Читать книгу Игра в чужую ложь: Цена игры - Елена Гриб - Страница 3

Самые лучшие соседи делятся всем: сахаром, солью, проблемами…

«Первые сто лет при дворе Веллийской империи», Бест Влайский

Лин привыкла к чудесам. Вот уже много лет они были частью ее обыденности, и удивляться им не имело смысла.

В этом мире магия встречалась на каждом шагу. Ею торговали, ее использовали в быту, без нее не обходилось ни одно мало-мальски значимое событие. Не то что дома, где волшебство жило лишь в сказках… Но дом потерян навеки.

Теперь вокруг – не мегаполис, а тихая деревенька. В паре часов ходьбы – граница с государством не-людей, немного восточнее – Храмовые земли⁵, на севере просматриваются равнины Веллийской империи. Идеальное место, чтобы спрятаться от прошлого и начать жизнь с чистого листа.

До сегодняшнего дня Лин верила, что ей это удалось. Их с мужем устраивал и небольшой аккуратный дом на окраине, и какое-никакое хозяйство (завелось оно будто само собой, да так и прижилось), и любопытные соседи, и даже перспектива провести в глуши еще не один год

К сожалению, кое-кто из кожи вон лез, чтобы нарушить мирное существование никому не нужными проблемами.

– Что скажешь, волшебница ты наша неволшебная?

Волшебница… Глупости все это. Нет у нее никакого дара. Одна лишь стойкость к магии и врожденная способность уничтожать слабые заклинания. Но прозвище приклеилось.

– Как думаешь, не слишком вызывающе?

Лин нахмурилась и смерила вертевшуюся перед зеркалом рыжеволосую красотку, приходившуюся ей лучш… то есть худшей подругой, укоризненным взглядом.

– Однажды ты доиграешься, Зел, – предупредила тихо. – Воровать из дворца – верх глупости.

– Ха! Я – богиня, если ты забыла! Меня нельзя поймать!

Верно, мир почитал Зелину как богиню Жизни. Она бросила свой храм из-за скуки, ввязалась в авантюру, а затем устроила себе добровольную ссылку ради поддержания легенды.

Все имеет обратную сторону. Жажда приключений привела к дружбе, дружба – к ответственности, а ответственность… Что делать, когда двое твоих друзей объявлены вне закона, а третья, которая хуже подруги, даже на улице в собственном облике не может показаться?

Зелина присоединилась к беглецам и поначалу радовалась простым житейским удовольствиям. Но с годами стало ясно: здешний медвежий угол ей не по вкусу. И нет бы сдаться, вернуться в храм, забыть о друзьях! Она терпела реальные и придуманные невзгоды, действуя окружающим на нервы и нарываясь на хорошую трепку.

– Тебя могут заметить, – без особого энтузиазма напомнила Лин. – Ты, между прочим, официально находишься в вечной ссылке вместе со мной, Кари и Марком. Увидят тебя – весь мир узнает, что мы не отправились к Тварям, как повелел император, а наслаждаемся жизнью у него под боком. – Она тоскливо посмотрела в открытое окно, за которым, помимо поникших от полуденной жары лопухов и зарослей шиповника, виднелся соседский дом. – И вообще, не мешай готовить обед. У тебя есть своя гостиная, свое зеркало и свой муж, которого брачные клятвы обязывают выслушивать твои жалобы.

– Я не жалуюсь, а хвастаюсь! – Зеленые глаза богини опасно сверкнули. – У меня новое платье! С кринолином. Музейная редкость!

– Краденое.

– Красивое!

– Чужое.

– Да ты сама чужая!

Зелина разозлилась по-настоящему. Круто повернулась на высоких каблуках, едва не прокрутив в ковре дыры, и выбежала в распахнутую дверь.

– Вон! – крикнула на бросившегося к ней ярко-рыжего петуха, который считал себя хозяином этой усадьбы и ревностно охранял ее территорию. – Шею сверну!

Он без страха клюнул россыпь драгоценных камней, украшавших новоприобретенный наряд, и степенно ушел, уверившись в их несъедобности.

– Скоро эти твари сожрут тебя живьем! – пригрозила богиня, спеша к воротам. – Ненавижу птиц!

