Читать книгу Последнее заклинание - Дженнифер Доннелли - Страница 4

Манон Лаво восседала на троне из переплетающихся корней болотных кипарисов и взирала на застывшего у подножия русала. Владычица болот окинула взглядом его черную униформу, коротко стриженные волосы, жестокое лицо. Он и шестеро его солдат ворвались в пещеру, расположенную глубоко под водами реки Миссисипи, в тот самый момент, когда королева раскладывала карты Таро на мшистом панцире гигантской каймановой черепахи.

– Говоришь, ты капитан Трао? – Голос Манон, как и ее лицо, оставался бесстрастным. – Что я могу для тебя сделать?

– Я ищу русалку по имени Ава Коражозо, – отрывисто произнес Трао. – Темная кожа. Черные косы. Слепая. Путешествует с пираньей. Не встречали такую?

– Нет, – ответила Манон. – А теперь прошу меня простить, капитан, мне нужно сосредоточиться на картах. Au revoir[1].

Слуга Манон двинулся было к Трао, дабы проводить незваного гостя к выходу, но тот его оттолкнул.

– Видели, как Ава вплыла в вашу пещеру, – сказал он. – Кроме того, мне говорили, будто у вас есть видящий камень, с помощью которого вы за ней наблюдаете. Передайте его мне, и я продолжу свой путь.

Манон фыркнула.

– C’est sa cooyon[2], – сказала она презрительно.

Королева щелкнула пальцами, и со дна пещеры взвились двадцать здоровенных аллигаторов, до сих пор прятавшихся в толстом слое ила. Рассекая воду мощными хвостами, они моментально окружили Трао и его солдат.

– У меня есть идея получше, – протянула Манон, и ее зеленые глаза сверкнули. – Что, если мои маленькие голодные друзья сожрут вас всех живьем?

Трао медленно поднял руки, не сводя глаз с крокодилов. Солдаты последовали его примеру.

Манон кивнула.

– Так-то лучше. В этих краях я самая злобная и страшная.

Она отложила карты и поднялась с трона, гордо вскинув увенчанную тюрбаном голову. Сложно было сказать, сколько ей лет. Светло-коричневая кожа гладкая, но глаза древние; высокие скулы, широкий нос. Белая туника и красная юбка из тростниковой ткани покрывали тело королевы и серебристый хвост. На талии колдунья носила ремень, усыпанный речным жемчугом и раковинами мидий. Ремень этот некогда принадлежал первой владычице топей, индианке, которая прибыла в Атлантиду, будучи человеком. Она пережила гибель острова, стала русалкой, а потом вернулась в дельту реки.

Манон говорила на просторечном языке болот. В основе его лежало наречие русалок пресноводья, пересыпанное африканскими, английскими, французскими и испанскими словами, которые принесли в топи Миссисипи обитающие здесь призраки терраходов. Некоторые из таких призраков водились с Манон, в их числе были беглая рабыня Салли Уилкс, графиня Эсме, креолка, и пират Жан Лафит.

Манон не боялась ни призраков, ни головорезов в форме. Она вообще мало чего боялась. Аллигаторы злобно рычали, а владычица топей неторопливо поплыла вокруг Трао.

– Эта русалочка, Ава, очинно смелая. Отправилась в топи совершенно одна. А что насчет тебя? – насмешливо протянула она. – Без двух сотен солдат никуда, мой сладкий?

Из своей пещеры Манон не могла видеть остальных солдат Трао, но ей это и не требовалось: камень показал ей, как те приближаются.

Трао не обратил внимания на подначку.

– Убьешь меня, и эти две сотни воинов прикончат тебя, – заметил он. – Мне нужно знать, где сейчас Ава Коражозо, и я никуда не уйду, пока не выясню, где она.

Глаза Манон сердито сверкнули.

– Если хочешь получить информацию, придется за нее заплатить, – выплюнула она. – Так же, как платят все. Или ты не только трус, но еще и вор?

– Десять дублонов, – предложил Трао.

– Двадцать, – возразила Манон.

Капитан кивнул. Манон снова щелкнула пальцами, и ее аллигаторы зарылись обратно в ил. Повинуясь приказу командира, один из солдат Трао снял с плеча ранец, открыл его и, отсчитав золотые монеты, выложил их на стол.

