Читать книгу Ступени - Борис Давыдов - Страница 13

Во второй половине января Ивана всё-таки положили в госпиталь. Он внутренне ликовал и верил: осталось совсем немного и он покинет этот красивый, неповторимый край. Красивый, но не его… В кожном отделении, куда его положили, кроме таблеток, никакого другого лечения не проводилось. Иван сделал такое умозаключение, что его просто-напросто не знают, как лечить. Но по ночам, как и в медсанчасти, его два раза поднимали, чтобы не портил (так он шутил) казённое имущество. Естественно, наблюдали, сколько раз в неделю происходит недержание… Возможно, у врачей были и другие мысли по его лечению, но он о них ничего не знал.

В палате, кроме Ивана, находилось ещё трое больных – у двоих экзема, а у третьего, невысокого щуплого паренька по имени Игорь тоже детская болезнь, словами Барского.

Лишь спустя пять-шесть дней, после завтрака, пока в палате не было никого, Иван узнал у «коллеги», что тот всего лишь один раз в неделю портил казённое добро. Поинтересовался:

– Как это тебя положили в госпиталь? Один раз, это же пустяки. Я, например, так считаю.

– Не скажи, – пронизывая Ивана маленькими глазками, ответил Игорь, – и от одного раза через месяц соседи по кровати завоют. А я три месяца… – Он многозначительно хмыкнул.

– Три месяца, конечно, это кое-что. А ты давно в госпитале?

– Три недели. Мне сказали, ещё неделю или полторы, и меня выгонят отсюда. Потом документы вышлют в окружной госпиталь, в Хабаровск. Там сделают необходимые подписи и… домой.

С подозрением взглянув на Игоря, Иван подумал: «Что-то гладко у тебя получается: раз-два, и в дамках. Но если у него получится, то я чем хуже?»

– Слушай, – снова он обращается к старожилу палаты, – а в окружном госпитале, сколько времени бумаги пролежат?

– У кого как. Кто в течение месяца получает, кто-то позже.

Удовлетворив своё любопытство, Иван взял книгу Розенталя «Философские взгляды Чернышевского». Её он взял в местной библиотеке, рассчитывая, что врачи подумают о нём: «Серьёзный паренёк, такой на симуляцию не способен».

Но не успел он прочитать и одной страницы, как в палате послышался густой бас Забодаева – начальника отделения. Больные знали, что он в звании майора, но в форме его не видели ни разу. Ходил он по отделению в медицинском халате. Ещё знали, что не любил, когда ему козыряют, поэтому говорили ему «Доброе утро». Этот своего рода церемониал повторился и сегодня.

– Здравствуйте! – в ответ грохочущим голосом поприветствовал он больных. – Как настроение, здоровье, аппетит? – также по привычке спросил он всех и, подойдя к Ивану, похлопал его по плечу.

Иван смутился от такого внимания и, подумав, что майор обратился именно к нему, сказал:

– Нормально, Николай Иванович.

– Ваня, а наши с тобой отцы тёзки, – необычайно мягким голосом произнёс тот.

Молодцов насторожился.

– И вообще на Иванах, – продолжал майор, – земля русская держится. Поэтому я и обращаюсь сейчас к тебе: выручай.

– А что надо сделать, Николай Иванович? – с готовностью ответил Молодцов. – Всё сделаю, что в моих силах.

– Вот и хорошо, – повеселевшим голосом загудел Забодаев. – В таком случае собирайся на автобазу, до обеда там поработаешь. А в помощники я тебе дам твоего соседа, Гаркушу, пусть тоже проветрится. Гаркуша! – скомандовал он. – Поступишь в распоряжение Молодцова.

Забодаев сказал к кому обратиться на автобазе и вышел.

Сестра-хозяйка выдала Ивану и его напарнику, худенькому Гаркуше, обмундирование, и, переодевшись, они отправились на автобазу. Там им объяснили, что нужно делать. Работа была простая: кучку гнутых стальных отрезков толщиной десять-двенадцать миллиметров надо выпрямить. Получив рукавицы, солдаты работали с десяти до тринадцати тридцати. Вернувшись в госпиталь, они пообедали и легли отдыхать.

На следующее утро, Забодаев с новой просьбой.

– Понимаете, ребята, какое дело, – начал объяснять майор, – скоро у нас учения, а колышков для палаток нет. Одним словом, на автобазе найдёте кузницу, а остальное вам покажут.

– Ясно, Николай Иванович, – бодро ответил Молодцов. – На месте разберёмся.

Гаркуша шёл рядом с Молодцовым хмурый, как будто шагал на подневольный труд; но стоило им войти на территорию автобазы, лицо его просветлело. У себя дома, на Киевщине, он работал шофёром, и при виде машин у него, как и вчера, появилась улыбка.

– Эх, дали бы сейчас газануть на «Зилушке», – словно это было его заветной мечтой, проговорил он.

