Читать книгу Культурные индустрии - Дэвид Хезмондалш - Страница 27

Необходимо пояснить, что внимание, которое политическая экономия уделяет этическим и политическим вопросам, связанным с культурой, означает, что она еще внесет важный вклад в эту область, учитывая проблемы, намеченные во введении. Однако некоторые версии политической экономии культуры дают более широкий горизонт для понимания того, что стоит за изменением/преемственностью в культуре, чем другие. Здесь необходимо более подробно остановиться на политической экономии. Это также поможет нам разобраться с некоторыми упрощениями и заблуждениями, связанными с данным термином.

Сторонники и противники политической экономии культуры часто изображают ее как единый, унифицированный подход. Винсент Моско [Mosco, 1995, р. 82–134] подробно изложил различия между политэкономическими работами, написанными в трех географических и политических средах: Северной Америки, Европе и странах третьего мира, т. е. развивающихся стран Азии, Латинской Америки и Африки. Я вернусь к интересным работам из этой последней группы, посвященным проблемам культурной зависимости и медийного империализма в главе VIII. Здесь я, однако, хочу опереться на полезное разделение, предложенное Моско, и обсудить противоречия между двумя направлениями североамериканской и европейской политической экономии.

• Традиция североамериканской политической экономии, представлена работами Герберта Шиллера, Ноама Хомского, Эдварда Хермана и Роберта Макчесни. Эта традиция Шиллера – Макчесни сыграла исключительно важную роль в классификации и сборе данных о росте богатства и влияния культурных индустрий, а также их связи с политическими и экономическими союзниками.

• Подход культурных индустрий, начало которому в Европе положили Бернар Мьеж [Miège, 1989] (см. также более новую работу: [Miège, 2000]) и Николас Гарнэм [Garnham, 1990], и который был также развит как другими европейскими, так и авторами, живущими на других континентах [Straw, 1990; Ryan, 1992; Aksoy, Robins, 1992; Driver, Gillespie, 1993; Toynbee, 2000; Bolano, Mastrini, Sierra, 2004][20].

Во введении я ссылался на творчество Бернара Мьежа, поспособствовавшего популяризации употребления термина «культурные индустрии» во множественном числе (в противоположность «Культурной Индустрии» в единственном числе у Адорно и Хоркхаймера), как пример подхода, учитывающего сложность, противоречивость и амбивалентность в изучении культуры[21]. Как явствует из моей высокой оценки творчества Мьежа и Гарнэма, я полагаю, что подобный подход может дать больше для оценки и объяснения изменения/преемственности в этих индустриях, чем традиция Шиллера – Макчесни. По моему мнению, этот подход удобнее для работы со следующими элементами, к каждому из которых я обращаюсь ниже:

• противоречивость;

• специфические условия в культурных индустриях;

• противоречия между производством и потреблением;

• создатели символов;

• информация и развлечения;

• исторические вариации в социальных отношениях в культурном производстве.

Противоречивость

Традиция Шиллера – Макчесни делает акцент на стратегическом использовании власти. Без сомнения, такое использование власти бизнесом носит широкое распространение, и было бы ошибкой отбрасывать подход Шиллера и других как «теорию заговора» (обвинение, которое иногда предъявляют политэкономическим методам в целом). Но подчеркивая значение общей стратегии, эта традиция недооценивает противоречия в системе. Подход культурных индустрий делает акцент на проблемах и противоречиях, на частичном и неполном характере процесса коммодификации культуры, дает более точную картину культурного производства. Он позволяет учесть противоречия внутри промышленного, коммерческого культурного производства вместо того, чтобы постулировать упрощенное радикальное противопоставление корпораций и некоммерческих, «альтернативных» производителей, как это происходит в традиции Шиллера – Макчесни.

