Читать книгу Пограничная зона - Басти Родригез-Иньюригарро - Страница 18

***

– По второму кругу за ночь. Такого ещё не бывало.

Бог знает какими путями любимый враг увязывается за ним.

Нет ни просёлочной дороги, ни солнца, ни лужи, но в разрывах туч плывут звёздные кляксы, пурпур горизонта прошит грозовым золотом. В нескольких метрах от мангровых корней, на которых парочка ходоков за черту лежит пьяным валетом, плещется озеро. Шипящие, стрекочущие, глухо рычащие берега темны и безлюдны. Механическое перемещение тел в пространстве в эти широты не занесёт.

– Интересно, а рассвет будет?

– Откуда бы ему взяться, – бездумно отзывается он.

Лица своего приятеля он не видит, но слышит, что тот улыбается.

Берег подтоплен, податлив, зыбок. Корни покачиваются в такт набегающим волнам. Забывшись, он напевает вполголоса. На английском. Выдаёт и куплет, и припев композиции, не вошедшей ни в один из студийных альбомов The Doors, отлетевшей в атмосферу живой и сырой – со сцены.

– Надо же. Разрыв шаблона, – любимый враг приподнимается на локтях, когда он затихает.

– Не сотвори шаблона – рвать не будет, – мягко огрызается он. – Я ведь сказал, что с родным языком проблема. Сегодня пять штук родных, завтра – все иностранные, даже тот, на котором мы сейчас разговариваем. Ты в курсе, как я порой изъясняюсь.

– Это понятно… Когда напролом лезешь через пограничные дебри, этническими прибамбасами разве что развлекаться: увешиваться как побрякушами и терять на каждом шагу. И всё-таки. Ты знаешь, какое наречие… Скажи мне что-нибудь. Здесь. За чертой.

– Не буду я доставлять тебе такого удовольствия, – упирается он, развеселившись. – Ты убил мой галеон. Я ещё на предмет йоруба подумаю! И результата по расписанию не гарантирую, оккультные пляски со стихией – дело непредсказуемое. Может, гроза моя опоздает и явится года через четыре после твоих похорон. Понимаешь, каноническое раздолбайство…

– Если ты намерен меня пытать – пытай, только не аллюзиями на энциклопедию для юношества. Да если б я знал, что ты за галеон удавишься…

Он собирается ответить в тон, но их подбрасывает треском и всполохом: совсем близко, в дерево, что делит корневое плетение с их пристанищем, бьёт очевидно заплутавшая молния.

В багровых отблесках горящей купины, под смеющимся взглядом приятеля, он превращает физиономию «Я не хотел, так вышло» в гримасу «Я тут ни при чём».

– Полагаю, это рассвет, которого мы заслуживаем, – кривятся губы любимого врага.

Мгновение немоты.

Потом настоящий, перебродивший, настоявшийся в грудных клетках хохот вырывается на волю, скачет блинчиками по зыби, устремляется прочь от берега и, словно дух божий, несётся над тёмными водами.