Читать книгу Ступени - Борис Давыдов - Страница 16

Пошла четвёртая неделя, как Молодцов лежал в госпитале. На автобазу его больше не направляли. На просьбы Ивана поработать, ему вежливо отказывали. А однажды Забодаев пригласил Ивана к себе и с ходу спросил:

– Есть улучшения?

Иван понял вопрос.

– Нет.

– А я подумал, у тебя небольшой стресс, попробовал встряхнуть тебя. Думал, ты женщину найдёшь, как многие солдаты это делают, а ты вместо того, чтобы познакомиться с какой-нибудь разведённой дамой, положил глаз, как мне доложили, на девчонку. – Последовала пауза. – Бывает, – продолжил он, – что такое заболевание, как у тебя, проходит с началом половой жизни. Да, выдержанный ты парень, не бросаешься на кого попало. Ну, не расстраивайся, на днях к нам из округа приедет врач-гипнотизёр, попробуем тебя гипнозом полечить, думаю, тебе поможет. Ты боевой, энергичный. Внушению поддаёшься легко?

На этот вопрос Иван тоже понял, как надо ответить. «Если скажу, что плохо внушению поддаюсь, начнут ещё что-нибудь придумывать».

– Николай Иванович, я легко внушению поддаюсь, в этом я не раз убеждался.

– Ну и хорошо. Ты у нас сколько лежишь?

– Четвёртую неделю.

– Хорошо. Ждём врача-гипнотизёра. А сейчас можешь быть свободен. Готовься, внушай себе заранее, что у тебя болезнь пройдёт. И она, Ваня, действительно пройдёт.

Выйдя из кабинета Забодаева и ещё раз проанализировав с ним разговор, Иван подумал: «Темнит Николай Иванович, что отпускал меня на автобазу для того, чтобы я познакомился с женщиной. Почему тогда другие больные ежедневно ходят в райцентр? Кто на стройку, кто на разгрузку-погрузку… Их что, тоже посылают знакомиться с женщинами? Что-то здесь не то».

Иван стал ждать гипнотизёра, уверенный в том, что гипнозу он поддаётся плохо. Но сам себе при желании мог внушать. Однажды ему потребовался бюллетень; он пришёл в поликлинику, сел в очередь и начал себе внушать, что у него повышается температура, повышается… Входит к терапевту. Тот замеряет ему артериальное давление – в норме. Врач спрашивает: «На что жалуетесь?» – «Слабость, в сон что-то клонит». Врач сунул ему под мышку термометр. «Посидите несколько минут». Иван сидит и усиленно внушает себе: «У меня повышается температура, у меня…» и незаметно постукивает по полу ногой, думая, что его внутреннее волнение сработает в его пользу. И… чудо! Термометр показал 37.7 Больничный ему тогда выписали. Что это, совпадение? Иван не знал, но чувствовал, что он может внушать себе. А ему вряд ли кто внушит, если он сам этого не захочет.

Медсёстры между тем, продолжали каждую ночь будить Ивана; в основном бесцеремонно толкали: «Иди в туалет». – «Я не хочу». – «Иди, нечего придуривать». Не все медсёстры, конечно, обращались так грубо. Вот обаятельная Оксана, в очках, обычно мягко трогала его за плечо: «Ваня, – шептала, чтобы другие не проснулись в палате, – вставай». Потом: «У тебя всё нормально?» – «Нормально». – «Ты ходил в туалет?» – «Да». Она уходила тихо, словно кошка на мягких лапах. Чудесная девушка!

Но однажды ночью Иван увидел, как Оксана выходит из кабинета начальника отделения без очков, каштановые локоны взъерошены, лицо возбуждённое. И без медицинского халата, платье на себе поправляет. Увидев Молодцого, она так засмущалась, что мгновенно опустила голову.

Иван на секунду встал, наблюдая, как молодая женщина стремительным шагом пошла по коридору, виляя округлыми бёдрами. Тут вышел Забодаев, тоже с возбуждённым лицом. Он растерялся, не ожидая встретиться с пациентом в два часа ночи. «Ваня, ты чего здесь делаешь?» – «В туалет иду» – «А-а, это надо, ступай». Такую картину Иван во время дежурств Забодаева наблюдал ещё не раз. И он не удивлялся: здоровому майору нужна женщина в соку. А у Оксаны, возможно, супруг слабенький. В то же время всё-таки осуждал её: «Солдаты, которые видят такое бесстыдное распутство, каково им? Какие мысли могут прийти в голову? Кто-то может вспомнить свой дом, девушку: как она там? Чем занимается?..»

Чтобы быстрее пролетали дни, Иван ходил в красный уголок, играл там с кем-нибудь из больных в шашки или в шахматы. Иногда садился за стол и писал письмо: то Полине, то Руфе. Марте он не писал, но думал о ней ежедневно, правда, чаще всего перед сном. Очень приятно её представлять, когда в палате все спят, а ты мысленно разговариваешь с ней, обнимаешь её, целуешь… Главного храпуна, Игоря, не стало – выписали. О своей выписке он никому не сказал, даже «коллеге» по несчастью. Иван обиделся на симулянта, что тот ничего не сказал, не оставил ни пожеланий, ни советов.

