Читать книгу Культурные индустрии - Дэвид Хезмондалш - Страница 28

Из изложенного выше и во введении к этой книге ясно, что я нахожу полезными подходы к культуре, предложенные политической экономией, в особенности подход культурных индустрий. Но даже внутри этого подхода, проявлявшего больший интерес к организационной динамике культурного производства, чем традиция Шиллера – Макчесни, существовал недостаток эмпирического внимания к тому, что происходит в организациях культурной индустрии. Важный для восполнения этого недостатка вклад внесла определенная традиция в социологии культуры, в основном базирующаяся в США и опирающаяся на веберовскую и интеракционистскую традицию анализа, перспектива «производства культуры». За последние годы произошел заметный рост связанных друг с другом областей исследования организаций, менеджмента и бизнеса, и эти новые дисциплины унаследовали некоторые из основных интересов и характеристик более ранних работ.

Некоторые работы могут послужить ценным дополнением к политэкономическим исследованиям, посвященным культурным индустриям. Одна из важнейших заслуг перспективы, ориентированной на изучение «производства культуры», заключается в том, что она обогатила наши представления о символической креативности. Вместо того чтобы рассматривать культуру как продукт деятельности исключительно талантливых индивидов, такие авторы, как Говард Бекер [Becker, 1982] и Ричард Петерсон [Peterson, 1976] помогли показать, что произведения культуры и художественные произведения являются продуктом сотрудничества и комплексного разделения труда. В данном контексте особенно полезны работы Петерсона и Бергера [Peterson, Berger, 1971], Хирша [Hirsch, 19990/1972] и Димаджо [DiMaggio, 1977], посвященные отличительным характеристикам культурных индустрий. Существует важное соответствие между этими работами и работами, выполненными с применением подхода культурных индустрий, посвященными характерным стратегиям компаний, производящих тексты. Например, работы Хирша оказали большое влияние на мой обзор отличительных черт культурных индустрий во введении. Большую ценность также имеют подробные работы, рассматривающие отдельные культурные индустрии, как, например, исследование книгоиздания у Коузера и др. [Coser et al., 1982].

Работа этих социологов в США, шедшая параллельно с работой французских исследователей культурных индустрий, упоминавшихся ранее, стала прорывом, но только когда в результате синтеза было достигнуто более широкое видение того, как культурное производство и потребление встроены в более широкий экономический, политический и социальный контекст, анализ специфических условий культурного производства текстов принес плоды в плане объяснения. Культурные индустрии имплицитно рассматриваются некоторыми наследниками американской организационной социологии и управленческих исследований как изолированные системы, отрезанные от политических и социокультурных конфликтов. Вопросы власти и господства часто обходятся стороной. В этих исследованиях почти не находят отражения условия труда творческих работников, отмечается только тот якобы важный факт, что им предоставляется большая автономия, чем работникам других индустрий. Мир вымогательства, сомнительных сделок, диспропорция между небоскребами из стекла, в которых располагаются мультинациональные развлекательные корпорации, и борьбой молодых художников и музыкантов за выживание практически игнорируются, как и в случае исследований коммуникации. Я полагаю, что эти проблемы связаны с политическими взглядами, лежащими в основе данных работ. Без сомнения, в них можно найти стремление к демократизации. Цель заключается в том, чтобы демистифицировать креативность и понять, а потом поставить под сомнение иерархии вкусов и ценностей. Особый упор делается (в частности в работах Бекера) на изобретательность людей в их повседневной жизни. Однако, хотя это ценные возражения против поверхностных и скороспелых утверждений о нашей беспомощности перед лицом гигантов культурной индустрии, большая часть социологии культуры и управленческих исследований, как кажется, порой проявляет недостаточную озабоченность вопросами власти, если рассматривать их с точки зрения наших целей, представленных во введении. Как выразился в своей статье, оказавшей впоследствии большое влияние на управленческие и организационные исследования, Пол Хирш [Hirsch, 1990/1972, р. 643], его организационный подход «редко затрагивает функции, выполняемые организацией в социальной системе, но, подобно временному стороннику, задается вопросом о том, как цели организации обусловлены обществом»[23]. Временное выступление в роли защитников медийных организаций было бы формой ложной объективности для политэкономистов.