Читать книгу Сироты Каллидиуса - Ди Фой - Страница 4

Весь следующий день мы с Айвеном провели в компании Лулу. Она обещала чуть позже познакомить нас со своими друзьями – некоторых из них на лето забирали под опеку дальние родственники.

Лу рассказывала о себе. Она была всего на несколько месяцев старше меня, но в Каллидиусе жила уже полтора года. В качестве исключения её взяли прямо посреди года – в феврале, как только ей исполнилось четырнадцать. За эти годы она успела сменить три приёмные семьи. В каждой что-то не складывалось, но каждая была лучше самой первой. Лучше родной.

Странно, наверное, знать своих родителей и не желать к ним вернуться. Слушая Лу, я понимала, что это возможно. Её настоящие родители подсели на наркотики ещё до её рождения. Это чудо – то, что она родилась здоровой.

Сложно, наверное, любить родителей, которые любят выпить больше, чем тебя. Но Лу говорила, что всё равно любит их. Она ненавидела жизнь с ними – детство без детства со стеклянными бутылками вместо игрушек. Но Лу любила свою жизнь, свой талант и своих друзей.

– Всё вышло как нельзя лучше, – она пожимала плечами. – Ведь случись хоть немного иначе, я бы не нашла своих лучших друзей.

Айвен рассказывал о Роберте. О том, как тот успел похвастаться ему, Айвену, своими бывшими девушками, девушками, которые хотели бы быть его девушками, и… всё. Больше о Робе никто ничего особенного не знал.

На тот момент Роберту было почти семнадцать. Лу говорила, что нам не дано узнать его прошлое. Даже она не знала. Лулу была уверена, что Роберту слишком больно говорить об этом. Айвен говорил, что Роберт просто хочет напустить загадочности поверх идеального образа. А я едва ли об этом думала. Я вообще в то время ни о чём не думала.

Уже под вечер, когда Айвен ушёл в спортзал вместе с новообретённым другом, приехала ещё одна девочка – Кэтрин Дейвидсон. Миссис Картер привела её к нам в комнату, не дожидаясь ужина – редкое явление, как сказала Лулу. Кэтрин только прилетела из Нью-Йорка. Семь часов в воздухе, она устала. Лу также отмечала, что за все одиннадцать лет в Каллидиусе училось всего шесть американцев. Кэт стала седьмой.

– Кэт, – представилась она ещё раз, когда мы остались втроём.

– Я Лулу, а это – Мария, – улыбнулась Лу.

– Понятно, – бросила Кэт, отшвыривая в сторону чемодан и плюхаясь на свободную кровать.

Мы с Лу переглянулись. Я пожала плечами.

– То, что мы будем жить в одной комнате, не значит, что нам нужно становиться подругами. И не надо так пялиться на меня, – не открывая глаз, заявила Кэтрин. Сильный американский акцент резал слух.

Лулу удивлённо вскинула брови, но спорить не стала. Она поднялась с пола и пошла в ванную, дверь которой я поначалу приняла за большую картину – Лу разрисовала её. Недолго думая, я тоже покинула комнату и направилась к Айвену.

Комната мальчишек действительно была поменьше нашей. Все стены имели разный оттенок – зелёный, коричневый, серый и бежевый. Странное дизайнерское решение, но смотрелось не так уж и плохо. Ковров тут не было – обычный паркет, на котором валялись вещи и журналы. По телевизору шла второсортная американская комедия, а на кроватях валялись Айвен и Роберт – дополнение интерьера. Когда я вошла, смех со стороны кровати Роба прекратился.

– Хэй, Мимс, – Айвен махнул рукой.

– Вы же сказали, что идёте в спортзал, – усмехнулась я.

– Мы уже вернулись, – рассмеялся брат.

– Мария, – Роберт уже стоял рядом и ослепительно улыбался. Айвен захохотал ещё громче.

– Не буду вам мешать, – парень свалился с кровати и вылетел в коридор.

Я расценила это как предательство. Оставаться наедине с Робертом мне хотелось в последнюю очередь.

