Читать книгу Дитя равновесия - Анна Алакозова - Страница 4

Мы провели ночь за разговорами. Она рассказывала мне о себе, об отце, об их жизни в лесу, и я понял, что её отец был таким же наследником древних, как и мой, только он выбрал свободу, путь Равновесия, он всегда помнил о предназначении и учил этому свою дочь. Она не могла управлять энергией жизни, но умела чувствовать. Отец говорил ей, что, когда будет нужно, умение придёт к ней само. Она рассказывала мне древние легенды, о которых забыли наши старики. Она также рассказала, что после великой битвы выжившие эльфы, которые помогали принесшим себя в жертву, разделились. Одни решили, что случившееся делает их особенными и теперь они вправе стать королями и управлять всеми остальными эльфами, другие же сказали, что главное – это Равновесие и их долг за ним наблюдать и поддерживать. Так одни стали королями, как мои предки, а другие стали Отшельниками, как предки Мирриэль. Долгие годы Отшельники поддерживали Равновесие, но теперь их осталось слишком мало. Теперь пришло время мне и моим потомкам вспомнить о предназначении, поэтому мы с ней и встретились. Поэтому мы и продолжили наш путь вместе.

Больше я не спешил. Я нашёл то, ради чего я покинул свой клан, – свободу рядом с ней, познание, и чем больше я проводил с ней времени, тем больше убеждался, что нашёл и ещё кое-что, то, на что не смел рассчитывать, то, чего страстно жаждал и смертельно боялся. Я нашёл… любовь. Теперь моё возвращение в клан уже не имело смысла, я не смогу жениться на другой, не смогу смотреть в другие глаза, не смогу заставить себя улыбаться другой женщине, кем бы она ни была. Я не мог вернуться. Но и Мирре сказать ничего не мог: она упрямо не желала меня слушать, уходила от разговоров о чувствах, едва ли не убегала, когда я хотел сделать признание. Она боялась меня ещё больше, чем я её.

Её упрямство заставляло меня злиться, но я не мог долго на неё обижаться – она была воплощением мечты. Лёгкая, стройная, словно лань, её глубокие глаза такого же цвета, как бескрайняя гладь океана, завораживали меня, я тонул в них. Только наши ночные прогулки и вслушивания в тишину были теми редкими мгновениями, когда она находилась совсем близко, так близко, что я слышал стук её сердца. Иногда я хитрил и вместо того, чтобы послушно лежать на траве, приподнимался и смотрел на неё, смотрел, как вздымается грудь с каждым вздохом, как трепещут ресницы, иногда даже брал её за руку – она не противилась, но на большее я не мог решиться. Я мог лишь наблюдать за этим чудесным видением, посланным мне самим Провидением.

Когда мы добрались до хижины и расположились там, уже вечерело, но Мирриэль было не остановить. Она взяла меня за руку, и потащила на побережье. Закат на море был чудесен! Яркий диск солнца тонул в волнах, оставляя на них красную дорожку. Мы сидели и смотрели, как заворожённые. Когда солнце совсем спряталось, Мирра поднялась.

– Я знаю тут одну тропу, она ведёт на небольшую песчаную косу. Ты когда-нибудь плавал в море, Раир?

– Нет, никогда.

– И я никогда, но я очень хочу поплавать в солёной воде. Пойдёшь со мной, а то мне немного страшно?

Я с готовностью встал рядом с ней и взял её руку в свою. Она повела меня, тропка петляла между стволами поваленных деревьев, пней и кустарников. Когда лес окончился, мы оказались на открытой полосе песка, морской ветер тут же обдал нас холодом и брызгами. Она поёжилась от порыва солёного морского бриза, но её упрямство… она не собиралась отступать. Сбросив сапоги и легко стянув с себя штаны, осталась лишь в лёгкой тунике. Будто опомнившись, Мирра обратилась ко мне.

