Читать книгу Ступени - Борис Давыдов - Страница 4

На следующий день, после работы, Фаина поднялась этажом выше, к Полине. Полина – брюнетка выше среднего роста, с вьющимися волосами чуть ниже плеч, с эффектной фигурой и красивыми чёрными глазами.

– Поль, – войдя в такую же двухкомнатную «хрущёвку», в какой жила сама, начала разговор Фаина, – ох к нам и юноша приехал в командировку, прелесть! Молодой, разговорчивый.

– Ну и что? – надула полные губки Полина. – Мало ли красивых юношей по городам и весям ездит, а мне не юноша нужен – матёрый мужик. Желательно, непьющий.

– Поль, я не то имела в виду, когда сказала о юноше. Этот мальчик ещё нецелованный, не говоря о чём-то другом

– Ну, если он нецелованный, значит, с ним в карты только играть или в шашки.

– Именно это я и имела в виду! – воскликнула Фаина. – Ты же любитель в картишки и шашки поиграть, вот… В общем, ему страх как не нравится спать в вагончике, поскольку там, говорит, ночью шалман: бабы приходят, ну и… а он не может уснуть.

Сделав паузу и доверчиво посмотрев на соседку, Фаина продолжила:

– Поль, пусть парень у тебя поживёт, глядишь, и тебе не скучно с ним будет. Он, кстати, готов платить за ночлег. А питаться он будет в своей столовой, в вагончике.

– Он надолго приехал сюда?

– Как все каменщики – на полтора месяца. У них ведь как: одни уезжают, другие приезжают.

– Хорошо, пусть приходит.

– Спасибо, Полюшка. – Фаина улыбнулась. – Теперь и мне веселее будет. Как только мой пьяным придёт, я к вам буду бегать.

– Как будто до этого ты не бегала ко мне.

– Согласна. Но когда знаешь, что на тебя будет смотреть красивый парень, совсем другие ощущения появляются, более светлые.

– Смотри, голову не потеряй от своего нахваленного мальчика. У нас ведь в посёлке в каждом углу глаза торчат.

Засмеявшись, Фаина сказала:

– У меня ещё не было случая, чтобы в меня пальцем тыкали. И вообще, я серьёзная девочка. Всё, я ушла, завтра приду к тебе с Ванюшей.

– А твой мальчик-то умеет в шашки играть?

– Если не умеет, научишь. – Фаина вышла из квартиры.

Полина работала директором раймага – это было большое, по местным меркам, двухэтажное здание, построенное несколько лет тому назад. Полина обычно возвращалась с работы в начале седьмого вечера. В этот день, увидев на скамейке возле дома Фаину с Иваном, она весело улыбнулась:

– О, племяш приехал. Так сколько годиков тебе исполнилось?

Юноша сразу догадался, что Полина задумала, улыбнулся в ответ:

– Недавно восемнадцать стукнуло.

– Вот те на! – всплеснула руками Полина и, подойдя к Ивану, обняла его, поцеловала. Сделав шаг назад, снова воскликнула: – Восемь лет не виделись, надо же! А какой красавец стал, чудо! – Незаметно посмотрев на балконы дома, откуда глазели любопытные, приказным тоном сказала: – А теперь айда в дом, будем ужин готовить. – Она вошла в подъезд, за ней Иван с Фаиной.

«Находчивая, ничего не скажешь», – с удовлетворением подумал Иван. Фигура Полины, поднимающейся по лестнице впереди, так и притянула взгляд, особенно её широкие бёдра и, соответственно, пышный зад. И вся она, одетая в модный сарафан цвета хаки, в белых туфельках на высоком каблуке показалась ему возвышенной, одухотворённой. Такой тип женщин ему нравился. Восемнадцатилетний парень, можно сказать, с первого взгляда влюбился в жизнерадостную, полную сил и энергии женщину. Впрочем, он был влюбчивым пареньком, и все красивые женщины, в первую очередь с чёрными волосами, вызывали в нём любовные чувства. Почему именно брюнетки вызывали у него повышенный интерес, не старые, конечно, об этом не задумывался. А старыми считал всех женщин с сединой в волосах, с морщинами на шее, на лице. Полине же, как сказала Фая, недавно исполнилось тридцать восемь, но он не дал бы ей больше тридцати.

В квартире Полина предложила Ивану и Фае не стесняться, располагаться, где нравится. А сама, расстёгивая на ходу кнопки на сарафане, направилась в ванную.

Фаина села на диван, и тут же усадила рядом с собой Ивана.

– Ванюш, как тебе Поля, понравилась?

