Читать книгу Бросок тигра - Артем Приморский - Страница 22

Май, 1928

Эту ночь, как и предыдущую, Ольга почти не сомкнула глаз. Голова, наполненная муторной, серой тяжестью, требовала покоя; но сознание не находило его. Ворочаясь на постели в полном одиночестве, женщина изредка издавала тяжелый вздох, полный горечи и сожаления.

Перед глазами снова пасмурный мартовский день – сырой ветер, мелкая морось в лицо. Цюрих, будь он проклят во веки веков, и до скончания времени… Тяжелые грязно-серые тучи, которые, кажется, вот-вот рухнут на землю и придавят все живое. Жаль, что этого так и не произошло.

Глухой стук серой каменной плиты, от которого в животном ужасе содрогается все ее естество.

А. Н. АРЦЫБАШЕВ

14.02.1870-5.03.1928

Любящий отец

Преданный муж

Талантливый хирург

Ольге кажется – следующий порыв ветра поднимет ее и унесет далеко-далеко. Туда, где она, наконец, забудется, растворится в собственном страхе и сожалении, и превратится в прозрачную пустоту.

Небольшой букет гвоздик в ее руках поблек, жалко склонился к земле. Ольга разжала пальцы – он упал к самому краю плиты. Ника в траурном наряде так близко, что они касаются друг друга плечами. Чуть дальше – Этьен, ее муж, одной рукой дружески поддерживает Нику, а второй – девочек-близняшек. Дальше, позади них столпились люди, которых Ольга видит в первый и последний раз в жизни. Она не знает их, как и они ее, но сейчас это не важно. Всех их объединил один-единственный человек, чей прах покоится в погребальной урне под могильной плитой.

Ольга поднимает заплаканные глаза и видит Кирилла. Он стоит напротив, на другой стороне могилы, особняком от семейства. «Как похож…»– невольно отмечает женщина в очередной, бесконечный по счету раз.

Мать и сын встречаются взглядами. Не выдержав напряжения, Ольга отводит глаза; а Кирилл продолжает смотреть на нее черным от злости взглядом.

Ника надрывно всхлипнула – Этьен обнял ее, мельком взглянул на Ольгу. Его взгляд тоже не предвещает ничего хорошего. И тут до Ольги доходит – она одна…

Среди знакомых и неизвестных лиц она по-прежнему остается одна…

«Два года…»– с щемящей грустью вспоминает она. Всего два года с того злополучного дня, когда она очутилась в госпитале с изломанным телом и разбитой душой. Всего два года с того дня, когда она увидела и заговорила с ним, впервые после двадцати лет скитаний.

Вот оно, искупление – мелькнула в тот день уверенная надежда. Ольга слабо улыбнулась. Два года оказались ярче предыдущих двадцати лет. Может потому, что она постарела и устала; может потому, что соскучилась; а скорее всего – по всем причинам сразу.

Тихая Ривьера… маленький прибрежный домик, в котором она и Арцыбашев провели почти полгода. Скромная, счастливая жизнь двух отшельников. Каждую ночь они занимались любовью, отдавая себя друг другу без остатка. Они просыпались под шум прибоя – усталые, но счастливые, готовые к новым неспешным событиям дня. Так бы и остались на Ривьере, если бы не упрямство Ники – посетить Марсель, проведать ее и дочерей-близняшек.

В Марсель, так в Марсель. И пускай Этьен подчеркнуто холоден к Ольге – ей плевать, когда рядом тот, кого она любит. Вивьен и Констанция – две маленькие, светловолосые очаровашки, внешностью вышедшие в маму, не чаяли в Ольге души. Арцыбашев, успевавший уделить внимание всем членам семьи, чувствовал легкую ревнивость Ольги и подзадоривал ее сильнее – кого из нас больше любишь?

Новый, 1928-й год они встретили вместе, всей семьей, включая Кирилла.

«Кирилл…»– Ольга, прервавшая ненадолго счастливые воспоминания, перевела взгляд на угрюмого, уставшего от приготовлений к похоронам парня. Его отношение к матери, даже после заступничества Арцыбашева, читалось в одном взгляде – жестком, недружелюбном, презрительно-холодном. Так смотрят на кровного врага.

Ольга снова отвела взгляд, зажмурилась – что угодно, только не слезы. Недюжинным усилием она продолжила картину счастливого новогоднего праздника. Там сын не смотрел на нее таким взглядом, и даже Этьен смягчился.

Часы пробили полночь. «

– Я люблю тебя…– призналась Ольга Арцыбашеву после долгого поцелуя.

– Спорим, ты говоришь это всем, кто дарит тебе подарки,– сказал он и заговорщицки подмигнул.

– Дурак,– сердито ответила она. Арцыбашев только улыбнулся, а потом поднес маленькую бархатистую коробочку.

– Нет,– решительно заявила Ольга.– Нет и никогда.

– Ты даже не открыла.

– Я никогда не выходила замуж и не выйду.

– Все-таки, открой,– посоветовал Арцыбашев, ничуть не огорченный ее реакцией.

С утомленным вздохом женщина сорвала бантик и открыла подарок. Внутри лежал небольшой кулончик в форме сердца. Золотая оправа с множеством маленьких блестящих брильянтов, окружала огромный брильянт в центре.

– Носи на здоровье. Цепочка за твой счет.

– Ты…– Ольга обняла его, потянулась на цыпочки. Арцыбашев привычно приподнял ее, чтобы ей было удобно поцеловать его.

Чуть позже она заказала тонкую серебристую цепочку и повесила кулон на шею. Он и сейчас на ней – поблескивает в завитках черных оборок воротника вокруг белой шеи.

Ольга тихо простонала. Она больше не может держаться.

– Оленька, вернемся в дом?– ласково предложил слезный голос Ники. Кивнув, женщина оперлась на доставленное подругой плечо, и они одними из первых покинули похороны.