Читать книгу Небо без границ - Анастасия Кодоева - Страница 13

После того, как мы с Наташей вернулись из отпуска, жизнь стала спокойнее. Очевидная польза от конфликта заключалась в том, что мы выпустили пар, а также посмотрели на наши отношения под другим углом. Я узнала о себе много нового: например, что есть вещи, которые категорически делать не стоит, например, насильно везти ребенка туда, куда совсем не хочется. И в чем-то, пожалуй, я действительно перегибаю палку.

В общем, поездка обнажила мою беспомощность в вопросах коммуникации с дочерью. Вскрылась жестокая правда: я только-то и умела, что сидеть за компьютером и зарабатывать деньги, но обеспечение жизнедеятельности – это далеко не весь спектр обязанностей матери. А оказавшись с Наташей один на один в другом городе, я совершенно растерялась. Оказывается, что и находить общий язык с ней не умею, и интересов ее не знаю, и в конфликтах веду себя не как родитель, а как не пойми кто.

Началась очередная учебная четверть, Наташа с удовольствием ходила в школу и даже сделала проект: «Как мы с мамой провели отпуск». Отбирали фотографии вместе, перелистывая их и обсуждая. Все казалось совсем неплохо, глядя на слайды презентации. Однако потом произошло неожиданное событие…

Наташа как-то стала избегать проводить время дома, больше предпочитая находиться в гостях у подружек или на прогулке. Я ей не препятствовала.

– Мам, я после школы сразу к Арине.

– Когда домой придешь?

– Ну, не знаю. Мы уроки сделаем, потом погуляем. Потом приду.

– Хорошо, только будь на связи, чтобы ты всегда отвечала на телефон.

– Ладно.

Дни летели с молниеносной скоростью, и вот однажды вместо привычного: «Мам, я после школы к Арине» я услышала:

– Что-то мне не очень хорошо. Как-то плохо себя чувствую.

– Что случилось? – встревожено спросила я.

– Живот болит. Вот тут, – Наташа дотронулась до живота где-то в области желудка.

– Как болит? Сильно?

– Да.

Мы только позавтракали, и я перебирала в памяти то, что могло вызвать такую реакцию у ребенка. Чай, печенье, бутерброды – обычная еда.

– А вчера болел?

– Чуть-чуть.

– А когда?

– Вечером.

Я набрала номер поликлиники и записала нас на прием.

– В школу сегодня не пойдешь.

– Угу.

Вид у ребенка был совершенно поникший и потерянный, я уложила Наташу на диван и укрыла пледом. Включила мультики, села рядом.

– Чего-нибудь хочешь?

– Да нет, мам. Ничего.

После осмотра и множества анализов врач сказал, что у моего ребенка гастрит.

– У вас в семье кто-то болен?

– Нет, – уверенно произнесла я, перебирая в голове все возможные варианты.

– Если дома кто-то болеет гастритом, то можно заразиться через кружку или через тарелку, через ложки, вилки. Если мама, папа болеют…

«Папа болеет, да сколько же лет назад это было», – пронеслось в голове.

– Да нет, не болеет никто, – повторила я. – Может, это она подхватила в школьной столовой?

Врач развела руками.

– Провоцируется острая боль любой соленой либо горькой пищей, поэтому пока необходимо исключить вот эти продукты, – с этими словами она протянула мне список. – Месяц будете соблюдать диету. Вот назначение. Пить по схеме.

– Понятно. А отчего такая острая боль сегодня утром возникла? – спросила я перед уходом.

– Бактерия может жить в желудке долго. Но боль возникает после определенной пищи, скажем так, если бы все предыдущие дни она ела одну гречку, оно бы могло и не заболеть.

– Понятно. До свидания.

– До свидания.

Мы вышли на улицу и отправились вперед по аллее. Накрапывал мелкий дождь.

– Наташа, что ты ела у Арины?

– Да так…

– Чипсы, наверное, с газировкой?

– Нет, мы роллы ели.

– Ого, ну так конечно. От соевого соуса живот и заболел.

Мы зашли в аптеку и набрали целую гору лекарств. Сначала я хотела позвонить родителям Арины и спросить, как она себя чувствует. В конце концов, это у них дочка заразилась гастритом, может, ребенку тоже плохо, или нужны контакты врача? Потом все же я решила, что звонить не стоит, ибо это их дело, сами разберутся. К тому же, здоровье – вещь очень интимная. А вечером неожиданно взяла и сделала все наоборот.

– Алло, здравствуйте.

– Добрый день.

– Это мама Наташи, они у вас были в гостях, скажите, как Арина себя чувствует: у нас просто Наташа заболела.

– А, спасибо за беспокойство. Все нормально, – ответила мама Арины.

– Ну, если что, у меня есть контакты хорошего врача, детского гастроэнтеролога. Если нужно, я скину. Видимо, они поели роллы, а от этого обострился гастрит.

Повисло недолгое молчание.

– Про гастрит я впервые слышу. А еще, вы знаете, они у нас не ели роллы.

– Не ели?

– Ну да, не ели. Суп я варила.

– Понятно. Просто мне врач сказал, что гастрит может передаваться через посуду. Поэтому я и позвонила вам. Вдруг ваш ребенок тоже болеет. Мы ходили в областную. Там очень хороший детский доктор…

– Вы знаете, я более того вам скажу, у нас дома никто не болеет гастритом, – прервала меня мама Арины, – а он действительно может передаваться через посуду, я сама переболела этим в детстве. Так что ищите, где и как… Не подскажу ничего…

– Понятно. Спасибо…

– До свидания.

Она положила трубку, и вдруг мне стало страшно и как-то очень тревожно. Затем я резко переключилась: это же дети, дети все сочиняют! Сочиняют истории, что тут такого… Подумаешь, ели роллы, не ели роллы! Потом я долго лечила Наташу, она пила горстями лекарства три раза в день по схеме и сдавала повторные анализы. Затем оказалось, что все уже хорошо, и изнурительную диету можно не соблюдать. История с гастритом почти забылась, только у меня не выходило из головы, как она могла его подхватить.

В нашем доме все так же изредка ночевали подружки Наташи, иногда и она шла к ним, но при этом всегда отзванивалась и была на связи. Арина тоже забегала к нам в гости, и я была только за.

А через некоторое время Наташа впервые похвасталась новыми кроссовками, которые ей «отдала подруга с танцев». Так прошло еще полтора года моих домыслов и непонятных историй, связанных с моим ребенком и ее отцом. Затем наступила черная полоса. Тупик.

Мой ребенок больше не живет со мной, и это факт.

Дикий, леденящий ужасом факт.

Как я осталась одна и как провела первые несколько недель, помню как в тумане. Недели стерлись и превратились в месяцы, так прошел почти целый год. Но внутри меня ничего не менялось. Не хотелось жить (только от этого было уже не страшно, а как-то привычно).

Каждое утро все начиналось одинаково. Кофе, завтрак, слезы и бесконечные мысли о том, что пора смириться с тем, что Наташа ушла, и я ничего не могу с этим поделать. Разумеется, я бы с радостью приняла это как данность (как говорят психологи, безоценочно), но у меня ничего не получалось.

Я даже училась медитировать, но все попытки провалились. Спустя несколько минут терзаний я обнаруживала себя сидящей на полу в позе лотоса и представляющей жуткие картины: например, я что-то доказываю Кириллу с пеной у рта, и меня душит гнев, или я просто убиваю его. «Прекрасная медитация», – подумала я и бросила эту затею.