Читать книгу Виновные - Анна Сулацкова - Страница 9

Тася

– Крыса, – у меня вырывается нервный смешок, я замечаю серое тельце, неприятно лоснящееся в свете фонаря, она юркнула в одну из прохудившихся труб, бросив на меня злобный взгляд, – Это просто огромная крыса, Миш, – обрадованная, я оборачиваюсь к нему и натыкаюсь на девятимиллиметровый ствол, направленный точно мне в голову, – Какого черта?! – черное отверстие, дрогнув, начинает опускаться ниже.

Его рука, лежащая на рукоятке черного пистолета, расслабляется. На пальцах появляются складки, как на морде шарпея.

– Что это?! – мой голос понижается до шипения, если до этого момента, я была уверена, что в девяносто девяти и восьми десятых процентах, у меня всё получится. То сейчас, эти цифры резко снизились.

– Макаров, сама ведь видишь, – Мишка ставит его на предохранитель и только после этого, убирает в карман. Он старается не замечать моего пылающего взгляда, и сохраняет на лице спокойное выражение.

Жаль, что я физически не могу уничтожить его прямо здесь.

– Это я вижу, – терпеливо говорю я, наблюдая, как Мишка натягивает белые перчатки и включает фонарь побольше, – Но что он делает у тебя? – мне удается говорить нормально, я словно пытаюсь объяснить ребенку, что черное это черное, – А если бы ты случайно выстрелил? Мои мозги были бы повсюду!

– Этого бы не произошло, – Мишка впервые встречается со мной глазами, в полумраке я вижу, как пляшут миллиарды золотых пылинок вокруг его головы, – Ты ведь понимаешь это? – он пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь от него и стремительно направляюсь к следующему повороту.

Мишка догоняет меня, и идет рядом.

– У тебя задание? – спокойно спрашиваю я, страх постепенно уходит, оставляя после себя небольшую дозу адреналина, что гоняет кровь к сердцу, заставляя его стучать, как сумасшедшее.

– Тась…

– Так это правда или нет?! – поворачиваюсь к нему, и успеваю заметить предательскую правду в его глазах.

– Нет.

Я молчу.

Наши шаги почти синхронны, как соединения звука и картинки. Я смотрю на свои кеды, завязанные бантиком шнурки и слышу глухой звук подошвы от тяжелых ботинок Мишки.

– Нельзя брать за стену оружие, – наконец, нарушаю я молчание.

– Что за детский сад, – раздраженно отвечает он, его крашеные волосы вспыхивают серебром, когда я навожу на него луч света. Мишка начинает щуриться, как преступник в допросной комнате.

– Хочешь, чтобы за тобой охотились Погонщики?! – я приподнимаю бровь, и опускаю фонарик.

– Почему бы тебе просто не порадоваться, что оно у нас есть? – зло кидает Мишка, его шаги становятся еще отчетливее и я вдруг ощущаю себя его бледной тенью.

– Он ничто по сравнению с излучателями совершенных, – упрямо говорю я.

Сопротивление запудрило ему мозги, как и всем остальным, чьи кости превратились в пепел на трибунах совершенных.

Мишкины глаза перемещаются по моему лицу, как шарики в пинболе.

– Когда мы с тобой перестанем ссориться? – теперь он не смотрит на меня и это меня злит. Злит даже больше, чем направленный на меня ствол.

– Когда ты перестанешь делать глупости, – в таком же тоне отвечаю я, Мишка обиженно замолкает и весь оставшийся путь мы проходим молча.

Каменный лабиринт представляет собой подземные каналы, с огромными, как туловище питона, трубопроводами над головой. Они расходятся в разные стороны, напоминая кровеносную систему. Артерии труб и шланги вен соединяются между собой металлической арматурой и железными дверями.

Мне нравится представлять, что это место дышит вместе со мной. Даже сейчас я чувствую это в бетоне, изрисованном моей детской рукой.

Я останавливаюсь около вбитых в стену стальных скобок, заменяющих лестницу и смотрю наверх. Этот канализационный коллектор имеет выход на неоживленный тупик. Прямо между двумя высотными зданиями. На нас никто не обратит внимание, решив, что мы парочка влюбленных, спешащих уединиться в безлюдном месте.

Я надеюсь на это. Молюсь, как единственному Богу. Но все решает случай.

Надеюсь мне повезет и на этот раз.

– Отвернись, я переоденусь, – приказываю я, Мишка громко хмыкает, но всё-таки отворачивается к стене.

