Читать книгу Виновные - Анна Сулацкова - Страница 7

Тася

После того, как я накормила брата и дала ему лекарство, я начинаю уборку. Это занятие отвлекает меня от мыслей о сегодняшней ночи. Первым делом, я отмываю пол до блеска и кладу выцветший ковер.

Я поднимаюсь на ноги и любуюсь проделанной работой.

Теперь можно не беспокоиться, что Тимка простудиться.

Самым сложным остается умывальник… От времени в раковине появились трещины и желтый налёт. Удалить его обычной щеткой у меня не вышло и я засыпаю всё песком. Холодная вода жжет ссадины, как кислота, но я не сдаюсь

Тимка не дает мне скучать, сегодня он почти не кашляет и это радует меня больше всего на свете. Тим сидит в кресле и задает мне нескончаемое число вопросов:

«Почему мир разделился на два»? «А правда, что аристократы вампиры и спят в гробах»?

За разговор и смехом, я вычищаю почти весь дом и мне остается вымыть только одно окно.

– А я умру? – вдруг спрашивает меня Тимка, я замираю посередине комнаты с тряпкой в руке. Вода капает на пол, и оставляет некрасивые разводы.

До этого момента, он никогда не интересовался смертью. Даже когда умерла его крыса Лизка, Тим просто спросил, где она и его вполне удовлетворил мой расплывчатый ответ о рае. А сейчас я теряюсь, лицо Тима становится похоже на сморщенное лицо старика. Еще секунда и он заплачет.

– Нет! – наконец, восклицаю я, отшвырнув тряпку в ведро, я спешу к нему и сгребаю его в объятия, – У всего есть срок, помнишь я тебе рассказывала? – Тимка серьезно кивает, его кудри щекочут мне подбородок и шею.

– И у меня тоже есть этот срок, и у тебя, – я беру его теплую ладошку в свою, – Но сначала ты проживешь очень счастливую и долгую жизнь, – я крепче сжимаю его пальчики, – Ты будешь много путешествовать и открывать новые места, – лживые слова так и сыплются с моего языка, но мне за них не стыдно. Не сейчас.

– Как Колумб? – Тимка освобождает свою руку и начинает играть с длинной прядью моих волос. Я радуюсь, что он переключился на другую тему.

– Да, – сипло отвечаю я, Тим исподлобья поглядывает на меня и мне кажется, что он догадывается, что я соврала, – Как Христофор Колумб, – я быстро целую его в лоб, щеки, и нос, я так делала, когда ему едва исполнился месяц.

Тимка заливается веселым смехом. Я сажу брата обратно в кресло и даю ему конфету. Он радостно разворачивает шуршащий фантик и с восторгом смотрит на шоколадную фигурку собаки.

Я тоже улыбаюсь, но слова Тимки не выходят у меня из головы.

Вдруг, он предчувствует, что с ним может случится что-то страшное?

Я накручиваю себя и к вечеру, напоминаю себе оголенный провод под напряжением. В таком состоянии нельзя выходить за стену. Можно наломать дров. Я делаю глубокий вздох и решаю отвести Тимку к Сашке.

Я знаю, он не слишком удивится, вернувшись со смены и обнаружив Тима у себя на диване. Он поймет. Но для очистки совести, я пишу ему записку со словами сожаления и уверениями, что вернусь, как только смогу.

Когда опускаются сумерки, я складываю в сумку зубную щетку брата, пачку арахиса, бутерброд, нижнее белье и кое-что из одежды. Если что-то пойдет не так, у Сашки будет время решить, что делать дальше. Последней я кладу записку и застегиваю молнию.

Я гоню от себя посторонние мысли, мешающие мне трезво соображать и поворачиваюсь к Тимке, все это время тихо играющему с мягкой игрушкой. У зайца не хватает одного уха и глаз, но почему-то, мой брат привязался к нему и даже засыпал вместе с ним.

Наверное, стоило захватить и его. Так, на всякий случай.

– Ты не хочешь вечером посмотреть фильм у дяди Саши? – веселым голосом спрашиваю я.

– Хочу! – радостно восклицает Тимка и вскакивает на ноги, сразу же бежит к верхней одежде. Я наблюдаю, как он быстро надевает курточку и ботинки. Я беру с кресла свою кофту и неспешно накидываю ее на себя, не прекращая смотреть на брата.

