Читать книгу Мир без изъянов - Андрей Истомин - Страница 6

– Я ждал твоего звонка, Хайм, – произнёс Джеймс спокойным и безучастным голосом.

– Знаете, Вы слишком часто это повторяете, – усмехнулся Хайм, пытаясь скрыть волну напряжения, которая нахлынула на него.

– Возможно, потому что это правда, – Блэк слегка наклонился вперёд и опёрся подбородком на цепко переплетенные длинные пальцы, его взгляд стал пронзительным. – Что-то случилось?

Хайм замолчал, глядя на отражение своего лица в стекле экрана. Он решил поуютнее устроиться в кресле, ощущая, как материал обнимает его уставшее тело, откинул голову назад и на мгновение прикрыл глаза.

– Ничего особенного, – наконец ответил он, постаравшись звучать буднично. – Просто хотел обсудить сегодняшнее утро.

– Хорошо, начнём с самого простого, – мягко произнёс Блэк. – Как ты спал?

Хайм почувствовал, как внутри него что-то сжалось.

«Видимо, Эгберт уже настучал», – подумал он.

– Менее восьми часов, – устало ответил Хайм.

– Это уже не в первый раз, – заметил доктор, его тон стал чуть строже. – Ты чувствуешь усталость?

– Немного, – ответил Хайм, отводя взгляд. – Но это было ожидаемо, верно?

– Возможно, – Блэк слегка склонил голову, словно оценивая его слова. – Ты принимал "Каплю" вчера?

– Господи Боже, Джеймс, Вы сами мне ее колите обычно! – вспылил Хайм. – Или Вы тоже спали менее 8 часов и запамятовали?

Хайм заметил, что Доктор усмехнулся, но лишь глазами.

– И каковы твои ощущения? – продолжил Блэк, как будто никакого истеричного выпада от Хайма и вовсе не было.

– Непривычно, но не критично, – Хайм позволил себе легкую улыбку. – Знаете, даже создал заготовку нового пейзажа.

– Это хорошо, – сказал Блэк, но в его голосе звучала осторожность. – А что насчёт "тёмных" мыслей? Они проявлялись?

Хайм замер. Он ожидал этого, но вопрос был как скрытый удар.

– Нет, всё спокойно, – солгал он, стараясь не моргнуть.

Доктор молчал несколько секунд, будто проверяя каждое слово.

– Интересно, – произнёс он наконец. – Обычно, пропуск дозы вызывает эмоциональные колебания. Ты точно ничего не скрываешь? – Блэк перестал сверлить Хайма взглядом и отвлекся на какие-то записи.

– Зачем мне это делать? – ответил Хайм с лёгким вызовом в голосе.

– Зачем? Чтобы защитить себя, – сказал Блэк, и посмотрел на него пронзительным, почти рентгеновским взглядом своих черных глаз.

Все тело Хайма от макушки до пяток обдало жаром. Он слегка поерзал в кресле, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Ты ведь знаешь, Хайм, я здесь не для того, чтобы навредить.

– Конечно, – кивнул он, пытаясь сдержать волнение. – Но иногда мне кажется, что Вы хотите залезть мне в голову, в буквальном смысле этого слова.

– Это моя работа, – парировал доктор. – Ты важен для нас.

– Для нас это для кого? – спросил Хайм, его голос прозвучал тише, но напряжённее.

Блэк нахмурился.

– Ты знаешь, что все наше общество – это нечто большее, и мы все – часть этого большего. – повторил он слова пропаганды, которая круглосуточно преследовала всех жителей Медиополиса.

Хайм почувствовал, как его пальцы сжимаются на подлокотниках кресла.

– Иногда мне кажется, что разница есть, – сказал он, делая паузу. – Особенно, когда речь заходит о моих мыслях.

– Ты имеешь право на личное пространство, – кивнул Блэк. – Но я должен быть уверен, что это пространство не разрушает тебя.

– Не разрушает, – твёрдо произнёс Хайм, встречаясь взглядом с доктором.

Молчание повисло между ними, как невидимая завеса. Хайму всегда было интересно о чем именно думает этот человек. Но Блэк настолько был стабилен в своих речах и эмоциональных проявлениях, что Хайму от этого становилось жутко. В отличие от него, Хайма, которого можно было читать как открытую книгу.

– Ты уверен, что справишься? – наконец спросил Блэк.

– А Вы? – ответил Хайм, поднимаясь с кресла. – Уверены, что я нуждаюсь в вашем контроле?

Доктор Блэк не ответил сразу. Его взгляд стал тяжёлым, будто он искал ответы внутри себя.

– Мы оба знаем, что ты находишься на грани. Если ты продолжишь закрываться, это приведёт к последствиям.

Хайм посмотрел на него, затем отвёл взгляд.

– Может быть. Но пока я создаю, Вам не о чем волноваться. И это единственное, что имеет значение.

Он прервал вызов, не дав доктору ответить.

Хайм убрал руку с панели коммуникатора, но чувство напряжения, сковавшее его тело, не отпускало. Он сидел в кресле, не двигаясь, словно пытался осмыслить каждое слово, которое только что прозвучало.

Доктор Блэк всегда говорил ровно и размеренно, как будто его голос был специально настроен, чтобы усыплять тревогу. Но на этот раз его слова зазвучали в голове Хайма, как удары в колокол, каждый раз усиливаясь.

