Читать книгу Право на шанс - Елена Гриб - Страница 7

– Все хорошо, Тая. Хорошо. Не нужно кричать, ты со мной.

Я подхватилась на ноги, не в силах с ходу сообразить, куда пропали прохладные воды бурной Осинки, сомкнувшиеся над моей головой.

– Снова что-то приснилось? – заботливый голос Ферна никак не вязался с брезгливо сморщенной физиономией баронского сынка, вперившего в меня высокомерные голубые глазенки.

Значит, сон… Ну-ну, пусть и так! Я-то малодушно надеялась, что кошмары прекратились навсегда. Когда в последний раз это было? В Ерше? Или еще раньше? Проклятая память! Почему она не позволяет насладиться хорошими воспоминаниями, которых у меня определенно накопилось больше, чем плохих?

– Где все? – проскрежетала я, с удивлением обнаружив, что горло словно разодрано изнутри, а дышать удается исключительно через рот. – Что со мной?!

– Для начала сядь. – Артан указал на сиденье за моей спиной. – Вытри сопли и прикрой рот, я не хочу от тебя заразиться.

– Заразиться? Чем?!

– Простудой, чем же еще! – как по мне, спесивый отпрыск Медведей проявлял чудеса сдержанности, сохраняя относительно нейтральный тон. – Ты что, никогда не болела? В детстве, например? Или пока скиталась по подворотням, трясясь от голода и холода? Стой! Не смей на меня чихать!

Как будто кого-то интересовало его мнение!

Я порылась в карманах одеяла-плаща, едва отыскав их среди всего, что добросердечная Ив натянула на меня за ночь. Просторный клок чистой ткани оказался на месте, и я с облегчением вытерла мокрый нос. Медвежонок, корча страшные рожи, тоже водил по своему лицу кружевным платочком с какой-то вышивкой.

– Я всегда вовремя доставала еду и никогда не оставалась без крыши над головой, – было трудно одновременно говорить и дышать. – И я даже знаю, что такое простуда. Видела у других. Можешь ты сказать, где все, или мне еще раз чихнуть?

Артан молча протянул руку, чтобы отбросить полог. Я недоуменно выглянула наружу и опешила. Наша повозка остановилась в удачном месте – прямо напротив деревеньки из нескольких десятков домов, которая пусть и располагалась немного вдали, но, судя по веренице запрудившего ее транспорта, могла удовлетворить нужды усталых путников.

– А ты почему здесь? – Куда делись сестры, стало понятно без лишних слов. – Рожей не вышел, чтобы торговаться? Или манерами?

Родовитый зазнайка вспыхнул и в мгновение ока выпрыгнул на дорогу.

– Голытьба всегда останется голытьбой, – бросил сквозь зубы, возвратив полог на место.

– Клуша ты, Тая, – укорил меня демон. – Хлыщ не захотел бросать тебя, спящую и больную, в одиночестве, а ты… В следующий раз он дважды подумает, прежде чем замахнуться на доброе дело.

– Не мели ерунды, – скривила нос я. – Он лишь использовал меня как предлог, чтобы не слоняться по ветру.

– Возможно, – не стал перечить Ферн, – но ты не знаешь этого наверняка.

– Знаю.

Я высунула голову наружу, позволяя морозному воздуху пройтись по пылавшему горлу. Облегчения не чувствовалось – очевидно, в данном случае клин клином не вышибался.

– Куда собралась? – рыкнул демон. – Сядь!

Как будто он мог меня когда-нибудь остановить!

Нагретые покрывала и верхняя одежда всех мастей остались внутри, я же, поплотнее запахнув свой одеяльный плащ, неловко ударилась пятками о землю.

– Есть такая болезнь, когда мозги воспаляются, – проговорил в никуда сидевший на скамейке кучера Медвежонок. – Не волнуйся, тетка, тебе недолго осталось от нее страдать.

– Быстро лечится? – прохрипела я, не зная, как бы вернуться под защиту кожаного купола, сохранив достоинство. Стоило послушаться Ферна – мое тело вновь начала окутывать слабость под стать вчерашней.

– Нет, – отрезал Артан.

Некоторое время мы молча играли в гляделки.

– У тебя глаза слезятся. – Баронский сынок первым отвел взгляд, но попытался представить слабачкой меня. – Не стой на ветру.

– Так проводи меня туда, где тепло. К раскаленной печи, например, – слова слетели с губ раньше, чем я осознала их значение, однако было поздно поворачивать назад.

