Читать книгу Львиное Сердце - Елена Чутская - Страница 8

Огромные языки пламени высоко поднимались в черное южное небо и рассыпались сотнями искр. Горели сигнальные костры крестоносцев, горели разрушенные городские стены, горел и сам город за этими стенами, озаряя оранжевыми всполохами бескрайнее небо. Штурм Акры длился целый день. Уже наступила ночь, а катапульты всё продолжали посылать на стены град горящих ядер. Перед глазами в узкой полоске шлема мелькали силуэты сражающихся воинов. Пот застилал глаза, и ему в этой кровавой бойне уже трудно было разобрать, где свои, а где чужие. Слышался лязг доспехов и звон мечей, нескончаемые вопли рыцарей, рубивших всё на своем пути, судорожные стоны умирающих и мольбы раненых, оставленных далеко позади. Всё смешалось в одной битве, и уже невозможно было понять, сколько их осталось в живых.

Его правая рука немела от усталости, и тело в тяжелых боевых доспехах уже не чувствовало боли от кровавых ран и бесконечных ударов. С каждым разом всё медленнее отстранял он удары неприятеля, и всё тяжелее становился его меч. Он только успел заметить черное перекошенное от ненависти и злобы лицо сарацина, который нанес ему смертельный удар. Падая на окровавленную землю, он всё же успел проткнуть живот неверного насквозь и навалился на его искаженное от боли лицо, теряя сознание и мысленно прощаясь с жизнью…

Ричард проснулся и сел на лежак. Рукой вытер лоб. Холодные капли пота стекали по его щекам. В мгновенье он оглядел хижину, чтобы удостовериться, что проснулся, и весь этот кошмар был только сном, который он переживает снова и снова, почти каждую ночь. Король тихо выдохнул, задерживая дыхание в груди. Рядом спокойно спал Робин под теплой шкурой медведя. Огонь в очаге давно догорел, но остывающие угли ещё мерцали кровавым цветом.

Ричард хотел встать и подкинуть дров, но чья-то рука жестко схватила его за плечо, и над ухом послышался тихий шепот.

– Не двигайтесь, милорд. Слушайте.

Дровосек отпустил плечо короля и бесшумно присел рядом с ним на лежак. Поначалу Ричард ничего не мог услышать. За стеной стояла могильная тишина. Но постепенно его глаза привыкли к темноте, и слух уловил неясные шорохи. Дальше ему послышался топот копыт и приглушенный разговор. Мужчины затаили дыхание, боясь пропустить что-то важное за стенами хижины. Но всё смолкло, и опять настала ночная тишина. Но вот, что удивило Ричарда, ни крика совы, ни плача лисицы он не услышал. Тишина в лесу и на болотах была гробовой.

Он вопросительно посмотрел на Ховарда, и тот, заметив удивление короля, проговорил.

– Снег.

Король и дровосек с нетерпением дождались рассвета и с большой осторожностью вышли наружу.

Вся земля, ветви деревьев и даже телега, груженная дровами, были покрыты первым небольшим снегом. Запорошенные инеем кустарники остролиста еще красовались своей зеленой листвой, а деревья за одну ночь сбросили весь свой осенний наряд и теперь их голые черные ветви были одеты в кружевные легкие накидки, искрящиеся под утренними лучами холодного солнца.

Старая кляча, почуяв появление людей, тихо заржала в стойле под навесом и пару раз ударила копытом. Но Ховард не торопился с сеном для своей любимицы, он внимательно всматривался в снег возле хижины. Там были заметны следы от деревянных башмаков. Непрошеный гость, видимо, пришел с болот, покрутился возле жилья дровосека, осмотрев хлев с одинокой лошадью, и ушел по дороге через чащу в сторону замка. Все это очень не понравилось леснику. Он не мог припомнить такого случая, чтобы кто-то просто так приходил к его дому и бесследно исчезал.

– Наверное, вам нужно собираться в путь, сэр Ричард, – еле слышно произнес Ховард. – Вас кто-то видел. Оставаться здесь опасно. Зря леди Грегари понадеялась на моё жильё, кто-то разболтал о вас, милорд. Надо уходить…

– Но может, твои страхи напрасны, старина Мэтью. Разве одинокий охотник не мог пройти через твоё болото? – королю не верилось, что ищейки герцога смогли его так быстро отыскать.

– Если одинокий охотник и смог пробраться сюда через топь, то он наверняка попросил бы приюта от холода и снега. Нет, милорд, такие следы оставил не охотник. Не нравится мне всё это, сэр Ричард. Очень не нравится…

Снэк, который всё время бегал по кругу и обнюхивал подтаявший снег, вдруг залился звонким лаем и бросился через кусты остролиста в лесную чащу. Через время к опушке медленно подъехали два всадника. Первый в коричневой шерстяной куртке и примятой шляпе с облезлым гусиным пером походил на слугу. За его плечами виднелся лук и колчан со стрелами, на поясе висел короткий меч. За ним следовал второй всадник в лёгкой кольчуге, поверх которой был надет белый плащ храмовника, а на голове красовался шлем с головой ястреба. Рыцарь следовал в полном вооружении, держа копьё наперевес. Снэк лаял на чужаков, кидался прямо под копыта коней, потом протяжно заскулил и, припадая на заднюю лапу, бросился к повозке и там залёг.

Всадники на минуту приостановились, пошептались. Слуга остался на краю опушки, а рыцарь направился в сторону хижины, приметив дровосека и Ричарда. Король в одно мгновение выхватил свой меч и приготовился к атаке. Ховард метнулся в хижину и выбежал оттуда с натянутым луком, встав возле своего короля. Мужчины были готовы схватиться насмерть с непрошеными гостями. Но рыцарь, приметив не совсем дружелюбный приём, остановился на почтительном расстоянии и спешился. Он сделал несколько шагов в сторону короля и присел на одно колено, низко склонив голову.

