Читать книгу Ветра Пустоши. Книга 1. Старые долги - Дмитрий Литвинов - Страница 11

Вошедший воин подошел к столу, на вожатого посмотрел. Взгляд доброжелательный, что бы это значило? Потом на Виолетту взгляд перевел – глаза пустые без выражения. Девушка на звук шагов голову повернула, глазами с незнакомцем встретилась, глаза загорелись, искорки запрыгали, ритм дыхания на секунду сбился, замерло звездное небо, затаилось. Всего на миг. Знает его, приятные воспоминания он в ней пробудил. Клиент или старый знакомый?

– Не откажешь?

Вопросительно на вожатого посмотрел, указывая рукой на место за столом напротив. Явно не из праздного любопытства подсесть решил. Эти двое знакомы – совершенно точно. Значит, тот гарантированно знает, чем девчонка на жизнь зарабатывает, значит, понимает, что в дело чужое влезет, испортить может. Что это означает? Ровно одно – дело серьезное, отлагательств не терпящее. Значит, опять в Пустошь собираться придется. Хотя может, отошью его, и всего делов–то. Приглашения не дождался, сам уселся, девочка подвинулась. На нее поглядел, улыбается, а глаза холодные.

– Извини детка, но твоего приятеля я у тебя заберу. Ты погуляй пока, нам поговорить нужно.

Встала, взгляд короткий бросила, ушла. Нет, такого просто так не отошьешь. Черные волосы зачесаны назад, карие глаза, высокий лоб, впалые скулы, щетина двухдневная.

– Ящер.

Коротко представился, руку тянет.

– Лекс.

Пожали руки. Вот морок, вот это силище! У воина ладонь маленькая, никогда бы не подумал, что в таком небольшом крепыше столько силы может быть. А ты не так прост, далеко не прост. Хорошо послушаю, что там у тебя?

– Хорошая девочка.

Ящер кивнул за спину вожатого в сторону прохода на второй этаж.

– Рекомендую.

Вот оно, понравилась девочка вожатому, молодец держится хорошо, никак эмоции не выказывает, а глаза блеснули, коротко, мимолетно, но на фразу отреагировал. Трудно такого будет уговорить.

– Давай сразу к делу, устал я с дороги, отдохнуть хочу.

Вожатый постарался принять самое безразличное выражение лица, на лавке небрежно развалился.

– Давай выпьем сначала, за знакомство. Это закон – за хорошее знакомство всегда выпить полагается.

Воин по кружкам разлил, свою кружку поднял, по кружке вожатого ударил. Залпом выпил, из тарелки вожатого хлеба кусок взял, зажевал. Лекс пригубил слегка, не лезет. Тип этот наглый напрягает очень сильно, только от Ворона отделался, как сразу другой его место занял. Что же вам всем так нужно обязательно кому–то в душу нагадить?

– Эй, разносчик!

Подошел парнишка лет четырнадцати, с виду вполне здоровый, может сын трактирщика? Лекс к нему обратился.

– Что у вас из недорого пожевать есть, ну чтоб прям самое дешёвое было.

– Солонина, острыми травами приправленная и хлебцы из ковыши, плевы травы ковыльной.

– Годится, неси только побыстрее. И кружку отвара травяного захвати.

Воин смотрел на происходящее с непониманием. Подобрался, пора к делу переходить. Снова разлил. Вожатый почти не пил, сидел трезвехонек, так не пойдет. Снова по его кружке ударил.

– За твою удачу, вожатый Лекс.

Кружку опрокинул. Снова хлеб у Лекса потянул.

– Причем тут удача, достали вы все уже, это ремесло и точка.

– Ладно, не серчай, слушай…

Подошел парнишка разносчик.

– Солонину, вон господину воину, пожалуй, больно он проголодался, как я посмотрю, а отвар сюда давай. Остальное все можешь забирать, да и самогон тоже, надоело за удачу всякую добро переводить.

А парень то с гонором! Молодец, так мокнуть! Ладно, и в правду – хватит реверансы с ним разводить.

– Мне вожатый нужен, прямо сейчас, даже не мне, а самому Воеводе.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Говорю – хорошо, а дальше то что?

– Дальше я тебя нанять хочу, деньгами не обижу.

– Я деньгами и так не обижен.

Воин вперед подался, тарелку солонины в сторону подвинул, наклонился через стол к Лексу.

– У Воеводы беда с сыном приключилась, пропал, нужно на поиски идти, а вожатых в городе нет.

– Может, не искали?