Я понятия не имела, что творилось в голове аристократишки, но он предложил мне руку и даже не поморщился, когда я повисла на ней, подражая Ив. Мы направились в сторону деревни, причем Артан терпеливо сносил каждое мое спотыкание и любезно помогал вернуть равновесие. Какую игру он начал? Было слишком плохо, чтобы воображать его скрытые мотивы. Хотелось думать, что люди не настолько корыстолюбивы, как я считала. Очень хотелось поверить хоть кому-то.

***

Смешливый толстяк Жалак, которому принадлежали двенадцать крытых повозок с товарами для тавеннского рынка, четверо запасных лошадей и десяток родственников-охранников, отрабатывавших какие-то долги, охотно согласился помочь нам с транспортом. Не за спасибо, конечно, – предполагалось, что в Тавенне баронская рухлядь станет рухлядью купеческой. Судя по тени улыбки, блуждавшей в уголках губ Медвежонка, он считал эту сделку крайне выгодной, торговец тоже удовлетворенно потирал руки.

Мы не выглядели подозрительно. Три женщины, из которых лишь одна способна твердо стоять на ногах, да хилая немочь мужского пола не могли представлять опасности по определению. Проклятье, а ведь изначально мы не собирались присоединяться к купцу!

– Коней в деревне нет. Караваном заправляет торговец, но он уперся, как осел, и отказывается продавать самую слабую клячу меньше чем за пять серебряных монет, – коротко сообщила Мела. – Говорит, только при такой цене он готов рискнуть остаться без запасной лошади. Сама понимаешь, Тая, это просто отговорка. Никто не даст пять серебрушек за прихрамывающую кобылу. Чем-то мы ему не понравились…

– Я говорила, что нужно заплакать! – обиженно надула губы Ив. – Никто меня не слушает, даже родная сестра.

– Ты же плакала, забыла? – осадила ее колдунья. – Причем по-настоящему. Помогло? Ладно, – примирительно продолжила она, поскольку у Ив задрожали веки в преддверии очередной порции слез, – подождем других попутчиков. День-два погоды не сделают.

– Скажи лучше, неделя-две, – фыркнула я. – Но ты права, лучше к торговцу не цепляться. О его двенадцати возах барахла и охране с кухонными ножами вместо мечей да самодельными арбалетами наверняка осведомлена каждая собака, поэтому грабить его будут обязательно. Оно нам надо?

Сестры слажено переглянулись и вместе выдохнули:

– Нет!

А возле постоялого двора, хозяину которого многословные объяснения Ив закрутили голову настолько, что он вроде как согласился сделать скидку ввиду нашей предполагаемой долгой задержки, объявился Медвежонок. Кичливо выпятив грудь, он поведал, что волноваться не о чем – с любезным дураком Жалаком договориться было проще простого. Купец, дескать, наотрез отказывался иметь дело с бабами, поскольку снисходить до их уровня ниже его достоинства, а вот мужчины сразу нашли общий язык.

– И отправляется он прямо сейчас? – спокойно спросила колдунья, словно ее это совершенно не задело. – Очень интересно.

– Что ты рассказал о нас, Ари? – тревожно подняла глаза Ив.

Я запоздало сообразила, что понятия не имею, как Мела объяснила сестре наше путешествие. Скрыла правду? Мне в это не верилось. Но насчет Ферна она ведь соврала… Правда, в случае демона причина была веская.

– Он назвался Артаном из Белок, который сопровождает свою захворавшую тетю и опекающих ее племянниц, – пока баронский сынок собирался с мыслями, мой невидимый друг прояснил ситуацию. – Мы направляемся в Тавенну к какому-то Ритику из Первоцветов, вроде как захваленному тамошнему травнику. С деньгами у нас туго, да еще и лошадь пала, а тете все хуже и хуже… Скупая мужская слеза окончательно растопила сплав из самодурства и алчности, называющийся сердцем торгаша, и он согласился помочь. Взамен на повозку, поскольку брать деньги с бедных и больных Создатель запрещает. Нет, это не я придумал – купец сам так сказал, спросите его баронскую светлость!

Наверное, наша компания выглядела донельзя забавно. Ее центром была высокая, в пушистой кроличьей шапке и толстой вязаной куртке колдунья, за одну руку которой цеплялась миниатюрная пухленькая Ив, по самый нос замотанная цветастым платком, а на другой висело объемное сгорбленное чучело в дырявом одеяле – собственно, я.

