Читать книгу Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи - Э. С. Маркарян - Страница 8

Проблема соотношения понятий «общество» и «культура» специально рассматривалась целым рядом исследователей Запада. Среди работ, посвященных данной проблеме, особо можно выделить совместную статью американских исследователей Альфреда Крёбера и Толкотта Парсонса, преследовавшую цель приблизить точки зрения культуроведения и социологии по рассматриваемому вопросу. В силу своего обобщающего характера она способна дать представление о состоянии проблемы соотношения общества и культуры в современном западном обществознании.

Авторы статьи начинают с констатации того факта, что между культуроведами (антропологами, по их терминологии) и социологами нет единства в использовании понятий культура и общество (или, иначе, по их терминологии, социальная система). Отсутствие тесных контактов между представляемыми ими областями знания, отмечают они, привело к семантическим, а также (что является гораздо более важным) теоретическим расхождениям[20]. До сих пор имеются культуроведы и социологи, продолжают Крёбер и Парсонс, которые все еще не видят необходимости проводить различия между культурой и обществом на том основании, что вся сфера человеческой деятельности является социокультурной. Но даже тогда, когда признаются различия между ними, культуроведы и социологи занимают различные позиции. Социологи обычно рассматривают системы культуры как нечто производное от социальной системы, культуроведы же чаще всего считают социальную систему всего лишь частью более широкого целого – культуры[21].

Ни одна из этих точек зрения, подчеркивают Крёбер и Парсонс, не может быть принята в настоящее время, поскольку различие культурного и социального аспектов является классификацией не эмпирически различных явлений, а аналитически вычленяемых компонентов одного и того же единого явления. Это единство должно в очень значительной мере повысить роль теоретического анализа в этой сфере исследования. Причем при аналитическом расчленении социального и культурного элементов, по мнению Крёбера и Парсонса, неправомерно ставить вопрос о том, какой из этих элементов важнее, ибо подобный вопрос вряд ли вообще имеет смысл.

Обращаясь к истории вопроса, Крёбер и Парсонс отмечают наличие двух традиций в развитии общественно-научного знания Новейшего времени, связанных с обозначением общей сферы человеческой деятельности, – культуроведческой (антропологической) и социологической. То, что Тайлором и Боасом обозначалось культурой, пишут они, Конт, Спенсер, Вебер и Дюркгейм называли обществом. При этом и те и другие имели в виду в целом одно и то же, а именно те аспекты человеческого поведения, которые были независимы от биологических закономерностей. Идея созидания, аккумуляции, трансмиссии культуры, независимой от биологической наследственности, была при этом для них ключевой[22]. Использование этого нерасчлененного понятия культура – общество, при дифференциации культуроведения и социологии, поддерживалось довольно длительное время, продолжают Крёбер и Парсонс. При этом не ощущалась необходимость расчленения этого понятия. Однако сейчас развитие знания и дифференциация познавательных интересов достигли такого уровня, подчеркивают они, что четкое различение рассматриваемых понятий стало крайне необходимой задачей.

В связи с этим Крёбер и Парсонс, имея в виду культуроведческую традицию, предлагают использовать понятие «культура» в более узком смысле, а именно применительно лишь к передаваемым и созидаемым типам ценностей, идей и других символических систем, как факторам, обусловливающим выработку человеческого поведения и продукты деятельности людей. С другой стороны, они предлагают обозначать термином «общество» («социальная система») системы отношений между индивидами и коллективами[23].

При этом Крёбер и Парсонс в качестве аргумента в пользу различения понятий общества и культуры указывают на наличие «высокоорганизованных обществ» насекомых, которые, по их словам, в лучшем случае обладают лишь зачатками культуры в строгом смысле слова[24]. Этот факт, по их мнению, говорит о том, что общество и культура являются феноменами различного порядка. Нерасторжимость этих феноменов в социальной жизни людей не должна служить препятствием^: для осознания этого факта. Задача сейчас состоит в том, чтобы традиционные, малосвязанные точки зрения культуроведения и социологии были заменены координированным подходом к решению проблем, встающих в ходе исследования той общей сферы, выражением которой являются как культура, так и общество.