Когда он закончил, Манон сказала:

– Русалка, которую ты ищешь, останавливалась здесь два дня назад. Она направлялась в Темноводье и хотела получить гри-гри, чтобы защититься от Оква Нахоло. Я поколдовала для нее, использовала когти совы, зуб белого аллигатора и крик койота, связав их языком водяного щитомордника. Впрочем, ей от этого будет мало толку. Она приплыла сюда больная и полуживая. Сейчас ее косточки уже гниют на дне Темноводья.

Какое-то время Трао молчал, переваривая услышанное, потом сказал:

– Видящий камень. Где он?

Манон фыркнула.

– Нет никакого камня, это просто сказочка, но я не мешаю распространению этих слухов. Русалки в здешних краях очинно дикие и ведут себя поспокойнее, ежели думают, что за ними наблюдают.

Трао быстро огляделся, пробормотал сквозь зубы проклятие в адрес забытого богами Темноводья и покинул пещеру.

Манон не двигалась с места, глядя ему вслед, прислушиваясь к крикам солдат и ржанию гиппокампов. Салли и Лафит присоединились к ней, на лицах обоих застыло встревоженное выражение. Когда солдаты, наконец, ускакали, Манон протяжно, хрипло выдохнула.

Эсме, широко шагая, так что длинные юбки ее заколыхались, подошла к Манон и дернула ее за ухо.

– Ты врешь, Манон Лаво! Та русалка вовсе не в Темноводье. Что ей там делать, там же нет ни одного Оква Нахоло! Она отправилась в Паучью Берлогу, и тебе об этом известно!

Манон лишь передернула плечами, потом повернулась к Салли и спросила:

– Он у тебя? В целости и сохранности?

Салли кивнула, сунула руку за пазуху и вытащила редкой красоты гранат. Камень был размером со змеиную голову и такой темный, что казался черным.

Манон взяла камень, пропела заклинание оккула, и через несколько секунд в его темно-красных глубинах появилось изображение русалочки в серебристых очках и платье цвета фуксии. Манон сразу поняла, что русалочка напугана, но старается этого не показывать. Это была Ава, и она уже добралась до Паучьей Берлоги. Манон не знала, плакать ей или смеяться.

– Сколько же мороки от этой русалки, – недовольно пробурчал Лафит, нервно потирая руки. – Я ведь говорил, что она приведет к твоим дверям типов вроде этого Трао. На этот раз ты его одурачила, но что, если он вернется?

Ответа на этот вопрос у Манон не было.

Ава Коражозо в сопровождении рычащей пираньи появилась у дверей Манон пять дней назад. Очень худая, трясущаяся в лихорадке, она тем не менее не просила ни еды, ни лекарств. Вместо этого она протянула несколько монет – всё, что у нее было, – и попросила колдунью поворожить, дабы защититься от Оква Нахоло.

– Оква? – переспросила Манон, смерив русалочку неодобрительным взглядом. – Из-за этих жуткий монстров тебе стоит беспокоиться в последнюю очередь! Оставь себе эти гроши и купи на них еды!

Она хотела было захлопнуть дверь, но Ава вцепилась в закрывающуюся створку.

– Прошу вас, – взмолилась она. – Все в топях говорят, что вы самая могущественная волшебница в округе.

– И все правы, да только нет такого колдовства, которое уберегло бы тебя от Оква. Стоит лишь раз взглянуть на них, и твое сердце навеки замрет.

– Только не мое. Я не могу их видеть. Я слепая, – возразила Ава, опуская очки.

– Действительно, ma chère, действительно, – проговорила Манон несколько смягчившимся тоном. – Скажи-ка, с чего это тебе вздумалось лезть прямо в пасть к Оква?

– Была бы моя воля, не полезла бы, – вздохнула Ава. – Но у них есть вещь, которая поможет остановить одно чудовище, а чудовище это в десять раз хуже любого Оква Нахоло.

– Ты ведь можешь и не добыть эту вещь, Оква наверняка тебя прикончат – вообще-то, я готова об заклад биться, что так оно и будет.

– Ради возможности спасти много жизней я с радостью пожертвую собственной.

«Эта русалка безумнее болотной крысы», – подумала тогда Манон. Она уже собиралась прогнать Аву, но, посмотрев ей в глаза, передумала. Незрячая русалочка тем не менее видела. Казалось, она глядит прямо в душу Манон, видит ее насквозь. Видит доброту, сокрытую в глубине души колдуньи.

