Читать книгу Мои дороги в поисках любви. И у мужчин бывает сердце - Дмитрий Теплов - Страница 2

31 мая

Я начал, как мне казалось, с самого очевидного. С ее списка обвинений. Какие-то пункты я признал справедливыми, какие-то – нет. Но тогда я подумал: раз она так чувствует, значит, мне надо к этому прислушаться. И пойти навстречу даже в тех моментах, где я был с ней не согласен. Только так она могла бы увидеть, что для меня ее слова и переживания не пустой звук. Что все сказанное ею я воспринял всерьез. И мне хотелось ей это показать.

Я старался быть внимательным к ней в разных мелочах. Благо, режим моей жизни это позволял. В то время я уже не работал в крупной корпорации, вел свои проекты и мог позволить себе свободный график. Офис я посещал несколько раз в неделю, оставшиеся дни работал дома.

Ее же график, наоборот, усложнился. Новая должность, которую она получила около года назад, требовала проводить больше времени на работе. Наши роли как бы поменялись. С моей стороны не было возражений. Она не раз говорила, что я не ценю ее непростой труд по поддержанию уюта в доме. Теперь я стал больше заниматься домашними делами, чтобы прочувствовать это. Я не считал работу по дому каким-то «немужским» делом. До женитьбы я восемь лет жил по общежитиям, включая год на стажировке в чужой стране. Я умел вести хозяйство и с энтузиазмом взялся за дело. И, конечно, мне хотелось, чтобы она увидела мои усилия. И оценила их.

15 июня

Не то чтобы я совершенно превратился в домохозяйку. Просто я стал чаще брать на себя те дела, которые раньше делал от случая к случаю. Я сам гладил себе рубашки, готовил ужин и кормил детей, если она задерживалась на работе, планировал меню и закупал продукты.

А еще я начал организовывать уборку нашей большой квартиры. Это был один из важных пунктов в ее списке. Я брал на себя самые тяжелые участки – мытье двух санузлов и кухни, сын отвечал за пылесос, а дочка – за мытье полов. Пыль в своих комнатах каждый вытирал сам. Уборка проходила дружно – всем нам хотелось сделать маме приятное.

Я стал чаще посещать родительские собрания в дочкиной школе и немного вникать в вопросы, о которых раньше имел крайне поверхностное представление. Я общался с учителями и другими родителями. Мне это нравилось. Особенно общаться с учителями. Они привыкли, что на собрания в основном ходят мамы, и относились ко мне с особым пиететом. А мне было приятно чувствовать себя хорошим папой.

А еще каждую неделю я покупал у бабушек в пешеходном переходе полевые цветы и ставил букет на ее рабочий стол. Я тешил себя мыслью, что делаю сразу два добрых дела: и бабушкам поддержка, и любимой женщине радость. И это грело мне душу.

Я встречал ее по вечерам с работы, накрывал ужин. Поначалу мне нравилось встречать ее. Я помнил, как она встречала с работы меня – с радостной улыбкой и готовой едой. Я шел домой, зная, что меня любят и ждут. И мне хотелось подарить ей такое же ощущение.

Получалось плохо. Точнее сказать, не получалось вообще. Она приносила домой совершенно чужой запах – запах ее тусовки. Она говорила только о работе, и было видно, что домой она пришла только переночевать. Душой же она осталась там, в этой своей рабочей тусовке, пропахшей табаком и сплетнями. И которую я уже тихо ненавидел. Иногда она благодарила за цветы, но чаще переставляла их на кухонный стол. Я стал реже покупать их, но все равно покупал, когда в переходе видел трогательную ветхую цветочницу. Покупал и приносил домой. И упрямо ставил жене на стол.

Она чаще задерживалась допоздна на работе и возвращалась, когда я, уложив детей, сам отправлялся спать. Дочку уложить было непросто. Она каждый раз хотела дождаться маму, чтобы та обняла ее перед сном. Приходилось объяснять, что у мамы новая должность и много работы. У меня постепенно накапливалось раздражение от такого образа жизни. И от отсутствия результатов и перспектив.