– Сам лично сегодня весь город оббегал, нет подходящих, а тут ты как раз.

– Ящер, ты караванами когда–то дальними ходил?

Лекс внимательно посмотрел на воина, тот назад снова откинулся.

– Было дело. А спрашиваешь к чему?

– А во время Солнечной Бури?

– Во время бури нет.

– Спрашиваю к тому, что ты знать должен, а если не знаешь, то я тебе сейчас подробно объясню.

Вожатый отвар из чашки надпил, задумался.

Скрипнула дверь входная, в зал трактира вошел толстяк, лет двадцать пять на вид, на обе ноги прихрамывает. Тот самый, который амбар открывал. Значит, выгрузка закончена, отметил про себя Лекс. Амбарный трактир взглядом обвел, к стойке похромал. Вожатый снова на воина взгляд перевел.

– Во время перехода, особенно через бурю, организм накапливает изрядное количество радиации, которая, в свою очередь никак не способствует дальнейшей здоровой и радостной жизни.

Воин на спинку лавки откинулся, понятно значит, уперся окончательно парень.

– После таких переходов организм надлежит хорошо почистить, перед тем как опять в Пустошь соваться. Я только что вернулся из двухнедельного перехода, а ты мне предлагаешь сразу назад.

Парень вперед наклонился.

– Так что свои квадраты можешь засунуть себе плашмя, сам догадаешься куда.

Наглец, нарывается. Толстяк у стойки кружку допил, за вышибалой наверх пошел. Ого, да он сюда за девочкой пришел! Кто бы подумал. Интересно, а как у него это вообще получается?

– Деньги не мои, а Воеводы.

– Да что ты мне заладил Воевода, Воевода, у меня в поселении свой имеется, ваш мне не указ, так что идите вы оба к морокам.

Ящер вздохнул, лениво, наигранно по сторонам головой поводил, руки на столе сложил, вперед подался.

– Вижу, ты упорно в непонимание продолжаешь играть. Давай, тогда я тебе все по полочкам разложу. А когда закончу, ты уж сам решай – дальше изговосха дремучего из себя будешь изображать, или над предложением подумаешь. Сразу скажу – день за три оплачивается.

Вожатый бровь удивленно поднял, но интереса по–прежнему не выказывал. Воин ближе придвинулся.

– Две недели назад сын Воеводы в охране каравана ушел, за рудой к дальней копальне, что к восходу в сторону Диких Земель. Ходу пару дней пути к той копальне, вернуться должны были дней пять назад, но не вернулись.

– Задержались, поломка, всякое бывает, это Пустошь. Воевода что такие экспедиции каждый раз снаряжает, когда караван задерживается.

– Я же говорю сын там его.

– Сыну сколько пять, шесть лет, он беспомощный что ли, раз ему сразу на помощь нужно всем табором мчаться?

Воин голову вниз опустил, усмехнулся.

– Я уже в этом возрасте на недельные переходы с отцом ходил, никто не дергался дома, когда задерживались.

– Ты про прошлогодние нападения слышал?

Вот оно что! Значит, не просто караван пропал, значит, думают, что повторение случилось. Выходит, не за рудой пойдем, не просто на поиски, может и посерьезней заварушка быть. Тогда понятно, почему такая оплата щедрая. Ладно, продолжай.

– А теперь прикинь варианты. Первый – ты соглашаешься, мы находим пропавший караван, ты нормально зарабатываешь. Сможешь взять себе длительный отпуск, организм восстановить, пару жен купить, еще и останется.

Ящер хищно улыбнулся. Поганая улыбка, как у Ворона, когда тот в полное бешенство впадал, и не слышал никого.

– Вариант второй – ты отказываешься. Караван никуда не уходит. Сына Воевода не находит, дознаётся по чьей вине караван не смог уйти, и тогда, поверь, ты забудешь навсегда про своего Воеводу, в своей дыре аспидовой. Наш Воевода станет тебе таким родным, он на тебя всю свою нерастраченную отеческую любовь спустит, которая сыну его пропавшему причитаться должна.

Ящер замолчал, на спинку откинулся, руку левою вдоль нее положил, довольный собой, за реакцией вожатого следит.

Горазды вы пугать, Ворон, вон тоже шкуру все обещал спустить. Кстати, пора бы отсюда уже и убраться отдыхать, а то сейчас морок припадочный, за добавкой вернется, двоих вас я не выдержу.

– Ладно, ты подумай. Крепко подумай. А завтра давай условимся – здесь за завтраком встретиться, скажешь о решении своем.