Наконец решающий день настал. Забодаев после завтрака попросил Ивана не отлучаться из палаты.

Вскоре Молодцова вызвали в кабинет начальника отделения. Самого Забодаева не было, там находился мужчина среднего роста лет сорока, с большими залысинами. «Ага, – подумал Иван, – это и есть гипнотизёр». Тот, задав Ивану несколько уточняющих вопросов и получив на них ответы, усадил его в низкое кресло и, попросив закрыть глаза, снова принялся задавать вопросы: с какого возраста у больного недержание, как часто это происходит… Потом начал внушать ему: «Вы засыпаете, засыпаете… вы слышите только мой голос… говорите правду…» Гипнотизёр что-то ещё говорил, задавал вопросы. Иван сделал вид, что уснул, хотя на вопросы отвечал. Но отвечал как бы в полусне, машинально. Причём отвечал лишь то, что считал нужным, что выгодно ему. Он даже отключился на какое-то время от внешнего мира, ушёл в себя. А гипнотизёр продолжал водить руками над его головой, иной раз прикасался к голове. Ивану казалось, что тот надавливал на какие-то точки. Также ему казалось, что прошла целая вечность, как вдруг услышал обыденные слова: «У вас всё хорошо, вы абсолютно здоровы». Гипнотизёр, возможно, посчитал свою миссию выполненной. Ивану же закралась мысль: «Гипнотизёр ли это? Может, подстáва?» Такая мысль пришла к нему неспроста. Во-первых, он не уснул, как его гипнотизёр не пытался усыпить, во-вторых, вопросы показались ему лёгкими. «Наверное, это обычный врач».

На следующее утро Забодаев вошёл в палату улыбающимся, как будто только что сделал важное дело.

– Ваня, ты почувствовал улучшение?

– Пока не знаю, – скромно ответил Иван. – Дело в том, что я позавчера… – Он не стал продолжать, но Забодаев всё понял. И мягким, даже вкрадчивым голосом попросил:

– Ты, главное, не нервничай. И всё будет хорошо.

– Дай бог, – ответил на это Иван.

Молодцова выписали из госпиталя на тридцать седьмой день. Что было написано в его медицинских документах, он не знал. Но Забодаев при выписке намекнул ему, мол, приедешь домой – женись, и болезнь улетучится. Иван понял: его комиссуют. Когда? Сколько ждать?

Ждать документы из окружного госпиталя он стал в авиационной школе. Офицеры, сержанты роты, где Молодцов до госпиталя вёл активную жизнь, сейчас не обращали на него никакого внимания. Первые три дня он утром поднимался вместе со всеми, занимался на улице физзарядкой… После завтрака все шли в учебный класс, он ходил по казарме как неприкаянный. В наряды его не ставили, отделением теперь командовал другой курсант…

Вскоре Иван почувствовал незнакомую лёгкость в душе, не понимая, откуда такое ощущение. Он стал ходить по военному городку, продолжая отдавать честь офицерам и сержантам. Заходил в буфет при клубе, где брал лимонад, пряники и с наслаждением всё это уплетал, не думая, что скоро в наряд по кухне, пусть и старшим, как совсем недавно, или дежурным по роте. Не сразу, а постепенно начинал осознавать всю радость происходящего. Неужели он выиграл неравный бой? Или это сон?

На четвёртый или пятый день, как он приехал из госпиталя, его всё же увлёк за собой в оружейную комнату командир роты, Барский

– Молодцов, – без командирского металла в голосе обратился к нему майор, – может, надумаешь всё-таки служить? С тобой позанимаются преподаватели, и ты наверстаешь упущенное. Думай, пока не поздно. – В его голосе Ивану послышалась то ли угроза, то ли какое-то предупреждение.

– Товарищ майор, – состроив невинное лицо, ответил Иван, – неужели вы до сих пор думаете, что я симулирую?

Барский досадливо поморщился.

– Товарищ майор, – продолжил Иван, – я бы с удовольствием послужил в авиационной школе, тем более вы обещали мне должность замкомвзвода, а потом старшины роты. Но что я могу сделать в этой ситуации? Подскажите.

– Сказать правду, которая останется между нами, – продолжал гнуть свою линию майор. – В противном случае я ничем тебе не смогу помочь. А сейчас могу.

– Товарищ майор! – приложив руки к груди, воскликнул Иван. – Я не обманываю вас, почему вы мне не верите? Я не понимаю…

– Ладно, Молодцов, не хочешь открываться, дело твоё. Но как бы это боком тебе не вышло.

После этого разговора Иван старался не попадаться Барскому на глаза.