Таковы основные положения статьи Крёбера и Парсонса.

Как нам думается, в ней ставится вполне реальная, важная и весьма сложная теоретическая проблема. Трудности, связанные с решением рассматриваемой проблемы, носят двоякий характер: во-первых, это трудности терминологического порядка, а во-вторых, трудности собственно предметного характера, проистекающие прежде всего в силу особых сложностей, которые возникают в связи с аналитическим расчленением органически единой сферы человеческой жизнедеятельности на ее составляющие, обозначаемые терминами «общество» и «культура».

Трудности терминологического порядка возникают в связи с тем, что до самого последнего времени вся сфера человеческой жизнедеятельности обозначалась в литературе термином «общество», «социальные явления». Исключение составляли некоторые направления в культуроведении, где, наоборот, данная сфера примерно с последней четверти XIX в. стала обозначаться термином «культура». Если подобное недифференцированное использование данных терминов, характерное для стадии вычленения общего предмета исследования социальных наук, было вполне достаточным для прошлых фаз их развития, то сейчас оно уже неприемлемо. Целый ряд фундаментальных теоретических проблем, вставших на сегодняшний день перед социальными науками, не может быть должным образом решен без четкого аналитического расчленения сферы человеческой жизнедеятельности на ее «собственно социальные» и «культурные» компоненты.

Целесообразно ли обозначать вычленяемый «собственно социальный» компонент термином «общество»? Это вопрос, который требует своего обсуждения. Возможно, в дальнейшем и будет предложен более удачный термин для обозначения этого понятия, но в настоящей работе, полностью осознавая неудобство использования в этих целях термина «общество», мы все же вынуждены принять его[25]. В связи с этим во избежание смешения понятий следует постоянно иметь в виду, что в современном обществознании термин «общество», помимо своего традиционного расширительного употребления, используется также в более узком смысле для обозначения «собственно социального» компонента системы человеческой жизнедеятельности.

Что касается термина «социальная система», то нам представляется нецелесообразным принять его в качестве синонима термину «общество» в узком смысле, как это делают Крёбер и Парсонс. Мы вкладываем в термин «социальная система» более широкий смысл и используем его для обозначения коллективного субъекта действия, включающего как «собственно социальный», так и культурный компоненты системы человеческой жизнедеятельности.

Если правомерность постановки проблемы соотношения общества и культуры[26] и основные аргументы в пользу подобной постановки в статье Крёбера и Парсонса не вызывают сомнений, то иначе обстоит дело с предлагаемым ими решением проблемы. Правда, статья носит лишь постановочный характер и не претендует на решение проблемы, но в ней все же намечены определенные теоретические установки, и именно они не могут не вызвать возражения.

Нам думается, что при решении проблемы взаимоотношения общества (в узком смысле) и культуры теоретически правильным и методологически плодотворным может быть лишь такое их понимание, при котором соотношение понятий «общество» и «культура» рассматриваются не как соотношение части и целого, а как выражение двух различных сторон, планов органически единого и генетически одновременно возникающего целого, разложимого лишь средствами логического анализа. Иначе подходят к проблеме Крёбер и Парсонс. Они, правда, говорят о неразрывности культуры и общества и в связи с этим совершенно справедливо подчеркивают возрастание роли теоретического анализа при исследовании сферы человеческой деятельности. Однако для них общество и культура – это хотя и неразрывно связанное, но генетически не одновременно возникающее целое. Это видно из трактовки «общества» как гораздо более широкого по сфере своего приложения понятия, чем «культура», обнимающего также и различные зоологические объединения, трактовки, которая выражает общую для современного буржуазного обществознания тенденцию.

Более определенно по этому вопросу высказывается Френсис Мерилл, автор специальной монографии, посвященной рассматриваемой проблеме. Он прямо заявляет, что «вначале возникает общество, а затем культура»[27]. Мы можем логически допустить, пишет Мерилл, что в течение сотен тысяч лет, когда Homo sapiens проходил различные этапы своего развития, он существовал в обществе, но без культуры[28].