Роб взял меня за руку и показал на кресло рядом со своей постелью. Приподняв левую бровь, я присела. Честно, мне стало даже любопытно, что будет дальше. Роб сел рядом.

– Я подумал, нам стоит познакомиться получше, – его рука медленно соскользнула на моё колено, и я едва сдержала смех.

– Правда? А осилишь? – улыбаясь так таинственно, как только могла, я делала вид, что отвечаю ему.

– Я? – Роберт пошло ухмыльнулся и потянулся ближе.

– Какой у тебя предмет? – неожиданно спросила я.

Он остановился и уставился на меня с непониманием.

– Что? – нахмурился он.

– За какие заслуги ты здесь? – пояснила я.

– А… Физика, – минутная озадаченность вновь сменилась маской великого соблазнителя. – А какое это имеет…

– Физика… – задумчиво протянула я. – Формулы, расчёты, да? Что ж, со мной ты просчитался.

– Мария? Я не… – Роберт выглядел крайне удивлённым.

– Не понимаешь? Давай помогу, – я наклонилась поближе, заставив его улыбнуться, и прошептала: – Я не из тех девушек, которые прыгают к тебе в постель, лишь увидев твою улыбку. Ты, может, и симпатичный, но засранец. Так что прости, но не выйдет.

Нужно отметить, что мне было четырнадцать лет, и этот случай стал триумфальным событием в моей жизни.

С чувством собственного достоинства и поднявшейся самооценкой я отправилась на ужин. Во мне не было ничего особенного, не считая разноцветных волос. Да и те пришлось перекрасить обратно в каштановый по приказу миссис Леман.

Ну хорошо, несколько прядей я всё же сделала фиолетовыми.

В любом случае, парней у меня никогда не было, я даже не задумывалась об этом. Зачем вообще нужны отношения в четырнадцать лет? Так что Роберт стал для меня неожиданностью. И на тот момент я не могла сказать – приятной или не очень.

Я села за стол рядом с Лулу и Айвеном. Вскоре появился Роб, чьё лицо выражало искреннее непонимание. Он сидел напротив Лу и пытался поддерживать непринуждённый разговор, то и дело бросая взгляд в мою сторону.

Помимо Кэт в тот день приехали ещё два мальчика – Джордан и Вик. Новичков представили перед всеми, после чего Кэт присоединилась к нам. Она была чуть ниже меня, хотя заметно старше. Её средней длины криво стриженные волосы благодаря едкой краске приобрели оттенок спелой вишни. Кошачье лицо, тёмная одежда и пирсинг в носу. Кэт была невероятной.

Вполне логичным окончанием дня стал бесцеремонный визит мальчишек. Первым вошёл Роб с потрёпанной коробкой в руках. За ним Айвен, вертящий в руках флешку. Последним явился парень, которого я прежде не видела. Со своими соломенного цвета волосами, большими серо-зелёными глазами и добродушной улыбкой на круглом лице он выглядел таким ухоженным и домашним, что сложно было поверить в отсутствие у него любящих родителей. Он был ниже Айва и Роберта, который, по словам Лулу, был ещё и самым взрослым в компании. Незнакомец прижимал к себе большую пачку чипсов, бутылку лимонада и кучу каких-то шоколадок и батончиков.

Лулу лежала на полу, аккуратно выводя что-то карандашом в альбоме, а я сидела, скрестив ноги, на ещё заправленной кровати, бросив даже попытки вникнуть в суть книги, которую мне подсунула Лу. Айвен плюхнулся рядом, заняв сразу половину свободного места.

– Есть предложение посмотреть фильм или поиграть. Мы Монополию принесли, – произнёс незнакомец, сваливая еду на пол.

– Для тех, кто в танке, – нарочито расслабленным тоном сказал Роберт, падая на диван, – это Мария, а это Айвен и Шрам.

– Айвена все уже знают, – напомнила Лулу.

– Вон та прекрасная леди не знает, – Роб нагло улыбнулся Кэт.

– Не старайся, я лесбиянка, – ответила та.

