Читать книгу Творчество и потенциал. Выпуск 2 - Альманах - Страница 15

Падают листья – оранжевый, жёлтый, зелёный.

Ветры поют, прилетевшие издалека.

Мост деревянный, осенний и одушевлённый,

каждою щепкой своей продолжает века.

Вот и доска – живописнейший свод прусских хроник —

всё ещё здесь… Сколько лет, сколько зим…

И крестоносец, воинственный взмыленный конник,

и вдохновивший его незапамятный Рим.

Мельницу вот возвели на ручье на Кошачьем…

Кирху штайндаммскую начали в третьем году…

Пруссы восстали. Спалили Штайндамм. Но удачи

не было. Вот погоди, только строчку найду…

Вот ещё новость: замёрзло Балтийское море.

Хоть не Россия. Но тоже и здесь холода…

А на безбрежном, широком, равнинном просторе

слышится вновь: крестоносная скачет орда.

Снова – война. То король, то тевтоны

делят пространство, сжигая дома.

Прусские капища. Прусские схроны…

А по-над Вислой нависла чума.

И снова запись: «Берлинское лето.

Освобождение от короля…».

Но не об этом сейчас, не об  этом,

кто бы теперь ни стоял у руля…

Здесь, на старинном мосту деревянном

встретились эти и встретились те —

те, кто бывал на «причастии» званном,

и те, кто не был… Масштабы не те…

То – неприятие, то – хлебосольство.

То – отлученье за фразу не ту…

Но вот большое Петрово посольство

увековечено здесь, на мосту.

Есть ещё строчка неясная, ведь на

старой доске полустёрта она —

Дата: «Последняя прусская ведьма

была отловлена и сожжена»…

Пространство и время привычное – прочь!

Хранитель и тайных порывов ваятель,

безумство Свободы – Музейная ночь,

и – исповедальности вещей искатель.

Ищу многоликих восторгов Земли,

родившейся жизни наивных законов,

чистейших ночных и полуденных звонов,

сомкнувшихся радостью где-то вдали.

Ищу обещаний свершившихся миг.

И несовершившихся необещаний.

Прозрачные утра последних интриг.

И – серые будни разочарований.

Когда в поворот не уходят глаза

вослед уходящему в том повороте.

Когда примирились все против и за

и даже абсент примирился… Но что-то

таится во мгле не ума, но души

среди пустоты, разрывающей будни.

То коротко вспыхнет, то стихнет к полудню,

то снова вернётся в вечерней тиши.

Ищу отголоски, восторги и беды,

любовь или ненависть (тайный союз)

того и другого. И – тихой победы

над собственным выбором дружеских уз.

Ищу восхищенья в единстве с природой,

безмерностью высей полей и лугов —

великое в малом – и тихой погодой

Рождественской ночью друзей и врагов.

Ищу воплощённую в образе нежность —

и молча склоняюсь в ответ перед ней.

И – очаровательную безмятежность

в соитии душ где-то выше, над ней.

Вступившего дважды в знакомую реку

каким-то случайным, бессмысленным днём…

В безмолвном пространстве ищу ЧЕЛОВЕКА,

прекрасного в горе и счастье своём.