Я стараюсь запомнить, как беспорядочно лежат после сна его серебристые кудряшки. Как широко открываются от восторга зеленые глаза.

– Прихвати с собой зайку, – прошу я его и наклоняюсь, чтобы зашнуровывать кеды. Тимка медленно бредет мимо меня к креслу, – Тебе придется побыть одному до утра, – мой голос звучит тихо, но твердо, – Сашка вернется очень быстро, ты даже испугаться не успеешь, – я выпрямляюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд, – Ты готов? – Тимка кивает головой, но не спешит к двери, – Что такое, малыш? – терпеливо интересуюсь я, поглядывая на часы.

– Ты же …аберешь меня? – у меня внутри падает еще одна стена. Я не знаю, сколько еще я смогу сдерживать себя, чтобы не зарыдать в голос.

Я подхожу к нему и присаживаюсь на корточки. Изумрудные глаза по взрослому встречают мой взгляд. Такого не должно быть. Он ведь всего лишь ребенок.

– Конечно, я заберу тебя, – я взъерошиваю ему волосы и вскакиваю на ноги, нужно торопиться.

Тимка крепко держится за мою руку и мы выходим на улицу. Мой брат ещё слишком маленький, чтобы я могла обучить его самообороне, да и затяжная болезнь не позволяет ему выполнять физические упражнения. Но мой мозг никогда не отключается. Мысленно я тренируюсь каждый день.

Бросок. Захват. Удар.

Сегодня на удивление тепло и на весь путь у нас уходит не больше двадцати минут. Я нахожу запасной ключ в засохшем фикусе и открываю дверь, пропуская Тимку вперед.

В доме чисто и пахло чем-то родным, как мамин халат или отцовский свитер.

– Когда проголодаешься, съешь бутерброд, – наказываю я брату, пока он устраивается на диване. Я вынимаю из сумки черствый хлеб с тонким ломтиком застарелого сыра и пачку арахиса. Все это добро я кладу на стол, – Когда я уйду, запри все засовы, – это самое важное, я беру Тимку за плечи и заставляю смотреть на себя.

– Ты понял меня, малыш, все до одного, – я дожидаюсь, пока Тим не поймет, как это важно и не даст утвердительный ответ, – Никому не открывай дверь, – я прохожусь по комнате и проверяю окна.

– Я не дурак, – обиженно сипит Тимка и нажимает на пульте красную кнопку. Дом наполняется чужими голосами, – Не переживай, – он широко мне улыбается, как я до этого и я поднимаю большой палец вверх.

– Хорошо, – облегченно говорю я, хотя не чувствую уверенности. Никогда не чувствовала. Я и раньше оставляла его одного, но каждый раз для меня это пытка, – Скоро включат фильм, – я опять начинаю нервничать, но выхода нет и мне пора идти.

Я в последний раз обнимаю брата, наслаждаясь его теплом. Просто не могу его отпустить. Я держу его крепко, пока Тим не начинает ворчать на меня. Я скрываю волнение за смехом, беру с собой стул и несу его к выходу, ставлю у двери.

– Я буду здесь, пока ты их все не закроешь, – я выхожу на улицу и терпеливо жду, пока моего уха не касаются пять глухих звука. И только тогда, я быстро возвращаюсь обратно.

Сегодня мне везет и меня никто не останавливает, даже стражников не видно. Наверное, из-за хорошей погоды. Мне это на руку. Я надеюсь, что не исчерпала всю свою удачу разом.

Дома я достаю эмалированную ванную, в которой обычно моют детей и ставлю ее посередине кухни. Она слишком маленькая, но во мне всего 158 см роста. Много времени уходит на то, чтобы принести воды и нагреть ее кипятильником.

Я проклинаю себя, что сразу это не сделала и теперь мне приходится тратить драгоценные минуты. Я жду, пока вода станет чуть теплой и залезаю ванную.

Я мою волосы и все тело, не пропуская ни одного участка, тру жесткой мочалкой до красноты. Ведь от совершенных не несет потом и грязью. Ссадины щиплет, но я не обращаю на это внимания. Я всегда уделяю тщательное внимание деталям. Иногда именно они могут нас выдать. Вычищаю ногти, обрезая сломанные.

