Читать книгу Мир без изъянов - Андрей Истомин - Страница 7

Джеймс снял очки и аккуратно положил их на стол, откинулся на спинку кресла, сцепив длинные пальцы в замок и положив их себе на грудь. Его взгляд устремился куда-то в потолок, но мысли явно витали в другом месте.

Внешний облик доктора говорил о его безупречности. Высокий и худощавый, на первый взгляд, он выглядел хрупким, но это мнимое ощущение исчезало, стоило лишь взглянуть в его чёрные глаза. Они были пронзительными, будто могли проникать в самую суть подсознания всего сущего. Иссиня-черные волосы были безупречно уложены, подчёркивая острые черты лица: высокий лоб, прямой нос и чётко очерченные скулы. Его бледная кожа, казалось, не знала солнечного света, а тонкие губы редко принимали форму улыбки.

На нём был тёмный свитер с высоким воротом, чёрные брюки и неизменный белый халат, который, словно барьер, отделял его от всего остального мира. Халат был идеально выглажен, без единой складки. Даже его очки – в тонкой серебристой оправе – казались частью тщательно выстроенного образа.

Доктор сидел в своём кабинете, который был таким же безупречным, как и он сам. Прямые линии мебели, холодный свет, ровно выстроенные мониторы – всё это отражало его характер. На столе лежали аккуратно разложенные папки с медицинскими записями, и единственное, что нарушало этот порядок, – это стакан с водой, на котором остался едва заметный след от его губ.

– Хайм уже потерян для системы, – пробормотал он, будто самому себе.

Его голос был тихим, но в нём звучали нотки сожаления. Джеймс поднялся, разомкнув пальцы, и прошёлся по кабинету. Его шаги были размеренными, едва слышными на мягком ковре. Он остановился у большого экрана, который занимал почти всю стену. На нём отображались данные: графики, диаграммы, цифры. Среди них – имя Хайма, выделенное жирным шрифтом.

– Один из самых нестандартных экспериментов, – произнёс он, касаясь экрана длинными пальцами.

Он не часто позволял себе эмоции, но сейчас что-то в его взгляде изменилось. Возможно, это была лёгкая грусть или сожаление, но даже эти чувства скрывались за маской профессионализма.

Доктор вспомнил первый раз, когда встретил Хайма. Тогда это был юный, но уже яркий и дерзкий творец, чьи работы выделялись среди прочих подопытных. Джеймс видел в нём что-то, что другие упускали. Возможно, именно это побудило его предложить экспериментальную программу. Но сейчас всё изменилось: Хайм больше не поддавался контролю. Его мысли стали слишком хаотичными, его поведение – непредсказуемым.

– Гений и безумие… – задумчиво произнёс Блэк, проходя мимо ряда прозрачных шкафов с медицинским оборудованием.

Он остановился у окна, глядя на город, который раскинулся перед ним. Медиополис как будто был объят пламенем, в лучах заходящего солнца, его гладкие линии и идеальные формы создавали иллюзию гармонии. Созерцание этого искусственного творения человечества вызывало в нем противоречивые чувства. На лице Блэка снова появилась привычная маска спокойствия. Он вернулся к столу, взял очки и аккуратно надел их.

– Сообщить консилиуму или подождать? – задал он сам себе вопрос и сел на кресло, приняв позу Роденовского мыслителя. Его голос был всё так же ровен и хладнокровен, но в глубине души Джеймс знал: системе безразлично, сколько и каких творцов она утилизирует, а вот он потеряет ценный экземпляр, который мог изменить многое.

Его размышления прервала его помощница Лола, которая как всегда без стука и в безудержном веселье ввалилась к нему в кабинет. Блэк вздохнул и натянул приветственную улыбку на лицо. Девушка стремительно ворвалась в его «царство тьмы», как всегда полная энергии. Её каштановые локоны прыгали при каждом шаге, а круглые очки слегка сползли на нос.

– Джеймс, вы не поверите! – воскликнула она, едва переступив порог.