Пусть разницы в росте между мной и колдуньей при обычных обстоятельствах не существовало, сейчас я чувствовала себя недорослем – моя наклоненная макушка едва достигала ее плеча. И все мы смотрели мимо Медвежонка, чьи приталенное шерстяное пальто довольно сносного вида, потертые замшевые сапоги и кудлатая «мужицкая» шапка доказывали: для него действительно наступили не самые лучшие времена.

Небольшой диссонанс в образ приличного, но обедневшего господина вносили лишь четкие белые полукружья на пальцах, оставшиеся после продажи всех семейных драгоценностей «ради тетушки». Им полагалось бы хоть немного да потускнеть и не выглядеть как насмешка над бедностью.

– Насколько я понимаю, отвечать не нужно? – с ленцой переспросил аристократишка и, задрав подбородок, отвернулся. – Полезно иметь на побегушках демо… – он запнулся. – Демовенка. Милого маленького безобидного демовеночка, который и шпионить умеет, и кошмары насылать, и… Хм, на что он еще способен, тетка?

– Идем. – Колдунья проигнорировала выпад баронского сынка и, не особо церемонясь, потащила нас с Ив к повозке на тракт. – Предприимчивый купец уже и лошадей впряг, причем не поскупился на двоих. Я не верю, что его разжалобила история нашей семейки. – Она нахмурилась. – Он почему-то заспешил… Поздно отнекиваться, теперь он считает наш транспорт своим. Эй, Артан, поторопись! Еды мы с Ив купили, не волнуйся. – Мела поправила лямку свисавшей с ее плеча сумки. – И пока мы идем, я доходчиво объясню всем, почему нельзя даже во сне проговориться о монетах Таи и о том, что я делала в больнице.

***

Белый Дракон-целитель ни в малейшей степени не был мифическим существом. Он жил в огромной крепости, среди людей именовавшейся Логовом, и не испытывал недостатка в общении с теми, кто мог выложить сотню золотых монет. Правитель или разбойник – это не имело значения. Сойл помогал каждому, кто пополнял его сокровищницу.

– Сто монет? Совсем совесть потеряли! Да кому такое по карману? – возмущалась поначалу я.

Меня уверили, что виноваты традиции. Дракон веками занимался целительством, а золото когда-то ценилось меньше. И на юг не нужно было добираться – Сойл сам бродил по свету. Принимая у человека деньги, он заключал с ним своеобразный договор, нарушение которого (если слухи не обманывают) для дракона обернулось бы потерей силы. А еще, говорят, он не мог лгать.

– Извини, а нельзя ли сократить историю и легенды? – неосторожно предложила я, помня лекцию о мире в исполнении Ферна и подозревая, что Мела будет куда красноречивее.

Это называется – напросилась. Колдунье всенепременно захотелось просветить меня по основным аспектам драконоведения. Ну и напомнить, кто тут главный, полагаю.

Справедливости ради, стоит заметить, что совсем уж в древность она не углублялась – ограничилась Ренией и последними десятилетиями.

В давние времена (гораздо раньше моего рождения) юный наследник ренийской короны Треннан величал Белого Дракона наставником и восхвалял на всех углах. Тогда Сойл растрогался настолько, что вручил будущему правителю несколько слитков так называемого «драконьего золота» – металла, способного защитить владельца от смертоносного дыхания дракона.

Казалось бы, в чем его ценность, когда и ребенку известно, что увесистая связка обычных золотых монет тоже может спасти от пламени потусторонней сущности? Но кое-что отличалось. Было достаточно иметь кроху «драконьего золота», чтобы не опасаться за свою жизнь, тогда как небольшие золотые украшения разъяренный дракон не принимал во внимание.

– То есть золотое кольцо от огня не убережет?

– Зависит от веса владельца, Тая. Думаю, кролик выживет. Или младенец.

Да уж, ценные сведения! Впрочем, знатные господа чем только не развлекаются. Не удивлюсь, если их домашние питомцы сверкают драгоценностями. Однако какое отношение этот любопытный факт имел к нам, я не поняла. И не стала уточнять, надеясь, что познавательный (и не слишком полезный) урок закончится в ближайшие минуты.

Зря, между прочим, надеялась. Заполучив молчаливо внимавшую аудиторию, Мела закусила удила и перешла к географии.

