалете которого также фотографировалась, меняя наряды и слегка корректируя макияж и причёску. Так она становилась завсегдатаем модного заведения. Подписчики не подозревали, что она вешает им лапшу на уши, а знавшие девушку студенты хохотали над нею всласть. Впрочем, ей не была нужна их дружба, Илона упорно шла к своей цели.

Спасало родное море Коктебеля: когда ты снимаешься в купальнике по пояс в воде, да к тому же злоупотребляешь фильтрами, редко кто отличит на глаз Чёрное море от Средиземного или Адриатического.

Конечно, Илона понимала, что без счастливой личной жизни её аккаунт нельзя считать полноценным. Поэтому она нашла себе таджика с Троещинского рынка, которого выдавала за итальянского бизнесмена. Он как раз торговал подделками под мировые бренды и одевался с контрафактной иголочки. Сами понимаете, на фотографии не каждый способен отделить пародию от оригинала, когда речь идёт об одежде. Да и красив был таджик, так что смотрелись они в Инстаграме чудесно. Потом он её бросил, и Черемша начала выть на всю сеть о нелюбви и одиночестве. Сердобольные души запустили марафон #найдём_илоне_мужа, и, представляете, суженый таки нашёлся.

– Это Акопчик-то? – безразлично спросил Саша, чья рука потянулась за фантомной бутылкой.

– Да. К тому времени он уже контролировал три киевских рынка, а у неё было около пятисот тысяч подписчиков. Бренды сами потянулись к ней: Илона рекламировала качественную косметику, одежду, ходила по лучшим заведениям. Так что Аганисян и сам был неприятно удивлён, что она кошечка оказалась нищей. Сейчас карьера перебросила его в Москву, и голубки живут в отличном доме недалеко от Гузкина. Я слышал, что Илона пропилила любимому все мозги, чтобы он как следует, официально на ней женился. Учитывая то, насколько выгодно можно монетизировать этот процесс, он будет дураком, если откажется.

– Деловая жилка у него развита посильнее лобных долей. Вряд ли он откажется, – не сбавляя мрачного тона, продолжил Белов.

– Не вижу в этом ничего плохого, – храбро заявил Артём. – Каждый крутится, как может. В конце концов, миллиону человек она нравится, значит, они видят для себя что-то полезное.

– В нацистской Германии ты нашёл бы преимущества от создания концлагерей, я уверен, – серьёзно заметил художник.– Не видеть зла – не значит нести добро.

– Я советую тебе не разводить старческое брюзжание, а настроиться на позитивную волну. Давайте споём все вместе Александре «Happy birthday to you», как вы думаете? Или лучше ещё вот что: она говорила мне, что любит Моцарта. Может, переделаем в её честь «Арию царицы ночи»?

– Артём, – тяжело вздохнул художник. – Иногда мне кажется, что ты послан мне Госдепом. Проклятые империалисты зачем-то решили свести меня с ума.

– Но ведь Моцарт…

– Какой Моцарт, я тебя умоляю! – вспылил художник. – Ты думаешь, она способна расслышать его? Она знает его имя только потому, что он самый знаменитый композитор, звучащий из любой классической дыры.

– То есть самостоятельно Моцарта любить нельзя, – надулся журналист.

– Можно, если у тебя уши от Бога. Это самый совершенный из композиторов, ставить его над другими могут по-настоящему музыкальные люди. Вряд ли она под «Волшебную флейту» в «Де Боше» плясала: у человека, чувствительного к Моцарту, к третьему вечеру отвалились бы там уши, и он скончался бы, не приходя в сознание. Резвилась под клубнячок и была счастлива. Накинь сюда «Кармен» и «Травиату»: обе оперы неприлично популярны, обе на слуху. Готов поспорить, она ассоциирует судьбу Виолетты со своей нелёгкой долей и воображает себя Кармен.

– Про Верди она и правда что-то хорошее говорила, – сконфузился Артём.

– Конечно, говорила. Готов поспорить на все деньги мира, что «Лабутены» – вот та песня, которую Саня любит по-настоящему. Синявская от неё без ума, напевает в караоке и орёт при встречах с подругами. Тот факт, что эта песня про неё, не проникает в её сумрачное сознание.

– Кстати, о музыке. Вы не в курсе, там будет Россияна Луг? – оставаясь на своей волне, поинтересовался Веня.