«Ты находишься на грани», – эхом повторялись они.

Грань. Это слово пробудило в нём неприятное ощущение, словно он и правда стоял на краю обрыва, а под ногами была лишь зыбкая почва. Хайм вдруг почувствовал, как его руки начинают слегка дрожать.

«Почему я так реагирую?» – подумал он, стараясь успокоить дыхание. – «Это ведь всего лишь слова».

Но внутри него уже разрасталось другое чувство – агрессия. Необычная, глухая злость, которая не находила выхода. Он не мог направить её на доктора, потому что тот был лишь частью системы. Он не мог направить её на себя, потому что это означало бы признать свою слабость.

Хайм резко поднялся с кресла, чувствуя, как его тело наполняется напряжением.

– Грань… – прошептал он, стискивая зубы.

Его взгляд упал на холст, который парил в воздухе. Это была начатая работа – абстрактный пейзаж, который он создал вчера. Ещё несколько часов назад Хайм восхищался этой заготовкой, но теперь всё в ней казалось неправильным. Линии выглядели слишком прямыми, цвета – слишком тусклыми, а идея – пустой.

Он сделал приглашающий жест и холст плавно поплыл по воздуху к нему. Хайм взял любимое тонкое перо и решил исправить заготовку. Его движения были быстрыми, порывистыми, агрессивными. Каждый штрих ложился на холст слишком резко, оставляя глубокие линии, которые полностью разрушали идеально нарисованный океан.

Он остановился и посмотрел на свою руку. Пальцы едва заметно дрожали, словно отдаваясь эхом его внутреннего состояния.

«Это не должно так быть», – подумал он. – «Я всегда контролирую свои движения. Я должен быть спокоен».

Он сделал глубокий вдох, но чувство тревоги только усилилось. Кажется, воздух в комнате стал каким-то плотным, тяжёлым. Хайм провёл рукой по лбу и почувствовал, как пальцы соприкасаются с горячей кожей. Ему казалось, что он чувствует и слышит это прикосновение настолько отчетливо, что оно его почти оглушает.

«Почему это происходит сейчас?» – подумал он, пытаясь сосредоточиться, но мысли метались, словно пчёлы возле разоренного улья, возвращая в памяти слова доктора, свои сомнения, ощущение, которые не отпускали его после взгляда на подземный спуск сабтерна.

Он подошел к столу и начал судорожно искать что-то. Наконец-то, в очередной из ячеек, нашел свое «сокровище» – это был лист бумаги для акварели и набор цветных карандашей. Когда-то давно, еще в школе, они с классом были на экскурсии в Арт-галлерее. Именно тогда один уже из зрелых творцов вручил ему этот подарок.

– Всё нормально, – сказал он себе вслух, пытаясь заглушить хаос в голове.

Хайм решил сделать набросок, чтобы очистить сознание. Простые линии, геометрия – это то, что всегда помогало ему собраться. Но стоило ему взять карандаш и провести линию по холсту, как все его тело сжалось от боли.

– Чёрт! – воскликнул он, швыряя карандаш на стол.

Он зажал уши руками и закрыл глаза. Звук от карандаша настолько казался громким, что Хайм начал задыхаться. Его грудь сдавило, как будто невидимый обруч затянулся сильнее. Дыхание стало прерывистым, и на мгновение ему показалось, что воздух в комнате исчез. Не без усилия Хайм поднялся и подошел к окну. Распахнув его, он вдохнул полной грудью. За окном раскинулся полуденный Медиополис, его идеальные линии и безупречные формы. Этот вид обычно успокаивал его, но не сейчас.

«Почему я чувствую это сейчас?» – думал он, глядя на город. – «Я всегда всё контролирую». Но контроль ускользал, как песок сквозь пальцы.

«Неужели это последствия пропущенной дозы «Капли», – пытался размышлять он рационально. – «Или её отсутствие всколыхнуло что-то глубинное, спрятанное в моем сознании?».

«Доктор Блэк, Вы думаете, что я на грани?» – не без сарказма подумал он, вглядываясь в горизонты города. – «По-моему, доктор, Вы ошибаетесь. Я уже успешно шагнул с обрыва и отправился в полет». Эта мысль вызвала волну страха, которая тут же сменилась яростью и безудержным весельем. Хайм сжал кулаки, ощущая, как ногти впиваются в ладони и злобно расхохотался.

В один прыжок он пролетел от окна к столу и вновь схватил карандаш. Теперь его движения были не механическими и осторожными, как обычно, теперь он дал волю чувствам. Карандаши ломались под его неистовыми движениями, но он обгрызал их до грифеля и продолжал рисовать.

– Нет, это не то, мало жизни! – кричал он и заливался слезами. – Нет, я не дамся вам так просто! – вдруг, начинал он рычать и хохотать как злой гений.

И вот, картина была готова. Он опустился на пол, прислонившись спиной к стене, его взгляд устремился в потолок, а мысли постепенно начали утихать.

«Что со мной не так?» – думал он, чувствуя, как его тело постепенно расслабляется.

– А может только так и должно быть? – последнее, что пробормотал Хайм в пустоту и погрузился в глубокий сон.