Когда я заканчиваю, вода такая грязная, что мне становится стыдно. Я переодеваюсь в легкие брюки и толстовку с капюшоном, их будет легче всего сменить на одежду совершенных. Достаю из тайника свою сумку и раскладываю необходимое на столе.

Я молюсь, чтобы никто не постучал в мою дверь или не дай Бог, не выбил ее. Тогда мне точно конец, все улики, как на ладони.

Перед тем, как наносить грим, я туго заплетаю косу и вынимаю колечко из носа. Ставлю перед собой осколок зеркала и начинаю создавать себе новое лицо.

«Латекс 2039» новинка совершенных, созданная специально для тех, кто хочет изменить имидж, не прибегая к услугам лепщика.

Как же он мне тяжело достался! А теперь еще приходится наносить его плотным слоем, чтобы перекрыть синяки.

Я беру кисть и наношу его на лицо, шею и даже уши, тщательно всё растушевывая, скрывая свои цифры и тату. Когда латекс застынет, его сложно будет отличить от настоящей кожи. Подкрашиваю брови огрызком карандаша, и достаю из контейнера линзы темно-карего цвета.

Они отлично скрывают мой необычный цвет глаз.

Надев короткий черный парик, я любуюсь проделанной работой.

Теперь меня сложно узнать, я выгляжу, как житель Высшего мира, принадлежащий к фракции совершенных. В темноте, никто не будет приглядываться. Я на это очень надеюсь. В последнюю очередь, я приклеиваю на запястье поддельный идентификатор. Небольшой золотистый кружок. Мне сделали его на заказ и я очень берегла его.

Ночь лучшее время для вылазки, совершенные спят в своих уютных и теплых домах. А те, кто ходит по улицам, настолько обдолбанные, что не заметили бы и слона. Остерегаться нужно только патруля.

Стражники. Вот кто никогда не спит.

Но стена слишком большая, чтобы можно было уследить за ней. Надо быть хитрее и умнее, чем они. Действовать осторожнее и никогда ни с кем не делится, как тебе удается проникать в Высший мир.

Подземная Москва это большая загадка, но только не для тех, кто много читает старых книг. Наверное, сами совершенные уже позабыли, что под ними целый город, состоящий из лабиринтов, соединяющийся между собой водопроводными каналами и канализационными колодцами.

Я узнала об этом случайно, мне было лет пять, отец уже тогда начал сильно сдавать. Работа в шахте отнимала у него последние силы. Но он находил время, чтобы читать мне перед сном. Я помнила тот вечер, он зашел ко мне в комнату, его каре-зеленые глаза были полны тоски и вины. В тот раз он не стал мне читать, а просто отдал мне книгу «Легенды и вымыслы крупных городов России». И сказал, что это поможет мне выжить. И это действительно помогло.

Я стала одним из искателей, когда мне было десять, и доказала всем, что для меня нет ничего невозможного. Смогла ухаживать за родителями, а когда их не стало, смогла позаботиться о брате.

Я вновь прячу всё в сумку, но теперь несу ее на улицу, мое сердце стучит где-то в желудке. Открываю тайник и запихиваю ее под землю. Мне кажется, что за мной следят сотни глаз и сейчас один из стражников потребует меня поднять руки. Но это просто плод моего больного воображения, на самом деле улица пустынна.

Я встаю с колен и подошвой стираю все следы. Теперь все выглядит как обычно. С собой я беру только белоснежный костюм совершенных. Я аккуратно складываю его в рюкзак. Меня бьет крупная дрожь и чем ближе стрелка часов подходит к девяти, тем реальнее все становится.

Заявиться в клуб, где так много совершенных, сущий идиотизм. Мне хочется надеяться, что они будут настолько пьяны и накачены наркотиками, что не заметят меня.

От заброшенного форта остались только несколько зданий и те полностью заросли травой. Но меня интересуют не они, а канализационный люк, спрятанный в одном из них. Я скрываю лицо под капюшоном, если и встречу кого из знакомых, никто не будет заглядывать в лицо. Но я почти уверена, что сюда никто не заходит.

Я взбираюсь на небольшой пригорок и оглядываю местность. Слишком тихо. Я осторожно спускаюсь вниз, подозрительно прислушиваясь к каждому звуку. Но слышу только свое дыхание и шум от своих подошв.