Я быстро стягиваю с себя толстовку и брюки. Сейчас меня мало не заботит, что они падают в пыль, и что мне придется повозиться, прежде чем отстирать грязь. Всё это сразу отходит на второй план. Даже холод, касающийся моей обнаженной кожи.

Я осторожно вынимаю из сумки одежду совершенного. Таращусь на ткань, как священник на икону, решающий совершить паломничество и не знающий, чем это для него закончится. Я быстро надеваю белоснежный костюм, моя рука по цвету сливается с ним и я прячу руки в перчатки.

Последняя частичка меня настоящей исчезает. Переобуваюсь в чистенькие туфли и в последний раз поправляю парик.

– Давай без риска, ладно? – от тревоги у меня сводит живот и голос звучит не так твердо, как я надеялась.

– Хорошо, – скривившись, Мишка возится с молнией на куртке, пряди крашеных волос падают на лоб криво подстриженной челкой.

Я выпрямляюсь во весь свой небольшой рост, это придает мне смелости, чтобы закончить.

– И ты оставишь пистолет здесь, – теперь мой голос звучит так, как надо.

– Нет, – Мишка вскидывает голову, в его желтоватых глазах не отражается никаких чувств. Я делаю попытку улыбнуться ему, но он не отвечает на мою улыбку. Просто смотрит на меня своим немигающим взглядом.

– Оставь его здесь, – почему-то я уверена, если Мишка возьмет пистолет с собой, стражники могут использовать оружие против него, – Пожалуйста, – прошу я его, – Иначе я пойду одна, – наверное, мой выразительный взгляд его убеждает, потому то он без слов кивает и выглядит очень серьезным.

Мишка театрально вынимает пистолет из заднего кармана брюк и кладет обратно в рюкзак.

– Довольна? – он направляет на меня луч фонарика, как до этого делала я. Яркий свет неприятно касается моей чувствительной сетчатки и я морщусь от боли. И он тут же пропадет, – Прости, – виновато говорит Мишка, – Я не подумал.

Ты никогда ни о чем не думаешь. Никогда.

– Ничего, – отвечаю я, и пропускаю его к лестнице, Мишка берется за стальные скобы, мышцы на его плечах напрягаются, когда он переносит весь свой вес на руки и начинает подниматься.

– Миш? – окликаю я его, у меня вдруг возникает непонятное желание оставить его здесь. Заставить уйти. Тайное опасение, что всё может закончиться плохо, выворачивает наизнанку.

Тошнота поднимается к горлу вместе с тревогой и я сглатываю. Мишка вопросительно приподнимает бровь, нетерпеливо поглядывая на меня сверху вниз.

– Всё ведь будет хорошо? – глухо спрашиваю я, как спрашивала всегда отца, от его ответа зависело, буду ли я спать ночью или нет. И сейчас я хочу услышать тоже самое. Только теперь от бывшего парня. Его взгляд теплеет.

– Да, – и этого достаточно, чтобы я испытала облегчение, – Я ведь твой ангел-хранитель, – шутливым тоном добавляет он,– И не позволю ничему плохому с тобой случиться, – после этих слов, Мишка шустро взбирается наверх.

Я делаю глубокий вдох, а потом выдох. Пора.

Я вновь в городе, который видела только на фотографиях. Луна здесь кажется неправдоподобно большой, даже мерцающие звезды сверкают ярче, чем за стеной. И воздух… На вкус он другой, смесь свежести и чистоты.

Мишка аккуратно ставит крышку люка на место, но едва слышный звук всё равно чересчур громкий. Мои глаза выискивают опасность, я боюсь, что летающие повсюду дроны смогут нас засечь. Но здесь кроме нас никого.

В Верхнем мире, я ощущаю, как привычно обостряются все мои чувства, словно этот город затачивает их, как точилка карандаш.

– В барах всегда полно наркоты, – тихо говорит Мишка, и я слушаю его, потому что он знает о чем говорит, – Войдем в любой.

– Ты уже бывал в них? – на его губах появляется невеселая улыбка.

– Не ради того, чтобы пропустить стаканчик, – отвечает он и пожимает плечами, – Первый из нас, кто доберется до таблеток, дает знак другому, – я утвердительно киваю, – Хорошо.

Мы выходим на широкую улицу, заполненную шикарными магазинами, кафе и ресторанами. Вокруг горят красочные экраны реклам, огромные голограммы людей расхаживали в воздухе. Я ничего не могу с собой поделать, оказавшись здесь, я чувствую зависть, что не принадлежу ни к одной из фракций этого мира. Его запах и звуки заставляют мое сердце наполнятся болью.