– Кто?

– Артём! – возмутился фотограф. – Россияна Луг – дочь мясного магната Авраама Кацмана. Чудесной красоты девушка, таких не бывает. Она неплохо поёт, вот Авраам Исакович и решил наспех сколотить девичью группу «Шоколадки», где его малышке отводилась бы лидирующая роль. Ему нужны две девушки, которые хорошо бы двигались на сцене, но не оттягивали внимание от Россияны. Менее красивые, менее голосистые, но вызывающие гормональные всплески у целевой аудитории. Говорят, мэр приплатил Кацману – а они давние друзья – чтобы взять в группу Саню. Было бы интересно докопаться до правды.

Художник спрятал руки в карманы, поёжившись от хамоватого ветра. Холодный воздух обжигал кожу, забираясь под наспех накинутую рубашку, раздирал лёгкие ледяными иглами. Идти до особняка оставалось десять минут, но Белов явно не рассчитал свои силы: его топливный бак жаждал горючего, и он находился в поисках дозаправки.

– Заметил ли ты Артём, – меланхолично начал живописец, заложив руки за спину, так что фигура его приняла менторский вид, – что ко всему, в чём выражает себя Александра, так и просится приставка недо-? Она привлекательна за счёт килодней и килочасов, потраченных на уход за собой, но это не божественный дар красоты. Её можно назвать популярной в Инстаграме, но четыреста тысяч – не самая заоблачная цифра, у её заклятой подружки скоро будет в три раза больше. Она учится в ИГУМО, а не в МГИМО, на фотографа, но не на живописца. Саня поёт, но средне: достаточно хорошо, чтобы пищать попсовые песенки, и при этом достаточно плохо, чтобы её взяли в «Шоколадки» на подтанцовку Россияне Авраамовне. Даже в ночном клубе она совращала прохожих тухлым гоу-гоу, а не полноценным стриптизом. При всей моей ненависти к Илоне, та хотя бы предстаёт в нами завершённом виде; не подлежит сомнению, что это законченный проект какого-то дьявольского существа. А Александра, увы, недочеловек получается.

– Вот видишь, – оптимистично ответил Артём. – ты уже признаёшь, что стриптиз и гоу-гоу – это разные вещи. Когда-нибудь вы подружитесь.

– Недочеловек? – затараторил Ясечкин. – Отлично подмечено, я запомню. Что удивительно, Саша, ты прав: у неё был шанс выползти за рамки этого образа, но она спустила его в канализацию. Арно Дайц хотел подарить ей три песни, и она сама отказалась.

– Что? – остановился как вкопанный Саша. – Этого не может быть. Я оторву свои уши и выброшу в реку.

– Да-да-да, я тоже был весьма удивлён, – охотно подхватил Веня, зачем взяв художника под локоть.

– Нет, это не жизнь, это дурная фантасмагория. Когда-нибудь это кривое зеркало разобьётся, и я выпорхну на волю. Любой из миров лучше нашего. Арно Дайц, единственный талантливый человек на нашей эстраде, чьи песни, конечно, не останутся в веках, но в своём жанре они прекрасны… Арно Дайц каким-то чудом предлагает ей целых три песни, а она отказывается, чтобы плясать на вторых ролях в «Шоколадках»? Да она должна ноги ему целовать только за то, что он заговорил с ней, а она ещё имеет наглость его отвергать?

– Вот-вот. И ладно бы Дайц был безвестным музыкантом, ведь каждая песня – хит.

– Боже, за что ты покинул нас, – сказал Белов, резко разворачиваясь назад. – Это невыносимо. Идите без меня, ребята. Я не хочу видеть всех этих людей.

И он пошёл прочь, быстро семеня по набережной.

– Саша! – крикнул Артём, догоняя художника. – Не смей отказываться. Ты же знаешь, будет хуже. Александру уже предупредили, что ты придёшь. Вы найдёте общий язык, я уверен.

– Артём, я напьюсь и дойдёт до смертоубийства. Скажи ей, что у меня отравление реальностью и один вид этого мира доставляет мне адскую боль. Последние дни я был навеселе, и пришёл час расплаты. Надежда вскружила мне голову, но похмелье оказалось неизбежным.

Так Артём Царицын упустил шанс наблюдать столкновение цивилизаций, но получил хороший материал.