– Почему так долго? – совсем близко раздается мужской голос, я подпрыгиваю на месте и закрываю рот рукой, боясь, что мое сердце выпрыгнет наружу. Мишка включает фонарик и светит прямо на меня.

– Какого черта ты делаешь?! – шиплю я и вырываю фонарик из его рук, – Совсем обалдел, – возмущаюсь я тихим голосом, хотя от желания закричать, у меня сводит челюсть, – А если нас увидит Погонщик, что тогда?!

– Нас сразу убьют и даже спрашивать не будут, что мы здесь забыли, – серьезно отвечает Мишка, – Но разве ты видишь поблизости оленьи рога?!

Меня передергивает от ужаса.

– Пошел ты, – я выключаю свет и скидываю с головы капюшон, так мне легче смерить его уничтожающим взглядом.

Возобновляю шаг.

– Я думал, что нельзя стать еще красивее, но у тебя получилось, – примирительным тоном произносит Мишка, догоняя меня. В его желтоватых глазах светится восторг, но я игнорирую его комплимент.

– Я все еще злюсь на тебя, ясно? – осматриваю его внешний вид, Мишка не удосужился даже сменить наряд, но его серебристые волосы приобрели цвет пшеницы, так же как и брови. На лице точно такой же грим, как на моем.

– Где взял краску? – я показываю глазами на его волосы.

– Иногда я бываю очень обаятельным, – серьезно отвечает Мишка, и лукаво смотрит в мою сторону.

Но я знаю, что все это поставляет Сопротивление.

– Вот именно, что иногда, – фыркаю я.

Дорога становится неровной и я сосредотачиваюсь на том, чтобы не упасть. Через несколько поворотов, мы оказываемся перед отвесной плитой. Я иду первой, проворно цепляясь за выступы, и оказываюсь наверху.

– Опять перебрал вчера? – насмешливо интересуюсь я, услышав хриплое дыхание Мишки. Я протягиваю ему руку и он хватается за нее, как за соломинку, – Самогон Семеныча не для слабачков, – мне доставляет удовольствие издеваться над ним, особенно меня смешит его реакция.

– Ты намекаешь, что я слабак? – Мишка выпрямляется рядом со мной и старается дышать ровно.

– Разве я намекала? – невинно переспрашиваю я и не дожидаясь ответа, направляюсь к стоящему в стороне зданию.

Крыша полностью развалилась, так же, как и половина стен, но оно не потеряло своей величественной стати. Я вхожу в образовавшийся проход, теплый ветер шевелит выросшую внутри высокую трав.

– Не поможешь? – оборачиваюсь к Мишке.

– Отойди, – он нарочито потирает руки, и сдвигает люк в сторону, широко мне улыбаясь, – Дамы вперед, – Мишка галантно отступает и делает что-то похожее на реверанс.

Я шутя толкаю его в плечо и спускаюсь вниз.

Внизу я включаю фонарик, и ищу отметки на стене. Я оставила их много лет назад, чтобы не потеряться. Сейчас они мне не нужны, я могу и с закрытыми глазами пройти весь этот путь, но они своего рода напоминание того, что я выжила.

Я касаюсь выцветших полосок.

– Как-то они помогли нам выбраться, – признается вдруг Мишка, я не спешу убирать свои пальцы, и ощущаю кожей шероховатую поверхность стены,– Поверь, я не использую твой проход, это было один единственный раз, – оправдывается он и я сжимаю руку в кулак.

Неужели, он думает, что меня волнует только это?!

– Это радует, – мой гневный голос разносится эхом по бесконечному подземному коридору, – Значит дорогу ты найдешь и без меня, – рявкаю я и размашистым шагом направляюсь к первому повороту.

Свет от фонарика пробивает бесконечную тьму. Он дрожит в моей руке и я еще крепче сжимаю пластмассовую ручку.

– Что опять не так? – Мишка догоняет меня и хватает за плечо, – Что я сделал не так? – я резко оборачиваюсь к нему, его пшеничные волосы кажутся черными, так же, как и глаза.

– Всё, – повысив голос, отвечаю я, тыкая пальцем в его грудь, – Ты всегда… – грохот не дает мне продолжить.

Слова застревают в горле, как рыбья кость и я медленно оборачиваюсь на звук.