Здесь слишком нормально. Слишком хорошо. Я каждый раз думаю, как бы здесь понравилось Тимке и это меня убивает.

Из громкоговорителей разносятся слова их клятвы: «Совершенство наш щит и защитник. Мы прибываем в единстве золотой крови, ее наследие защищает нас».

От бессильной злости я сжимаю челюсти.

Впереди вырастает одна из башен корпорации «Возрождение». Она такая высокая, что практически касается неба. Портреты Романа Москвина появляются на зданиях и я замедляю шаг.

– Ему поклоняются, как Богу, – мрачно говорит Мишка.

– Наверное, так и есть.

В сферу его деятельности входят финансирование новых проектов и международная торговля. Огромные деньги приносят не только шахты. Благодаря современным биотехнологиям, в лабораториях производили продукцию нового поколения.

И это не только медицинские препараты, но и создание усовершенствованных криокапсул.

Всё это ежегодно добавляет в копилку корпорации миллионы.

Но нам не достается ничего.

Я стараюсь идти спокойно, может быть, даже слишком стараюсь. Серый гудрон здесь совсем другой. Не вылинявшее полотно с ямами и рытвинами, а ровная, как зеркало, вымытая дорога. Улица достаточно освещена, мягкий желтый свет подсвечивает старинные здания и новостройки.

Огромные экраны транслируют рекламу клиники «Гармонизация лица». Красивая девушка призывает подарить операцию на Благословение своему чаду. Сделать лицо более идеальным.

Нахмурившись, Мишка рассматривает совершенную.

– Как думаешь, что она в себе изменила?

– Понятия не имею, – пожимаю плечами, – Думаю, многое.

На улице тихо, как я и надеялась, совершенных немного и я расслабляюсь. Но вдруг, какая-то худощавая женщина с черными длинными волосами, уверенно отделяется от небольшой группы и направляется прямиком к нам.

Я резко выпрямляюсь.

– Замените свои старые органы на синтетические, – вопит она на всю улицу и пытается всунуть мне листовку. Ее фанатичные глаза впиваются в мои и внутренности тут же скручивает в жесткий тугой узел, – Продлите молодость… – продолжает она вещать и направляется дальше, теряя к нам интерес.

Я перевожу дыхание, и замечаю впереди патруль. Меня обдает горячей волной страха.

Черт! Если они решат проверить личный идентификатор, то всё пропало.

– Ты когда-нибудь вспоминаешь о нас? – Мишка берет меня за руку и крепко сжимает пальцы.

Он сошел с ума? Сейчас нас могут убить. Да сделать всё, что угодно. И даже хуже.

Под париком у меня всё чешется от выделяемого пота. Если я не перестану так нервничать, то они учуют меня по запаху.

– Мы будем это обсуждать сейчас? –я кошусь на приближающих стражников. Замечаю излучатель на поясе одного из них и у меня начинает кружиться голова.

– Почему нет? – Мишка заставляет меня посмотреть на него.

В одежде совершенного, он выглядит иначе. Белый цвет подчеркивает цвет его глаз. Они кажутся глубокими песчаными дюнами. Волосы стянуты в аккуратный хвост.

Кому придет в голову, что этот красивый парень зараженный?

– Дважды в реку я не захожу, если ты об этом, – я боюсь, что дрожащий голос меня выдаст. Я заставляю себя вести беззаботно, словно мне нечего бояться.

Я одна из них. Я выгляжу, как они. Я думаю, как они. Если повторять это достаточно много раз, я смогу стать совершенной. Идеальной. Без изъян.

Пальцы Мишки сжимаются крепче, когда стражники поравнялись с нами. Мне кажется, я слышу, как трещат мои кости. Он боится так же, как и я.

Мы сильно рискуем. Я не хочу стать отступником. Это не жизнь. Это всё равно что стать живым трупом.

Тот, что помладше и ниже ростом, бросает на меня заинтересованный взгляд и Мишка резко наклоняется ко мне и целует. Его сухие губы прижимаются к моим, и я обхватываю его за шею.

– Не забывай дышать, – шепчет он, могу поклясться, что пока стражники не прошли мимо, я почти не дышала, – И я спрашивал серьезно, если что, – он отстраняется от меня.

Кроме нас на дороге никого нет.

