Читать книгу Послания - Бахыт Кенжеев - Страница 76

Пощадили камни тебя, пророк,

в ассирийский век на святой Руси,

защитили тысячи мёртвых строк —

перевод с кайсацкого на фарси —

фронтовик, сверчок на своём шестке

золотом поющий, что было сил —

в невозможной юности, вдалеке,

если б знал ты, как я тебя любил,

если б ведал, как я тебя читал —

и по книжкам тощим, и наизусть,

по Москве, по гиблым её местам,

а теперь молчу, перечесть боюсь.

Царь хромой в изгнании. Беглый раб,

утолявший жажду из тайных рек,

на какой ночёвке ты так озяб,

уязвлённый, сумрачный человек?

Остановлен ветер. Кувшин с водой

разбивался медленно, в такт стихам.

И за кадром голос немолодой

оскорблённым временем полыхал.

Поезда разминутся ночные,

замычит попрошайка немой, —

пролети по беспутной России —

за сто лет не вернёшься домой.

От военных, свинцовых гостинцев

разрыдаешься, зубы сожмёшь, —

знать, Державину из разночинцев

не напялить казённых галош…

Что гремит в золотой табакерке?

Музыкальный посёлок, дружок.

Кто нам жизнь (и за что?) исковеркал,

неурочную душу поджёг?

Спи без снов, незадачливый гений,

с опозданием спи, навсегда.

Над макетом библейских владений

равнодушная всходит звезда.

Книги собраны. Пусто в прихожей.

Только зеркало. Только одна

участь. Только морозом по коже —

по любви. И на все времена.