Читать книгу Комедия ангелов - Андреич - Страница 23

1 Нам открывались новые страницы,

Затмив парадоксальность бытия:

Какие-то пронырливые жрицы

На лошадь голубую у ручья

Надеть пытались розовые ленты,

Но не давалась лошадь им сия.

Тень облака сгущалась тем моментом,

И обречённость в воздухе плыла

С досады сорванным экспериментом.

Так наклонится шаткая скала,

Когда в неё вонзаются лавины,

Так серостью бахвалится зола.

13 Как целому негодна половина,

Так до утра не отступает ночь.

А если носишь завтраки в корзине,

То и циклоп захочет вам помочь,

Еду доставить вглубь пещеры жалкой,

Где все сомненья отлетают прочь

Перед спешащей и вопящей свалкой.

Когда бы кто на зависть остальных

Обманут не был штатною гадалкой…

Но казнокрад не знает выходных,

И знает бог один, где черти носят

Кочующих насмешников земных.

25 Пускай непрочны камни на утёсе,

Где каждый шаг рождает буйный взрыв;

Пускай в горах тропа наверх уносит,

Но в ледяной срывается обрыв;

Когда твой враг возникнет из засады,

Кинжал блестящий в темноте сокрыв…

«Apres nous le deluge?[1] Твои шарады

Не столь уместны, что б ни возражал.

Какие, бога ради, эскапады

Ты здесь под камнепадом нарожал?

Холодным взором легче ранить душу —

Да чтоб тебе в печёнку тот кинжал! —

37 Меня буравил стыд, пылали уши,

Щека чесалась, как схватил лишай.

Такого я, от Пушкина к тому же,

Не слыхивал доселе. – Сам решай:

Коль будешь гостем – примем, как родного!

А коль судьёю – лучше не мешай!

Я полагал, что мир – тебе обнова

Для разума, а не для хвастовства,

Что эта философская основа

И тени не содержит баловства,

А ты отнёсся с полным небреженьем

К трагедии небесного родства.

49 Ты полагал: мы жаждем выдвиженья

Земных пороков дерзкому уму

Для нравственного вами осужденья…

Неужто я ошибся! Почему

Ты судишь нас с вершины благочестья?

Ведь мы не пыль в заброшенном дому,

Не попрошайки скудного предместья.

Мы, как скитальцы, потеряв тоску,

Живём надеждой вечной, а не местью.

Что толку дуло приставлять к виску…

А за кинжал прости, погорячился.

Пустое дело гнев слепить в строку». —

61 И он с улыбкой лёгкой поклонился,

Откланялся и я. Но ведь каков

Сергеич мой, что даже извинился,

А мог бы всё же без обиняков

И круче обложить мои изыски.

Россия не бедна на дураков,

Когда свои им предъявляет иски,

Поскольку той орды не победить,

Пусть даже им трофеи – одалиски.

Ну как тут душу не разбередить

В противовес фантазиям греховным,

Что так мою обуревали прыть.

73 Вот почему дышал я так неровно,

Но до сих пор не понял, как же здесь

Я оплошал. Где разум не свободный,

Там он и не поймёт иную весть,

Не хватит ни фантазии, ни срока

Обдумать всё и взвесить мир, как есть.

Кому достанет этого урока…

Нет, не гожусь я этаких чудес,

С воображеньем полная морока.

Зачем я только в тот челнок полез?

Но Пушкин мне поверил! Вот причуда —

Волков боишься, так не суйся в лес —

85 Век просидишь, и не узнаешь чуда!

Иван-царевич волка оседлал,

Коль тот конягу с зайцем перепутал.

Но серый волк хитрей иных менял,

И предлагал он всяческих диковин,

Не просто так – другой поживы ждал

91 И слопал тех, кто сказки не достоин!