Читать книгу Игра в чужую ложь: Цена игры - Елена Гриб - Страница 6

Говорят, в мире Смерти живое становится мертвым, а мертвое – живым. Я видел возвратившихся… И я помню их уже несколько столетий…

«Первые сто лет при дворе Веллийской империи», Бест Влайский

К вечеру страсти вокруг домов, неожиданно появившихся на главной площади города, слегка поутихли. Киратцы, с воинственными кличами начавшие штурм четырехчешовой ограды, вскоре узнали, что за «сюрприз» стоит благодарить их же будущего короля, понурили головы и тихо-мирно убрались восвояси через ворота. Только начальник городской стражи неуверенно поинтересовался, какой пришельцы расы, всем видом показывая – честный ответ он знать совсем не хочет.

– А ты как думаешь, красавчик? – проворковала Зелина, ненавязчиво подталкивая посетителя к креслу и в третий раз наполняя его бокал настоящим ландарским¹² вином. – Мы замечательные люди… удивительные… особенные… О, уже выпил? Обожаю решительных мужчин!

И хотя наверняка до сих пор начальник стражи красоты за собой не замечал, да и решительность не отождествлял со скоростью поглощения выпивки, зеленые глаза сладкоголосой красотки растопили его заскорузлое сердце. Да-да, именно глаза – как честный человек, старый служака глядел исключительно в них, и совершенно не важно, что обзор ему при этом закрывал внушительный бюст, обтянутый сверкающей серебристой тканью.

Прежде, чем Лин успела на быструю руку покормить хозяйство и в который раз пообещать самой себе избавиться от коровы (завелась она, как и все остальное, неожиданно и неотвратимо) при первом же подходящем случае, а Кари, поминая недобрыми словами ретивого принца, кое-как восстановил забор, сделав сломанный фонтан его опорной частью, одобрение киратских властей было получено. Господин Джеринер, успешно (по его словам) совмещавший должности главы города, начальника стражи и верховного судьи, был готов сотрудничать. Да еще как готов!

Оградить гостей Кирата от беспокойства, помочь с ремонтом, подсказать, где находится мастерская лучшего из портных, одолжить «на время» кухарку, самолично показать «прекрасной богине» город – все это градоначальник-страж-судья обещал чуть ли не на одном дыхании. Еще немного – и рыжей, возможно, предложили бы стать хозяйкой второго в Тойяне (после бывшего графского) дворца, но Зелина смилосердилась и позволила господину Джеринеру убраться восвояси, сохранив остатки разума.

Пока богиня «беседовала», Марк ушел «смотреть город». Кари хотел его остановить, однако увидел в глазах бывшего гвардейца давно и, казалось, навсегда погасший огонек, и отступил. Случаи, когда друг чему-то радовался, метаморф мог перечислить по пальцам. Нет, разумеется, сосед частенько смеялся и скалозубил, но был в его веселости какой-то надрыв. А вот так, сверкая, как начищенный чайник, и бессмысленно разбрасываясь улыбками… И это после того, как он изо всех сил противился появлению в обществе, где новости разносятся быстрее, чем сплетни в деревне!

Марка словно подменили. Он выглядел счастливым и беззаботным, поэтому Кари усмехнулся про себя и не стал напоминать другу, что у того есть красавица-жена. Судя по заинтересованному взгляду, которым Зелина встретила полуседого, но крепкого и поджарого начальника стражи, ночевать одной ей не придется.

Богиня исчезла, как только село солнце. Бросила напоследок: «Охрану поставила, ужинать не буду», и отправилась развлекаться. Принимая во внимание рвение, с которым она перед этим примеряла наряды, вернуться Зелина могла не раньше коронации, да и то лишь потому, что мероприятие обещало быть забавным – с ее точки зрения.

Поэтому Лин с мужем, оставшись в компании друг друга, слегка перемыли кости соседям, порассуждали о пророчествах и о пророках (дочь горшечника, забирая пришедшего в себя отца, отзывалась о его откровениях с благоговейным неодобрением), о принце, об императоре… Оказалось, Его Величество – тема настолько скучная, что оба уснули чуть ли не мгновенно, и проспали бы подольше, если б не стукнули ворота, пропуская раннего гостя.