– Ты выводишь меня из себя, – отвечаю я, и он отпускает мою руку.

– Все дело в моих феромонах. Я возбуждаю тебя.

У меня вырывается короткий смешок.

– Не льсти себе.

Мишкино лицо обиженно вытягивается и я смеюсь. Он всегда может меня рассмешить, не смотря на ситуацию.

За это я его когда-то полюбила. Может быть, он до сих пор входит в мои ресурсы. В мой компас.

– Обманывая меня, ты в первую очередь, обкрадываешь себя, детка.

– Разумеется, – ко мне возвращается хорошее настроение, даже предчувствие решает свернуться клубочком в самом дальнем уголке моей черепной коробки и почти не беспокоит.

– Идем туда, – показывает Мишка на сверкающие огни клуба.

Спрятанный в глубине московских дворов, он подходит нам во всем. Очередь у входа небольшая и можно будет попробовать смешаться с другими совершенными.

Мишка уверенно тащит меня вперед. Около дверей, мы останавливаемся и он окидывает охрану высокомерным взглядом. Нас никто ни о чем не спрашивает. Наверное, фейс-контроль пропускает всех, готовых выложить приличную сумму денег за выпивку и «Каннабис».

Суровые лица охраны проводят нас скучающим взглядом и сразу теряют к нам интерес, как только мы проходим через двери. Мое сердце стучит так же громко, как и музыка, звучащая в большом зале.

Он окружен тремя ярусами лож, к которым ведет широкая лестница. По ней снуют официанты с подносами полными выпивки. Я подмечаю всё, что может мне помочь.

На небольшом возвышении за пультом работает ди-джей. Из-за сменяющихся раз за разом лазерной анимации, я не могу разобрать, кто это. И это действует мне на нервы.

Бар кажется бледным пятном на фоне царящей вокруг атмосферы раскрепощенности. Одурманенные и подвыпившие совершенные танцуют везде, где нашли место. За столиками. Между столиками. И даже на столиках.

– Встретимся у бара, – громко кричит мне Мишка, – Я пойду осмотрюсь, – я только киваю, потому что говорить здесь было невозможно.

Я слежу, как его спина исчезает среди танцующей толпы, дергающейся под ритмичный трек, и сама ныряю в этот белый клубок, казавшийся мне теперь телами ядовитых змей.

Вот как любят расслабляться совершенные, пока мы загибаемся в нищете. Как же мне противны их нечаянные прикосновения. Стиснув зубы, я пробираюсь всё дальше. Моей целью была туалетная комната.

Вы даже не представляете, что иногда можно обнаружить в их уборной.

Неожиданно, один из совершенных останавливает меня. Мое сердце громко колотится в груди, я резко разворачиваюсь к нему и хватаю его за локоть, пытаясь отразить захват.

– Потанцуем? – ошарашено спрашивает меня светловолосый парень, его карие глаза мягко смотрят на мою ладонь и я медленно разжимаю ставшими деревянными пальцы.

– Извини, – я улыбаюсь ему своей самой обаятельной улыбкой, – Конечно, – Он осторожно обнимает меня и притягивает к себе. Я чувствую запах дорогой туалетной воды и чистой кожи. Внутри меня всё переворачивается от ненависти к нему.

Я хочу, чтобы он извинился передо мной. Просил прощение за свою тупость и слепоту. Валялся у моих ног, вымаливая прощения за то, что наслаждается жизнью. В то время, как такие, как я, вынуждены выживать.

Но я продолжаю танцевать с ним, незаметно обшаривая его карманы.

– Тебя что, на девчонок потянуло? – я вздрагиваю, моя рука замирает в кармане его пиджака и я вынуждена была отпустить шоколадку. Меня обуревает гнев.

Какого черта ей надо?!

– Этой пигалице хоть шестнадцать есть? – насмешливо интересуется она у парня, намеренно не обращая на меня никакого внимания. Я ощущаю, как он весь напрягся, – Эй, ты, тебе сколько лет? – я медленно поднимаю глаза, всматриваясь в красивое лицо девушки.

И то, что я замечаю в ее зеленых глаза, мне нравится. Очень нравится. Бинго!

– Достаточно, чтобы танцевать с твоим братом, – громко отвечаю я и вызывающе вскидываю подбородок.

Она одета с иголочки, как и все совершенные. Белоснежное бархатное платье, которое хотелось потрогать и удостоверится, что на ощупь, оно такое же мягкое. Блестящие пуговицы похожи на сверкающих стрекоз.