Все мгновенно замерли. Айвен присвистнул. Роберт озадаченно нахмурился. Ещё бы – второй раз за день не везёт. Лулу растерянно хлопала глазами, а Шрам лишь удивлённо приподнял брови. Кэтрин ситуация, похоже, нисколько не смущала. Девочка продолжала листать какой-то мрачный журнал.

– Так что, говоришь… «Шрам»? Как лев из мультика? – я решила разрядить обстановку.

– Ты первая, кто догадался, – улыбнулся он. – Мария, верно?

– Кстати об этом, – оживился Роберт.

– О нет, – застонали Лулу и Шрам.

Это трио выглядело весьма органично. Когда люди долго общаются, они начинают дополнять друг друга, и без одного из них картинка уже не кажется цельной. Друзья прирастают один к другому так, что видеть их по отдельности становится дикостью. В компании появляются свои шутки, непонятные другим, свои обычаи и свои «ритуалы посвящения» новеньких. Я видела такую дружбу в старом приюте. Да и сама я, наверное, когда-то выглядела прилипшей к Айву и Лоре.

– Бросьте, – отмахнулся парень, – Мария – это слишком длинно. А то, как тебя зовёт твой Ромео, вгоняет в тоску.

– Роб всем всегда придумывает прозвища, – объяснила Лу, увидев моё непонимание. – Моё полное имя – Луиза, вообще-то… Но Лулу мне нравится больше, спасибо, Роб.

Он подмигнул ей и поклонился.

– Почему Ромео? Я крайне недоволен! – возмутился Айвен.

– И всё же, почему Шрам? – продолжала я.

Парень рассмеялся, заставив меня улыбнуться в ответ.

– Любимый злодей детства.

– Ложь и провокация! – воскликнул Роб. – Не было бы у него чёлки, ты бы увидела шрам у него на лбу. «Гарри Поттер» ему не подходило, поэтому мы упросили. Всё очень прозаично.

– И никто не знает, как его зовут на самом деле. Только Роб в курсе, – пожаловалась Лулу.

– Правда-правда, никакой лжи, – кивнул Шрам.

Остаток вечера мы провели за игрой в Монополию, разбившись на три команды – нам всё-таки удалось заставить Кэт присоединиться для ровного счёта. Роб и Лу выигрывали три раза подряд, но в четвёртый мы с Айвом сами не поняли, как обскочили их. Хотя, что-то мне подсказывало, что, совещаясь, эта парочка решила нам поддаться. Ничего не скажешь, хороший ход. Но Роберт мне не нравился, как ни крути. Я гадала, может ли он оказаться племянником Дерека. Может ли Шрам? У них ведь не обязательно должна быть одна фамилия?

– Команда Кроуфорд-Лидс снова вырывается вперёд! – комментировал великий стратег.

– Стоп! – голос Лулу походил на писк, который, впрочем, вовсе не резал слух. – Я только что поняла… Вы ведь брат и сестра, но почему фамилии разные?

Мы с Айвом переглянулись.

– Мы не очень-то похожи… – неуверенно начала я.

– Мы думаем, отцы у нас разные, – подхватил брат. – У нас в приюте не принято разглашать, как мы туда попали…

– То есть, вы не знаете, что случилось с вашими родителями? – удивилась Лулу.

Мы и вправду этого не знали. Известно было лишь то, что я осталась сиротой в четыре месяца, Айвену было полтора года. В приюте было правило – если ты не помнишь родителей, то тебе не расскажут о них. Сколько бы мы ни пытались выяснить, всё напрасно. Может быть, они погибли, может, лишились родительских прав или ещё что-то… Воспитатели не считали нужным ставить нас в известность.

– А ты, Кэт? – поинтересовался Айв.

– Мать сплавила меня тётке, а когда та умерла, сдала в приют. Ей шестнадцать было, как мне сейчас. Аборт не успела сделать, – усмехнулась девочка. Её лицо практически не выражало эмоций, но голос выдавал обиду.

– Ладно, давайте не будем о грустном, – Лу хлопнула в ладоши, прогоняя дурное настроение. – Лучше доиграем.

