Читать книгу Ты никогда не будешь один. Рак может быть увлекательным путешествием - Екатерина Корин - Страница 10

Тема моей диссертации в Московском Государственном Лингвистическом Университете выбрала меня сама, вне моего плана. Преподавательница, с которой у меня были неплохие отношения, подала мне идею писать о концептуальных метафорах и я согласилась, не совсем понимая, о чем идет речь. Уже в процессе изучения оказалось, что тема наинтереснейшая. Оглядываясь назад, я вижу, что в истории моей жизни все происходило синхронично, и даже в выборе темы диссертации не было, на самом деле, ничего случайного. Бог хотел мне что-то сказать, а я не понимала.

Мы используем так называемые «конуптуальные» (а не только литературные) метафоры. К примеру, говорим: я иду по жизни. Что это значит? Что подсознательно мы видим жизнь как дорогу. Или мы рассуждаем о времени или жизни как о пути или дороге. С помощью концептуальных метафор люди объясняют сложные вещи на простых примерах. То есть жизнь – понятие сложное, а дорога ─ простое, но если визуально представить жизнь как дорогу, можно говорить и о сложном. Без метафорических образов абстрактное тяжело и понимать, и изучать.

В итоге моя диссертация называлась «Концептуальная метафора в языке английской прессы на экономические и политические темы». Но работа не перевернула мое сознание, я не смогла прочувствовать всей глубины темы, которая сама ко мне пришла. В юности я особенно глубоко ничего не понимала. Меня занимала внешняя сторона жизни.

Во время стажировки в Англии я работала и жила в школе-пансионе, полгода преподавала девочкам русский язык. Вопреки ужасным впечатлением от пятидневки в моем детсве, мне безумно понравилось жить в пансионе, где ученицы живут постоянно, а на выходные приезжают домой. И в моем дневнике появилась новая запись «мои дети должны учиться в английской частной школе-пансионе». И еще я решила, что однажды я обязательно перееду в Великобританию насовсем.

Во-первых, я обожаю книги Чарльза Диккенса. Я запоем читала у него про школы-пансионы, детальные описания жизни учеников. Хотя английские пансионы из книг Диккенса – это нечто ужасное. До середины XX века детей туда отправляли рано, в семь лет. Холод, дети не доедали, но в протестантском обществе считалось правильным приучать детей к тяготам жизни. Даже если родители состоятельны и готовы прилично платить вот за такое воспитание своих детей.

Во-вторых, мне нравилась Англия Диккенса, а еще Великая Британия, описанная Конан Дойлем. Один из моих любимейших советских фильмов – про Шерлока Холмса и сам герой, и его мир мне импонировали – посиделки у камина, английская туманность. Я так живо все себе представляла и мечтала однажды оказаться здесь не в гостях, а у себя дома.

Я мечтала, училась, преподавала, получала стипендию около 20 фунтов в неделю, тратила деньги на одежду, а раз в неделю позволяла себе пинту пива. У меня появилась близкая подруга – австралийка Фиона и мы бывали в пабе вместе.

Жизнь в Бристоле, работа в школе, изучение метафор были мне очень по сердцу, выбери я их тогда, вероятно, я стала бы преподавателем, занималась наукой. Только-только появилось новое направление в науке, которое я изучалась, оно называлось «психолингвистика или когнитивная лингвистика». Но этому не суждено было случиться поскольку в моем дневнике уже был новый пункт: «заработать много денег».

Сейчас я знаю, что метафоры неминуемо привели бы меня к изучению работы сознания и бессознательного, к работам Зигмунда Фрейда и Карла Густава Юнга, а в итоге и к себе самой, помогли из гусеницы превратиться в бабочку, возможно существенно раньше. Хотя, я и не очень люблю Фрейда за отождествление подсознательного с сексуальностью и даже в конце жизни не мог согласиться, что перерос сам себя и должен расширить область своего изучения. Фрейд не смог переступить через самого себя и до конца жизни от этого страдал. Кстати, он умер от рака ротовой полости и в этом я вижу психосоматические причины – великий ученый так и не произнес слова, которые должен был сказать. Несказанное учителем подхватил Карл Густав Юнг и они стали причиной их ссоры и разрыва. И хотя учитель и ученик были невероятно близки и умны, Юнг пошел своей дорогой.

Мне ближе Юнг, любопытны его открытия о коллективном бессознательном, архетипах, типах личности. Но во времена моей юности наука в России еле дышала, денег там не было. И родители больше не могли мне помочь, они как раз потеряли работу и мы оказались практически без средств к существованию. Ни сбережений, не зарплаты. Когда я вернулась в Москву, несколько месяцев мы жили настолько бедно, что я даже начала мечтать о куске сыра, которого мы не могли позволить. И я твердо решила: так дальше нельзя, на «концептуальные метафорах» каши не сваришь.