Читать книгу Мои дороги в поисках любви. И у мужчин бывает сердце - Дмитрий Теплов - Страница 5

3 августа

Отпуск этим летом мы проводили порознь. Дочь отправили в летний лагерь за границу, жена сказала, что поедет по делам на несколько дней в Казань, а я решил провести две недели в палаточном лагере в Приэльбрусье.

По пути я решил погулять несколько дней в Кисловодске, где снял просторную комнату в гостевом доме. Кисловодск удивительным образом сумел сохранить атмосферу старого русского курорта. Причем, как дореволюционной эпохи, так и эпохи расцвета Советского Союза. Стоял солнечный август, и все эти старые улочки, зеленые парки, санатории и целебные источники погружали меня в детство. Романтическая скала Лермонтова напоминала об уроках литературы и моем увлечении «Героем нашего времени».

Разумеется, я поехал и в Пятигорск, чтобы увидеть места, связанные с любимым поэтом и посетить домик, где он провел свои последние дни. О Лермонтове я могу говорить часами. Потомок шотландских бардов, обладавший несомненным пророческим даром, он всего за несколько лет сумел сделать столько, сколько иным не удается за всю жизнь. И вот, бродя по старинным улочкам, я размышлял о мистической судьбе поэта и его несостоявшейся пророческой миссии.

Я видел в жизни, а скорее даже в смерти двух великих русских поэтов Лермонтова и Пушкина явные параллели. Оба ушли в момент, когда стояли на пороге больших духовных открытий. Но каким-то метафизическим силам очень не хотелось, чтобы эти открытия были совершены. В интриге с Пушкиным приняли участие целых пять европейских дворов. История с Лермонтовым вообще весьма запутанна и противоречива. Я читал много версий трагической дуэли, но не нашел ни одной, которая хоть сколько-нибудь убедительно объясняла ее причины. Повод был откровенно ничтожен, и отсутствие явных интересантов заставляло задуматься о вмешательстве чего-то сверхъестественного. Хотя несомненно и то, что поэт крайне неосторожно обращался со своим огромным талантом. Увы, долгие рассуждения на эту тему не входят в предмет моей книги.

5 августа

В Кавказ я влюбился сразу. Я вообще люблю горы. И здешние места, овеянные легендами о свободолюбивых горцах и рассказами о драматической Кавказской войне, которыми полна русская литература от Александра Марлинского до Лидии Чарской, не могли оставить меня равнодушным.

Мы разбили палаточный лагерь на берегу небольшой горной реки, перейти которую можно было всего в двух местах довольно далеко от нас. Да и то с риском быть унесенным бурным потоком.

По утрам нас будили резкие хлопки. Это пастухи кнутами выгоняли свои стада в горные долины. Наш лагерь стоял прямо на их пути, и я, вылезая на заполошное мычание, частенько сталкивался нос к носу с заплутавшим среди палаток бычком. Кто-то из пастухов быстро находил его, нарочито сурово щелкал кнутом, и бычок суетливо присоединялся к остальному стаду.

Я с удовольствием потягивался, разминая затекшие за ночь в спальнике мышцы, и благоговейно любовался величественной белой вершиной Эльбруса. В любое время суток она была прекрасна. Но по утрам особенно. Казалось, Эльбрус чинно приветствовал меня и желал хорошего дня. Вокруг лагеря сновали шустрые суслики, озабоченные своими важными делами, деловито жужжали шмели, а высоко в небе медленно и торжественно парили орлы. Каждый по-своему начинал день. А нам предстояла очередная прогулка в горы.

7 августа

Горные прогулки – несомненно приятное, но не такое уж простое дело. Здесь требуется хорошая физическая подготовка. Длинные подъемы очень утомляли колени, а пульс порой зашкаливал – хоть я и готовился к походу, выполняя подъемы на ближайшей ко мне горнолыжной трассе в Узком, стало быстро понятно, что моя подготовка откровенно слаба. Горные подъемы были намного длиннее и круче.