Ночью, когда мальчики отказались уходить в «холодную комнату, где нет девочек и любви», Шрам включил фильм. Сейчас я даже не помню, что мы тогда смотрели, да это и неважно. Проснувшись на полу в дружной куче, не понимая, где чьи конечности, я впервые в жизни почувствовала себя частью чего-то большего.

***

В Каллидиус мы с Айвом приехали двадцать восьмого июня. Четвёртого июля я впервые отметила день рождения без Лоры.

Лу, запрыгнув на мою кровать, разбудила меня радостными воплями и объятьями. Кэт мило улыбнулась и поздравила куда более сдержано. Меня отпустили привести себя в порядок, помогли накрасить глаза, ведь: «это твой день рождения, Мария, ты должна быть самой красивой!», нарядили в платье Лулу, которое из-за разницы в росте оказалось чуть коротковато, и одобрительно оглядели с ног до головы. Где-то через полчаса явился Роберт с букетом цветов и торжественным приглашением на завтрак.

В столовой на меня посыпались поздравления от малознакомых или не знакомых вообще людей, которых ребята ввели в курс дела. Там же я принимала тёплые слова от Шрама и брата.

– Пятнадцать лет, подумать только! – смеялся Айвен, обнимая меня. – Как ощущения?

– Пока такие же, как в четырнадцать, – улыбалась я в ответ.

– О, поверь, это будет незабываемый год, – пообещал Роб.

И, господи, как же он был прав.

Поднявшись в комнату, мы расселись на кроватях. Айв убежал и вернулся через несколько секунд с пакетом в руках. С торжественным видом он вручил мне книгу «Собор Парижской Богоматери» («Франция, Мария!»), кружку с таблицей Менделеева («Да, серьёзно!») и открытку с морским пейзажем, внутри которой было стихотворение обо мне (который раз подряд, но всё приятнее с каждым годом). Заглянув через моё плечо, Роберт усмехнулся:

– Стихи? Такое всё ещё в ходу в наше время? – он приложил тыльную сторону ладони ко лбу и продекламировал: – Ромео, как мне жаль, что ты Ромео…

– Почему-то я даже не удивлена, что ты играешь Джульетту, – скептически произнесла я.

– Я буду звать твоего брата Ромео, – безапелляционно заявил Клайд.

В пакете осталось что-то ещё, и Айвен, спохватившись, достал небольшую синюю коробочку.

– Это от Лоры, – улыбнулся он. – Отдала мне за день до нашего отъезда. Не могла оставить тебя без подарка.

На душе стало так тепло от мысли о Лоре, но вместе с этим пришла тоска. Я очень скучала по ней. Лора всегда делала особенные подарки. И даже в тот раз подготовилась заранее. Я отметила про себя, что в декабре нужно будет отправить ей что-нибудь на пятнадцатилетие.

Внутри коробочки лежали аккуратные наручные часы с тонким чёрным ремешком и бежевым циферблатом. Мои пальцы автоматически коснулись кулона на шее.

– Ага, в комплект, – кивнул Айв. – Мы долго искали, чтобы были похожи.

И они действительно были похожи. Не считая того, что часы-кулон выглядели так, будто расплавились на солнце – в форме неровной капельки. Зато стиль цифр и цвет – один в один.

– Мы тоже не можем оставить тебя без подарка, – улыбнулась Лу.

– Но мы ещё плохо знакомы, так что решили подарить отличный день, – закончил за неё Шрам.

И они действительно подарили.

Мы впятером отправились гулять по Лондону. Кэт утверждала, что ни дружба, ни экскурсии её не интересуют. В тот день было ясно и солнечно, тёплый ветер ласкал кожу, и мы щурились, как новорождённые котята. Лу заверила, что «самые достопримечательные достопримечательности» мы ещё успеем увидеть, поэтому проложила свой маршрут изучения города.

Айвен и я липли к окнам такси, разглядывая виды вокруг, магазинчики у дороги и места, которые видели только на картинках в интернете. Ребята говорили, что мы совсем как туристы. По сути, они были не так уж далеки от правды – в конце концов, в столице мы были впервые.

