Читать книгу Послания - Бахыт Кенжеев - Страница 68

Благодарю за весточку, мой Яков.

Мне пишут из отечества всё реже,

свои у вас заботы – после долгих

десятилетий гнусной тирании

Россия, просыпаясь, созывает

сынов трудолюбивых, чтоб они

засеяли заброшенные нивы

отборным ячменём, перековали

решётки с кандалами на плуги и

паровые мельницы.

В Канаде,

затерянной в лесах, не понимают

восторженности вашей – не с властями

мы боремся, мой Яков, а с природой

неукротимой. Снежною зимою,

бывает, дикий гризли похищает

младенца из коляски, ураган

с домов срывает крыши, алгонкины

воинственные, в перьях разноцветных,

грозят набегом буйным… Третий год

поражена страна моя жестокой

болезнью, Божьей карой, что с содомским

грехом передаётся. Мужеложцев

(их много здесь, по недостатку женщин)

не жалко, но и честный обыватель

подвержен страшной хвори. Доктора

в отчаяньи. Девицы женихам

теперь не дарят даже поцелуев,

фривольностям, изменам наступил

конец, мой Яков. Новая чума

обрушилась на бедную Канаду.

Монахини смиренные – и те

не ходят за больными, опасаясь

заразы. Вечерами на санях

по городу провозят скорбный груз,

прохожие шарахаются, ставни

по очереди хлопают… Ах, Яков,

я так мечтал укрыться от скорбей

и рока беспощадного – но всюду

Господь напоминает нам о страшном

суде. И завсегдатай непотребных

портовых заведений, мореход

из Сан-Франциско, Лиссабона или

Архангельска, угрюмо пьёт в таверне

свой горький ром, не соблазняясь боле

корыстными красотками. Вот так,

мой добрый Яков, Божье наказанье

оздоровляет нравы…

До России содомская

едва ли добралась

погибель. Ваш народ многострадальный

приучен к осторожности. А ты,

мой мудрый химик, преданный до страсти

естествоиспытательству, ночами

беззвёздными у вытяжного шкафа

мешаешь белый фосфор с мышьяком,

с толчёной костью, с серным ангидридом,

и ставишь перегонный куб голландский

на масляную баню, наблюдая

за чередой чудесных превращений,

сулящих избавленье от заморской

чумы. Я верю, нищая Россия

сумеет повторить свой древний подвиг,

когда славянский муж в стальной кольчуге

надёжной стал твердыней на пути

безумных скифов…

Добрый мой профессор,

поторопись, а если будешь к лету

в Соединённых Штатах, доберись

до Монреаля, привези и нам

плоды самоотверженной работы,

чтобы смогла на площади Бобровой

воздвигнуть благодарная Канада

твой образ медный, с надписью по-русски

и колбою химической в руке.