– Моё имя, Джонатен Уостер. Я служу Йоркширскому ордену и прибыл с поручением от его высокопреосвященства архиепископа Донециаса. Я и мой слуга приехали одни. Прошу вас выслушать меня, ваше величество, – закончив приветственную речь, храмовник снял с головы шлем и положил меч перед собой на землю, показывая тем самым, что намеренья его миролюбивы, и биться он не желает.

Ричард и дровосек переглянулись. Положение становилось очень забавным, пожалуй, уже пол-Англии точно знало, где искать короля. Ричард подумал о Габриэлле. Неужели эта женщина успела разболтать каждому встречному о его местонахождении?

Король повесил меч на пояс и сделал храмовнику знак подойти. Ховард тем временем принял у рыцаря его оружие и проводил гостя в хижину. Пока дровосек разводил огонь в очаге посреди жилища и ставил железный чан с водой, мужчины с нескрываемым любопытством разглядывали друг друга. Они оба оказались почти одного роста и с одинаковой шириной в плечах, и если б кто-либо из них захотел помериться силой, то неизвестно, чьей бы победой закончилось состязание. Ричарду понравилось такое сравнение, он воспрянул духом и даже позволил себе пару раз похлопать храмовника по плечу, приглашая того сесть поближе к огню. Сэр Уостер покачал головой.

– Я не смею сидеть в присутствии короля, милорд.

Ричард весело подмигнул в ответ.

– Мы не на приёме, сэр Уостер. А это, – он обвёл рукой скромное жилище лесника, – не дворец и, ваш визит, как я догадываюсь, необычный. Садитесь и без лишних стеснений рассказывайте всё, что знаете.

Мэтью Ховард налил в глиняные кружки отвар из листьев мяты, барбариса и лесного шиповника, предложил сначала королю, а затем гостю. Робин, почувствовав запах напитка, хотел было встать со своего соломенного лежака, но заметив незнакомца, быстро спрятался под медвежью шкуру, оставив снаружи только нос. Мужчины отпили по глотку. Сэр Уостер едва не расплескал на себя горячий отвар от смущения и непривычного для него положения, в присутствии короля у этого грозного здоровяка начинали дрожать руки.

– Кто ещё знает, где я нахожусь? – спросил Ричард.

– Никто, – очень поспешно ответил храмовник. – Хотя то, что вас видели последний раз в лесах поместья Грегари, знают все люди герцога и он сам. Но где именно вы прячетесь, не знает никто.

– А как же архиепископ?

– Он тоже не знает. Его высокопреосвященство велел мне ехать в эту местность и любыми способами отыскать вас здесь, ваше величество. Речь идёт о вашей жизни и короне Англии.

– Сдается мне, что о моей жизни и короне стали беспокоиться уже давно, без малого пять лет назад, – в голосе Ричарда слышалась горечь.

– Архиепископ не стал рисковать своим положением и писать послание. Он передал всё на словах. И если ваше величество пожелает выслушать меня, то я смогу передать его просьбу и пожелания слово в слово.

Ричард кивнул и приготовился слушать.

– Его высокопреосвященство просил передать, чтобы вы не предпринимали никаких попыток явиться в замок герцога или показаться прилюдно до большого турнира, который состоится уже через две недели в Йорке. Единственное, что можно сделать, это собрать небольшой отряд, который мог бы вас охранять на время пути в Йорк. Но нужно быть очень осторожным, чтобы не взять в этот отряд человека герцога. Тогда Джон Уэльский уже через несколько часов будет знать, где вы находитесь и пришлет своих людей, чтобы постараться тайно расправиться с вами.

– Он так жаждет власти?

– Он не хочет расставаться с ней, ваше величество. Уже много лет он правит от своего имени.

– Бедный брат. Я очень расстрою его, когда явлюсь во дворец и окажусь живым, – горько усмехнулся король.

– Ни в коем случае, ваше величество. Архиепископ очень просил не появляться раньше времени во дворце.

Ховард незаметно вышел из хижины и направился к слуге храмовника, чтобы пригласить его погреться и накормить коней. Тот обрадовался, что про него вспомнили, и не заставил дровосека долго себя упрашивать.

– Уж очень стало холодно сегодня, дружище, – объяснил он Ховарду свою дрожь. – Да и снег некстати выпал, мы едва не заблудились в этом лесу.

– Так это ты ночью вынюхивал возле моей хижины? – дровосек грубо осадил незнакомца.

– Я, – мерзко улыбнулся Рыжий Дик, растягивая слова. – Когда-то я тоже был хорошим следопытом и знал каждый кустик и травинку в поместьях своего господина, а сейчас мы на другой службе, но нюх охотника у меня остался.

– И что же это за служба? – поинтересовался Ховард.

– Служба его высочеству, герцогу Уэльскому.

Ховард только присвистнул, но ничего не сказал. На его свист выбежал из-под телеги Снэк и начал передними лапами прыгать на хозяина.

– Глупый пес, – заметил с неприязнью Рыжий Дик. – Сначала позволил коню затоптать себя, а теперь резвится без причины. Он хоть может таскать уток из болота и разыскивать в трясине гнезда с яйцами перепелок?

– Раньше он мог всё, – гордо ответил дровосек. – А теперь состарился, так же как и я. Вместе с ним мне придется доживать свои последние годы.

За разговором они привязали коней под ветхий навес рядом с лошадью дровосека, которая навострила уши, завидя молодых сородичей. Насыпали каждому в торбу овса, постелили на мерзлую землю сено и укрыли спины животных теплыми попонами на случай сильного мороза.