– Прибереги свои монеты для другого случая, – нехотя пробормотала Манон. Она впустила Аву внутрь, предложила ей стул и чашку густого сладкого камышового кофе. Сама колдунья уселась напротив и спросила гостью, что привело ее в топи.

– Говори прямо. Никакой лжи, ma chère, – предупредила она. – Для хорошего гри-гри нужно много составляющих, в том числе и правда.

Ава глубоко вздохнула и сказала:

– В Антарктике глубоко подо льдом спит чудовище. Точнее, спало много столетий, а теперь пробуждается. Его создал один из магов Атлантиды.

Манон прищурилась. Обитатели топей горазды на всякие небылицы, и за свою долгую жизнь колдунья вдосталь наслушалась подобных историй.

– Чудовище? – переспросила она недоверчиво. – С чего бы это магу понадобилось создавать чудовище?

Ава рассказала Манон про Орфео, талисманы, Аббадона, а также поведала, что она и пять других русалочек избраны для того, чтобы победить монстра. Рассказала она и о Валерио, о том, что он похищает подводных жителей, сажает их в клетки и заставляет искать талисманы. К тому времени, когда Ава закончила свой рассказ, Манон была так потрясена, что потребовала принести нюхательные соли.

Конечно, река доносила до Манон кое-какие слухи. Слухи о могущественных артефактах и трудовых лагерях; слухи о движущихся по ее топям солдатах в черной форме и о мрачном человеке без глаз. До сих пор колдунья полагала, что это просто обычные страшные сказки. Прибытие в ее пещеру Авы, а потом и Трао убедило ее в обратном.

– Тебе нужно найти этот талисман, дитя, тут двух мнений быть не может, – сказала Манон, придя в себя. – Я положу все силы, чтобы тебе помочь.

Она накормила Аву острой сытной похлебкой из речных раков и саламандр, приправленной речным перцем, и дала лекарство, чтобы сбить температуру. Потом Манон изготовила для русалочки гри-гри – пожалуй, она еще никогда не делала амулета сильнее – и не взяла взамен ни единого каури. Лафит, Эсме и Салли смотрели на Манон, как на сумасшедшую.

Вешая гри-гри Аве на шею, Манон рассказала русалочке, что Оква Нахоло живут в трясине Паучья Берлога, и объяснила, как туда добраться. Она пыталась убедить Аву остаться на ночь в пещере, но Ава вежливо отказалась.

– У меня на хвосте висят солдаты, – пояснила она, после чего поблагодарила Манон и уплыла.

– Храните это дитя! Слышите? – шепнула Манон ду́хам, глядя, как Ава уплывает прочь. Против воли она переживала из-за этой русалочки, а если ты живешь в топях, привязываться к кому-то очень опасно. Паучья Берлога находилась в четырех днях пути от пещеры Манон, это болото прозвали так из-за его обитателей – здоровенных злобных пауков, промышлявших охотой на его берегах. Однако Манон тревожилась из-за других обитателей трясины, большинство из которых слишком умны, чтобы дать разглядеть себя обладателю видящего камня. Впрочем, сотворив заклинание оккула, можно было увидеть свидетельства их присутствия: черепа и кости, частично занесенные болотным илом.

Теперь Манон вновь раскладывала карты Таро. Они были вырезаны из отполированных раковин моллюсков, на которые затем нанесли символы Таро. Колдунья вытащила из колоды одну карту и положила перед собой. Увидев, что на ней изображено – высокая прямая башня, из окон которой вырывается водный огонь, – Манон ахнула.

– Башня означает опасность. Это плохо, – сказал Лафит и прицокнул языком. – Очень плохо.

Манон снова посмотрела на видящий камень. Изображение Авы в нем постепенно таяло, русалочка уплывала всё глубже в Паучью Берлогу, туда, куда не доставали чары волшебного камня. Вместо нее появился другой образ: злобный капитан Трао, скачущий верхом на гиппокампе во главе отряда солдат.

Они плыли не в ту сторону – уже неплохо. Даже если они выяснят, что Оква Нахоло живут не в Темноводье, а в Паучьей Берлоге, у Авы будет приличная фора. С другой стороны, они передвигаются на гиппокампах, а русалочка может полагаться только на свои плавники и хвост. Солдаты сильны, а Ава слаба, их около двух сотен, а она одна.

Страх, непривычный для старой колдуньи, сжал ее сердце холодными пальцами.

– Прошу тебя, ma chère, – прошептала Манон, – поторопись.