Но главное, не это.

Главное, что у нее есть то, что мне нужно – «Каннабис».

Я опускаю взгляд на ее сумочку.

– Мы знакомы? – нахмурившись, девушка пытается вспомнить мое лицо, я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться в голос.

«Золотая кровь» явно влияет на их мозги. От таких мелочей зависит моя жизнь. Вы бы знали это, если бы хотя бы раз оказались в моей шкуре.

– Если ты сейчас назовешь свое имя, то мы познакомимся,– я знаю, что рискую, разговаривая с ней в таком тоне. Но что-то мне подсказывает, что я делаю все правильно. Чутье моей мамы никогда меня не подводило.

Несколько минут она не сводит с меня своих затуманенных наркотиками глаз.

– Денис, а она мне нравится! – она тянет меня за собой, – Пойдем я познакомлю тебя с остальными.

Парень, которого она назвала Денисом, молча следует за нами. Она не перестает болтать.

– Меня зовут Машка, а этот недотепа мой младший брат, но разница у нас небольшая, так что, можно считать, что мы почти близнецы, – она смеется над своей же шуткой, я тоже смеюсь, хотя от напряжения, едва могу переставлять ноги.

А что если мой грим потечет от жара всех этих ламп, что делать тогда?

Мы подходим к лестнице, Машка берет два бокала с подноса официанта и начинает подниматься наверх. Я неуверенно вступаю на мягкий ворс ковра. В пересохшем горле стоит неприятная горечь.

– Держи, – она передает мне тонкое стекло с пузырящейся внутри жидкостью. Я делаю глоток, и в нос ударяют пузырьки газа. Я морщусь, отодвигая от себя бокал.

– Не нравится?

– Нет.

Машка громко смеется.

Тимка. Думай только о нем. Доберись до ее сумочки. Сделай это. Не бойся. У тебя есть на кого опереться. Мишка где-то здесь. Если что, он подстрахует.

– Не обращай на нее внимание, – от губ Дениса веяло холодом и теплом, когда он наклоняется ко мне, – Как тебя зовут? – я не понимаю, как совершенный может выглядеть так… Нормально, – Или ты забыла? – я молчу и Денис шутливо толкает меня в плечо. По-дружески. Как делает это Сашка.

Ненависть опять подкатывает к горлу.

– Я никогда не забываю, кто я, – слегка резковато отвечаю я, и передаю ему свой бокал, – Света, – говорю я первое пришедшее в голову имя и прячу ладони в карманах, – И если ты еще не заметил, я не очень люблю болтать.

– Можешь мне поверить, твое умение тебе пригодится, – его серьезность заставляет меня напрячься, неужели, он решил ко мне подкатить? – Там наверху не та компания, – я не успеваю спросить, что он имеет в виду, как Машка сгребает меня в объятия и представляет своим друзьям.

За столиком сидят четверо совершенных. Всем чуть больше двадцати. Мне уже не кажется моя идея такой уж замечательной.

– Вы все видите эту малышку? – громко обращается ко всем Машка, наслаждаясь всеобщим вниманием. Я чувствую, как под перчатками у меня потеют ладони. Я едва могу сдерживать желание, проверить, не съехал ли с меня парик.

– Так вот, она понравилась моему брату… – Маша делает эффектную паузу.

Я не понимаю почему это вызывает такую реакцию. Денис бросает на меня виноватый взгляд, словно извиняется за что-то. Меня это интригует. Он присаживается за столик и сердито поджимает губы.

– Чем она тебя привлекла? – блондинка приподнимается с груди черноволосого верзилы и нагло разглядывает меня. Другие делают тоже самое, струйка пота стекает по моей спине, – Своей тощей задницей? – она неприятно хохочет, я никогда не думала, что могу ненавидеть кого-то еще больше.

Я высоко поднимаю подбородок и встречаю в упор взгляд каждого.

– Почему тебя это так беспокоит, Ир, – спокойно отвечает Денис, – То, что ниже твоего пояса скоро выйдет в тираж, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе,– он выделяет последние слова и делает глоток из моего бокала, знал бы он, что нарушает один из основных законов регламента, – Беспокойся лучше об этом, дорогая.

Не могу ни признать, что этот парень начинает мне нравиться.

– Я не просила у тебя совета, как мне жить, – Ирка подцепляет ноготком кусочек ветчины.