– Отвернись, принц. Ты хоть и принц, но не всё, что ты видишь, тебе принадлежит по праву. Так что…

Она пыталась скрыть своё замешательство, но я послушно отвернулся. Я не собирался отставать от неё, поэтому тоже стал раздеваться. Когда я подходил к берегу, то видел валяющуюся неподалеку небрежно сброшенную тунику. Было уже темно, рассмотреть что-то было сложно, не может быть стеснений в такой темноте, но она… стеснялась, не понимая, что тем самым лишь подогревает мой интерес, лишь раззадоривает меня ещё больше. Когда прохладная вода коснулась моих ног, я уже знал, что не выйду из неё, если мне не удастся сорвать поцелуй с холодных нежных губ Мирриэль. Она тоже знала это и ждала меня. Тёмные воды скрывали её обнажённую грудь. Но она не отстранилась, когда я протянул под водой руку и сжал её пальцы в своей ладони. Она просто ждала, когда я подойду.

– Мирриэль, я… – я хотел посмотреть ей в глаза, но она прятала от меня взгляд. – Мирриэль, я хотел сказать…

И вдруг она засмеялась, рывком высвободила свои пальцы и нырнула в тёмную пучину, я только и увидел блеснувшее белизной обнажённое тело. Девушка всплыла на некотором расстоянии от меня. И, тряхнув мокрыми волосами, прокричала на весь берег:

– Принц! Я думала, ты хотел чего-то другого, а не разговоров. Но раз ты хочешь только говорить…

– Нет, не…

Она дразнила, она играла, она сводила с ума, я забывал всё.

– Так говорить или нет, принц? Если нет, то сперва тебе придётся меня словить! Свой первый шанс ты уже упустил, глупец!

И она быстрой рыбкой исчезла под водой. Мы плавали, гонялись друг за другом, я понимал, что теперь это лишь игра, я поддавался, шёл на уступки, давая девушке выскальзывать в последний момент, а она смеялась, радовалась, как ребёнок. Я был счастлив, поддаваться ей, я знал, что сейчас это лучший вариант: я должен загладить свою вину и заставить подругу забыть о моей нерешительности. Выскользнув в очередной раз, она легла спиной на чёрную воду.

– Принц, твоя нерасторопность послужит нам плохую службу, мы так замёрзнем.

Она не видела, как я аккуратно всплыл около неё, и когда Мирра окончила фразу, мои руки уже обвивали её талию, притягивая к себе алебастровую фигуру.

– Я не дам тебе замёрзнуть.

Я больше не был принцем, забыл о чести, забыл о родословной, теперь я был просто влюблённым мужчиной, рядом с которым находился предмет его вожделения.

Я обнял девушку, прижимая к себе одной рукой, другой – убрал с тонкого лица прилипшие мокрые пряди волос. Я видел, как горят глаза, как приоткрылись её губы в ожидании поцелуя. Тонкие руки оплели мою шею. Сердце готово было выскочить из груди, когда я наклонился к её губам.

Не было в моей жизни ничего слаще, чем этот поцелуй. Чёрные волны разбивались о наши сплетённые тела, неся свои воды к песчаной косе, а мы застыли, словно изваяние. Мои тёмные волосы лежали на белоснежных плечах, тело леденело в прохладе воды, но я был не в силах оторваться от неё, я не мог остановиться и чувствовал, как дрожь пробегает по её спине. Она была уже совсем холодная – нужно было выходить из воды, мы рисковали действительно замёрзнуть. Но оторваться от неё… невозможно… Она сама выскользнула из моих объятий.

– Ты совсем меня не греешь, принц.

– Перестань меня так называть, только не для тебя… Для тебя я просто Раир, просто сведённый тобой с ума безумец… Идём на сушу.

– Никуда я с тобой не пойду! Ты нехороший, ты меня морозишь, Раир…

Она нырнула, пытаясь улизнуть от меня. Но я легко перехватил в воде тонкую лодыжку и потянул девушку к себе, переворачивая её на спину и беря на руки.

