Читать книгу Ветра Пустоши. Книга 1. Старые долги - Дмитрий Литвинов - Страница 9

**********

Оглавление

Тусклый свет жировых ламп нехотя вырывал у мрака пространство зала, заставленного столами и лавками. Мрак отступать не хотел и прятался по углам, за стойкой, под столами и лавками ждал своего часа. Трактир находился в центре Атолла, он была один на весь город. Главный вход выводил на улочку, сразу за которой располагалась базарная площадь. Улица уходила в обе стороны и каждая упиралась в постоялый двор. Над одним красовалась вывеска со скрещенными молотом и вязкой колосьев, здесь предпочитали останавливаться торговцы. Второй постоялый двор был ближе к въездным воротам, на вывеске был изображен карт с распущенными парусами ветром наполненными, что говорило само за себя, комнаты здесь предпочитали арендовать караванеры, наемники и путники всех мастей. Цены и сервис здесь, конечно, были много ниже чем у первого двора.

Сам трактир, ожидаемо, имел вывеску с изображением бутылки и кружки, через края которой выливается хмельная пена. Занимал он два этажа – нижний основной и второй ярус с комнатами для персонала и особыми комнатами для особых посетителей и особых целей. Выше над трактиром располагались террасы и еще три яруса построек, в которых жил люд, горожане. Здание трактира, как и большинство построек Атолла, было каменным, правда, не полностью каменным. Для кладки стен в ход шло все – камень, битые кирпичи, фрагменты железобетонных плит, сами плиты, любой стройматериал, который выкапывали копатели на месте погребенных городов прошлого. Конечно же, все привезенные камни проверялись счетчиком Гейгера, обрабатывали дезактивирующим и дегазирующим растворами и только после этого они годились для постройки. Раствор для кладки готовили сами или привозили из Полуночного Альянса. Артель Каменщиков и Химиков производила прекрасную смесь для раствора, лучшую по крепости состава в Пустоше. Но смеси производилось немного, и стоила она дорого, поэтому ею выкладывали только дома знати или укрепленные военные сооружения, остальная основная масса построек города была сложена на самодельном известняковом растворе.

Внутри трактира декор стен тоже был незамысловат, фактуру стен и потолочных перекрытий ничем не маскировали и не закрывали, все было напоказ – камни, плиты и швы кладки. Только со временем стены начали покрываться, плакатами, картинами, календарями и прочими атрибутами и сувенирами прошлой эпохи, откопанными копателями или принесенными добытчиками из своих дальних походов в Дикие Земли. Со временем сувениров скопилось столько, что трактирщик распорядился изготовить полки, много полок, сейчас они плотными нагромождениями закрывали стены. На этих полках можно было увидеть многие вещи названия, которых даже не сохранились. Здесь стояли семейные альбомы с фотографиями веселых, улыбающихся людей, на некоторых они даже обнимали мороков, странные тогда были люди. Некоторые фотографии запечатлели воинов в броне и с разным оружием, на разнообразных военных картах, только на картах тех не было парусов, как у демонов Пустоши. Были даже фотографии с обнаженными срамными девками, много было таких фотографий, почти все девки тощие были до жути, тогда тоже, наверное, с едой туго было. Но все же больше всего было сувениров, сумки, фонари, удочки, оружие неисправное, даже были фрагменты древних картов, машинами называемыми, запчасти да детали разные от них. В избытке на полках лежали приборы разные, техника всякая, для чего все это нужно, как этим пользоваться? Что за непрактичные тогда люди были – неудивительно, что выжить не смогли.

Зазывно, но негромко играла музыка, мелодичные переливы расслабляли отдыхающих, атмосферу нужную создавая. Музыка лилась с прибора, который диск сантиметров сорок в диаметре черный крутил, диск тот виниловым звался, ножка с тонкой иголкой скользила по диску, а из динамика лилась мелодия приятная. Прибор был электрическим и питался от аккумулятора небольшого. Дорого было его содержать, аккумулятор стоил дорого, за диски перекупщики тоже цены ломили огромные, но он себя полностью окупал, создавая атмосферу нужную. Правда случались и курьезные случаи, когда вместо музыки приятной с винила нового играла непонятная какофония, речь на неясном языке или на своем родном, но смысл слов все равно было не разобрать, о чем поют, непонятно, что сказать хотят. А другой раз вообще пели как должно себя с девками вести, наставление молодым, стало быть.