– Она похожа на мальчишку, – вдруг говорит парень с небольшими усиками, напоминающие мох на задней стене моего дома, – Машенька, пусть она присаживается рядом со мной, – черные глаза парня впиваются в меня, и он стучит по мягкому креслу, – Я рассмотрю ее получше.

– Не стесняйся, – Машка толкает меня к освободившемуся месту и я присаживаюсь рядом с ним. Он тут же завладевает моей рукой, и меня передергивает от омерзения. Но меня заботит только сумочка, лежащая на столике. Совсем рядом.

– Какие у тебя маленькие пальчики… – восторгается парень, – Тебе холодно? – моё сердце вздрагивает, когда он тянет за кончик моей перчатки. В горле першит и пульс бьется с бешеной скоростью. Мне страшно.

– Стас, не трогай ее, – понизив голос, цедит Денис и Стас нехотя отодвигается от меня. Я рада этому, хотя и пытаюсь не показать вида. Я ободряюще улыбаюсь Денису, мол не парься, парень, я сама могу за себя постоять. И действительно, могу. Но ему не обязательно знать об этом прямо сейчас.

– Она всё-таки тебе приглянулась? – сладким голоском спрашивает Машка, лукаво посматривая на брата, – Может быть, тебе это даже понравится, – понизив голос, она скрывает смех за бокалом.

За столом накурено и у меня начинают слезиться глаза. Нос пощипывает и мне хочется чихнуть. Я смотрю на сверкающий клатч. Я могу сказать сколько на нем камней. Какого она размера.

– Разве Леша не будет тебя ревновать? – Ирка постукивает пальчиком по груди своего парня, – Или у вас свободные отношения? – она играет с небольшими пуговичками на его рубашке и не поднимает глаз.

Трусиха.

– Если у тебя зудит в одном месте, то можешь ему об этом сообщить, – спокойно отвечает Денис, откидываясь на мягкую спинку кресла, – Он здесь неподалеку, – теперь он смотрит на свою сестру и мягкий блеск его глаз исчезает, – В «Метрополе»…

Воцаряется тишина, Машка сразу перестает смеяться, она с грохотом опускает свой опустевший бокал на стол. Тонкая ножка не выдерживает и ломается.

Сейчас самое время.

– Эмм… – в первые за это время я открываю рот, если я не ошиблась, то Машка пойдет со мной, – Никто не знает, где здесь туалет?

– Я тебе покажу, – Машка вылетает из-за стола первая и хватает с собой сумочку.

Я спешу за ней, ее золотистые волосы мелькают среди других совершенных. Я пытаюсь не отставать от нее. Она поворачивает влево, в полумрак длинного коридора. Здесь музыка звучит тише, пахнет чистящим средством и жасмином. Машка скрывается за крутящейся дверью и я проскальзываю следом.

– Не связывайся с моим идиотом братом, – предупреждает она меня, кинув сумку на медную раковину. Я встаю рядом и проверяю грим, делая вид, что расчесываю волосы, – Он по мальчикам, понимаешь? – я встречаюсь с ней глазами в зеркале, пока она подкрашивает губы. Об этом я уже и сама догадалась.

– Знаешь, сколько девчонок сохнут по нему, – у меня нет времени на этот бесполезный треп, но приходится притворятся, что эта самая крутая новость, что я слышала в своей жизни, – Мне честно говоря, наплевать на него, – я не понимаю, кого она сейчас имеет в виду, но явно не пристрастия своего брата.

– Но обидно, понимаешь? – я киваю на всякий случай, – Подожди меня здесь, я пописать, – на качающихся шпильках, Машка проходит в одну из кабинок и я слышу, как она справляет нужду.

Я быстро хватаю ее сумку, проверяя, не ошиблась ли. Нет. Целая пачка «Каннабиса» лежит между пудрой и губными помадами. На картонной поверхности выбит трилистник, логотип корпорации.

Отлично.

Я выбегаю за дверь и быстро двигаюсь к бару. Отсюда я вижу, как бармен наливает посетителям коктейли. Мне остается пройти всего несколько метров, как вдруг кто-то обнимает меня сзади и зажимает рот рукой.

– Это я, – тихо шепчет Мишка и я перестаю сопротивляться, он втягивает меня в какой-то закуток, где в ряд стоят бытовые роботы,– Кто-то предупредил, что мы будем здесь, – его дыхание со свистом вырывается из груди, – Мы и вправду в глубочайшей заднице, Тась, – моё сердце опускается в желудок и я сильнее прижимаю к себе сумку, словно она становится моим щитом.