Читать книгу Дети этого достойны! Как помочь ребенку обрести внутреннюю дисциплину - Барбара Колорозо - Страница 22

Работая воспитательницей, я обратила внимание на то, что даже в детский сад приходят малыши, уверенные в том, что им есть чему поучиться. Они сразу были любознательны и мотивированы, хотели поскорее начать узнавать новое и открывать для себя мир. Вплоть до того, как многие родители взяли в привычку давать наградные звездочки за уборку комнаты, детям и в голову не приходило, например, спросить: «А что мне дадут, если я выполню вот это задание?» В школе, к третьему классу, вопрос стал конкретнее: «Я получу то-то и то-то?» К шестому классу он трансформировался в вальяжное: «А я должен?..» В старшей школе родители уже слышали: «Это обязательно?», а перед выпускным: «Мне скоро понадобится машина». В данном случае автомобиль даже не голубая (или розовая) мечта детства, это очередная наградная наклейка, на сей раз уже дорогостоящая.

Дети, которых первыми и в школе, и дома воспитывали на наклейках и звездочках, которые потом можно было обменять на настоящие «награды», уже закончили институты. Все эти символы давно воспринимаются как нечто должное, и никто не задумывается об их действительном значении и о том, как они мотивируют. Обществу еще только предстоит осознать последствия такого бездумного подхода. Недавно я проводила среди выпускников школ опрос, кем они хотят стать, какую именно специальность получить. Часто юноши и девушки пожимали плечами и говорили, что пока не знают, но работать хотят там, где хорошо платят. Другими словами, чем именно они будут заниматься в жизни, пока не решили, но получать за это хотят побольше.

А не сами ли мы научили детей, что хорошие дела материально вознаграждаются? Чем серьезнее награда, тем более полезно дело. Если вознаграждения нет, с дивана вообще вставать не стоит. Мы не смогли им объяснить, что не за все добрые, хорошие дела что-то платят. Число звездочек, во что бы они там ни трансформировались, – не показатель полезности дела. Много чего в жизни действительно стоит делать не потому, что за это платят.

Один из журналистов The Globe and Mail писал, что сейчас благотворительные фонды ищут способы побуждать молодых людей помогать другим. В этой же статье он обращал внимание на то, что многие люди старше 65 лет регулярно жертвуют деньги без каких-то возможных выгод для себя, в то время как молодежь из раза в раз интересуется, что же им причитается за их доброту. Не думаю, что это свидетельствует о том, что нынешние юноши и девушки стали чрезмерно скупыми. Скорее можно сделать следующий вывод: общество сформировало у них поведенческую модель, укладывающуюся в алгоритм «стимул – дело – награда/наказание», и такой стиль стал нормой жизни. («Сделай, как я говорю, и получишь то-то и то-то», «Не делай так, иначе придется поступить так-то и так-то», «Что ты мне за это дашь?», «А что я за это получу?».) Может оказаться, что, активно перенося такие принципы общения в жизнь в целом, мы не заметим их фальшивости, когда они просочатся и в человеческие отношения…

Родителей это, конечно, беспокоит. Кэти Тайлер – мама, обескураженная манипулированием детьми при помощи всех этих наклеек и звездочек, посчитала нужным обратиться в школьную администрацию. Вот что, в частности, она написала:

«То, какие способы мы используем, чтобы мотивировать людей, во многом говорит о нашем отношении к ним. Если мы человека уважаем, верим в него и уверены в том, что дело, которое хотим ему поручить, правильное и полезное, необходимости в подзадоривании наградами нет. Доверие само по себе вдохновляет его действовать. И только если задание представляется нам сомнительным или человек недостоин нашего доверия, используется „пряник”, причем его держат прямо перед носом. Такая техника одаривания за выполненные дела может с успехом применяться дрессировщиками животных, но сомневаюсь, что она хороша при воспитании детей – думающих, способных решать проблемы. И кстати, дрессировщики дельфинов, например, выяснили, что эти животные понимают невербальные признаки одобрения – похлопывания, обнимания, улыбки. Мне кажется, что, давая детям за что-то сделанное награды, мы руководствуемся в первую очередь желанием поскорее от них отделаться».

Сеять хорошее – как и разумное, доброе, вечное – сложно. Очень часто награды и поощрения и противоположные им угрозы и наказания не оставляют ребенку настоящего права на выбор. «Я закрываю ящик с игрушками на ключ, потому что ты не делишься ими с братом» – это наказание. «Если поделишься с братом игрушками, выберешь себе в магазине что-нибудь вкусненькое» – это подкуп. «Подарю тебе новую машинку, ведь ты давал свои игрушки брату» – это поощрение. Ни в одной из этих ситуаций у ребенка не было реальной альтернативы поведения. И в первом, и во втором, и в третьем случае взрослые действовали по своему усмотрению, а ребенок шел по той дороге, которую ему указывали.

Принуждение, даже хорошо замаскированное, не вдохновляет на сопереживание, честность и открытость. И держать свое слово она не научит. Это всего лишь манипулирование ребенком, очередное задание, которое надо (придется) выполнить.

Если наказывать детей за провинности и поощрять за хорошее поведение, они будут вести себя так, чтобы получить награду. Когда дети начнут жить самостоятельно и узнают, что доброта и прочие положительные качества вознаграждаются далеко не всегда, а отрицательные вовсе не каждый раз наказываются, они станут людьми, думающими не о моральности своих поступков, а об их возможных последствиях для себя, и принимать решения будут, руководствуясь лишь собственными интересами.

Иммануил Кант