Лин пожала плечами и отправилась на кухню. Вернулась к занятию, от которого ее оторвал визит Зелины. Нет, не к размышлениям о чудесах и мире, где люди пресыщены магией, – об этом она давно уже всерьез не задумывалась. Даже свою причастность к волшебству воспринимала как должное. Однажды подруга заявила: «Невосприимчивость – тоже сила. Нет магии – ты не магичка. А эта, как ее… Что добрым людям помогает, чары злые разрушает… Знаешь стишок? Ну да, откуда, ты же чужемирянка… Волшебница!».

Лин отнекивалась-отнекивалась, но кто переспорит богиню? В конце концов пришлось согласиться с таким определением. Помочь – всегда пожалуйста, разрушить – как уж выйдет, но и у настоящих магов бывают проколы. Правда, она предпочитала оставаться обычной крестьянкой.

Вот и сейчас на повестке дня стояли не проблемы мира и магии, а самый банальный обед.

Зелину, конечно же, такие мелочи жизни не заботили. Магия позволяла ей подавать на стол блюда, приготовленные по рецептам лучших поваров человеческих государств. Ворованные, разумеется, – сама она кухарить не умела, да и не особо стремилась научиться. То есть на словах богиня прилагала столько усилий, что, казалось, еще чуть-чуть – и ее сердце не выдержит непомерной нагрузки. На деле же все заканчивалось сожженной яичницей.

Порыв ветра разметал по столу рубленый лук и поднял в воздух облачко муки.

«Я дверь не закрыла», – Лин вытерла руки, поправила свободное летнее платье (наряды этого мира были на удивление удобными) и потянулась к окну, чтобы избавиться от сквозняка.

– Проклятье! – воскликнула, обнаружив, что за забором происходит нечто подозрительное. – Кари! Прогони уток!

– Зачем? – откуда-то сверху донесся низкий голос человека, которого она любила больше жизни.

Вернее, не человека. Кари принадлежал к расе метаморфов, но для их семьи это не имело никакого значения.

– Они жрут бриллианты с краденого платья!

– Это проблема Зелины.

– Это проблема тех, кто будет лечить их от несварения. Угадай с трех раз имена счастливчиков?

Он легко спрыгнул с крыши, бросил на крыльцо молоток и горсть гвоздей.

– Если и на следующий День рождения мне подарят флюгер, я обижусь, – сверкнул широкой улыбкой. – Ты бы намекнула Зелине, что в мире существуют и другие вещи.

– Тише! – Лин прижала палец к губам, едва сдерживая смех. – Она сама их делает по какой-то книге. Согласись, в этом году у нее почти получилось.

– То есть надежда, что где-то после сотого Дня рождения я смогу передаривать ее подарки, пока не умерла? Замечательно.

Кари скрылся за воротами, спасая то ли богиню от обнаглевших уток, то ли уток от разъяренной богини. Его высокая плечистая фигура, облаченная в типичную для этих мест светлую одежду, мелькнула в соседском дворе. Лин улыбнулась, будто воочию представляя, что происходит за кустами шиповника, благо крики Зелины были слышны преотлично, да и спокойные реплики метаморфа доносились вполне четко.

– Убери свою перепончатую мерзость! – вопила богиня.

– Подбери подол, Зел, – настаивал Кари.

Интересно, кто из них сдастся первым? Вероятнее всего, злополучное платье.

«Я замужем за Изначальным», – Лин до сих пор удивлялась, как такое возможно.

Люди и не-люди не имели ни общих интересов, ни будущего. Несмотря на близкое соседство Старилеса – единственного государства не-людей, занимавшего добрую половину континента, – даже местные жители относились к иным расам с предубеждением.

Помнится, в самом начале супружеской жизни Зелина предрекала, что Кари несладко придется в деревне – его привлекательная внешность и доброжелательный характер сделают его главным объектом интереса местных жительниц всех возрастов и сословий.

Как выяснилось, богиня просчиталась.

Не было в округе столь безрассудных и глупых девиц на выданье, да и молодые вдовушки предпочитали томиться в одиночестве или охотиться за добычей попроще. И дело вовсе не в том, что союз Лин и метаморфа являл собой яркий пример Большой и Вечной Любви, в которую Зелина не верила. Все объяснялось гораздо проще.

Никто в деревне не сомневался – в домике на окраине живет семья настоящих не-людей. Если соседка выглядит чуть ли не моложе, чем в тот день, когда она купила дом, заплатив золотами, вердикт местных кумушек однозначен – не человек. Да и метаморф никогда не пытался скрывать свою не-людскую суть.