Ящер встал, из–за стола вышел, к вожатому с боку подошел, руку на плечо положил, к уху наклонился и шепотом вкрадчиво произнес.

– А к Виолетте загляни, не пожалеешь.

Развернулся и, довольный собой, вышел из трактира.

Спустился с крыльца в мысли свои погружённый – согласиться, никуда не денется, парень практичный, рассудительный, деваться ему некуда, я все верно просчитал.

Сделал пару шагов, плечом сильно с кем–то столкнулся.

– Ну ты чё дядя, зенки залил, совсем не видишь куда прешь?

Голос пьяный протяжный, одобрительный быковатый гогот слева и справа. Кто это там? Посмотреть даже не успел – удар, искры в глазах, тупая боль, темнота. Я что удар пропустил? Старею, отвлекся некстати.

Шаги, справа, метрах в четырех – обходит. Так свет дали. Что это? Брусчатка битым камнем мощенная, городской пылью припорошена. Ботинок, правый, капли какие–то на нем, вот опять, капля упала. Кровь? Ну, точно нос разбит, на колено правое опираюсь, левое в брусчатку уперто, рука левая тоже в брусчатку упирается для равновесия, правая на колене. Все нормально, огоньки прошли, голова ясная.

Стою пока, нокаутированного изображаю, варианты нужно прикинуть. Зря ты так, мог бы просто поговорить, я ведь контуженный – хана тебе теперь. Звук знакомый – шшшш, сталь по коже дубленной скользит. Нож! Голову поднял – узкоплечий наемник в плаще напротив ножом пируэты выписывает, сам пьяный, а пируэты как лихо выводит, да и удар резкий, хлесткий – навыки точно поставлены, не пропьешь. Рядом еще один слева, без оружия, далее налево еще двое, девку между собой тискают, эти вообще не при делах, этим только поглазеть. Погоди, в трактире их пятеро было. Шаги справа, значит еще один там, не вижу его пока.

Нет, ребята, по–честному махаться с вами не вариант, у вас был выбор – извиниться и просто уйти, продолжить пить, а так…

Покашлял, для отвлечения внимания, рукой за грудь взялся.

– Кончай его, Ворон.

Рука незаметно подмышку слева скользнула, в потайном кармане ПМ, патрон в патроннике, предохранитель выключен – старая привычка. Рука вперед пошла, левая подхватила сбоку, перекат – корпус назад на левую ногу переместил, правая почти прямая, выжал спуск, знакомый, приятный толчок в руку. Раз, два подряд глухих коротких хлопка, время замедлилось – видно было, как медные цилиндры вспарывают ткань плащей на груди остролицего и того, что слева стоит, гримасы удивления медленно на лица наползают, ноги вниз пошли, в коленях подкашиваются. Тот, что слева, рукой зачем–то дернулся. За стволом полез, или просто в боку зачесалось – какая разница не резон уже выяснять было, вот в него, за компанию, пулю и всадил.

Толчок ногами вперед и вбок, рыбкой, с лини огня уйти. Через плечо на спину перекатился. Левая нога под себя, сел, правая вперед, руки с пистолетом вверх пошли. Ввввжик. Вот морок рядом, возле самого уха пролетела! Успел все – таки выстрелить тот, который был справа. Мне сегодня уже дважды повезло, так можно свой лимит везения исчерпать пора заканчивать. Раз, два подряд глухих коротких хлопка, толчки в ладонь. Наемник напротив, как стоял с револьвером в вытянутой руке, так мордой о мощеную улицу и плюхнулся.

Все, время снова нормально пошло. Развернулся на месте, на ногах – перекат, корпус на правую перенес, левая согнутая вперед. В картине прицела, один из тех двоих, которые девку тискали – правый. Левого видно хорошо, ПМ его не перекрывает. Эти вообще ничего понять даже не успели, стоят с идиотскими улыбками застывшими на лицах. Девка, вообще непонятно куда смотрит. Она вообще в сознании присутствует? Вот, доходить начало, улыбки начали сползать, тот, который в прицеле посообразительнее товарища – руки вверх поднимать начал. О, второй очухался, тоже поднимает, может инстинкту стадному следует, а может тоже дошло до него. Девка заорала во весь голос, пискляво, противно – в сознании оказывается. Эти двое даже не дернулись, молодцы! На ноги поднялся, левой рукой по пути быстро из кармана магазин свежий достал. Стоят не дергаются. Магазин в пистолете быстро сменил. Свисток вдалеке, патруль стрельбу услышал, скоро будут здесь.