Трактирщик лениво расхаживал из стороны в сторону за своей стойкой. Практичный низкорослый мужчина, лет тридцать пять на вид, лысеющий, правильные черты лица, прямой нос, светлые глаза, плотно сбитый, как будто кулачный боец. Хотя та оно и было. Сан сен Гор в прошлом хорошо махался и был простым вышибалой в трактире, но не это было его главным качеством, а практичный и цепкий ум, поэтому хозяин трактира на него внимание обратил и своим трактиром управлять поставил. Со временем Сан сен Гор добился больших успехов в трактирном деле и смог провернуть махинацию, в результате которой трактир достался ему. Вообще история та была очень мутная – три года назад хозяин поехал с караваном в Полуночный Альянс за товаром. Караван к месту благополучно добрался, товар обменяли, новый погрузили, из альянса выехали и, с тех самых пор о них ни слуху, ни духу. Жена хозяина на наследство претендовать не стала и Сан сен Гор трактир забрал себе.

Резкая брага в кружке нагрелась давно. В горло не лезла, да и как ей туда залезть было? Несколько минут назад приковылял мальчишка, горбун утренний, письмо от Воеводы принес, в котором коротко было сказано, что карт, люди и припасы к выходу подготовлены. Вот так – все готово, кроме него, команды нет, вожатого нет! Голова сейчас доверху мыслями заполнена была, как из положения выходить, завтра, максимум послезавтра нужно выступать, а как, в волшебство вериться слабо, ну не появятся они как из–под земли в городе! Это фиаско братан…

Дверь трактира с грохотом распахнулась, все разговоры разом стихли, все лица повернулись в сторону вошедших. Ящер и сам голову повернул, так, медленно, с неохотой, как бы одолжение делая. Ситуацию он, конечно, оценил сразу, еще боковым, периферийным зрением. Еще только дверь от мощного толчка была на полпути к встрече со стеной, воин уже оценил входящих наемников, понял, что тревога ложная и только потом, нехотя повернулся к ним.

– …удачно прошло, тем более Лекс обещал нам выпивку поставить!

Вместе с вошедшими влетел в трактир обрывок фразы. Шестеро наемников прошли в зал и заняли большой пустующий стол. Нос уловил крепкий запах хлорки. Не может быть!

Хлорный раствор в Атолле, да и в любом другом поселении, использовали для дезактивации, смывания с картов и одежды ядовитого и радиоактивного песка.

Гости расселись на лавках, разносчика подозвали, выпивку заказали, поесть заказали. Заказ делал невысокого роста узкоплечий наемник с острым неприятным лицом, да и вообще, говорил пока только он один, остальные в основном скалились, кроме одного, тому, кажись, до них вообще дела не было. Стоп. В рот енот! Что это у него на плече? Да чтоб меня! Да я волшебник, разжалобил все же соплями своими духа Пустоши, раз он мне прямо здесь, прямо вот так материализовал ЕГО! Горбун, где пацан!

– Эй, малец, ходь сюда!

Позвал Ящер горбуна жавшегося в углу зала, ждущего, когда господам отдыхающим понадобиться услуга какая инвалида безродного, или пока кусок хлеба ему кинут.

– Вот держи.

Сунул со стола свою хлебину горбуну Ящер. И продолжил, голоса не повышая.

– А теперь пулей в город и выясни, откуда прибыли господа хорошие.

Ящер мотнул головой в сторону шестерых вновь прибывших.

– Разузнай все – кто такие, откуда, сколько их, и бегом сюда, понял?

Пацан кивнул и быстро заковылял на выход из трактира.

– Солнце еще над горизонтом стоит, а вы вот, в трактире бражничать собрались. Свое слово я сдержал. Данное мужчиной мужчине слово вольных трактовок не имеет, на чем условились, так и быть.

– Да нормально все, я просто пошутил. Да я сам тебя выпивкой угощу!

Как раз поднесли кружки, расставили, три кувшина на стол, тарелку с хлебами. Мясо еще готовилось.

Узкоплечий поднялся, разлил, взял кружку и в зал повернулся.

– Эй народ! Знаете, что, мы пьем за самого удачного морочьего сына, с которым мне доводилось в Пустошь ходить! Этот парень нас без единой царапины во время Солнечной Бури довел, груз и людей сберег! Пьем!