По сути, Драконьи горы принадлежали Сойлу, пусть и не считались отдельной страной. Их полукружье тянулось от южного побережья Рении через всю Кевию к восточной границе Нового Монита – пустынной территории, некогда колонизированной монитцами и вскоре брошенной из-за ее непригодности к привычной им жизни.

Каменистые пустоши между горным хребтом и морем тоже контролировались Белым Драконом. Туда не было ходу ни простым морякам, ни вельможам, ни немногочисленным жителям горных деревушек. Войска короны ревностно охраняли землю, где под руководством Сойла добывалась сама магия.

«Серебро, благословенное Создателем» – так называли металл, из которого производилась необходимая магам серебряная пыль. Понятное дело, к обычным серебряным монетам он не имел никакого отношения, иначе колдовство стоило бы в разы дешевле.

Возможно, подобные залежи существовали и в других местах, но считалось, будто иметь дело с благословенным серебром может только порождение самого Создателя, неизменное воплощение Добра, которым в нашем мире являлся Белый Дракон. Соответственно, Барра называли посланником злобного Разрушителя.

– Почему ты говоришь об этом с сарказмом? – укоризненно поинтересовался Артан. – Не веришь в богов?

– Всего лишь вижу разницу между олицетворением добра и добром, – отрезала колдунья. – Допустим, у вас есть сила, способная исцелять. Какой была бы ваша жизнь?

– Восхитительной, – мгновенно ответила я, представив себя на месте окруженного роскошью Сойла.

– Беспокойной, – произнесла Ив.

– Короткой, – буркнул высокородный зазнайка. – А твоя?

– Не принадлежала бы мне, – вздохнула Мела. – Ладно, давайте идти помедленнее. Вернемся к серебру Создателя. Тая, ты обращала внимание, что твой мешочек с монетами не пачкается в грязи?

Я кивнула и едва не зарыла носом из-за этого простого движения. Трудно не заметить, что плотная белая ткань остается белой, невзирая на передряги, в которых мы с ней побывали! Сколько раз приходилось закапывать мое сокровище, бросать в водоемы, топить в болоте, прятать в золе? И не сосчитаешь теперь.

Выяснилось, причина всему – нити изо льна, выращенного на удобренной землей с рудников Сойла почве. Их вплетали в ткань, чтобы сделать ее способной выдерживать так называемые магические нагрузки. В таких мешочках держали серебряную пыль и не волновались, что она случайно просыплется или будет воздействовать на близлежащие к ней предметы.

– Сначала мне показалось, что твои монеты – обычная фальшивка, я уже говорила, – продолжала растолковывать колдунья. – Они лишь покрыты тонким слоем золота. Внутри же, – она понизила голос, хотя мы находились довольно далеко он купеческих людей, – чистейший сплав благословенного серебра. Я использовала напильник и получила немного серебренной пыли, чтобы срастить твои кости. Понимаешь? Те восемнадцать монет стоят куда больше сотни золотых, но продать их невозможно. Только люди Белого Дракона имеют дело с чистым металлом!

– Получается, я стоила так много? – Было сложно в это поверить.

– Нет, голытьба, – зыркнул на меня баронский сынок, – ты вообще ничего не стоила. Князь собирался купить что-то другое. Может быть, дем… демовенка? Ты вроде бормотала о двух похожих мешочках. В другом был только Ферн?

– Ага, – широко улыбнулась я, пытаясь скрыть испуг. – Только Ферн.

Есть вещи, о которых нельзя говорить ни лучшему другу, ни злейшему врагу, потому что в обоих случаях реакция будет одинаковой. Я знала, что никто не поймет меня, поэтому еще раз повторила: «Только Ферн» и постаралась в это поверить.

– И что прикажете делать с теми монетами? – могу поклясться, никто не заметил в моем тоне ни капли разочарования. – Выбросить?

Три пары глаз уставились на меня с таким возмущением, словно я предложила топать в Тавенну пешком. Даже демон не удержался от недовольного фырканья.

– Использовать! – рыкнул многоголосый хор. – У нас же есть напильник!

Интересно, кто-нибудь из них представлял, насколько трудно пилить металл? С другой стороны, мои кости вроде срослись нормально… Если они вообще были сломаны. Но причин сомневаться в своих спутниках я пока не видела.

– Второй мешочек у тебя? – нетерпеливо потребовала ответа колдунья на подходе к повозке. – Я бы попробовала сделать немного серебряной пыли, пока мы в пути.

– На дне первого. – Не хотелось больше разговаривать на эту тему.