Очень выручали трекинговые палки, заметно снижавшие нагрузку на ноги, и высокие горные ботинки, защищавшие от мелких камней. И все равно было тяжело. Даже без рюкзака за плечами. Я завидовал нашему тренеру, который легко, чуть ли не играючи, шел далеко впереди, да еще нес рюкзак одной из наших девушек.

Как-то в середине дня на подъеме нас обогнал поджарый мужчина лет сорока. Его рюкзак, казалось, был раза в полтора больше его самого. Мы спросили, куда он так спешит. Он коротко рассказал, что зарабатывает на жизнь доставкой провизии на стоянки альпинистов высоко в горах. Это уже его третья ходка за день. В полном изумлении мы пожелали ему легкой дороги. Через пару часов он уже бодро спускался нам навстречу, в то время как мы все еще продолжали подъем. Он сказал, что у него еще одна ходка. Для меня этот горный бегун – живой пример человеческих возможностей.

9 августа

Была у меня и вполне конкретная проблема в горных походах. Я панически боялся высоты. Однажды, стоя на стене средневекового городка Обидуш в Португалии, я засмотрелся вниз и вдруг почувствовал почти непреодолимое желание броситься туда. Тогда меня охватил настоящий ужас. Теперь я боялся, что такое может случиться со мной в горах. Боялся и одновременно хотел этот страх преодолеть.

Пару раз на крутых подъемах я испытал этот страх снова. Тренер предложил простой рецепт – никогда не смотреть вниз, а только вверх, либо на конечную точку маршрута, либо на какую-нибудь из промежуточных точек пути. Это сработало. Не сразу, но как только мне удавалось сконцентрировать внимание на какой-то выбранной цели, страх проходил. Вооружившись таким инструментом, я успокоился. Теперь у меня было лекарство от страха.

Горы завораживали своей красотой, но эта красота требовала осторожности и внимания. Горы, как и море, не прощают беспечности и пофигизма. Малейший недосмотр, самонадеянность могут обернуться серьезной бедой. Ежегодно на Эльбрусе остаются десятки людей. Навсегда. Может, это и лучше, чем «от водки и от простуд». И все же…

Поэтому каждый должен быть готовым оказать помощь попавшим в беду. И общий настрой там очень дружеский и кооперативный. Люди, встречаясь на горных тропинках, обязательно здороваются и желают друг другу легкой дороги. Этот обычай мне очень импонировал. Мне нравилось приветствовать встречных путников и желать им всего самого доброго.

Помню, забравшись на трехкилометровую высоту, мы увидели, как рождается горная река. Из ущелья вытекал небольшой ручеек, который буквально на глазах превращался в поток. Мы перешагнули через него и отправились дальше.

Обратно мы возвращались с опозданием. Очень хотелось сфотографироваться в горной долине. Наш поток был уже настолько широким и бурным, что перейти его в том же месте мы не смогли. Пришлось идти вдоль берега около часа в поисках безопасного места для перехода на другой берег. И мы нашли его с большим трудом, уже опасаясь, что застрянем здесь до позднего вечера. Такой оказалась цена получасовой задержки.

10 августа

Наградой нам были удивительные впечатления, красивейшие ущелья и водопады, купание в ледяных источниках. Один из источников, считавшийся целебным, бил метрах в пятистах от нашей базы. Температура в нем круглый год держалась на уровне 3–4 градусов. Я все никак не решался в нем искупаться, но его величество Случай вскоре вынудил меня к этому.

Как-то утром я встал с заложенным носом и першением в горле. Холодные ночи в палатке дали себя знать. Пошел к тренеру. Тот без долгих разговоров повел меня к источнику, велел зайти в него, трижды окунуться с головой и потом что есть духу бежать в лагерь.

Погружение было ошеломительным. Я нырял в ледяную воду после сухой парилки при 100 градусах. Это было очень даже здорово. Но зайти в холодную воду в обычном состоянии… Дыхание перехватило так, что я мельком подумал, что последний вдох в своей жизни я уже сделал. Но надо было еще три раза нырнуть.