Действительно, генетически исходным для наших предков было существование в коллективе. Более того, этот коллективный, стадный характер существования явился одной из важнейших предпосылок их превращения в людей. Но весь вопрос в данном случае состоит как раз в том, насколько правомерно стадо наших обезьяньих предков и предчеловека называть обществом. Для большинства современных буржуазных исследователей, как социологов, так и культуроведов, правомерность подобного обозначения не вызывает сомнения, поскольку, говоря об обществе, они понимают категорию, под которую могут быть подведены не только человеческий коллектив, но также и различные зоологические объединения. Некоторые из них даже непосредственным предметом исследования социологии считают не человеческий коллектив, а любое коллективное объединение живых существ. Именно такая трактовка понятия «общество» характерна, в частности, для известного американского исследователя Лесли Уайта, упрекающего многих культуроведов в том, что они до сих пор не способны подняться над уровнем социологической, или социально-психологической концепции человеческого поведения[29]. Для него социология, предметом изучения которой является общество, и культурология, предметом которой является культура (т. е. в данном случае общая сфера человеческой жизнедеятельности), – это дисциплины, из которых именно культурология выступает специфически гуманитарной областью научного знания. Уайт также, говоря об обществе, имеет в виду категорию, под которую могут быть с полным основанием подведены и сообщества животных, и в связи с этим как раз в понятии «культура» усматривает требуемое средство для различения сферы, связанной с сугубо специфической человеческой деятельностью, от сферы биологической жизни.

Нам думается, что подобное использование понятия «общество» нецелесообразно, причем не просто с терминологической точки зрения[30], а прежде всего с точки зрения построения знания, ибо в результате исходная понятийная схема социальных наук лишается очень важного своего звена – понятия, призванного выразить особенности человеческого коллектива под углом зрения «социальной морфологии» и тем самым по сфере своего приложения объемно дополняющего понятие «культура». Если даже использовать термин «общество» расширительно, т. е. для обозначения коллективной жизни как людей, так и животных (а построение подобной абстракции не только правомерно, но и крайне необходимо), то это не продвинет нас ни на шаг вперед в решении основного вопроса. Мы просто окажемся перед необходимостью введения нового термина, фиксирующего особенности именно человеческого коллектива и присущих ему социальных отношений. Дело не в слове, а в проблеме, без постановки которой задача осмысления общественной жизни как определенного типа организации действительности не может быть выполнена.

Эта задача никак не может быть решена традиционным для западных исследователей путем простой констатации того факта, что люди обладают культурой, хотя именно в культуре мы видим специфические средства организации коллективной жизни людей. Попытка осмыслить качественное своеобразие сферы человеческой жизнедеятельности путем простого выделения культуры как ее отличительного признака, на наш взгляд, не может быть признана плодотворной. Как мы уже попытались показать выше, этот путь исследования ведет не к объяснению изучаемого явления, а лишь к констатации готовых форм, выражающих его специфику. Мы можем согласиться с Крёбером и Парсонсом, что сопоставление человека с животными, живущими устойчивыми объединениями, помогает в определенной степени понять различие между терминами «общество» и «культура», поскольку подобные сопоставления, констатируя наличие коллективных объединений животных, основанных на сугубо биологических принципах организации, позволяют понять основную общую функцию культуры как явления, давшего возможность построить коллективную жизнь людей на качественно иных, не биологических началах. Однако при этом очень важно, что брать за основу сопоставления.

Подобно Крёберу и Парсонсу этот аргумент приводит также М. Херсковиц, который в данной связи пишет: «Утверждая, что человек является социальным животным, живущим лишь в организованных объединениях, мы тем самым указываем на такой аспект его существования, который присущ и другим существам в мире животных. За исключением немногих примеров, значение которых не является пока достаточно ясным, человека можно считать единственным существом, создавшим культуру. Осознание того обстоятельства, что человек, будучи одним из существ, живущих в коллективе, в то же время является единственным животным, создавшим культуру, позволяет прийти к пониманию различия терминов “общество” и “культура”. Предпосылкой действительного понимания явлений, обозначаемых этими терминами, должно быть их рассмотрение как абстрактно друг от друга, так и во взаимодействии»[31].