Наемники осушили кружки до дна. Голубоглазый крепыш, которого во время тоста трепал за плечо наемник, вообще не выказал ни малейшей эмоции, как сидел с кружкой в руках, так и продолжил сидеть, пред собой на стол глядя. Казалось, что эта компания ему даже неприятна, или просто казалось? Народ, посетители, посмотрев на диковинное представление, снова повернулись к своим столам, забыв о вновь прибывших, предоставив их самих себе. Принесли тарелки с мясом, расставили, вилки положили. Мясо кода – самое ходовое, жесткое и невкусное, выбирать не приходилось, сочным жирным кускам вердового41 мяса положено было лежать на столах знати и купцов зажиточных, столы удачливых ремесленников и шеф–капитанов видывали сладковатое мясо мулги, для остальных – мясо кода или птицы, жесткое и резиновое, как покрышка карта.

– А ты мне сначала до жути не понравился.

Узкоплечий, уже слегка захмелевший, обращался к светловолосому пареньку. Тот размеренно жевал сухое мясо, по–прежнему не обращая внимания на гомон и шутки наемников.

– Понимаешь, я то до этого с Самом ходил пару раз, все чин по чину, а тут ты начинаешь какую – то дичь нести про гиблые места, мля…

Разлили по кружкам, свели в центре, распили. Узкоплечий обернулся, обвел хмельным взглядом зал, остановился на трактирщике, махнул рукой.

– Эй, уважаемый! Эй, я к тебе обращаюсь!

Двое вышибал, у стойки сидящих, встрепенулись, напряглись. Сан сен Гор покачал головой, давая им понять, что пока все нормально, руки на стойке сложил, оперся всем весом, посмотрел в сторону наемника.

– Слушаю тебя бродяга Пустоши!

Ласково, как отец сыну, произнес трактирщик.

– А что девки то у тебя тут есть? Что мы как бобыли тут сами сидим, зови, давай их сюда.

– Девки заждались вас в заведении напротив, а у меня здесь персонал, который вам явно не по карману будет.

Наемник хмыкнул, повернулся, занесло его рукой мимо стола скользнул, кружка и тарелка с грохотом на пол упали, вдребезги.

Трактирщик знак разносчику дал, чтобы тот прибрался. Наемники начали спорить, как дальше поступить, продолжить выпивать или в заведение напротив идти.

Горбун прихромал, к столу идет.

– Узнал. Час назад в город прибыл караван из Полуночного Альянса. Вышли две недели назад, вожатым у них Лекс, шеф–капитаном…

Мальчишка скривился, кулачком лоб потер, вспомнил.

– Анд сен Ивер, пять человек охраны, наемники. Дошли почти без происшествий. Груз – порох, оружие, солонина, спирт, вино.

Ого, кто–то хороший куш сорвал, в такой период, такой ценный груз отправить, да еще и довести, груз по истине ценный. Так, мне пока тут делать нечего, пускай господа хорошие отдыхают, расслабляются. А у меня голова ясная должна быть.

– Слышь пацан, я к себе в комнату отдыхать, как только те наемники уйдут, сразу ко мне, понял? Если тот светловолосый с ними пойдет, проследи куда пойдут и, все равно, ко мне сразу иди.

Воин, сидевший за столом слева, поднялся к выходу пошел, походка уверенная, движения плавные, выверенные. По всему видно сидел здесь давно, а кружку браги даже не допил, как только они в трактир вошли, напрягся весь, подобрался, на них время от времени косился. Ладно, поведение наемников его напрягало, они вожатого две недели напрягали похлеще, но косые взгляды воин именно на него бросал, странный тип. А вот еще предчувствие, что тебе в спину все время смотрят, привык он Пустошью воспитанный предчувствиям своим доверять, что–то будет, что–то произойдет скоро здесь. Мясо отвратительное, жесткое в горло не лезет, вяленное и солонина за две недели странствий порядком оскомину набили, горячего с вертела хотелось, а оно не лезет, зараза. Самогон тоже не лез, хотя надо, надо в целях профилактики организм чистить после радиации накопленной во время перехода, грибами это делать жуть как неохота, побочек много, привыкание сильное, так что давай – через силу, но пей. Да и компания к выпивке не располагает, эти пятеро ему поперек горла всю дорогу стояли, а тут еще и в трактир компании другой идти не оказалось.

Вспомнилась дорога сегодняшняя, поломка рессоры, починка, переход через холмы, старик молодец – осилил, держался до последнего. Сделал все как надо, точно как вожатый говорил, отчего и пришли засветло, паруса убрали, ручной тягой42 карты в ворона завели, за приемным послали.