– К горькому сожалению, нас ожидает более серьёзная работа, – с весёлой нотой в голосе сказал Иван.

– Э-э-х! – Гаркуша в каком-то отчаянии махнул рукой.

Солдаты вошли в кузницу, где мужчина с окладистой бородой отбивал на наковальне стальную пластину. Увидев солдат, не долго думая, прекратил работать.

– Ребятишки, – сказал он, – кузнеца пока нет и мы сами делаем разную мелочёвку. А вам надо из этих вот железных обрубков, – показал он в угол рукой, – наделать колышков: тридцать штук. Сможете?

– Гаркуша, сможем? – спросил Молодцов.

– А чего не смочь? Запросто.

– Я тоже так считаю: видели, знаем.

– Ну, я пошёл тогда, – сказал бородач и ушёл.

– Ну, что, сейчас накалим, оттянем с одного конца тридцать железяк и домой, – жизнерадостно проговорил Иван. С этими словами он взял в углу несколько стальных заготовок круглой формы и стал закапывать их в горящие угли горна.

Примерно час спустя Гаркуша предложил партнёру сделать перерыв. Выйдя на свежий воздух, Гаркуша направился к машинам, которые манили его как русалки. А Иван из праздного любопытства пошёл в механический цех – так было написано над входной дверью. Войдя в просторное помещение, Иван стал наблюдать за работой токарей, как ловко они вытачивали различные детали. Вдруг… он не поверил своим глазам: среди засаленных курток, между станков и угрюмых мужчин, это казалось привидением. И привидением оказалась красивая девушка. Она тоже заметила солдата, неуклюже смотревшегося в бушлате, кирзовых сапогах и шапкой в руках. Видно, девичье привидение притянули большие серые глаза Ивана и короткий, с медным отливом, ёжик на голове. Такого солдата хоть в драные лапти обуй, и рваный халат одень, он всё равно соколом будет смотреться.

– Бог в помощь, – подойдя к «привидению», весело произнёс Иван.

Девушка коротко посмотрела на него улыбчивыми карими глазами.

– Добрый день, – сказала она и вновь занялась своим делом.

«Какие красивые глаза, губки, – подумал Иван. – И носик симпатичный…»

Заметив, что она вытачивает металлические шпонки, поинтересовался, много ли их надо сделать. Она ответила: двести штук.

На первый взгляд Иван дал девушке лет семнадцать. Одета она была в серую вельветовую курточку и синие, плотно обтягивающие, спортивные шаровары. Поверх наряда – дерматиновый фартук; чёрные волосы прикрывал чёрный берет. Разговорившись с Лией (так звали девушку), Иван узнал, что работать она пришла сюда после средней школы, но сначала поступила в политехнический институт на заочное отделение.

Вскоре Лия уже весело смеялась – Иван рассказывал ей анекдоты. И как не жаль было уходить от неё, но пора в кузницу.

Лия спросила:

– Завтра придёшь?

– Постараюсь, – пообещал Иван. – Попрошу ещё какую-нибудь работу.

Перед уходом он задал девушке вертевшийся на языке вопрос:

– А почему ты без защитных очков работаешь? Нарушаешь технику безопасности.

– Я случайно их разбила, а других пока нет.

Иван вернулся к работе над колышками в приподнятом настроении. Что-то мурлыкал, потом, вскинув руку с небольшой кувалдой, он медленно, с паузами, как читают обычно известные поэты, проговорил:

– Как кинжал, пронзает твой взгляд, но глаза, как ручей манят. Опьяняют глаза твои, как алый сок винограда пьянят.

Гаркуша удивлённо уставился на «кузнеца».

– Молодцов, уж не влюбился ли ты в свою знакомую? – Гаркуша заходил в механический цех и успел полюбоваться девушкой.

– А что, разве запрещено влюбляться солдату? – парировал Иван шутку напарника. Он никому не говорил, что у него есть жена, пусть и гражданская. А то начнут допытываться: кто она, учится или работает, сколько ей лет…

– Конечно, не запрещено, – ответил Гаркуша. – Но этой красавице надо бы манекенщицей работать и радовать людей своей фигуркой, а она болты нарезает.

– Не забывай, она кроме всего в политехе учится.

На следующее утро Иван стал просить у начальника кожного отделения какую-нибудь работу на автобазе. А то скучно, мол, бездельничать.

– Молодец, Молодцов, – произнёс майор просившееся на язык словосочетание. – Иди в таком случае опять в кузницу, но сначала найди зам. директора автобазы Наливайко. Может, вместо кузницы он тебя в другое место направит.

– Николай Иванович, – обратился к нему Молодцов, – а что, если я не приду на обед в госпиталь? Я могу и на автобазе пообедать. У них, говорят, хорошо готовят. Деньги у меня есть.