Кому нужны лишние проблемы? Не исключено, кто-то из столичной знати и решил бы попытать счастья, но крестьяне смотрели на мир более прозаически. От не-людя в семье больше бед, чем радости. Слишком уж неприспособленны они к быту, слишком чужды людям… Да и как можно провести жизнь рядом с существом, для которого ты – всего лишь часть бесконечности, причем, вполне возможно, не самая лучшая часть? А к коротким романам в деревне относились неодобрительно.

Шипение на плите подсказало, что пора отвлечься от противостояния богини и уток и уделить время стряпне. Лин неохотно закрыла окно и взялась за нож. Она ненавидела готовить, но отдавала себе отчет в том, что друзья находятся в этой глуши из-за нее, и считала своим долгом о них заботиться.

Кажется, это было совсем недавно… Ее выдернули из родного мира, обеспечили чужой внешностью и попытались сделать марионеткой в придворных интригах. За неполный цикл Руна и Рунны, лун этого мира, она успела побывать и двойником веллийской принцессы, и самой принцессой. Смирилась, почти покорилась судьбе… И не удержалась от бунта.

А теперь за ее свободу расплачиваются те, кто не остался в стороне.

Кари, Зелина, Марк… Кстати, почему не видно Марка? Быть того не может, чтобы он не слышал возмущений богини.

Своей жены, между прочим. Законной. Не особо любимой, но тут уж судить не соседям.

Лин бросила на сковородку остатки лука, подмела рассыпавшуюся муку и подумала, что некоторые чудеса ее все же удивляют. Например, то, что Марк терпит эти странные отношения, хотя они давно уже не приносят радости ни ему, ни Зелине.

«Почему вы вместе?» – однажды волшебница не выдержала и спросила напрямую

«Потому что не хватает сил разойтись», – ответил он. И добавил, что сам не понимает, как из бывшего гвардейца, больше всего ценившего свободу, и врага номер два (первое место по праву занимала Лин) самого императора превратился в обыкновенного подкаблучника. Впрочем, связавшись с богиней, на судьбу не ропщут.

Ведь не было же ни великой любви, ни безумной страсти. Хотя нет, страсть-то как раз и была, вот только она чересчур быстро переросла в привычку. Затем – игра в брак под неодобрительными взглядами окружающих, вечные споры по поводу всего вокруг, измены на каждом шагу, ревность скорее ради приличий…

Однажды Марк честно признал, что это представление слегка затянулось. Но ставить точку ему не хотелось! Он предпочел бы изменить сценарий. Однако теперь его мнение значило не так много.

– Куда же ты подевался? – пробормотала Лин, помешивая суп и следя, чтобы не подгорел лук. – Или вы снова в ссоре? Не разговариваете и игнорируете друг друга? Как по-детски…

Быстрый взгляд в окно показал, что конфликт с утками исчерпан. Зелина, задрав подол платья чуть ли не до ушей, спешила к дому, Кари загонял пернатое «хозяйство» в свой двор.

– Как они? – Лин приоткрыла створку окна, и ветер снова прошелся по кухне.

– Сегодня посидят дома. – Метаморф захлопнул ворота. – Не хватало еще, чтобы люди думали, будто наши птицы каждый день гадят драгоценностями. И так на нас косо смотрят… Знаешь, обычно это все выращивают на мясо, а не забавы ради.

– Согласись, обычно – точно не про нас. – Забывшись, она высунулась из окна, чтобы ответить на короткий поцелуй, и тут же зашипела, потому что уголок передника попал в огонь и задымился. – Не отвлекай!

– Ты не обязана это делать.

– А ты не обязан сидеть в забытой богами глуши.

– Эй, я, вообще-то, как раз обязан! – возмутился Кари. – Это меня приговорили к вечной ссылке в мир Тварей, забыла?

Лин отодвинула сковородку и убрала суп с открытого огня.

– Из-за меня, – сказала, не глядя на мужа. – Я все хорошо помню.

– Давай не будем соревноваться, – предложил он. – Согласись, моих ошибок хватило бы на… Это еще что?!

Удивленный возглас встревожил волшебницу. Она вздрогнула, и в следующий миг по ее плечам рассыпались длинные золотистые волосы.