Раньше в караване всегда ездил человек за груз отвечающий, им ведающий и его на рынке по прибытию продающий. Но потом решили что это лишнее и крайне неудобно, поэтому крупные постоянные грузоотправители в ключевых местах торговли посадили своих людей – приемных. Задача тех была встретить свой караван, груз у шеф–капитана принять, рассчитаться с командой и наемными, да потом на рынке груз реализовать. Эти же приемные снаряжали обратные караваны и караваны с деньгами, за вырученные грузы, перевозящие их для торговцев и грузоотправителей. Пока приемного и амбарного ждали, карты расставили, провели дезактивацию техники и одежды людей хлорным раствором, смыв ядовитую радиоактивную пыль Пустоши.

Прибывший приемный бегло осмотрел технику и упакованный груз, остался доволен, приказал груз раскреплять и на склад под опись разгружать. На этом работа вожатого и наемников была окончена, поэтому с ними сразу на месте произвели расчет за оказанные услуги. Обычно наемники со стороны нужны были только чтобы караван провести, а внутри поселения нанималась своя охрана, имевшая право на ношение автоматического и крупнокалиберного оружия внутри поселения, право такое следовало оформлять отдельно, загодя, и у Воеводы или его заместителя заверять. Этим правом так же были наделены воины, состоящие на службе в поселении. Для всех остальных закон предписывал все автоматическое и крупнокалиберное оружие, а так же взрывчатку сдать под опись в оружейную комнату у въездных ворот, сразу по прибытии в поселение. При себе внутри поселения разрешалось иметь короткоствольное не автоматическое личное оружие и ножи. При отбытии из поселения оружие возвращалось владельцу.

Картор–караванеры, а также мастер–помощник и шеф–капитан остались, им еще предстояло груз под опись приемному разгрузить и сдать, и только после этого, их работа считалась выполненной и с ними производили окончательный расчет за оказанные услуги. Дожидаться их Лексу резона не было, поэтому сдав оружие в оружейную комнату, он направился в трактир, но так как тот в городе был один, наемники увязались следом, направляясь туда же. Пока вожатый сидел в мысли свои погруженный, наемники стали собираться к выходу, видимо все же решили идти в заведение напротив, с красной вывеской над входом. Что ж это к лучшему, как трещит голова, одному побыть самое то.

Хлопнув вожатого по плечу напоследок, Ворон и вся его шумная компания покинули трактир. Как приятно вот так просто в одиночестве посидеть, прогнав мысли из головы просто отдаться воле мелодичных перекатов. Позволить им увлечь себя туда, далеко, в то прошлое время, когда люди, написавшие эту музыку, гуляли по зеленому лесу, слушали пение лесных птиц, черпали чистую воду из горных рек, резвились как дети в прохладной воде луговых озер.

Среди воздуха наполненного музыкой и крепким запахом самогона, перемешанным с запахом пережаренного мяса с луком, нос уловил тонкий аромат пряного масла и лаванды.

– Приветствую путник, не против, если я составлю тебе компанию?

Легкий, тонкий голосок с высокими нотками вырвал вожатого из плена шумной зелени, укрытой голубым небом. Какого морока… вожатый раздраженно повернул голову на голос. Среднего роста, худощавая, узкие будра, плоская грудь. Левая рука небрежно вдоль тела повисла, правая в кокетливо выставленное бедро упирается, серебряные кольца тонкие длинные пальцы украшают.

Слово «нет», в горле застряло, жаром в затылке отдало, вниз к животу спустилось, голова непроизвольно коротко кивнула. Женщина опустилась на скамью напротив, платье легкое, вырез глубокий на груди, та сплошь родинками усыпана, прям карта звездного неба. По такой караваны водить можно без компаса! Рука на столешнице покоиться, вторая кулачком тонкий подбородок подпирает, тонкие губы, слегка впалые щеки, кудри, высокий лоб обнажив, длинными локонами на плечи спускаются, тонкую шею закрывают. Черные брови вразлет карандашом подведены, глаза, карие, глубокие…

– Виолетта.

Коротко представилась девушка. Красивое имя, сколько же ей? Двадцать три, двадцать пять? Какая разница.

– А ты немногословен, ты с девушками всегда такой робкий?

Вожатый коротко головой мотнул, не в силах слова вымолвить, продолжая утопать в глубокой темной бездне глаз напротив.

– Понятно.