За день мы побывали на Парламентской площади и на Ковент-Гарден, проехались по Тауэрскому мосту и фотографировались у фонтана, который Лулу называла своим любимым фонтаном в Лондоне. Мы с Айвеном непонимающе смотрели на неё. Ну, любимый фонтан? Серьёзно, что ли? Шрам смеялся и называл нас далёкими от искусства людьми.

Попросив таксиста остановиться практически посреди дороги, Роб повёл нас по каким-то далёким от туристов улочкам, отмечая, что они «не менее круты», чем популярные места. Мы действительно внимательно слушали его и даже не заметили, как вышли к спрятанному от туристических глаз кафе.

– Прошу, – Роберт галантно распахнул передо мной дверь.

В памяти до сих пор сохранилась та атмосфера. Стены где-то деревянные и выкрашенные в тёмно-коричневый, а где-то покрыты бежевой плиткой. Столики посреди зала и диванчики с кучей подушек у окна. Фотографии в рамках – виды Лондона, люди, сидящие в том же кафе, абстрактные предметы. И запах кофе и свежей выпечки, перекрывающий все остальные ароматы. Я уже не помню, что мы ели тогда, но готова поклясться – это был один из лучших обедов в моей жизни.

– За лето надо успеть сводить вас к мадам Тюссо. И на студию Гарри Поттера, – взволнованно говорила Лу.

– Ты же сама не была там, Лу, – засмеялся Роб. – Или я чего-то о тебе не знаю?

– Не была, – хихикнула она. – Но ты же пойдёшь с нами?

– Конечно, – Клайд тряхнул волосами. – И Шрамик пойдёт. Правда, Шрамик?

– Куда я денусь? – улыбнулся он.

Уставшие, но довольные, мы приехали в Риджентс-парк и просидели там до самого вечера, узнавая друг друга, фотографируясь и смеясь без повода. И всё это, и весь тот день приводили меня в восторг. Со мной никогда не случалось ничего подобного. Мы всю жизнь сидели в стенах одного приюта, не зная о жизни снаружи почти ничего. В глазах Айва читались те же эмоции, которые испытывала я.

– Откуда у вас столько денег? – спросила я у Лу, вспоминая Роберта, платившего за поездки на такси, мороженое и обед.

– Подработки, – улыбнулась девочка. – Расслабься, это твой день рождения!

И я действительно расслабилась, впервые закрыв глаза на что-то подозрительное. Мне слишком нравилось проводить время в этой компании. Айвен был прав, говоря, что я мечтаю найти «своих людей». Людей, с которыми будет комфортно. Людей, которые с первого взгляда войдут в зону комфорта и доверия. Таких людей, как Лулу, Роберт и Шрам.

Раньше день рождения ассоциировался с тортом и вечерними посиделками с Айвеном и Лорой. В том году всё изменилось. Новые обстоятельства и новые лица. Моя новая жизнь началась в мой день рождения – ну разве не символично?

Эти ребята спустя неделю знакомства подарили мне потрясающий праздник.

А по пути домой Шрам вручил мне воздушный шарик в виде дельфина.

***

Я быстро осваивалась в Каллидиусе.

Запомнить почти всех учеников за месяц – это достижение, но это не так сложно, если твоя подруга – мега-общительная Лулу Холлидей. Дежурство по школе и в столовой не вызывало никаких трудностей, с общением тоже не было проблем – я даже с Кэт умудрялась находить общий язык.

Единственной сложностью стал Роберт, который не давал мне прохода.

Даже в общей гостиной с десятком других учеников он пытался вставить одну из своих шуток или фразочек для привлечения внимания. Как ни странно, тупые подкаты, по словам моих новых знакомых, действительно срабатывали. Но я упрямо не понимала, как можно повестись на один из методов пикапа из книжки «Методы пикапа».

Когда я заходила к Айвену поболтать, за мной обязательно увязывалась Лу, а в комнате постоянно тусовались Шрам и Роберт. Так любое проявление моего сестринского внимание превращалось в посиделки всей компанией.

И в один из таких дней под конец августа я перестала понимать Клайда – которому, между прочим, исполнилось семнадцать, – совсем и абсолютно.