– Черт! – Лин запихнула за ухо непокорную прядь, мгновение назад имевшую самый обычный темно-каштановый оттенок. – По-моему, это начинает выходить из-под контроля.

– Милая…

– Извини, привычка. Вечные прятки плохо действуют на нервы. Я становлюсь параноиком, да? Люди обычно ойкают, а у меня сразу же включается второй облик.

– Лин…

– Ну хорошо, настоящий, хотя я в это и не верю. Сложно быть всегда настороже, правда? У нормальных людей одно лицо на все случаи жизни, а у меня и тут перебор.

– Ну зачем ты…

– Да ладно, я не жалуюсь. Эта, как вы ее называете, «не-людская часть» неплохо защищает от опасностей. Да и испорченные пирожные можно лопать без опаски для здоровья. Погоди, сейчас вернусь в норму.

Лин закрыла глаза, сосредотачиваясь. Почему-то второй облик принимался почти мгновенно, а вот для возвращения к обычной «себе» требовалось время. Это и стало причиной того, что друзья сочли светловолосый и голубоглазый образ настоящим, а внешность двойника – подделкой, плодом магии, «липой» и так далее согласно обширного словарного запаса Зелины.

– Уже? – спросила, не поднимая век.

– Не понимаю, почему для тебя это так важно.

Она открыла глаза и убрала со лба темно-каштановую челку.

– Потому что я хочу быть нормальной, – пробормотала, отворачиваясь. – Что там случилось?

Вместо ответа Кари указал на соседский дом, где явно происходило что-то необычное. Из окон бил свет, на его фоне металась фигура в платье с кринолином, дверь была нараспашку.

– Зелина доигралась? – в голосе метаморфа не слышалось злорадства. – Почему меня это не удивляет?

– Может, потому, что мы ожидали что-то такое давным-давно?

Они едва успели выйти за порог, когда ворота резко распахнулись, пропуская коренастого человека в свободных серых штанах и светлой рубашке навыпуск. Хотя на его загорелом лице пока не появилось ни морщины, в волосах мелькала седина, а во взгляде таилось беспокойство.

– Марк!

«Ты жив!» – Лин подавила просившее на язык окончание фразы.

– Тоже это видели? – Он ухмыльнулся, но его глаза не смеялись.

– Такое трудно не заметить, – осторожно согласилась волшебница, начиная подозревать, что Марк пришел сюда лишь для того, чтобы они с Кари не заглянули в соседский дом и не поняли, в какую передрягу влезла Зелина на этот раз. – Что-то… что-то… – Она никак не могла подобрать подходящее слово. – Что-то случилось? – выбрала, наконец, самое нейтральное.

Сосед скривился.

– Можно и так сказать. У нас небольшая проблемка. Маленькая такая… размером с императора, чтоб он издох поскорее.

– Ее заметили, – догадался метаморф. – Ничего страшного. Рано или поздно это должно было произойти, – добавил философски.

– Но мы очень надеялись, что сработает вариант «поздно», – не удержалась Лин, вытягивая шею, чтобы рассмотреть далекие окна поверх плеча Марка. – Ну и?..

– Ну и дело дрянь.

Она поморщилась. Когда в чем-то оказывался замешан император, друга как подменяли. Он ненавидел Его Величество Малдраба Четвертого всей душой. Ни время, ни расстояние не могли изменить его отношения к правителю, который однажды пообещал им с Лин недолгую и несчастливую жизнь, а в качестве «награды» за службу – смерть в один день.

– Мы вышли из тени? Плевать! Давно пора перестать бояться!

Увы, на самом деле волшебница не испытывала той бравады, которую пыталась показать.

Странная это жизнь, когда четверо беглецов разыгрывают спектакль перед всем миром… Малдраб Четвертый, семидесятилетний император Велли, считал Лин своим главным врагом, и, пожалуй, с точки зрения Его Величества такая ситуация вполне оправдана. Те, кто больше не нужен короне, тоже хотят жить, но разве это повод нарушать волю повелителя? Противиться его безумной жажде мести? Отказываться утолить его боль?

Волшебница верила, что прошлое осталось в прошлом. Приказывала себе верить! И каждый миг помнила, что это – обычный самообман.

Все на свете имеет причины и, порой, они скрываются глубже, чем кажется на первый взгляд. Когда-то Лин не сомневалась: ненависть императора – способ подавить горе. Принцесса, которую волшебница заменяла почти месяц, скоропостижно скончалась. Двойник продолжал жить… С точки зрения Малдраба Четвертого, одно это заслуживало плахи.