В связи с оценкой приведенной точки зрения Херсковица нам прежде всего хотелось бы подчеркнуть, что исходной теоретической основой, позволяющей сопоставлять объединения животных и людей, должно быть не понятие «общество», а более широкое понятие, выражающее коллективную организацию жизни, которая может строиться на качественно различных началах.

Как уже отмечалось, в данном случае мы сталкиваемся не просто с терминологической проблемой, а проблемой построения знания. Исходная понятийная схема социальных наук не может быть соответствующим образом построена без понятия, выражающего особенности человеческого коллектива. Говоря об особенностях человеческого коллектива, мы имеем в виду не просто факт обладания людьми культурой, а специфику отношений, присущую данному коллективу, иначе говоря, специфику «морфологического» строения социальной системы. Кстати сказать, в связи с этим, используя понятие общества в узком смысле, следует понимать не просто систему отношений между индивидами, как это делают Крёбер и Парсонс, а прежде всего коллектив индивидов как определенный реальный носитель отношений между индивидами. Лишь подобная теоретическая перспектива дает возможность осмыслить соотношение между «обществом» и «культурой» как двумя необходимыми условиями человеческой деятельности, которые не только находятся в органической, нерасторжимой связи между собой, но и генетически возникают одновременно, взаимообусловливая друг друга.

Говоря об этих двух важнейших условиях человеческой жизнедеятельности, мы имеем в виду коллектив, в пределах которого действия людей социально координируются и направляются для достижения определенных задач, и внебиологически выработанные средства и способы организации и осуществления коллективной жизни людей. Соответственно, нам думается, что под «обществом» (в узком смысле) следует понимать специфический коллектив человеческих индивидов и присущую ему систему социальных отношений, понятие же «культура» можно определить как специфическую функцию коллективной жизни людей, выработанную в процессе установления ими качественно особого активно-трудового отношения к внешней среде. В данном случае многозначное понятие «функция» используется в смысле специфического проявления свойств системы, особого способа ее деятельности[32]. Тем самым, говоря о культуре как функции коллективной жизни людей, мы подразумеваем внебиологически выработанный, особый, лишь человеку присущий способ деятельности и соответствующим образом объективированный результат этой деятельности.

Как уже отмечалось, исходная концептуальная схема социальных наук необходимым образом требует наличия понятия, выражающего специфику того устойчивого объединения, которое представляет коллективная жизнь людей, особый характер строения их кооперированной деятельности. Между тем традиционная для западной литературы трактовка понятия «общество», подводящая под него также и сообщества животных, обычно незаметно, но неизбежно приводит к ликвидации этого очень важного в теоретическом отношении звена.

Обычное для культуроведов и социологов Запада определение человеческого коллектива как «общества, обладающего культурой» нельзя считать удовлетворительным с нескольких точек зрения. Во-первых, подобное определение способно дать лишь констатацию готовых, сложившихся способов и средств человеческой деятельности и не способно приблизить нас к пониманию генезиса этой деятельности. Во-вторых, оно фиксирует внимание лишь на содержании кооперированной деятельности людей, т. е. на тех специфических средствах и механизмах, которые отличают поведение людей от поведения животных, что же касается социального строения человеческого коллектива и деятельности, то понятие «культура» в силу самой своей природы не способно ее раскрыть. Этот «морфологический» аспект рассмотрения объединения людей и их деятельности, акцентирующий внимание на специфике их социального строения, и призвано выразить собой понятие «общество» в том его смысле, в каком оно используется в данном случае.

В свете вышесказанного становится понятным, каким образом в результате расширительного использования термина «общество» и обозначения этим термином коллективных объединений живых существ вообще неизбежно исчезает понятие, способное выразить строение человеческого коллектива, социальное строение человеческой кооперированной деятельности. В силу этого мы можем с полным основанием сказать, что постановка проблемы соотношения общества и культуры, выражающая необходимость более дифференцированного рассмотрения сферы общественной жизни под углом зрения основных условий, которые делают возможной человеческую жизнедеятельность, страдает в современном западном обществознании весьма существенным недостатком.