Читать книгу Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - Антология, Питер Хёг - Страница 204

Как дышится легко. Жара дневная спала.

Щитом серебряным, светясь, луна взошла…

Скорее в гондолу!.. Пусть робкий плеск весла

Разбудит тишину заснувшего канала.

Мечтой встают дворцы. На окнах – блеск опала;

Под аркой стрельчатой, в углах густится мгла.

И грезится дворцам все то, чего не стало, —

Та жизнь, что некогда восторгом здесь цвела.

Душой усталою уйдем в их сон безмолвный…

О счастье дней былых пускай нам шепчут волны…

Поток кудрей твоих, сверкая и клубясь,

Парчевой мантией пусть падает вкруг стана;

Пусть буду думать я, в глаза твои глядясь,

Что Догаресса ты с картины Тициана.

Я разгадал давно: твоя душа когда-то

Горела радостно, и ярко, и светло,

В одной из Догаресс, чьи образы так свято

Xранит Венеция слепым векам назло.

Вот почему тебя всегда к себе влекло

Все то, что красочно, нарядно и богато:

Стихи, и кружево, и шелк, и блеск заката,

И золотистое Венеции стекло.

Когда перед тобой я говорю свой стих,

Мне кажется, я – паж – сижу у ног твоих

И нежу чуткий слух певучею канцоной.

И если в глаз твоих глубоких синеву

Я пристально вгляжусь – мне мнится, я плыву

Лагуной дремлющей, лазорево-зеленой.

Я так люблю тебя, Венеции хрусталь,

Слегка подернутый отливами опала,

Прозрачно-дымчатый, расплывчатый, как даль,

Крапленный золотом, как лезвие кинжала.

Как отблеск жемчуга меж отблесков корала, <sic!>

Слезой дрожит в тебе неясная печаль;

И как на одалиск, что заперты в сераль,

Из кружев на тебя одето покрывало.

Неясный идеал, и радужные грезы,

И золотые сны, и радость юных сил

В стекле расплавленном художник растворил.

И в искрометный сплав, блестя, скатились слезы —

Отвергнутой любви безмолвная печаль…

Душа художника живет в тебе, хрусталь.