Но со временем Лин поняла кое-что еще, и решила, что судьба причудлива в своем стремлении к равновесию. Лучше бы волшебнице вовсе не размышлять о прошедших днях, потому что воспоминания приводят к выводам, а некоторые из них крайне болезненны.

– Скорее, не мы вышли, а к нам кое-кто пожаловал, – негромкое замечание Марка вывело ее из задумчивости.

– Кто? – Кари, сам того не замечая, сделал шаг в сторону, заслоняя собой жену.

– Это надо видеть, – вздохнул сосед. – Потому что на слово вы мне не поверите.

«Ну так пойдем!» – собиралась сказать Лин, которую ужасно раздражали недомолвки – правда, лишь в тех случаях, когда загадками говорила не она сама.

За оградой снова полыхнуло. Яркий свет ударил в глаза, и пришлось на мгновение зажмуриться.

Когда волшебница вытерла слезы, выступившие от резкой вспышки, в ее ворота ломилось растрепанное рыжеволосое существо в обгоревшем платье и с копотью на лице.

– Зел! Что с тобой?!

– Мы начинаем войну! – радостно объявила богиня. – Разве это не чудесно?

Лин заставила себя не срываться на крик.

– Ты выглядишь не очень, – проговорила мирно. – Бледная, уставшая… Заболела?

– Отравилась! – воодушевленно сообщила Зелина. – Невероятно, правда? Потрясающий торт. Никогда бы не подумала, что на меня может подействовать что-то такое.

– Торт?

– Ну, яд. В торте. Эй, вы чего расстроились? Со мной все хорошо. Я умерла пару тысяч лет назад, во второй раз не смогу при всем желании.

Волшебница кое-как улыбнулась:

– Зел, ты в курсе, что никто из нас ничего не понимает?

– Еще бы! На то и расчет! – без тени раскаяния заявила богиня. – У меня появилось чудесное предложение. Вам оно понравится, обещаю. Я годами ждала такой возможности. То есть мы. Да, мы ждали случая, чтобы… Марк, расскажи ты! Боюсь, меня они не воспримут всерьез.

По мере того, как глаза Зелины разгорались азартом действия, ее друзья приобретали все более озабоченный вид, по опыту зная: добром это не закончится.

– Это твоя затея, Зел.

– Но ты лучше разбираешься во всей этой географии и политике!

Лин почувствовала, как ее руку сжали крепкие пальцы мужа. Она подняла на него взгляд и понимающе улыбнулась. В общении с богиней Жизни главное – терпение. За последние годы у них с Кари этот навык развился в полной мере, но иногда все равно хотелось запустить в рыжую чем-то тяжелым.

– Начну сначала, – негромкие слова Марка слегка осадили энтузиазм Зелины. – С самого начала, чтобы были видны плюсы и минусы этой паршивой истории.

– Ты забыл уточнить, что с твоей точки зрения плюсов в ней нет, – прервала его богиня.

– И никогда не будет. Но факты остаются фактами. Недавно у нашего чокнутого императора, чтоб его сожрали чумные крысы, родился сын. Официально – второй сын, и, говорят, старый маразматик души в нем не чает. Он полюбил этого ребенка настолько, что решил передать ему трон. А чтобы нынешний наследный принц не обиделся и не надумал вдруг протестовать, ему дали собственное королевство – Тойяну.

– Это же Проклятое графство! – потрясенно воскликнула Лин. – Возле Клусса!

Остальные непонимающе переглянулись: метаморф был чужаком в Велли и понятия не имел о ее провинциях, а Зелина могла назвать сотню вещей, гораздо интереснее географии.

– Ага, оно считалось проклятым. – Марк перевел дыхание. – До тех пор, пока… Что, никто об этом не слышал? – Ответом стали недоуменные взгляды. – Этой зимой проклятье исчезло, весной же указ венценосного урода сделал графство Тойянским королевством. И завтра принца Арголина коронуют, а затем женят на дочери местного графа. Или наоборот? А, ладно! Подхожу к сути дела. Сегодня Зел чуть-чуть поумнела и не полезла за обедом на императорскую кухню. Разнообразия ради она прошлась по Кирату. Это столица Тойянского графства, если кто не в курсе.