Из источника я выскочил будто ошпаренный жидким льдом. И стремглав понесся в лагерь, где меня уже ждал свежезаваренный имбирный чай. Через полчаса я почувствовал, как все тело горит огнем. Меня переполняла энергия, и я был готов сворачивать горы. Благо, их вокруг достаточно.

Потом я еще раз ходил к источнику. Спокойно разделся, залез и даже посидел в воде какое-то время. И так же спокойно вышел. Уже не боялся. Мы с ним поладили. Хотел окунуться в день отъезда на прощание. Но не сложилось.

Итак, я уезжал горячо и навсегда влюбленным в Кавказ. С надеждой приехать сюда снова. С родителями или с детьми. Мой отец студентом начинал здесь заниматься слаломом. Он и поставил меня в семь лет на горные лыжи. До сих пор помню его рассказы про Чегет и Домбай. И песню Юрия Визбора. «Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой…» Хорошо бы привезти папу сюда снова.

12 августа

Московская квартира устроила мне неприятный сюрприз. Меня никто не ждал. Дочь на каникулах, сын на даче у друга, жена неизвестно где. Впервые в жизни меня дома никто не встречал.

Хотя нет, я не совсем прав. Меня встречали два жирных жизнерадостных рыжих таракана на кухне. Этой нечисти у нас не было очень давно. Мы все следили за чистотой и поддерживали порядок так, чтобы они не заводились. И их появление стало для меня предвестником моего личного апокалипсиса.

Созерцание родного дома, встретившего меня отсутствием хозяйки, какой-то холодной, нежилой пустотой и тараканами вдруг переполнило меня таким дремучим бешенством, что я едва не начал крушить все вокруг саперной лопаткой из рюкзака. Но дом ведь не виноват.

Обидней всего было то, что меня никто не предупредил, что дом стоит пустой. С женой я общался во время поездки и написал, когда приеду. А она почему-то не сообщила о своем отсутствии. От всего этого было откровенно тошно.

Я написал ей, что вернулся. Из ответного сообщения узнал, что она сейчас в Питере. Посидел, подумал, и отстучал еще одно послание, очень постаравшись, чтобы оно получилось максимально нейтральным. Всего три или четыре фразы. Что я больше не могу так жить, что нужно что-то решать, что либо мы пробуем наладить наши отношения, либо разводимся. Впервые я разрешил себе произнести слово «развод». Осознанно и прямо.

Хотя статус-кво в наших отношениях будет сохраняться еще около полутора месяцев, возвращение в пустую квартиру стало тем спусковым крючком, который освободил сжатую почти до предела пружину моего терпения. Эта пружина очень скоро начнет раскручиваться, быстро и необратимо приближая конец нашего брака.

5 сентября

С женой мы увиделись в конце августа. В аэропорту, в зоне прилета, где я встречал дочь после каникул. Мы не виделись ровно месяц. Встреча вышла натянутой. Я вел себя подчеркнуто сдержанно. И только голос мой звучал недовольно. Она вела себя как ни в чем не бывало и как бы не замечая моего тона. Хотя уверен, все она прекрасно заметила.

Конечно, по отношению к дочери мы должны были выглядеть любящими родителями. Мы и были такими. Каждый по-своему. Мы приехали вместе домой, начали готовить ужин, слушая ее восторженные рассказы о купании в море, парке аттракционов и разных веселых ситуациях, которыми всегда полны детские каникулы. Потом сели за стол. Всей семьей. Идиллия!

Как мне хотелось, чтобы все это было правдой! Чтобы не было ни этого ее месячного отсутствия, ни глухой стены, разделившей нас, ни этой игры в дружную семью. Увы, реальность была совсем другой. Я чувствовал, что пружина внутри меня уже начинает свой неуклонный обратный ход. И я из последних сил пытался удержать ее. Если не совсем от движения, то хотя бы от разрушительной скорости. Уже не ради себя. Ради детей.

Жена побыла дома недолго. Были еще хлопоты по подготовке к школе, торжественная линейка 1 сентября и празднование начала учебного года. А в выходные она опять уехала. Сказала, что ей надо работать. И я остался один. Хотя нет. Не один. Со мной были мои дети.