Читать книгу Мир без изъянов - Андрей Истомин - Страница 5

Ночь выдалась беспокойной. Хайм ворочался на широкой кровати, которая вдруг показалась ему неудобной. Простыни сминались под его телом, подушка была слишком высокой, а одеяло то душило своей тяжестью, то его катастрофически не хватало. Он без конца менял позу: ложился на бок, переворачивался на спину, подгибал ноги, но ничего не помогало. Впервые в жизни он осознал парадокс: чем больше думаешь о том, что надо уснуть, тем дальше сон.

Темнота комнаты казалась на редкость густой и почти осязаемой. Впервые за долгое время он остался без световой подсветки – Эгберт решил, что смена режима сна может быть полезна. Лёжа на спине, Хайм разглядывал потолок, едва различимый в этой темноте. Раньше он не позволял себе столь беспечно исследовать свои страхи, но сейчас… Сейчас он просто наблюдал за ощущениями.

Страх темноты преследовал его с детства. Это был не панический ужас, а скорее тревожное чувство беспомощности, когда сознание заполнялось образами того, что могло скрываться за тенью. Хайм помнил, как в детстве боялся тёмных углов в комнате, будто там прятались невидимые глаза.

Он хотел остановить мучительный поток мыслей, но всё, что мог сделать, это закрыть глаза и игнорировать эмоции.

«Если я начну переживать, Эгберт это заметит», – напомнил он себе. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он, наконец, погрузился в беспокойный сон.

Впервые за много лет Хайм спал меньше восьми часов. Это был недопустимый риск для его распорядка: каждая минута сна рассчитывалась согласно предписаниям Центральной медицинской лаборатории. Проснувшись, он сразу понял, что сегодня не в лучшей форме. Состояние усугубилось, когда в голове всплыло странное, но как будто знакомое слово: «бессонница». Встрепенувшись, он быстро собрался и вышел из дома, не реагируя на брюзжание Эгберта.

Решение прогуляться пешком на работу пришло спонтанно: обычный маршрут на гравиформе казался слишком привычным и ограничивающим. Хайму безумно захотелось перемен.

Утро Медиополиса встречало его мягким светом и утренней активностью жителей. Дороги города были выложены гладкими плитами, их оттенки менялись в зависимости от времени суток, создавая ощущение, будто ты идёшь по живой поверхности. Он решил сосредоточиться на плитах и попытаться идти по их цветам в спектральной последовательности. Люди вокруг двигались неспешно, но целеустремлённо, не обращая на него внимания.

Каждое движение жителей казалось продуманным и точным, будто их жизнь была идеально отлаженным механизмом. Одни бегали в специальных костюмах с голографическими экранами, отображающими данные о физической активности. Другие беседовали, казалось бы, в одиночестве, но жесты выдавали общение через встроенные в одежду коммуникаторы. Роботы-уборщики беззвучно сновали вдоль улиц, собирая невидимую пыль, а в воздухе витали крошечные дроны, которые, как Хайм знал, отвечали за мониторинг городской среды.

Никто не обратил внимания на странно улыбающегося мужчину, который прыжками перемещался с одной плиты на другую. Он развлекался, пока его взгляд не зацепился за подземный спуск сабтерна. Гладкие, идеально белые ступени уходили вниз к прозрачным дверям, ведущим на станцию. Люди с лёгкостью входили внутрь: кто-то с багажом, кто-то с детьми, кто-то поглощённый мыслями. Для них это было настолько привычным, что они не замечали, как быстро скрываются под землёй.

Хайма передёрнуло.

– Вниз… под землю, – тихо пробормотал он, останавливаясь.

Эта мысль всегда вызывала странное чувство тревоги. Конечно, в сабтерне ничего опасного нет. Он знал это, изучая инструкции по безопасности, где подробно объяснялось, как устроены платформы, как работают поезда и почему это самый безопасный вид транспорта. И что крепления ремней безопасности, и защитные экраны – сделаны из прочнейших материалов, но эта «адская колесница» вызывала в нем неподдельный страх.

Он видел видеоролики, созданные, чтобы снять напряжение у граждан. Как оказалось, немало людей испытывали страх перед использованием этого транспорта, хотя противников гравиформ было тоже достаточно. В видеообзорах демонстрировались уютные монорельсовые вагоны-капсулы с анатомическими местами для пассажиров, приглушённым светом и идеальной вентиляцией. Люди на экране всегда выглядели счастливыми: кто-то читал, кто-то слушал музыку, кто-то беседовал с соседями. Также были поезда для перемещения пассажиров на короткие и длинные расстояния. О последних Хайм практически ничего не знал, так как они были предназначены для людей с более высоким рангом в обществе творцов и специальным допуском к информации. Но всё это не имело для него никакого значения: его внутренний барьер отказывался принимать подземные поезда. Он не мог осознать как это может функционировать. Его мозг упорно твердил, что это невозможно.

– Нет, сегодня не стоит рисковать, – решил он, отводя взгляд от спуска. Картины древних катастроф всплыли в его сознании. Грудь неприятно сжалась, появился болезненный спазм, от которого защипало глаза.

– Что это? – прошептал Хайм, останавливаясь у лавочки. Он судорожно вдыхал воздух. Чувство было странным, будто внутри всё протестовало против невидимой угрозы.

«Может, это из-за смены режима “Капли”?» – подумал он, медленно приходя в себя. – «Надо будет обсудить это с доктором Блэком».

Придя в себя, он запрыгнул на гравиформу и вскоре добрался до Арт-галереи. Пройдя посты безопасности, он практически влетел в мастерскую, плюхнулся в кресло и нажал на кнопку вызова.

– Я ждал твоего звонка, Хайм…