– Я сплю, – пробормотал Кари, натягивая одеяло на голову. – Холодрыга…

Лин вздохнула, приготовилась выдать длинную тираду о том, что метаморфам сон вообще не требуется, да и не должны быть Изначальные такими неженками, ведь они – чистая энергия, облеченная в плоть… Но посмотрела на его растрепанную макушку и молча принялась одеваться.

Будь пришедший опасен, муж оказался бы на ногах прежде, чем тот тронул ворота, – Кари чувствовал злобу, направленную на его семью, чувствовал отношение. А так… Волшебница улыбнулась, вспоминая, с каким трудом ей удалось научить метаморфа спать по-настоящему: не вскакивать при малейшем шуме, а наслаждаться спокойствием ночи и уютом мягкой теплой кровати. Оказывается, даже столь обыденное удовольствие требовало навыков.

Алая рубашка, темные брюки, высокие сапоги – встречают по одежде, и Лин предпочитала, чтобы языки местных кумушек смаковали ее наряд, а не лицо. Что-то подсказывало – день предстоит тяжелый, переодеться до коронации вряд ли удастся.

Она бросила последний взгляд в зеркало. Легко вздохнула, захлопнув дверку шкафа, из-за которой виднелся краешек роскошного платья (с настоящими оркскими кружевами и жемчугом из Пустоши!), очень подходящего для торжества, но, увы, неудобного для спасения принцев или исполнения пророчеств. И вышла на крыльцо, тихо прикрыв дверь. Почему-то хотелось, чтобы гость устыдился своего раннего появления и ушел…

Было прохладно. Капельки росы еще блестели в лучах поднимавшегося солнца, а где-то за оградой уже вовсю переговаривались прохожие, слышались перестуки колес и лошадиное ржание, громко кричали слуги, старясь показать хозяевам, что делают все возможное, выбирая лучший путь ко дворцу.

Да, принц здорово «подсобил» организаторам, неожиданно изменив архитектуру главной площади. Хорошо хоть вчера гончар оказался единственным серьезно пострадавшим – дома ведь вполне могли переместиться кому-то на голову. Вон, в хлеву до сих пор обретается местный забулдыга, которого Кари поленился выбросить за ворота и оставил ночевать в компании коровы и ее четырех копыт. Когда пьянчужка проспится и начнет разбираться, куда попал, вполне возможно, потерпевших станет двое.

Гость, вернее, гостья, сидела на кривоватой деревянной скамейке и пускала солнечных зайчиков в окно соседского дома, ловко орудуя маленьким зеркальцем в золотой оправе.

Странное это чувство, когда смотришь на кого-то и пытаешься найти сходство с собой. Вроде то же лицо: темные брови, широко поставленные карие глаза, небольшой, чуть курносый нос, вишневые губы… Но ощущения зеркала не возникало.

Скорее, эту молодую женщину Лин приняла бы за свою родственницу. Возможно ли, чтобы когда-то их считали одним и тем же человеком?.. Впрочем, потусторонний мир должен был наложить печать на черты давно мертвой веллийской принцессы… Или волшебница сама изменилась до неузнаваемости за прошедшие годы?

– Мне кажется, нет смысла знакомиться, двойник. – Маргалинайя поднялась и шагнула навстречу хозяйке усадьбы.

Похоже, Ее Высочество изо всех сил старалась придать голосу насмешливости, но скрыть нотки презрения ей не удалось.

Лин, проигнорировав шпильку, направилась к сараю. Отперла замок, зачерпнула ведром зерна из глубокой бочки, заперла дверь… Принцесса следовала за ней по пятам.

– Девка, да ты язык проглотила! – Маргалинайя терпеливо снесла кормежку птиц, однако корову ее нервы не выдержали – слишком уж большой интерес проявила тельная, и оттого выглядевшая настоящей громадиной, Мушка к высоким перьям на шляпе Ее Высочества, да и лежавшее в углу на куче сена тело усугубляло картину, хоть и похрапывало довольно живо.