– Хватит играть, Мирра, ты замёрзла…

Она скорчила обиженное лицо и смешно надула губки. Я не могу смотреть на это, но опять это упрямство! Есть только один способ её переспорить, теперь я буду пользоваться им чаще… Я останавливаю гневную тираду, грозящую сорваться с тонких губ, прикрывая её губы своими. Вот так – никаких споров.

Я вынес на берег свою невесомую ношу и поставил на ноги. Холодный порыв ветра сорвал с наших тел капли морской влаги, заставляя ёжиться от холода.

– Теперь выводи нас отсюда, пока мы ещё не превратились в солёные ледяные статуи.

– Не командуй тут, принц!

Ох, какая же она несносная! Я шлёпнул её раскрытой ладонью чуть пониже поясницы, чтобы не забывалась. Она игриво вскрикнула и бросилась на меня с кулаками, просто налетела и повалила на песок. Острые песчинки липли к мокрой спине, неприятно покалывая, но это уже не было важно. Она не просто повалила, она села на живот и начала стучать своими почти детскими кулачками мне в грудь. Холодные стройные ножки сжимали моё тело. Я аккуратно остановил прелестную Мирриэль, притянул её лицо к своему, и поцеловал.

Я хочу что-то сказать, но разве можно подобрать хоть какие-нибудь слова, когда её руки ласкают мою грудь! Ещё один холодный порыв ветра остужает наш пыл… Мирра вскочила, подбежала к брошенным вещам и, быстро надев рубашку, крикнула:

– А теперь давай греться, догоняй, принц!

Она пустилась вверх по склону. И мне ничего не оставалось, как опять её ловить. Невыносимая девчонка… Я предоставил ей возможность вскарабкаться чуть повыше, чтобы без зазрения совести смотреть, как тонкая ткань прилипает к её округлым ягодицам, чтобы угадывать при каждом шаге мелькающую, такую манящую неизвестность… Я нагнал свою грациозную музу уже в лесу, когда столетние стволы скрывали обоих от порывов колючего ветра. Конечно, я мог бы поймать беглянку раньше, но зачем? Ведь она не хочет убежать, она хочет быть поймана. Такая пробежка не могла сбить дыхание, но дышу я с трудом. Я остановил девушку, обхватив её за талию, приподнял, поставил на ноги и резко повернул лицом к себе. Приподняв эльфийку за изящный подбородок, жадно прильнул к её губам. Кажется, просто поцелуй её уже не устроит… Вещи брошены на мягкий ковёр из листвы, я аккуратно уложил прелестную деву на это подобие постели…

Что нам ещё нужно? Да ничего уже не надо. Мне нужны только тихие вздохи, когда мои руки касаются нежной груди, только эти горящие безумным огнём глаза, это прохладное тело и острые ногти, впивающиеся мне в спину.

Стаскиваю с неё рубашку и… вот воплощение всех моих мечтаний! Я склонился над девушкой, целуя шею, нежно дотрагиваясь пальцами до кожи. Хрупкое тело выгибалось подо мной дугой, подставляя всю грудь, стоны срывались с губ…

Женские ногти царапали кожу на широких плечах. Прохладная ладонь скользнула по моему животу, вызывая судорги… Меня уже трясёт от неистового желания! Я пытался сдерживаться, чтобы не причинить ей боли…

Теперь ветер уносит уже наш общий стон. Нет, я больше не могу так. Я замираю на пике наслаждения и ощущаю конвульсии экстаза, в которых бьётся моя возлюбленная…

Я нежно припал губами к её шее, покрыл поцелуями лицо. Она отпустила меня, позволяя лечь рядом с ней. Но я не могу остановиться, ласкаю её живот, содрогающееся при каждом прикосновении тело. Наконец она открыла глаза и посмотрела на меня.