– Девушка, не подскажите, как пройти к вашему сердцу? – Роб приподнял одну бровь, тряхнул волосами и придвинулся ближе ко мне.

– Даже не пытайся, – качала головой я.

Такие расклады его не устраивали, и он предпринимал одну попытку за другой, пока все присутствующие не начали смеяться в голос.

– Бро, а как же Лина? – просмеявшись, спросил Шрам.

– А что с Линой? – удивился Роберт.

– Она всё ещё твоя девушка, – напомнила Лу.

– У него есть девушка?! – воскликнул Айвен.

Я активно закивала, пытаясь поддержать недоумение брата. У Роберта была девушка, но при этом он лез ко мне со всем своим обаянием, пытаясь то ли признаться в любви до гроба, то ли просто затащить в постель.

– Она мне надоела, постоянно чего-то хочет от меня, – скривился Клайд. – Напомните мне её бросить.

– Так нельзя, чувак, – здравый смысл в лице Шрама работал на пять с плюсом.

– Почему? Я же не люблю её.

Он пожал плечами и сказал это с такой лёгкостью, что мне стало жаль ту бедную Лину. Она наверняка была по уши влюблена, раз встречалась с таким придурком.

***

Айвен проводил много времени со Шрамом. Тот неплохо разбирался в технике и комиксах, что вызывало в Айвене неописуемую детскую радость. Я смотрела на брата и всё, что могла делать – умиляться и надеяться, что всё продолжится так же хорошо.

Айвен часто заходил ко мне перед сном, чтобы посидеть какое-то время, обеспокоенно поглядывая на Кэтрин. Большую часть времени она просто игнорировала нас, но Айвен, казалось, её побаивался.

Со мной Кэт говорила. На через чур восторженные реплики Лулу фыркала и отворачивалась, а на мои спокойные просьбы или вопросы отвечала. Порой даже с энтузиазмом. Теоретически, она могла бы стать частью компании, но практически – делала вид, что ей всё это неинтересно. Правда скрыть заинтересованные взгляды в нашу сторону, стоило мальчикам прийти и начать обсуждать что-то, ей не удавалось.

Кэтрин наткнулась на сайт Каллидиуса случайно. Кажется, они размещали рекламу на сторонних ресурсах. Уставшая от бедных приютов, равнодушных воспитателей, да и от Америки в целом, Кэт связалась с мистером Картером и попросила позволить ей учиться в Каллидиусе. В тесте, который ей прислали по почте, она набрала высший балл. Мисс Дейвидсон была сразу же принята и срочно отправлена из Нью-Йорка в Лондон за счёт интерната. Проблемы с визами и проживанием гражданки США в Великобритании решились какими-то непонятными способами, обходными путями и хитростями мистера Картера.

Кэт расстраивала Лулу, которая отчаянно пыталась с ней подружиться. Чтобы не огорчать её ещё больше и не видеть эти полные тоски детские глаза, я послушно шла у неё на поводу, позволяла делать себе причёски и макияж, ездила в город (уже с большим энтузиазмом) за покупками и слушала дифирамбы Роберту.

Не спорю, Роберт был хорош собой, приятен в общении, обладал чувством юмора и интеллектом, но его эгоизм и завышенное чувство собственной важности порой выводили меня из себя. И почему он состоял в таких доверительных отношениях со Шрамом, спокойным и милым самоотверженным мальчиком, не старающимся привлечь побольше внимания, было вообще не понятно.

– О чём задумалась? – спросила Лу, выключая свет.

– Да так, – я пожала плечами, забыв, что меня не видят. – Завтра первый день учёбы. Анализирую полученную за два месяца информацию.

Девочка хихикнула.

– Не переживай, – сказала она. – Насчёт учёбы. Мы помогаем друг другу. В прошлом году Шрам делал за меня домашку по истории.

– Давайте спите уже, – донеслось со стороны Кэт. – Завтра рано вставать, – послышался звук зевка.

– Спокойной ночи! – сказала Лу.

– Спокойной ночи, – отозвалась я.

Кэт промолчала.