Лин снова промолчала. Нет, она не пыталась показать характер – просто не знала, что сказать. «Добро пожаловать в наш мир, принцесса. Зачем вы хотите убить собственного сына?» – или как?

– Отец уверял, ты давно там, откуда я пришла, и у меня не было причин ему не верить. Правда, этот дурак Дисон предупреждал, что в моих планах без тебя никак… Заинтересовала, двойник?

Волшебница налила в корыто свежей воды, поставила на место ведро и коротко ответила:

– Нет.

– Вот и голосочек прорезался! Осмелела… А раньше трудно было выдать звук, да? Не пугайся, от возвращенных постоянно веет угрозой, все сначала речь теряют!

– Раньше, принцесса, ты не задавала прямых вопросов, – отрезала Лин, сама не понимая, почему испытывает к собеседнице такую неприязнь. – А теперь, будь добра, опусти зеркало, у них дома никого нет, и переходи к делу, а то мне еще завтрак готовить.

Маргалинайя на мгновение опешила. Сморгнула, открыла и закрыла рот, неаристократично хрюкнула и, наконец, предложила:

– Помочь на кухне? – Она похлопала рукой по висевшему на поясе мешочку. – Оценишь заморские травки.

– Спасибо, но от ядов у меня несварение, – парировала Лин, – поэтому как-нибудь в другой раз. Еще что-то?

Маргалинайя натужно рассмеялась:

– Согласись, у меня было все самое лучшее, и даже двойник попался донельзя забавный! Обожаю папочку! Слушай, может ну его, этого Арголина, а? Заберу я лучше отца! Ты же не против, девица-двойница? Ха-ха-ха!

– Зачем тебе мальчик? – не поддержала тему императора Лин.

– Мальчик? Ах, ты о моем сыне? Мне он не нужен… Он не нужен, понимаешь? Нет? А, как же я могла забыть? Вы все считаете, что, побывав в мире Смерти, я хочу забрать в те дивные места свое дитя. Какая глупость! Я не собираюсь возвращаться туда, откуда вырвалась с таким трудом. Моя жизнь только начинается, двойник.

– Ты знаешь, как меня зовут, принцесса.

– Лин? Это глупое сокращение моего имени, дура! Не считай его своим. Впрочем, как хочешь, оно все равно ничего не значит.

Она надменно улыбнулась. Мертвая… Нет, Маргалинайя считала себя живой, и возвращаться к Реху не собиралась. Но стоило ли верить ее словам? Из потустороннего мира без согласия бога Смерти выйти невозможно, даже некроманты с этим считались. Да и Арголин говорил о печати Смерти… А принцесса сказала, что вырвалась, значит…

– Любимая и необыкновенная, – прервал путанные мысли волшебницы знакомый голос. – Ласковая и нежная… Значений много, в этом и вся прелесть, Ваше Высочество. Ты почему меня не позвала? – переключился метаморф на Лин. – Трудно было сказать?

– Изначальный? – в голосе Маргалинайи проскользнула нотка восхищения. – Высоко метишь, двойник. Хотелось бы побеседовать дольше. Жаль, нас так некстати прервали… Удачи на коронации!

Ворота хлопнули, закрываясь за гостьей, а Лин вдруг осознала, что птицы, обычно не обращавшие внимания ни на что, лишь сейчас начинают вылезать из закоулков и расхаживать по двору с независимым видом.

– Завтрак на столе, милая. – Кари шуганул особо наглого петуха и ответил на невысказанный вопрос жены. – Прятки закончились. Пора прекращать твою добровольную ссылку на кухне.

***

– Какой-то он мелкий. – Метаморф неуверенно оглянулся, но дворца побольше поблизости не наблюдалось. – Если бы не гости, мы б его никогда не нашли… Вернее, никогда бы не подумали, что это здесь.

– Нашли бы, – более оптимистично откликнулась Лин, – в городе он самый известный. Это же не Влая, где у каждого богача такой «домик».

Они подходили к массивным воротам, распахнутым по случаю праздника. За высокой оградой слышался гул множества голосов – поскольку новообразованное королевство было небольшим, на коронацию правителя пригласили всех подданных, и, видимо, часть киратцев с радостью приняла приглашение. Кареты и повозки представителей местного «высшего общества» заполонили незанятую часть главной площади, народ попроще шел пешком, изредка сверкали порталы, сквозь которые прибывала веллийская знать.