В школе были желающие комиссоваться из армии, но кто-то не знал, как это можно сделать, кто-то боялся, что не сумеет выстоять в противоборстве с военными. Естественно некоторые из них завидовали Молодцову. «Повезло», – говорили одни. «А может, Хабаровск не утвердит», – с тихим злорадством, утверждали другие. Павел, посоветовавший, как именно можно комиссоваться из армии, но сам не сумевший воплотить в реальность свой план, завидовал «белой» завистью Ивану. Курсанты из Прибалтики, увидев его после госпиталя в столовой, показывали ему большой палец, при этом что-то говорили на своём языке. Похоже, давали дружеское напутствие, судя по их улыбкам.

Добрый десяток солдат знал, что он симулировал, но… Иван в душе благодарил судьбу, что никто не «накапал» на него куда следует. «Поверили, что я действительно заболел? – задумался он как-то, играя сам с собой в шахматы. – Не понимаю…» Многого он не понимал: и как решился на подобный поступок, и как удалось сыграть непростую роль. Видимо, сумел внушить себе и окружающим, что он – больной. Ну, детское заболевание, и что? А однажды, размышляя на эту тему, сделал простой в общем-то вывод: служить в армии, конечно, необходимо, но, чтобы у солдата не появлялось дурных мыслей, служба должна проходить поближе к родному дому. Чтобы родные или близкие могли к нему в любое время наведаться. Да и подходить к каждому будущему солдату надо индивидуально, заранее выявлять его желания, способности. Солдат должен служить не под воздействием нажима, а под воздействием духовного подъёма, удовольствия от общения с армейской средой. А среду такого рода, как известно, делают люди.

…Пошла четвёртая неделя, а документов из окружного госпиталя так и не было. Иван почувствовал беспокойство в душе, появилось ощущение, что за ним наблюдают. Он успокаивал себя, мол, нервишки сдают, не дрейфь. Ещё случайно услышал короткий диалог двух ротных офицеров, один из которых сказал, что Молодцов может в дисбат угодить. Иван стал более осторожным, ни с кем не шутил о своём скором «дембеле». Только Павлу, в котором был уверен, выразил своё беспокойство. Тот успокаивал: «Не переживай, месяца не прошло, а ты засуетился. Не торопи события».

От нечего делать Иван начал записывать в свою записную книжку солдатские байки, шутки. Записал даже на память такой вот приказ – по министерству любовной промышленности СССР от … 19… г.

В виду того, что на любовном фронте творятся неполадки, в целях их устранения приказываю:

1. Женщин, смотрящих на мужчин влюблённым взглядом, строящих глазки – привлекать к ответственности по ст. 140, как за умышленное применение огнестрельного оружия.

2. Женщин, подкрашивающих губы, брови, ресницы и др. детали тела, привлекать к ответственности по ст. 199, как за изменение фасада архитектурного облика.

3. Супругов, проживающих в браке более двух лет и не имеющих детей, привлекать к ответственности по ст. 59 как за халатное отношение к своим обязанностям.

4. Мужчин, ухаживающих за чужими жёнами, привлекать к ответственности по ст. 30 как за охоту в запретной зоне.

5. Девушек, достигших 22-х летнего возраста и не вышедших замуж без уважительных причин, привлекать по ст. 150 как за саботаж.

6. Мужчин, вступивших в брак с несовершеннолетней девушкой, привлекать к ответственности по ст. 34 как за разработку недр с нарушениями.

7. Женщин, живущих с чужими мужьями, привлекать к ответственности по ст. 145 – за кражу жизни.

8. Мужчин, живущих с чужими жёнами, привлекать к ответственности по ст. 143 как за использование чужого имущества без ведома хозяина.

9. Женщину, родившую ребёнка от соседа, привлекать по ст. 172 как за семейный подлог.

10. Женщин, заставивших жить мужей у тёщи, привлекать к ответственности как за помещение здорового человека в сумасшедший дом.

11. Мужчин, не женившихся до 25-летнего возраста, привлекать к ответственности по ст. 125 как за простой механизмов в рабочее время

Посмеявшись над шутливым «приказом», Иван загрустил – вспомнилась Марта. Почему-то всплыла в памяти последняя перед армией прогулка с ней по родному городу, с каким неподдельным азартом она рассказывала о нём.

Иван отсутствующим взглядом посмотрел на стену и увидел портрет Ленина. Тряхнув головой, понял, что сидит в ленкомнате.

Неожиданно перед мысленным взором возникла Лия; будто наяву увидел её нежное личико, прелестную фигурку, не менее прелестные губки; услышал её заразительный смех, почувствовал на своих губах вкус её поцелуя. «Как хочется посидеть с ней, поговорить, обнять её, поцеловать». О более интимном Иван не думал, считал, что Лия достойна лишь светлых мыслей. Вдруг пришло в голову, какой она была бы хорошей женой: ласковой, домашней и, наверное, пылкой. «Всё, ша! – подумал Иван. – Надо сходить умыться, а то в дебри понесло».