Она была одета в тёмно-зелёное вязаное платье, которое идеально подчёркивало её фигуру. На её пухлых губах играла искренняя улыбка, а румянец на щеках ещё больше подчёркивал веснушки, придававшие её внешности детскую непосредственность. Лицо Блэка оставалось бесстрастным, но лёгкий вздох выдал его усталость.

– Лола, в следующий раз попробуйте постучать, – мягко, но с лёгким укором произнёс он.

Она сделала вид, что не слышит его слов, и с улыбкой опустилась в кресло напротив.

– Вы только представьте! У меня почти получилось стабилизировать активность нейронов при клонировании! – начала она, вытаскивая из сумки планшет.

– Почти? – переспросил Блэк, поправляя очки.

– Ну, да… почти… – признала она с лёгкой усмешкой. – Но вы же знаете, наука – это путь проб и ошибок!

Доктор молчал, наблюдая за её воодушевлением. В этом вся Лола: спонтанная, энергичная, но с неподдельным рвением к своей работе.

– Лола, у вас талант говорить с такой уверенностью, что иногда это в меня вселяет надежду, – иронично заметил Джеймс.

Она нахмурилась, мгновенно уловив его тон.

– Джеймс, что-то случилось? – спросила она, слегка наклоняясь вперёд.

Блэк приподнял брови, пытаясь сохранить привычную маску спокойствия.

– С чего вы взяли?

– Вы выглядите… напряжённым, – осторожно сказала Лола, опустив планшет на стол.

Доктор не ответил сразу, он пытался подобрать слова и тон. Откинувшись на спинку кресла и засев в свою любимую позу профессора Преображенского, он продолжил.

– Это работа, Лола. Она редко бывает простой. Не все результаты вызывают позитивные эмоции.

Она внимательно посмотрела на него, будто оценивая каждую эмоцию на его лице.

– Знаете, – начала она мягким, почти ободряющим тоном, – даже Вам иногда нужно отдыхать.

Блэк позволил в себе лёгкую усмешку.

– И это вы говорите мне? Человеку, который видел, как вы проводите ночи в лаборатории?

Лола улыбнулась, слегка откинув голову назад, её каштановые локоны рассыпались по плечам.

– Ну, вы же всегда можете напомнить мне о том, как важно сохранять баланс. А теперь я напомню Вам.

– Как благородно, – ответил он с лёгкой издевкой.

– Это не благородство, – парировала она. – Это эмпатия. И, честно говоря, вы можете ею тоже воспользоваться.

Доктор нахмурился, но в её словах не было упрёка. Скорее, забота. Все прекрасно знали, что с восприятием и выражением эмоций у доктора были проблемы. Так считали многие, и только Блэк знал, что такой контроль приходит только с возрастом, которого его окружающим не достичь никогда.

– Что ж, Лола, если вы считаете, что ваш оптимизм заразителен, я готов в это проверить.

– Вот и прекрасно, – подмигнула она. – А теперь рассказывайте, что у вас на душе.

Блэк сделал паузу, глядя на неё через свои очки. Она включена в исследования состояния Хайма, но стоит ли ей сейчас говорить о последних событиях? Джеймс пока что хотел сам разобраться в происходящем, поэтому решил Лолу пока не посвящать в нюансы.

– Возможно, позже, – наконец ответил он. – Но спасибо за участие.

Лола вздохнула, но её улыбка не исчезла.

– Хорошо. Но помните, что я всегда готова Вас выслушать.

Она поднялась, грациозно поправила платье и с той же лёгкостью, с которой появилась, исчезла за дверью.

Доктор Блэк смотрел ей вслед, и на секунду его глаза сузились, а губы изогнулись в хитрой ухмылке.

«А это идея, Лола, это идея», – самодовольно улыбаясь, подумал он и включил камеру мастерской Хайма.

– Матерь Божья, – выдохнул Джэймс и сжал руки в замок, прикрывая рот.