– Ну, смотри…

На автобазу Иван пошёл без Гаркуши. Он нашёл Наливайко, который, действительно, дал солдату работу не в кузнице, а собирать по территории автобазы валявшийся металлолом и на тележке отвозить его в определённое место. Когда Иван посетовал, что работы здесь на целых три дня, Наливайко ответил: «Значит, будешь ходить к нам три дня».

Поработав более часа, Иван направился в механический цех – ему хотелось поговорить с кареглазой девушкой. Он тихо подошёл к ней сзади и стал наблюдать, как она вытачивает на станке какую-то деталь. Удивился, насколько ловко она переключает всевозможные кнопки и рычаги. «Управляется так, как Алиса с фортепиано», – пришло на ум сравнение. Наконец Лия, видимо, почувствовала дыхание за своей спиной, оглянулась. И в эту секунду такая улыбка появилась на её лице, как будто солнце выглянуло после непогоды. Иван тоже улыбнулся.

– Привет! – как давнюю знакомую поприветствовал он.

– Привет, – также просто ответила она. – А я знала, что ты придёшь.

– Каким образом?

– Чувствовала.

В обеденный перерыв Лия с Иваном сходили в столовую. Потом сидели, скрывшись за станком от лишних глаз, и, перебивая друг друга, делились впечатлениями: Лия от учёбы в институте, Иван – от дальневосточной природы. Они сидели друг против друга, но как-то незаметно Иван придвинулся почти вплотную к девушке. Она улыбнулась, посмотрела на него озорным взглядом. У него даже губы пересохли, так ему захотелось поцеловаться. Он хотел было обнять восхитительную девушку и целовать её, целовать – она бы не возразила – это видно было по её лицу. Но неожиданно представил перед собой Марту. И в эту же минуту вдруг захотелось стать просто другом этого глазастого «привидения».

– Лия, – мягким тоном произнёс Иван, – а ты знаешь, я только что хотел тебя поцеловать. Но… – он сделал многозначительную паузу. – Я женат.

Она удивлённо взглянула на него и, блеснув белыми зубками, спокойно произнесла:

– Ну и что? Я же не думаю за тебя выходить замуж. А то, что с тобой нос в нос сижу, это не преступление. И вообще, устаёшь, когда только одно на уме: учёба, работа… А хочется поговорить, посмеяться, ну и… поцеловаться. – Она беззаботно засмеялась. – Открою тебе наш девчоночий секрет, мы любили между собой целоваться. Чего так смотришь? Мы в десятом классе напропалую девчонки с девчонками целовались: и взасос, и язык в язык. Потом я на однокласснике тренировалась, сейчас он тоже в армии служит. Но любви у меня к нему нет, хотя он не плохой парень. Что так смотришь, как будто спрашиваешь: зачем тогда голову парню морочила? Потому, что он бегал за мной, стихи читал, в любви объяснялся. А я его, как бы в знак благодарности, целоваться научила.

– Может, и меня научишь?

– Ты женат.

– Жена дома.

– Если б ты не сказал, что женат, я бы тебя поучила целоваться. А так не буду, нехорошо лобзаться с женатиком. – Она снова беззаботно засмеялась.

– А тебя не познакомить с моим знакомым? Он неженатый.

На предложение Ивана Лия ответила, не раздумывая:

– Ваня, ты что думаешь, я с кем попало знакомлюсь? Нет. Вот ты мне своим ёжиком понравился, и лицо у тебя доброе. Поэтому на тебя и засмотрелась. И, наверное, не я одна.

– Спасибо за комплимент. – Иван учтиво склонил голову.

– Но и с тобой, – продолжила щебетать девушка, – я бы только до поцелуев дошла. А разные там обжималки, дрожалки, фиг вам. – Опять засмеявшись (ну, хохотушка), она игриво показала Ивану кукиш.

Уже лёжа в кровати, Иван вспоминал разговоры с Лией. Представлял и её гордую, грациозную походку. «Хорошая девчонка, со всех сторон приятная, – думал он. – Так и тянет с ней поговорить. Да, повезёт кому-то. А мне уже повезло, что у меня есть любимая, моя княгиня».

Повозившись в казённой постели, Иван стал представлять свою гражданскую жену: её чёрные, с поволокой глаза, густые дугообразные брови. Мысленно он уже целовал её всю – от лица до самых ног. Руки также мысленно стали поглаживать её гладкое тело. Он даже чмокнул губами и тут же спохватился, затих – не услышали ли больные? «Ну и пусть слушают, подумают, что я причмокиваю во сне». Иван перевернулся со спины набок, снова и снова представляя перед собой свою «княгиню». «И сердце бьётся в упоеньи…» «Нет, надо спать. А то опять приснится Мартушка и будут уже не минуты чудного мгновенья». Полежав ещё немного, Иван незаметно для себя провалился в сон. Он даже забыл, что ему в эту ночь надо подмочить… свою репутацию.