Читать книгу Бросок тигра - Артем Приморский - Страница 24

Ольга в бесконечный по счету раз перевернулась на бок. Смахнув с глаз слезы, она глянула в темный квадрат окна.

«Дура. Бестолковая дура. И ведь надеялась, что все наладится. Верила, что пройдет время – и все изменится».

Время прошло – изменилось. Да не в ту сторону…

Ее разбудила возня за стеной. Дочки Ники поднимались к девяти – очень рано, по меркам Ольги; но она ничего не говорила на этот счет. Ника уже оказала ей милость, разрешив поселиться в гостевой спальне до тех пор, пока…

Пока что?..

«Тяжелый будет день»,– Ольга, разминая ноющую шею и плечи, неохотно поднялась на ноги. Полчаса ушло на гимнастическую разминку. В неполные сорок пять все еще нужно уметь садиться на шпагат и обладать более-менее эластичной гибкостью. Затем она облачилась в шелковый, нежно-розового цвета халат и вышла из комнаты, попав сразу в большую гостиную.

В центре диван и кофейный столик. По углам расставлены высокие книжные шкафы, забитые книгами вперемешку с партитурами. В дальнем левом углу, между окном и выходом в коридор, нашлось место для главной ценности в квартире – старому фортепиано ручной работы, подаренному больше трех десятков лет назад маленькой девочке, от любящего отца. Возле него небольшая стойка, набитая партитурами и два кресла, задвинутые к стене.

Обойдя рабочее место Ники, женщина выглянула в коридор. Запах свежесваренного кофе и беззаботный щебет двух юных, похожих друг на друга голосков подсказали Ольге, что семейство уже завтракает. Ольга прошмыгнула в ванную.

– Оленька, ты проснулась?– раздался из кухни голос Ники. И как она только узнает – подслушивает, что ли?

– Да, сестренка, я в душ,– и прежде, чем Ника ответила, женщина включила воду и залезла в ванную.

Постояв под прохладными, освежающими струями воды, Ольга вылезла и тщательно, до легкой красноты растерлась полотенцем.

– Посмотрим…– Ольга подошла к зеркалу. Его гладь не запотела – более того, как будто закалилась от прохладного воздуха в ванной. Пепельно-белокурое, с серебристым оттенком среднее каре; тот же овал лица; те же грустные, большие, глубокие темно-карие глаза, из-за бессонницы казавшиеся огромными. По уголкам они покрыты мелкими, неистребимыми морщинками. И в уголках светло-алых губ такие же.

– К черту,– безразлично махнув рукой, Ольга запахнулась в халат и вышла.

– Привет!– стараясь казаться бодрой и радостной, сказала она, заявившись на кухню. Ника, в скромном домашнем платье и фартуке, обняла ее и поцеловала в щеку.

– Оленька, прости за прямоту, но ты выглядишь ужасно.

– Почти не спала,– призналась та.– Чувствую себя еще ужаснее. Тебе помочь?

– Принеси девочкам вафли.

– А вот и я!– держа в руках поднос со свежеиспеченными вафлями, Ольга вошла в небольшую столовую. Этьен, листавший газету, проигнорировал ее появление, но Вивьен и Констанция…

– Тетя Оля!– девочки вскочили со стульев и бросились к женщине.

– Доброе утро, мои милашки,– расцеловав их в румяные щечки, Ольга попросила близняшек вернуться на места, и сама села рядом с ними.

Девочки принялись завтракать, а Ольга, теряя остатки утренней бодрости, лениво возилась с одной-единственной вафлей. «Так нельзя…»– устало прикрыв глаза, она едва не заснула за столом. К счастью, звонкий голос Констанции не дал ей плюхнуться лицом в тарелку. «Нужно что-то менять…»– продолжая неведомо когда начатую мысль, поняла Ольга. Но у нее нет ни сил, ни желания.

– Оленька, я хотела попросить тебя присмотреть за девочками. Сегодня у нас с Этьеном выступление в театре. Играем Дебюсси… и Шопена,– загадочно улыбаясь, сообщила Ника. Ольга вяло кивнула. Присмотреть, так присмотреть.

– Концерт закончится поздно, мы вернемся в десятом часу,– продолжила она.

– Хорошо. Будьте осторожны,– навозившись с вафлей, Ольга решила все-таки съесть хотя бы кусочек.

– J’irai. On m’a dit de venir tot,66– Этьен поднялся, обошел стол, раздав всем, кроме Ольги, по поцелую в щеку, и вышел.

Девочки мигом снялись с мест – им хотелось проводить отца.

– Он меня ненавидит,– сказала Ольга, когда осталась наедине с Никой.

– Кто?

– Твой муж. Надоело,– Ольга отставила тарелку и принялась за чай.– В субботу я уеду.

– Оленька…

– Нет, сестренка, мне все надоело!– повысив голос, Ольга возмущенно посмотрела на подругу. Та боязливо наблюдала за ней.– Я живу у тебя третий месяц, терплю его косые взгляды, не могу нормально выспаться и нормально поесть. Мне надоело жить на твоем попечении, как какая-то нищая родственница. Я не приживалка, Ника. Больше не приживалка. У меня есть деньги, и дом на Ривьере; и в нем я проживу остатки дней.

