Читать книгу Мир без изъянов - Андрей Истомин - Страница 4

Хайм вышел из своей мастерской, вдохнув чистый воздух Медиополиса. Каждый вдох казался наполненным жизнью, но внутри него не было ощущения покоя. Тело чувствовало лёгкость, а мысли, наоборот, тяжелели с каждой минутой.

Он сразу представил недовольное брюзжание Эгберта и решил повременить с возвращением домой. На пульте гравиформы он нажал кнопку «Следовать», и серебристый диск покорно полетел за ним чуть выше его головы. Подземные поезда он не любил: его пугала не только темнота, но и возможный контакт с другими жителями города. Хайм не был человеком открытым. Оправдываясь перед самим собой, он утверждал, что, будучи эмпатичным творцом, может нечаянно позаимствовать чужие переживания, что неизбежно скажется на его стиле в работе. А так как он зрелый профессионал, это недопустимо. Зрелый… «Интересно, как чувствовали себя люди сто лет назад в 29 лет?» – странная мысль пролетела у него в голове.

Он неспешно брёл в ближайший парк, как обычно на автомате. Это место всегда было для него убежищем, куда можно было сбежать от бесконечного шума города и своей собственной головы.

Не заметив, как тротуар плавно сменился на парковую аллею, Хайм оказался в зелёной зоне. Это была одна из особенностей Медиополиса: ландшафтный дизайн города отличался плавными переходами от гладких мостовых к уютным зелёным пространствам. Каждое растение в парке являлось результатом симбиоза природы и технологий.

Хайм остановил взгляд на кроне гигантского дуба, который простирался на десятки метров, скрывая в своей тени целую аллею. Листья переливались мягкими золотисто-зелёными оттенками, а само дерево издавало звуки, напоминающие космическую мелодию. Люди, проходя мимо, останавливались и касались его коры – растение откликалось на прикосновения лёгкими вибрациями, словно говоря: «Я тебя слышу. Услышь и ты меня».

Хайм провёл рукой по стволу, и дерево отозвалось на его прикосновение. Ощущая вибрацию и мелодию, он глубоко вдохнул носом и выдохнул ртом. Мысли начали выстраиваться в логическую цепочку.

«Сегодня я не получил дозу “Капли”», – думал он, продолжая идти по аллее. – «И что? Я ведь чувствую себя нормально. Даже больше: я создал заготовку пейзажа, соответствующую метрикам высокого качества. Так почему доктор считает, что я болен? Почему эти мысли не дают мне покоя?».

Его шаги замедлились. Перед ним расстилалась поляна, где земля словно была усыпана драгоценными камнями. Свет, проходя через миниатюрные прозрачные цветы, преломлялся, создавая радугу. По краю поляны тянулся искусственный водоём, в котором плавали рыбы с полупрозрачными плавниками. Казалось, каждая деталь этого мира говорила: «Здесь можно найти покой».

Но это было не про него.

«“Тёмные” мысли…» – размышлял Хайм, глядя на прозрачную воду. – «Они начали появляться, когда мне исполнилось двенадцать. До этого всё было иначе. Жизнь была наполнена светом, энергией, вдохновением. Теперь же я часто думаю о том, что доставляет дискомфорт. Что со мной не так?»

Он наклонился к воде, наблюдая за своим отражением. Оно казалось странно чужим: лицо, которое он знал, но в то же время не узнавал.

«Почему я чувствую себя… другим?» – продолжал он мысленно. – «Разве я не такой же, как все? Да, у меня бывают эти мысли, но разве это значит, что я болен? Может, я просто вижу то, чего не видят другие? Это же логично: у меня ведь сильно развито воображение и абстрактное мышление».

Его взгляд остановился на рыбе, плывущей прямо под его отражением. Она замерла, словно изучая его, а затем медленно уплыла, оставляя на воде рябь.

«Скорее всего, проблема не во мне», – мелькнула мысль. – «Что, если “тёмные” мысли – это не дефект, а часть моего дара? Почему они хотят меня лечить? Что они пытаются исправить?». Его руки сжались в кулаки, а дыхание стало прерывистым.

– Почему я не могу быть просто собой? – прошептал он, едва осознавая, что говорит вслух.

Хайм заметил, как другие гуляющие обратили на него внимание, и поспешил ретироваться. Он отошёл от воды, чувствуя, как тревога снова поднимается в груди. Аллея вывела его к необычному саду. Здесь росли деревья, существование которых было возможно только в мечтах. Этих пород давно не существовало на Земле, поэтому дизайнеры дали волю воображению. Стволы удивительных растений светились, словно по ним текла жидкость, похожая на жидкое серебро. Листья издавали мягкий перезвон при малейшем дуновении ветра, а вокруг витал лёгкий аромат, напоминающий запах дождя и свежей земли.

Хайм решил устроиться под высоким хвойным деревом: уж слишком приятно оно звучало. Он сел, оперевшись спиной и головой на ствол растения. Хвойный запах охладил его разум, а ненавязчивая вибрация способствовала расслаблению. Он закрыл глаза, и поток мыслей стал более спокойным и размеренным. В этом состоянии Хайм мог анализировать ситуацию, а не третировать свою нервную систему.

«Интересно, понимает ли доктор Джеймс?» – думал он. – «Если он заберёт у меня “Каплю”, он лишит меня части моего творческого потенциала. Да, я создал сегодня что-то удивительное, но что будет завтра? А через неделю? Что, если я потеряю эту способность раньше, чем предполагал?».

Он мысленно представил куб в пространстве и начал записывать все свои мысли на каждой из сторон этого 3D-объекта. Эта визуализация процесса анализа ситуации всегда помогала Хайму принимать решения и разрабатывать несколько вариантов плана действий в короткие сроки.

«Что, если “тёмные” мысли – это цена за мою гениальность?» – продолжал он поддерживать мысленный поток. – «Может, я должен принять их, а не пытаться избавиться от них? Но тогда почему доктор говорит, что это разрушает меня?».

Хайм снял обувь и вытянул ноги перед собой. Он выровнялся и почти сросся позвоночником с деревом.

«Итак, разрушение… Что есть разрушение? Это плохо или хорошо? Доктор сказал, что я могу разрушить себя. Как это повлияет на меня? Возможно ли, что через разрушение я обрету что-то большее?».

Глубокий вдох. Длинный выдох.

«Слишком много вопросов…».

Воображаемый куб уже был полностью исписан, но решение так и не приходило.

Солнечный луч проник сквозь крону и упал на его лицо. Он открыл глаза, глядя на свет. В этот же момент он почувствовал вибрацию вызова в видеофоне. Подняв руку, он активировал видеозвонок.

– Хайм, ты уже три часа идёшь с работы. Что случилось? – недовольный голос Эгберта вывел его из раздумий.

– Эгберт, не накручивай себя. Я всего лишь зашёл прочистить мозги в парке. Ты же не хочешь, чтобы я вернулся в плохом настроении? – с озорством ответил Хайм.

– Но ты бы мог хотя бы предупредить! – возмутился дворецкий. – Я оладушки напёк с черничным вареньем, жидкий шоколад мучился, готовил, книгу для чтения подобрал, а ты, оказывается, ёлками решил подышать. Ты абсолютно не считаешься со мной. Я для тебя всего лишь жестянка…

– Всё, я понял. Буду через 7 минут 48 секунд, – сказал Хайм, взглянув на табло гравиформы, и оборвал звонок.

Он устало откинул голову назад, прикрывая глаза. Через секунду он встрепенулся всем телом и принял позу для полета.

– Творить – значит жить, – задумчиво прошептал он и нажал стопой панель с надписью «Старт» на парящем диске.