– Понравилась, – честно признался он.

Глядя на его профиль, Фаина сказала:

– Она не может не понравиться. Жила бы она в большом городе, за ней бы толпы мужиков бегали, как за эстрадной певицей.

– Фай, скажу тебе откровенно, ты нисколько ей не проигрываешь, а в чём-то даже выигрываешь.

– В чём я выигрываю?

– Ты выглядишь как красивая девушка-студентка, а она – как красивая учительница в школе. Чуешь разницу?

– Чую, Ванюша, чую. Я много чего чую, да поздно уже – прошлые ошибки за спиной. И главная ошибка – замужество.

Разговаривая с Фаей, юноша одновременно разглядывал комнату, где кроме дивана, стояли два кресла, сервант. Над диваном и над креслами висели ковры, на деревянном полу – палас… Созерцание комнаты прервала Полина.

– Фая, а ты чего сидишь? На стол бы чего-нибудь поставила, пока я летнюю пыль с себя смывала. – Полина появилась в парчовом халате с ярким орнаментом, напоминающем восточный.

– Нет уж, Поля, в своей квартире сама командуй.

– Тогда пошли на кухню, поможешь мне.

– Это другое дело. – Фаина поднялась с дивана, погладила Ваню по голове и, улыбнувшись, вышла.

Иван пошёл следом за женщинами.

– Вам помочь?

– Ты пока стол в зале разложи.

Стол накрыли быстро. Иван по просьбе Полины пополнял бокалы вином. Он обычно не пил спиртное, но сегодня решил не отказываться, хотя подчеркнул, что выпивает крайне редко, а если и делает это, то в исключительных случаях, по пять капель. Поля похвалила его:

– Молодец! – И, лукаво посмотрев на соседку, добавила: – Вот от каких парней надо детей рожать, а не от наших пьяниц. А, Фай?

Та на мгновение смутилась.

– Да бы. А где нам таких взять? Значит, будем рожать от пьяниц. Когда протрезвеют.

– Фая, ты серьёзно? Ты же никак не хотела. А сейчас что, решилась?

– Решилась, – вздохнув, ответила молодая женщина. – Не хотела, не хотела, да передумала. Попробую родить, может, после этого муж за ум возьмётся. Да и ребёнка хочется.

– Дела-а, – протянула Полина.

Иван мысленно заулыбался, зная, от кого хочет родить Фаина, но задал вопрос на полном серьёзе:

– Фай, а ты чего замуж за пьяницу вышла, неужели не было нормальных парней? Ты ж красивая.

– В самом начале он мало пил, такой обаятельный был, рыжик… – Увидев, как юноша эдаким бычком посмотрел на неё, Фая улыбнулась: – Да, Ванюша, ты немножко похож с моим мужем, правда, ты красивее и волосы у тебя не рыжие, а какие-то… В общем, мой Валерик в то время был хоть куда и работал он тогда электросварщиком. Потом решил озолотить меня, стал калымить… Надо признать, хорошие у него были мысли, но… его благие намерения к пьянству привели. За пьянство и уволили. Потом устроился грузчиком на базу райпо, где всегда на винцо подшибить можно. С тех пор пошло, поехало. – Фаина замолчала.

– Фай, а почему ты не родила ребенка, когда муж мало пил?

Она с грустью посмотрела на юношу.

– Хотели окрепнуть, на ноги встать. А через год после женитьбы уже поздно было – стакан помешал. Не знаю, с какой стати мужики начинают пьянствовать. Об этом даже учёные ничего не могут сказать. – Фая отсутствующим взглядом стала смотреть перед собой. Но Иван прервал её задумчивость.

– Хватит грустить! – И тут же с юношеской непосредственностью сделал хозяйке комплимент: – Поля, ты в своём оригинальном халате похожа на восточную ханшу.

Она встрепенулась:

– А я и есть, можно сказать, самая настоящая ханша. Во мне ведь кровь татарских ханов течёт. И южных князей, и кровушка уральских казаков попала. Так что во мне такая гремучая смесь, ого-го! Может, из-за этой самой смеси, я своего русского мужа года не вытерпела. И рада, что с тех пор одна. Чего хочу, то и делаю. Захотелось в Крым? Поехала. Хочется туда? Еду. Вот так и катаюсь во время отпуска. На озере Балатон была в Венгрии, отличное, скажу, местечко. В Болгарии, в Югославии, Чехословакии. Планирую даже на Кубу махнуть.

– А я к родителям не могу съездить, – тихо произнесла Фая, – лишних денег нет.