– Оля, сестрица, ты просто устала…

Ольга издала нервный смешок.

– Неужели? По мне так заметно?

– Я поговорю с Этьеном,– предложила Ника, но женщина наотрез отказалась.

– Разговором тут не поможешь. Я не хочу, чтобы твой брак рушился из-за меня. Я вам навязалась, я же…

– Да кто тебе об этом сказал, милая моя дурочка?– Ника придвинулась к ней, положила ладони на ее колени, успокаивающе погладила.– Я тебя пригласила. Вивьен и Констанция без ума от тебя…

– А Кирилл?

Ника замолчала. Ее напускное веселье внезапно исчезло.

– Веришь или нет, но мы были счастливы,– глухим голосом сказала Ольга. Она чувствовала – ее прорывает на слезы, но молчать и сдерживаться больше не могла.– Особенно на Ривьере… Там наше счастье осталось… Все, что было после – просто мелочи. Я никогда не видела его таким счастливым и умиротворенным, как в том маленьком домике…

– Зачем ты хочешь уехать на Ривьеру?– дрожащим голосом спросила Ника.– Только не говори, что ради воспоминаний. И отговорку, что собираешься прожить там остаток жизни, не повторяй. Не поверила в первый раз, не поверю и во второй.

Ольга мрачно улыбнулась.

– Он сам желал такой участи. В каком же году это было?.. Помню, он всю ночь провел в операционной, а я ему помогала. Медсестра-недоучка…– женщина презрительно хмыкнула.– Уже рассветало. Он сидел – усталый, изможденный работой и тем, что происходило вокруг. Курил и рассуждал о странных вещах, которые я тогда не могла понять…– Ольга зажмурилась, а потом посмотрела на Нику полными слез глазами.– Он хотел найти место, где его никто никогда не побеспокоит. Тихую гавань, в которой сможет насладиться жизнью. Пока однажды эта самая жизнь не наскучит ему настолько, что он поднесет пистолет к виску и вышибет мозги…

– Оленька, хватит…– Ника, тихо всхлипывая, прижалась к ней.– Хватит, прошу тебя…

– Каким он был потерянным… каким разбитым…– упорно продолжала Ольга.– А я ничего не поняла. Думала, он эгоист и чудовище. Как все было запутанно…

– Поклянись мне… Слышишь, Оля?!– Ника отчаянным взглядом посмотрела на нее.– Поклянись, что ничего не сделаешь с собой!

–…но сначала он хотел вырастить тебя…

– Оленька, ты слышишь?! Поклянись мне, что все будет хорошо…

– Не могу… Не хочу обманывать тебя…

Ника издала трепетный, нервный вздох.

– Нет, Оля. Ты лжешь! Ты учила меня бороться, ты…

– Никогда такого не было…

– Нет, было! Было!– упрямо повторила Ника.– Хватит бичевать себя! Хватит хоронить заживо!

– А что остается, сестренка?– плача, спросила Ольга.– Что мне делать? Я устала бороться. Слишком стара для борьбы.

– Мы вернем Кирилла. Слышишь? Я помогу тебе вернуть Кирилла. Ну же?– Ника ликующе посмотрела на подругу.– Я отпрошусь, и весь завтрашний день мы проведем вместе. Мы придумаем план…

– По-твоему, я нужна ему?– возразила Ольга.– Кирилл взрослый мальчик. Всю жизнь обходился без дуры-матери, а сейчас она ему вовсе не нужна.

– Но ведь ты не знаешь этого наверняка. Он рос на моих глазах; я знаю – у него очень доброе сердце. Как и у тебя… Вам надо сесть и поговорить по душам. Объясниться во всем.

– Я хочу к морю…– упрямо повторила Ольга.

– Мы поедем к морю, но позже. Когда ты и Кирилл помиритесь. Доверься мне – я знаю, что нужно делать…

Ольга понемногу успокаивалась. Ника нашептывала ей ободряющие, теплые слова; пока вдруг из гостиной не раздался жалобно-растроенный перелив рояля.

– Вивьен! Констанция!– женщина мгновенно превратилась из нежной заботливой хозяйки в строгую мать.– Вы опять мучаете дедушкино фортепиано?!

Ольга, услышав в ее голосе грозные нотки, тихо прыснула.

– Нет, мамочка!– ответила Констанция, а затем инструмент взял могучую, дребезжащую ноту.

– Пойдем быстрее,– поторопила Ольга, позабыв свои проблемы.– Чувствую, они сейчас разнесут его в щепки.

Но фортепиано осталось целым. Девочки, понимая, что им грозит за такую «игру», мигом нашли себе другое развлечение. Когда Ника, готовая отшлепать виновниц и Ольга, едва сдерживающая смех вошли в гостиную, близняшки сидели на диване и разглядывали книжки.

– Смотрите у меня,– грозно-шутливым тоном обратилась Ника к дочерям.

Пару часов спустя они стали собираться – Ника в театр, а Ольга и ее племяшки – на прогулку, заодно и проводить маму.