Все чаще казалось, что мои усилия напрасны. Тогда я молился и просил у Господа вразумления, сил и помощи. «Раз уж ты решил быть смиренным, то вот и терпи», – сказал мне мой духовный отец как-то на исповеди. И я терпел. Потому что чувствовал себя ответственным за случившееся. Считал, что Господь попустил это все, чтобы преподать мне урок и научить смирению, чуткости и внимательности. И я честно старался выучить этот урок. Я всегда был прилежным учеником.

* * *

Сегодня я благодарен этому периоду своей жизни. Оглядываясь назад, на те дни одиночества и уныния, я убеждаюсь, что не бывает худа без добра.

Теперь я понимаю, что тогда Господь дал мне возможность сблизиться с дочерью. Мы проводили очень много времени вместе. Вместе готовили еду, ужинали. Смотрели ее любимый испанский музыкальный сериал, обсуждали героев, разучивали ее любимые песни и потом пели их на два голоса.

Однажды я привез из Пекина набор для чайной церемонии и несколько сортов элитного чая. Вечером мы устроили видеотест этого набора и выложили в дочкин видеоблог на Ютубе. И оба получили удовольствие от процесса.

Мы проводили вместе выходные, выезжали с ночевками в Этномир и другие парки Подмосковья, занялись верховой ездой. Тогда же состоялся наш тур по Англии, Шотландии и Ирландии. Дочка почему-то невзлюбила английский язык, и я решил показать ей удивительный мир средневековых городов и замков, шотландских горных озер и долин с вереском, ирландских монастырей и обрывистых береговых скал. Мы посетили Лондон, Йорк, Оксфорд, Эдинбург, Дублин, избороздили на кораблике Лохнесское озеро. Несси не нашли, зато много общались. Удивительная, незабываемая поездка. Потом дочка скажет, что эта было лучшее путешествие в ее жизни. В моей, наверное, тоже. Англия ей понравится. И через два месяца мы отправим ее туда одну. Изучать язык в летнем лагере. Так она захочет сама.

Я почувствовал себя настоящим отцом. Я бесконечно дорожил нашими задушевными разговорами, когда она делилась со мной переживаниями своей очень серьезной детской жизни. И мне была по-настоящему интересна эта ее детская жизнь. Хотя… уже и совсем не детская. Ей было 14, и она быстро взрослела. Но я по-прежнему заходил к ней в комнату обнять ее перед сном и сказать вместо обычного «спокойной ночи» принятое между нами слово «спокойка».

6 июля

Я проснулся в шесть утра. Сон не шел. Уже рассвело. Летний воскресный день обещал быть ясным и солнечным. Я был один в пятикомнатной квартире: сын уехал на дачу к другу, дочь – на каникулах с классом в Испании. Жены тоже не было. В общем, чувствовал я себя крайне одиноко. Даже как-то погано. Не от того, что не знал, где она, а от сознания, что я сам своими руками довел наши отношения до такого состояния. Мне хотелось избавиться от этого груза, и я знал только одно средство, которое работало. Искренняя молитва.

Я сел за компьютер посмотреть ближайшие подмосковные монастыри. Меня привлек Троицкий Белопесоцкий монастырь на берегу Оки. Ехать чуть больше часа. По прикидкам я даже успевал на литургию. На другом берегу реки древняя Кашира, там тоже есть монастырь и несколько храмов. Я быстро собрался, сел в машину и выехал.

Я успел и на литургию, и на акафист. Погулял по Кашире, дыша теплым летним воздухом и вспоминая свое советское детство. Городок сохранил много следов этой эпохи. Посетил прекрасный краеведческий музей, где экскурсовод с упоением рассказал мне о бивнях мамонтенка, найденных в здешних окрестностях археологами. В общем, выдался отличный день.

Потом будет много таких поездок: Серпухов, Боровск, Дмитров, Коломна, Александров, Переславль-Залесский, Николо-Пешношский монастырь, Хотьков монастырь под Сергиевым Посадом, Давидова пустынь, Ярославль и Толгский монастырь на Волге. Будет поездка к Петру и Февронии в Муром и в Дивеево к Святому Серафиму Саровскому. Десятки монастырей и храмов, тысячи километров пути. Я не коллекционировал их. Мне хотелось если не духовного подвига (я считал, что на него способны единицы), то какого-то серьезного молитвенного труда и работы для Господа. Мне казалось, что только так возможно что-то поправить.