Виолетта из стоящего кувшина в две кружки разлила.

– Выпьем вожатый, за наше знакомство, за твою кротость и лихую удачу.

Кружки над столом свели, выпили. Как в вязком молоке все происходило, движения плавные, скованные, ватные. Горячая жидкость горло ожгла, из ватного состояния вырвала, закашлялся.

– Да не спеши ты так, на вот, закуси. Полегчало?

– Откуда ты знаешь?

– Что знаю?

– Ну, ты про удачу говорила.

– Тоже мне новость, весь трактир об этом знает, твой друг за тебя тост поднимал.

Друг! Вожатого аж перекоробило.

– Когда мы вошли, и он тост говорил, тебя в зале не было.

– Верно, не было. А ты наблюдательный, я наверху в комнате была, но он так орал, что его наверно и в Пустоше слышно было.

Виолетта руки на столе сложила, вырез на груди хорошо видно стало. Вот Созвездие Близнецов, Млечный путь, Кассиопея, Альтаир, Вега, Денеб, Малая медведица, а где же Полярная звезда подевалась? Не видать, платьем прикрыта. Стало быть, она из персонала дорогого, о котором трактирщик Ворону говорил. Значит, это его взгляд я спиной чувствовал, выжидал он значит, когда ко мне девчонку звать можно будет. Понятно.

– Если бы не знала что сейчас Солнечная Буря, то в жизни бы не поверила в твою птицу на синем фоне.

Девушка кивнула на нашивку на плече у вожатого.

– Молод ты слишком для нее, однако же, ты здесь, значит, это правда. Скажи, как вы это делаете?

– Что делаем?

– Ну, караваны через бурю водите, что еще!

– Я не знаю в чем секрет остальных, за них говорить не могу, я знаю, как это делаю я.

Виолетта подобралась вся, готовая слушать. Ей это и вправду интересно, или это такой ритуал, часть ее работы?

– Все дело в небе.

– Что? Это как? Оно во время бури какое–то особенное?

– Да нет, оно такое, как и всегда. Дело в звездном ночном небе.

По выражению лица девушки вожатый понял, что она запуталась. По – видимому, все же всерьез пыталась его слушать.

– Я думала, караваны ночью не водят.

Растеряно произнесла она.

– Так и есть – не водят.

– Опасно?

– Не водят скорее потому, что ветер ночью спит, а не потому, что опасно.

– Причем тогда карта ночного звездного неба?

– Просто я могу ее видеть даже днем.

– Кого видеть?

– Карту. Понимаешь, я могу при свете дня видеть звезды, вижу их на своих местах, так же отчетливо, как ты их видишь ночью.

Лицо девушки застыло, не меняясь в выражениях, она что–то пыталась осмыслить.

– Ты мутант?

С испугом, наконец, произнесла она.

– Никакой я не мутант!

Вожатого задело такое безапелляционное заявление красавицы.

– Просто дар у меня такой, работа у меня такая, мне это ремесло по наследству отец передал, всему обучил. Я выучил все созвездия, сезонные движения звезд, знаю розу ветров в любом уголке Пустоши, я знаю о Пустоше все. Знаю все о солнце, о его движении, знаю все о луне, о нашей планете, но не просто знаю, я понимаю, как они все вместе взаимосвязаны.

Дверь в трактир открылась, в зал вошел посетитель среднего роста, плотного телосложения, одет в военные ботинки, военные штаны и куртку с множеством петель и карманов, нашивка воина на плече, не задерживаясь в дверях, он сразу направился к столу, за которым сидел вожатый. Вот морок…

41

Верды – потомки верблюдов, но значительно меньше, с короткой шеей и густой шерстью. Мясо пригодно в пищу, молоко сытное и вкусное.

42

Ручная тяга – специальный движитель, с помощью которого карт без парусов приводиться в движение, чтобы можно было на нем зайти и выйти из города, скорость передвижения крайне мала. Установлены движители за передней и задними кабинами (у больших картов), между ними и грузовым отсеком на небольших настилах. Представляют, из себя тумбу, наверху которой закреплен рычаг маятник, который пара карторов двигают по очереди вверх, вниз. Маятник приводит во вращение маховик, который через редуктор внизу, передает вращающий момент колесам карта. На двухосных картах таких движителей два, по одному впереди и сзади. У трех и четырехосных картов их четыре, по паре за каждой из кабин.

Ветра Пустоши. Книга 1. Старые долги

Подняться наверх