Специфические условия в культурных индустриях

Большие возможности, которые подход культурных индустрий дает для преодоления противоречий, вытекают из еще одного значительного преимущества: способности сочетать интерес к отношениям между общей экономикой и культурными индустриями (занимающий важное место в традиции Шиллера – Макчесни) с анализом того, что отличает культурное производство от других форм промышленного производства (что в упомянутой традиции отсутствует). Именно работа, проделанная в рамках подхода культурных индустрий, позволила составить перечень специфических условий культурного производства, приведенный во введении.

Противоречие между производством и потреблением

Хотя, как указывает сам термин, подход культурных индустрий сосредоточивает свое внимание на предложении – на культурном производстве и распространении, а также и их социальных и политических контекстах, он отнюдь не игнорирует активность аудитории, в чем нередко обвиняют политэкономические подходы и некоторые варианты социологии медиа. Наоборот, подход культурных индустрий рассматривает бизнес, занимающийся культурным производством, как сложный, амбивалентный и противоречивый в силу некоторых проблем, связанных с тем, как себя ведут аудитории. Производство и потребление рассматриваются не по отдельности, а как разные моменты единого процесса. Связь производства и потребления в традиции Шиллера – Макчесни так или иначе игнорируется.

Создатели символов

Процессы концентрации, образования конгломератов и интеграции, непрерывно отслеживаемые и классифицируемые в традиции Шиллера – Макчесни, важны (см. дальнейшее обсуждение в главе VI), но Шиллер, Макчесни и др. редко пишут о том, как такие вопросы рыночной структуры влияют на организацию культурного производства и изготовление текстов на обычном, повседневном уровне. Подход культурных индустрий включает в общую картину создателей символов – людей, занятых креативным производством текстов – писателей, режиссеров, продюсеров, исполнителей, тогда как в традиции Шиллера – Макчесни они почти полностью отсутствуют. Подход культурных индустрий делает акцент на изучении условий, с которыми сталкиваются работники культуры в результате упомянутых процессов[22]. Благодаря вниманию к этому вопросу подход культурных индустрий более удобен, чем традиция Шиллера – Макчесни, для того чтобы оценивать, насколько справедливо организовано культурное производство (см. главу II).

Информация и развлечения

В традиции Шиллера – Макчесни, равно как в исследованиях коммуникации в либерально-плюралистической перспективе, основной акцент делается на информационные медиа. Подход культурных индустрий успешнее справляется со сложной задачей анализа как информации, так и развлечений.

Исторические вариации в социальных отношениях культурного производства

Наконец, оба подхода уделяют большое внимание истории (см., например: [McChesney, 1993], но подход культурных индустрий чаще более восприимчив к историческим вариациям в социальных отношениях между культурным производством и потреблением – озабоченность, которую некоторые из авторов, относящихся к этой традиции, унаследовали из работ Раймонда Уильямса по исторической социологии культуры (см. главу II).

20

За рамками этого разделения остаются многие важные работы, входящие в традицию критической политической экономии, например, Джеймса Каррена, Майкла Кертина, Питера Голдинга, Армана Матлара, Венсента Моско, Грэхэма Мердока и Томаса Стритера. Лучшие работы этих авторов, на которые я часто ссылаюсь в данной книге, обладают многими преимуществами, общими для подхода культурных индустрий, хотя и посвящены другим вопросам.

21

Некоторые преподаватели и студенты склонны отождествлять культурный пессимизм Адорно и Хоркхаймера и некоторых их коллег по Франкфуртской школе с политической экономией, считая его определяющим для этого направления. Однако, как мы видели во введении, Мьеж выработал свой подход на основе критики Адорно и Хоркхаймера. Для многих представителей традиции Шиллера – Макчесни теоретические проблемы Франкфуртской школы, кажется, более или менее иррелевантны.

22

Многие годы казалось странным, что Мьеж [Miège, 1989], Гарнэм [Garnham, 1990] и Райен [Rayen, 1992] обращают серьезное внимание на этот вопрос. Не так давно исследователи культуры, например Макроббинс [McRobbins, 1998] и Росс [Ross, 1998], также начали обращаться к этим вопросам.