– Тая, ты уверена, что кроме кольца с демоном там больше ничего не было? – с подозрительной настойчивостью уточнила Мела. – Никакой незначительной мелочи?

– Восемь серебрушек и около тридцати медных монет, – отрубила я. – И все!

***

Крупный улыбчивый мужчина средних лет, принципиально «не имеющий дел с бабами», встретил нас на тракте. Он даже не взглянул в сторону распустившего хвост баронского сынка, зато долго тряс обтянутые вязаными перчатками пальчики сестер и раз двадцать осведомлялся о здоровье «дорогой тетушки».

Под пристальным взглядом его небольших выразительных глаз я чувствовала себя неуютно. Что он думал о нас на самом деле? Поверил, будто мы одна дружная обнищавшая семейка? Эх, ну почему я понадеялась на свой болезненный вид и не пририсовала немного морщин? Хорошо хоть еще вчера запихнутые за щеки шарики ваты делали мое лицо более круглым, а голос – шамкающим. А, чего переживать – «тетушке» ведь необязательно быть старой каргой, разве нет?

– Братик, помоги, пожалуйста, тете! – громко попросила Мела.

Обделенный вниманием купца Медвежонок сцапал меня за локоть и чуть ли не забросил в повозку.

– Тетя, подай руку сестричке! – продолжала распоряжаться колдунья, явно играя на публику в лице околачивавшегося поблизости торгаша.

Я сжала хрупкие пальцы Ив, поражаясь тому, насколько они тонкие и не сочетаются с ее округлой фигурой.

– Позвольте, я помогу! – объявился невесть откуда владелец каравана.

– Нет! – в один голос проорали колдунья и беглый аристократишка. – Отойдите!

– Спасибо, не надо! – более вежливо запротестовала Ив.

Но клещеобразные лапищи Жалака уже сомкнулись на талии моей бывшей соседки. Кичась силой, он легко приподнял ее над землей и буквально втолкнул под полог.

– Ну, я же осторожно, – пробасил горделиво. – Дамам подсобить – святое дело!

– Тая… Тая…

Прислушиваясь к происходящему снаружи, я совсем упустила из виду Ив, застывшую на коленях посреди повозки.

– Что?

– Позови Мелу…

– Зачем?

– Просто позови…

– Тебе плохо?

– Да!

Я схватила ее за руку и резко дернула, стремясь помочь подняться.

– Не… Не трогай меня…

– Сейчас сядешь на скамейку, отдохнешь, и все пройдет. По крайней мере, в моем случае это сработало, – бормотала я, подталкивая ее к сиденью.

– Отойди! – почти крикнула она. – Ой…

Пальцы Ив впились в мою ладонь с неожиданной силой, она качнулась вперед и рухнула на твердое сиденье. Ее глаза были широко открыты, но смотрела она мимо меня и, кажется, вообще ничего не видела.

Я зашипела, поняв, что без синяков не обойдется. Запоздало до меня дошло: Ив действительно нельзя резко двигаться. Она громко дышала, костяшки ее пальцев побелели, на лбу выступили крошечные капли пота, по телу шла мелкая дрожь… Я не представляла, что делать, и боялась громко позвать Мелу, не желая привлекать внимание посторонних.

– Ив! – Легкая на помине колдунья ворвалась под полог, принеся с собой немного морозного ветра. – Все хорошо? Чтоб его, этого безмозглого недоумка! – Казалось, ее совсем не волнует, что от родственников вышеупомянутого «недоумка» нас отделяют лишь тонкие кожаные стены. – Долго? – Она сжала запястье сестры и тревожно посмотрела на меня.

– Ничего не чувствую, – самими губами выдохнула Ив. – Давненько так не было… Этот приступ… Он сильнее, чем раньше…

– Да брось, первый раз, что ли? – если б я не видела лица Мелы, то вряд ли уловила бы фальшь в ее небрежном тоне. – Сейчас пройдет. Всегда же проходит, помнишь? Ну, понемногу отпускает? Хоть чуть-чуть?

Ив медленно выпустила из тисков мою ладонь. Похоже, на этот раз все обошлось. Да, на этот раз… И не нужно быть профессором, чтобы понять: колдунья обеспокоена гораздо сильнее, чем показывает. Она ни за что не ввязалась бы в авантюру, не имея на то серьезных причин. Мела не просто хотела вернуть сестре нормальную жизнь – она пыталась ее спасти.