Читать книгу Комедия ангелов - Андреич - Страница 19

1 «Здесь задержаться надобно немного, —

С улыбкою поведал мне поэт, —

Пусть наша драгоценная пирога

Южно-китайский допоёт дуэт

С предвестником великого начала,

Возникшего в седой громаде лет.

Ты помнишь поговорку про мочало?

Здесь, в небесах та истина видней,

Она уже давно нам прокричала

Про гения, что славен только в ней…

Увы, его не ведали земляне

Недостоверностью прошедших дней.

13 Корабль разбило в Тихом океане.

На том борту художник был младой…

Уже не разглядеть в густом тумане,

Как паруса трепещут над водой,

Как воют снасти, как свирепый ветер

Кромсает мачты пенной бородой.

Погибли все, и шторм за то в ответе…

Подводным скалам принимать дары,

Хотя не им писал картины эти

Художник наш, безвестный до поры.

Каким он был, Джованни Ивазони,

Какие в красках создавал миры…

25 Он был почти ровесником Джорджоне,

Сын китаянки, и не знал отца,

Не знал и деда, жившего в Вероне

И чтимого людьми как мудреца.

Родоначальник импрессионизма,

Создавший чудо с дерзостью творца!

Какой мазок, какой поток трагизма,

И что за сила на любом холсте,

Где высится кипящая харизма

Во всей маниакальной простоте.

Да будь он трижды проклятым злодеем —

И то бы я простил злодейства те».

37 И сердце сжалось, как перед рентгеном…

Туманность моря двинулась на нас,

И замер я пропащим Одиссеем,

Услышав вдруг громоподобный глас:

«Кто смеет нарушать сии владенья?

Король, садовник или же примас,

Отринувший мои предупрежденья?

Во скалах гиблых вам прохода нет!

Но в это непростое заблужденье

Проникнуть может только лишь поэт,

Певец природы, равный мне по силам.

Так я сказал и жду от вас ответ.

49 «Ну, полноте стращать нас, друже милый. —

Ответил Пушкин. – В кои-то разы

Мне доведётся свой челнок унылый

Причалить здесь, в обители грозы.

Дозволь же мне и гостю хоть немного,

Но лицезреть желанные призы

За тяготы, что принесла дорога».

«Так это – Сандро! С корабля на бал

И прямиком у моего порога.

А кто с тобой? Прости, не угадал…

Но чувствую – посланец издалёка.

И, вероятно, учинил скандал,

61 Раз прибыл до означенного срока…»

… А между тем картиною другой

Менялся мир художника-пророка.

Чуть видимый край моря встал дугой,

Рассыпав брызги волн многометровых

И, словно лук натянутый, тугой,

Послал шеренгу тёмных туч суровых

Над кипенью беснующихся вод

Разверстой пастью отсветов багровых.

И в столкновенье миллионных сот,

Несущих жизнь воздушному гиганту,

Рождался неизвестный, новый род,

73 Род живописный. К мощному Атланту

Таинственная ересь призвала,

Как всех вернула поколенью Данте,

Чтоб в сатанинской прелести крыла

Последний вздох отдать за то виденье,

Что отразить не смогут зеркала —

Настолько невозвратно наслажденье.

В том промежутке неба и воды

Быть может, зарождалось провиденье

Грядущей неопознанной беды,

Что предвещает новое начало.

И этим бессознательно горды

85 Все те, кому природа поручала

Наследовать торжественность миров

И жизни приз божественный вручала.

Кто ожидает сказочных даров?

Пожалуй, только Золушки и дети…

Их не прельстят напыщенность пиров

И ценности другие в целом свете.

Им нужно только чудо из чудес,

Им нужно то, что снится на рассвете!

И в этом заключается прогресс…

«Оспорить можно это утвержденье

Хотя бы тем, что данный мир воскрес

97 И новое несёт в себе сужденье».