– Принц, мне кажется, мы заигрались. Это неправильно… Прекрати на меня так смотреть своими нежными голубыми глазами, раздеть ты меня не можешь, я и так голая…

Я поцеловал её и улыбнулся.

– Дикарка, я не жалею ни о чём. Это были лучшие моменты в моей жизни!

– А я думаю, что тебе придётся потом меня оставить, тебе нужно будет вернуться к своему народу и принять на себя бразды правления, ведь ты единственный, кто может всё изменить и всё исправить, а что останется мне? Лишь воспоминания? Боюсь, что ты разобьёшь моё сердце, Раир.

Она что, серьёзно думает, что я смогу вернуться? Без неё?

– Мирриэль, я не оставлю тебя никогда! Ты моя жизнь. Без тебя я не вернусь. Ты будешь моей королевой?

Она приподнялась на локте, изучая моё лицо.

– Ты не шутишь? Ты хочешь, чтобы я стала королевой? Жила в клане? Боюсь, это невозможно. Твой клан не примет Дикарку. Это запрещено вашими законами.

– Мирра, любовь моя, я всё-таки принц, а через некоторое время стану королём. Как ты думаешь, кто вводит те или иные законы?

Я подмигнул девушке, но она не улыбнулась.

– Принц, я – дитя природы, я не смогу жить в клане. Это невозможно. А ты должен будешь вернуться! Мы обречены…

Она уткнулась мне в грудь, а я гладил её волосы, вдыхал запах солёного моря, впервые за всю свою жизнь, не сомневаясь в своих желаниях.

– Мирра, – я заглянул ей в глаза, – я не оставлю тебя никогда. Обещаю. Я буду с тобой всегда. Если ты не можешь жить в клане, значит, я буду жить с тобой там, где нам будет хорошо вместе. Я буду руководить кланом, приезжать туда при необходимости или назначу регента, но поверь, я не променяю ни одной минуты с тобой на всю жизнь без тебя. Мирра, ты – моя любовь, ты – моя жизнь…

– Красиво говоришь, принц. Но это лишь слова. Тем более ты говоришь их, когда к тебе прижимается моё обнажённое тело… Вот скольким дамам ты обещал то же самое, Раир?

– Никогда и никому я не говорил таких слов, упрямица! Хорошо, тебе мало простых слов? Вставай. Одевайся, идём, я кое-что тебе покажу.

Мы вернулись в хижину.

Когда-то давно мать оставила здесь две цепочки с кулонами смерть-травы. Она рассказывала, что когда-то этими кулонами древние приносили клятву. Мать сокрушалась, что они с отцом так и не решились на это, кулоны так и остались в этой хижине.

Найдя в старой шкатулке две одинаковые цепочки с одинаковыми кулонами, я показал их своей избраннице.

– Ты знаешь, что это?

– Это смерть-трава. Да, я знаю, назначение этих кулонов.

Глаза её округлились от ужаса.

– Принц, ты сошёл с ума?! Ты знаешь меня всего несколько дней и готов мне приносить клятву на смерть-траве? После одной… ночи? Ты точно не в своем уме.

– Мирра, я точно знаю, чего хочу. Я уверен в своём выборе и знаю, что это всего лишь цепочки и значение они имеют только для нас, в них нет древней магии, это просто безделушки. Но я хочу, чтобы ты была так же уверена в моих словах, как я уверен в своём решении никогда с тобой не расставаться, упрямица. Итак, ты готова надеть этот кулон в знак моей вечной любви к тебе? Ты готова надеть такой же кулон на меня, Мирра?

Она молча взяла безделицу и посмотрела на меня.

– Раир, даже без этих кулонов я никогда не смогу забыть твои нежные голубые глаза. Ты смотришь на меня с такой любовью, с такой страстью… Я никогда не смогу этого забыть.

Я надел на шею девушки цепочку и, стоя у неё за спиной, прошептал на ухо на древнем языке:

– Всегда вместе, любовь моя. Всегда.

Она повторила эти слова и застегнула цепочку на моей шее…