Читать книгу По следам предков - Елена Александровна Асеева - Страница 12

Память избирательна…

Особенно детская память…

Дед Гриши, Иван Иванович, задолго до его рождения переехал из Белоруссии в революционный Петроград. В этом городе, который в 1924 году стал называться Ленинградом, в честь создателя первого социалистического государства Владимира Ильича, он вынес на плечах все тяготы революции, гражданской войны и первые годы советского государства. В этом городе у него родился единственный сын, а после внук. Из этого города, связанного собственным названием с революционным советским народом, Иван Иванович Пранузов в июне 1941 ушел на войну.

Впрочем, Гриша, которому в том году исполнилось четыре года этого не помнил… Как и не помнил ухода на войну собственного отца, Алексея Ивановича. Его память выровняла, утаив, похоронив в собственных глубинах первые месяцы блокады и те самые голодные, холодные дни в родном Ленинграде…

Из всего пережитого в памяти Гриши хранился лишь яркий всплеск воспоминания и видимо до военного, в котором он видел круглое лицо мамы, Зои Тимофеевны, с заостренным подбородком, прямым носом и выступающими скулами. Ее кожа, словно нежный бежевый бархат, чуть переливалась в ослепительных золотых лучах солнца, а в темно-серых, почти мышиных глазах, кажется, отражались уже тогда полные зелени радужки глаз ее маленького сына. Озорной, веселый смех мамы перемешивался с гудливым басом папы, создавая особое благополучие в такой же большой, прямо-таки огромной солнечной комнате. Зоя Тимофеевна с легкостью покачивала мальчика на руках, почасту наклонялась, и, продолжая сыпать смех, целовала его мягкими, пухлыми и блестяще алыми губами в лоб и щеки. Ее длинные и тут почти ковыльные волосы, окутывая со всех сторон, нежно голубили Гришу. А сквозь отдельные, тонкие волоски опять просачивался чудесный по яркости янтарный свет солнца, создавая не просто уют, а безоблачность самого момента.

Маленький Пранузов помнил и другое лицо мамы…

Уже лишенные полноты цвета, будто сожранные пеплом страданий и потерь, глаза Зои Тимофеевны как еще единственное, и, живое смотрелись на изможденном и посеревшем с глубокими морщинами лице. Вроде за эти несколько военных месяцев она постарела на десятки лет, лишившись не только своего заразительного смеха, но и красоты. Кожа мамы потеряла бархатистую нежность, истончившись так, что под ней проступали голубые вены и темные пятна, под глазами залегали почти черные впадины, завалившиеся щеки обострили ее крупные скулы, которые поражали взгляд угловатыми костьми, а вытянувшиеся в линию губы приобрели синеватый отлив. Гриша помнил, что в этот период, такой же сизо-мрачный, точно в нем пропала и малая яркость света, Зоя Тимофеевна (Зоенька, зайчонок, как неизменно называл супругу Алексей Иванович) не улыбалась, а ее лицо не выражало никаких эмоций, будь то боль, радость, усталость, точно она перестала интересоваться даже собственным сыном…

Она, видимо, как и бабушка, Любовь Егоровна, отдавали свою пайку в размере 200 грамм хлеба маленькому сыну и внуку. Поэтому сначала из жизни Гриши пропала бабушка, а лишь потом мама. Не только острый голод, запах плесени от низких температур в квартире и доме, но и ледяные ладони и пятки помнились маленькому Пранузову долгие годы, поэтому он не любил зиму, предпочитая ей лето, солнце и запах цветов.

«Ледовая дорога жизни» стала для Гриши настоящей дорогой жизни, так как его истощенного, больного, оставшегося без опеки родителей в конце 1941 года, вывезли из блокадного Ленинграда. Мальчик совсем не помнил этот фрагмент своей жизни, не помнил, как попал в Молотовскую область, вначале в военный госпиталь, потом в детдом, размещенный в Чернушинском районе. Единственное, что оставила ему память, это прямо-таки сладость лекарств, которые принесли ему здоровье, предали сил, и в дальнейшем вернули к жизни.

Посему когда за ним приехал в 1944 году комиссованный дед, Иван Иванович (второй выживший Пранузов) без левой руки, поседевший от потерь и пережитого, и увез восьмилетнего Григория в Ленинград, мальчик уже знал, что после школы пойдет поступать в медицинский институт и станет военным хирургом. Именно, потому как военные врачи спасли его тогда от смерти… Именно, потому как для него запах лекарств всегда ассоциировался с жизнью.

Отец Гриши с войны так и не вернулся. Из всего, что им с дедом стало известно из официальных данных, Алексей Иванович пал смертью храбрых при обороне Севастополя в 1942 году.