– Представь себе, я этого не знала! – в голосе богини прозвучал намек на смущение. – Подумаешь, какой-то захолустный городок… Да наша деревня и то цивилизованнее. Но яды у них качественные.

– Эта бестолочь, – Марк указал на жену, – притащила в дом свадебный торт. Тот самый, которым завтра полакомились бы Арголин и его нареченная.

– Он был отравлен! – подсказала Зелина.

Лин скрипнула зубами. Ну почему некоторым так нравится повторять очевидное? Нет бы перейти к сути дела и не морочить голову!

– Потерпи чуть-чуть, – прошептал Кари, обнимая ее за плечи. – Они вот-вот доберутся до самого важного. Подумаешь, простоим на солнцепеке пару часов… Зато Зел сполна насладится новой ролью. Как думаешь, она сейчас изображает заговорщика или разоблачителя?

Лин благодарно взглянула на него и сделала над собой усилие, чтобы не послать к Реху⁶ все вопросы и просто смотреть в те темные мерцающие глаза, где рождались и гасли звезды… Родные глаза! Мало кто способен спокойно выдержать взгляд метаморфа, но ей нравилось видеть напротив две бесконечные вселенные и знать: они обязательно будут рядом в трудный момент.

– Кому-то идея с королевством сильно не понравилась, – напомнил о себе Марк. – При таком раскладе Арголин вряд ли переживет завтрашний день, но, как по мне, это не наше дело. Жаль, что вы наверняка считаете иначе.

– Не считаем, – ответил за себя и за Лин Кари. – Правда?

– Точно. – Волшебница вздрагивала от одного упоминания Его Величества и не горела желанием разбираться в придворных интригах.

Сосед удивленно смерил их взглядом.

– Серьезно? – Он будто не верил своим ушам. – Странно. Я собирался вас отговаривать, а не уговаривать.

– Императорский двор – настоящая змеиная яма, – заметил метаморф. – Да и сам император вряд ли встретит нас с распростертыми объятиями. Или Зелина нашлет на него склероз?

– Вот поэтому Зел и хотела, чтобы эту безумную идею вы услышали от меня, – вздохнул Марк. – Думаю, не стоит напоминать, как сильно я ненавижу императора и насколько мне безразлична его участь. Но, если кто забыл, Арголин не просто вырос без матери – его воспитывали во лжи. Когда у мальчика проявился дар мага, вообще пытались сбагрить в Клусс! В эту страну, где с младенчества прививают ненависть к не-людям и учат вместо сердца пользоваться счетной машинкой! А потом у Малдраба появился нормальный во всех отношениях ребенок, и принцу бросили Тойяну.

– Пожалуйста, не говорите, – обманчиво мягко продолжила богиня, – что именно рождение Арголина стало причиной всех наших бед, потому что и мы невольно стали причиной бед Арголина.

Лин снова посмотрела на мужа и прочла на его лице искреннее удивление. То, что Зелина рвалась в далекую столицу и хваталась за любую мало-мальски приличную возможность, было понятно. Однако Марк не просто ненавидел Малдраба Четвертого и весь его род – он считал императора ответственным за смерть своего отца и точно не стал бы агитировать в поддержку молодого принца. Или важнейшая часть истории о Тойяне и отравленном торте еще не прозвучала?

– Хватит нагнетать обстановку, – будто читая ее мысли, негромко попросил метаморф. – Сомневаюсь, что ты ни с того ни с сего загорелся сочувствием к Арголину. В чем дело?

Марк отвел глаза.

– У нас там, – кивнул в сторону своего дома, – огромная проблема, и мы не представляем, что с ней делать!

На миг воцарилось молчание, затем Кари неуверенно предположил:

– Принц заметил Зелину и сумел проследить ее портал?

– За кого ты меня принимаешь? – возмутилась богиня. – Мой портал не поймать никому!

– Кроме Лана⁷, – мстительно уточнил Марк. – Величайший герой нашего мира тебе не по зубам. Признай это, Зел, и жить станет проще.

Зеленые глаза рыжеволосой бестии яростно сверкнули, и она прошипела сквозь зубы:

– В нашем доме сидит наш же император, называет Марка «умным мальчиком», а меня – «дорогушей», постоянно извиняется, умоляет о помощи и, кажется, уверен, что попал то ли к Реху, то ли в мир Тварей!