– Зря мы это затеяли, – тихо сказал Кари. – На севере не любят не-людей… и призраков. А нападать сложнее, чем обороняться…

Лин в который раз пригладила волосы, выбивавшиеся из-за сильного ветра, провела ладонью по лицу, словно проверяя, в каком облике она сейчас находится, и непринужденно ответила:

– А мы ведь никогда и не пробовали нападать.

Дворец, в былые времена принадлежавший графу Тойянскому, располагался как раз напротив площади. Наверно, в Кирате он считался большим – здания вокруг имели гораздо меньший размер, были приземистыми и тусклыми. На их фоне стремящееся вверх строение с декоративными башенками и балкончиками, выкрашенное бледно-голубой краской, действительно выглядело довольно изысканно. Но узкие окна и двери портили все впечатление, а идеально подстриженные чахлые кустики навевали тоску. Как здесь сможет жить принц, привыкший к просторам императорских покоев и роскоши веллийского сада, Лин не представляла.

Стражники у ворот коротко взглянули на входящих и вернулись к созерцанию каких-то далей, видимых только им самим. Цветами королевства объявили желто-золотой – один из цветов империи, и зеленый – собственно, цвет графства. На флаге государства их сочетание не вызывало нареканий, однако наспех перекрашенные (или небрежно пошитые?) мундиры наталкивали на мысль о тине на болоте, и, кажется, даже сами караульные предпочитали на них не смотреть.

– Кари, я похожа на нее?

– На принцессу? Или на Маргалинайю?

– Уже поздно отступать, правда?

– Мы можем уйти прямо сейчас.

– А Арголин?

– Ты сама слышала – он ей не нужен.

– Зелина наверняка где-то здесь…

– Богиня позаботится о себе.

– И Марк…

– О нем тоже.

– Кари…

– Не за что, любовь моя. Больше нет сомнений? Тогда идем внутрь, мы же папа с мамой, не забыла?

Лин не удержалась от смешка. Душевное равновесие было восстановлено, вера в свои силы вернулась, и она внезапно поняла: эта игра будет очень интересной. Хотя бы потому, что участников в ней двое. И потому, что в кои-то веки волшебница сама сделала первый ход.

Для простых горожан перед дворцом установили длинные, грубо отесанные скамьи, источавшие запах свежей смолы. Народ рангом повыше располагался на обычных садовых скамейках, собранных, очевидно, в их собственных садиках. Внутрь киратцам без внушительной родословной путь был закрыт, но несколько магов-подмастерьев уже поддерживали магические шары, отображавшие парадный зал. А так называемая местная знать толпилась у входа в здание – дворецкий старательно следил, чтобы все записывали имена и титулы в толстую книгу.

– Даже здесь очередь, – пробормотала Лин, прислоняясь к голубой стене за каким-то необъятным господином. – Я словно домой попала…

Метаморф тихо фыркнул. Несмотря на то, что волшебница ничего не помнила о прошлой жизни, она прекрасно знала свой мир и частенько кормила друзей байками о нем и его обычаях. Иногда ее рассказы походили на чистой воды фантазии, но порой попадали в точку – люди везде люди и ведут себя в схожих ситуациях одинаково.

– Госпожа, позвольте представиться – Крагол, барон Эндирейнский, – неожиданно пробасил рядом чей-то тягучий голос. – А это мой друг, граф Малейн, бывший властитель Тойяны, и его супруга, несравненная Кложена.

Лин оторвалась от складывания байки об очередях и подняла глаза. Толпа знатных персон заметно поредела, зато появились новые персонажи. Краголом оказался тот самый толстяк, за которым она стояла, и, по ее мнению, все это знакомство затевалось с одной целью – уговорить их с Кари пропустить вперед подошедших знакомых барона. Судя по выражению лица графа, в его планы входило скорее убийство, а не расшаркивание с незнакомцами.