– Вот именно. А я бы куда съездила, если бы с мужем-пьяницей жила? В Куйбышев и обратно. Но это, скажу так, присказка, а сказка такая: почему я такая волосатая? – Полина оглядела гостей, усмехнулась: – Не даёт мне покоя этот вопрос, хоть тресни. А вопрос такой, даже не вопрос, а мысли вслух: татарские женщины, как известно, обычно не волосатые, уральские казачки тоже не смахивают на обезьян, а вот я… – Она помолчала, почему-то нахмурила густые, чёрные брови. – Откуда на мне, к примеру, волосы на ногах, руках… От кого всё это перешло, с каких земель? – Она остановила свой взгляд на юноше: – Ванюш, а ты, я смотрю, тоже обратил внимание на мою волосатость, а? Ну-ка, признавайся.

– Ну, обратил. А что тут такого? Скажу по секрету: я с девяти лет со своей тётей в баню ходил. У неё тоже фигура хорошая, не толстая и не худая, и она довольно-таки волосатая. В бане, исподтишка, я поглядывал на неё. В волосатеньких девушках или женщинах лично я вижу особый шик. На стройке мужики иногда разговаривают об этом – многим нравятся волосатые женщины.

Полина довольно улыбнулась; ответ ей понравился.

– Кстати, и Фая у нас пушистая девочка. – Полина стрельнула глазами на подругу. – Ты, Ванюша, и её рассмотрел?

– Конечно. Тем более тут и рассматривать нечего, это и невооружённым глазом видать. К тому же я человек наблюдательный, да и зрение отличное.

– Смотрю я Ваня на тебя и думаю, что в тебе, как и в каждом из нас, тоже намешана кровь разных народов. И то, что ты видишь в волосатых женщинах что-то своё, родное, это идёт не от русских. Не так ли?

– Возможно, – уклончиво ответил он.

– Ванюш, а Фаинка у нас тоже не кто-нибудь, она самая что ни на есть Терская казачка.

– Как? – Он удивлённо вскинул брови. – Фая, это правда?

– Правда-то правда, но что с того? Ни кола, ни двора не имею. А это плохо для казачки. – Она встала из-за стола.

– Поль, извини, я пойду всё-таки, ужин надо какой-нибудь приготовить.

– Для кого готовить-то? Твой пьянчуга всё равно где-нибудь свою любимую «фуньку» с дружками пьёт. А ты здесь поужинала.

– Нет, Поля, пойду.

Фая покинула квартиру, а Полина стала убирать со стола. Ваня взялся помогать ей. Потом они, сидя на диване, играли в дурака. Чаще выигрывала Полина. Юноша сделал ей комплимент по поводу того, что она хорошо играет в карты, но на этом не остановился.

– Поль, – поглядывая на её ноги, негромко произнёс он, – тебе не нравится, а мне очень нравится твой пушочек: и на руках, а особенно на ногах. Он на меня действует как-то необычно, волнительно.

– Не только тебя мой пушок волнует, а многих мужиков. Одна моя знакомая недостатком это у себя считала, дёргала их пинцетом, потом стала брить. И добрилась… После этого волосы у неё стали жёсткие, противные. А у меня они мягкие как лебяжий пух, от этого и норовят к ним бравые мужчины прикоснуться.

Иван вдруг погладил Полинину ногу, у самой коленки.

Женщина шутливо прикрикнула на него:

– Ванька, не задорь, а то не посмотрю, что юнец, брошу тебя в постель. Я сильно горячая, поэтому не шути так, взорвусь.

– Поль, какой я юнец, – нахмурив брови, проговорил юноша. – Я нормальный парень, почти что мужик.

– Вполне возможно. – Полина лукаво посмотрела на него. – Но ты, я смотрю, и хитрец к тому же. И своими словами можешь ненароком распалить меня, совратить на неблаговидное дело. Был бы ты хоть годика на три постарше, можно бы подумать, а так – нет.

– Поль, да я не про то…. Ну, мне с тобой и так приятно – посидеть, поговорить.

– Молодец, Ванёк! Так держать! – Она встала с дивана. – Ну что, спать будем? Время уже одиннадцатый…

– Как хочешь.

– Тогда вставай, я на диване тебе постелю.

Разложив диван, Полина стала стелить простыню, а юноша задумчиво сказал:

– И всё же ты сильно с моей тётей похожа. Она и черноволосая, как ты, и фигура.

Застелив для Ивана постель, Поля подошла к нему, посмотрела в его глаза и, вздохнув, сказала:

– Да, Ванечка, если в детстве тебе кто-то понравился или наоборот, не понравился – это надолго в памяти остаётся.