– Кариман, – вежливо представился метаморф, хоть его обе знатные персоны проигнорировали, – герцог Лоранский. И моя жена…

Графиня тихо взвизгнула, прервав его речь.

– Что случилось, дорогая? – процедил сквозь зубы граф. – Помни о приличиях.

– Лорана… Римай… остров Римай! Дорогой? О, прошу прощения, герцог, это было несколько неожиданно… Вы меня простите? – Госпожа Кложена взмахнула накладными ресницами и пристально уставилась на Кари, будто ожидая, не начнет ли он есть ее прямо сейчас.

Тот кивнул.

«То ли еще будет!» – подумала Лин, продвигаясь на несколько шагов ближе ко входу. Кажется, теперь новые знакомые и не помышляли о том, чтобы проскочить без очереди.

Впрочем, барон оказался более толстокожим, чем его нервные друзья. Он похвалил погоду («Солнышко, ах!»), негативно отозвался об организаторах коронации («Был бы я на их месте…»), высказал заинтересованность «разобраться» с тем, кто прибыл не в карете, а в собственном доме («…да еще в деревенском!»), и, наконец, решился спросить:

– Если вы не из Тойяны, то почему не идете внутрь? Записываются лишь…

– «Знатные роды подданных Его Величества светлого короля Арголина Первого», – с пренебрежением процитировал граф.

– Чтобы иметь возможность оценить систему изнутри, – туманно пробормотала Лин, пытаясь вспомнить, где она слышала о Лоране и какое отношение к тому городу имеет метаморф.

– А-а-а, – вдумчиво проговорил барон, – так вы из органов… или нет? Неважно! Можете меня арестовать сейчас же, но я все равно скажу: система прогнила! Она не функционирует как надо, она ущемляет права как простолюдинов, так и знати! Вот, посмотрите на моих друзей. – Он ткнул пальцем в поникшего графа и полуобморочную графиню. – Они верой и правдой сорок лет служили империи! Они власть отдали без возражений! И сегодня их дочь выходит замуж, а они толпятся здесь, как какие-то… какие-то… Вы знаете, что у нас свадьба означает конец одной жизни и начало новой? И половину этого дня невеста должна провести с родителями! Они увидят ее уже под покрывалом…

– Тише, Крагол, – первой опомнилась графиня и попробовала одернуть попирателя империи.

Но барон разошелся не на шутку и останавливаться не собирался.

– Вы хоть понимаете, как важно соблюдать обычаи?! Да когда я отдавал дочь замуж… Да я… Это позор! Император и его приспешники забыли о морали, они…

– Крагол, тише, – бесстрастно проговорил Кари, – за вами стоит начальник полиции.

Толстяк быстро обернулся.

– А, Джеринер, – проговорил облегченно. – Все нормально, он разделяет наше мнение. Вы знакомы? Значит, все-таки из органов? Но ничего не выйдет, я сейчас принимаю клусские розовые таблетки от ревматизма и за свои слова не отвечаю. Та-та-та, ля-ля-ля, та-та-та! Это любой врач подтвердит! Ля-ля-ля!

– Мы из домов на площади, – спокойно сообщила Лин, которой было неловко смотреть на кривляние барона. – Господин Джеринер, где Зелина?

Седовласый вояка поправил залихватскую шляпу с пером радужки¹³ и грустно сообщил:

– Я тоже надеюсь, что однажды поутру смогу ответить на этот вопрос.

Очередь почти иссякла. Кари записал свое имя под пятьдесят третьим номером, Лин стала пятьдесят четвертой. Они прошли внутрь, откуда доносились музыка и перезвон бокалов, а в дверях возникла небольшая заминка.

Бывший властитель Тойяны, выводя титул, бросил взгляд на верхние заполненные графы и рухнул в обморок, поставив жирную кляксу прямо посреди листа. Его жена принялась обмахивать мужа кружевным платочком, барон – хлопать по щекам… А господин Джеринер решил помочь знакомым и продолжить список.

У начальника стражи нервы были гораздо крепче, чем у аристократических неженок. Он смог прочесть вслух: «Маргалинайя, принцесса Веллийская, ныне – волшебница Лин из Тихих Ежиков», и его голос почти не дрожал.