Читать книгу Игра в чужую ложь: Цена игры - Елена Гриб - Страница 9

Наставник учил меня: искусство дипломатии заключается в том, чтобы отвечать на простые вопросы, не порождая сложных.

«Первые сто лет при дворе Веллийской империи», Бест Влайский

– Это не лезет ни в какие ворота! – бушевал Марк, истаптывая роскошный ковер в собственной гостиной. – Мир давно свихнулся, и я сойду с ума вместе с ним! Нет, подумать только, как такое вообще возможно?! Твою ж!.. А я считал, будто лишь в казармах гвардейцев порядки как в оркских племенах! Благородные и утонченные, чтоб вас! Цвет империи, будущее человечества… Малолетние полудурки!

Лин и Кари согласно кивали, полностью поддерживая хоть и немного матерную, зато точно выражавшую их собственные мысли позицию друга. И недавнее противостояние богов, окончившееся смертельным исходом для людей, здесь было ни при чем.

Как сказал сосед, Маргалинайю вернули, значит, так и надо. Стоит помянуть ее по возможности приличными словами, посетовать на случайности, которые редко случайны, и заняться делами насущными, не забывая – до недавних пор возвращение мертвой принцессы в ее мир считалось заданием присутствующих.

Правда, в последнее время Маргалинайя вела себя на удивление молчаливо и неопасно, однако, как уверял Марк, долго так продолжаться не могло. Есть личности, которых не то что время – тот свет не исправит, и Ее Высочество относилась именно к таким людям. Недаром же когда-то, еще при ее жизни, пятый корпус гвардейцев императора вскладчину несколько лет подряд приносил Реху довольно приличные жертвы, умоляя его избавить мир от капризной, никогда и ни в чем не знавшей отказа императорской дочурки.

Справедливости ради следовало заметить, что в то время в арсенале принцессы значились не яды, а приворотные зелья – по большей части недавно изобретенные, не имевшие одобрения комиссии магов и обладавшие невероятным количеством побочных эффектов. Впрочем, Маргалинайю последствия редко заботили.

Что ж до Его Величества, то Марку было глубоко плевать и на болезнь правителя, которая «не болезнь», и на смещение династии Виллаев, и на то, кто займет трон во влайском дворце. Хоть у Фарме имелись неплохие шансы стать регентом, настоящей власти ей никогда не видать. Для знати фаворитка – как ширма, которую можно украсить драгоценностями, повесить на видное место и двигать по своему усмотрению, прикрывая собственные дела.

Ну а неожиданная смерть каких-то там некромантов бывшего гвардейца лишь обрадовала – он терпеть не мог тех, для кого трупы являлись расходным материалом. Тем более, главную площадь уже убрали, и только небольшие темные пятна напоминали о недавней ярости богини.

Нет, Марка возмутило нечто, на первый взгляд совершенно безобидное.

– Да на ее фоне Зел выглядит образцом порядочности, – заключил он, переводя дыхание.

Богиня расплылась в довольной улыбке, Эльмира понурила голову.

Молодая магичка рассказала совсем немного. Вернее, она рассказала то, о чем могла знать девушка, проведшая в клусском пансионе последний год вместе с Ильменой, но не смогла сказать ни слова информации, доступной «книге».

Все просто – приоритеты магов и людей без дара разительно отличались, и соперничество, к примеру, в любви – ничто по сравнению с борьбой за преобладание над «коллегой». Одиночке трудно противостоять одновременно всем, поэтому двоюродные сестры объединились в команду – так делали многие, и администрацией это не запрещалось, более того – подобные отношения поощрялись. Единственная проблема – Эльмира знала об особенностях таких специфических братств преимущественно со слов подруги, практически выросшей в Клуссе.

Ильмена целилась высоко, полностью отдавая себя магии. Единственное, что ей немного мешало, – несовершенство человеческой памяти, не способной удержать больше пары тысяч заклинаний. Но и эта проблема имела решение.

Эльмира, тосковавшая по семье и цеплявшаяся за сестру как за единственное знакомое лицо среди завистливых и подозрительных сокурсниц, с первого дня знакомства начавших оттачивать мастерство на «безответной деревенщине», с радостью согласилась помочь. Поначалу от нее ничего особенного не требовалось – Ильмена лишь хотела, чтобы кузина, имевшая превосходную память, запоминала новые заклинания и позволяла ими пользоваться, благо копаться в чужих головах амбициозная девушка научилась давно. Правда, для этого требовалось получить согласие «помощников», но внешностью судьба ее не обидела и жертвы обычно оставались не в претензии.

А затем графскую дочку вместе с несколькими другими пансионерками пригласили в мастерскую Первого мага Радиса – в рамках какой-то образовательной программы. Ильмена вернулась с «сувениром», который до сих пор ищут лучшие клусские агенты. Книга, созданная величайшим из магов, вместилище знаний обо всем на свете – о таком подсобном материале она и не мечтала! Но где бы спрятать добычу? Каждый из магов способен найти свою вещь, как бы хорошо ее ни замаскировали.

Наверно, не предложи Эльмира помощь, когда кузина была на взводе, все понемногу вернулось бы на круги своя, но…

Ильмене пришла в голову отличная идея заставить раскошелиться двух гномов одновременно. Скрыть книгу и держать ее под рукой, а сестра… Сестра часто повторяла, что ради родни готова на что угодно.

Оказалось, это совсем не сложно – совместить человека и предмет. Особенно когда предмет помогает советами, а человек не сопротивляется. И когда предмет сам жаждет стать частью человека!

Ильмена была талантлива, умела, находчива и возвращаться в Тойяну не собиралась. Что интересного могла предложить провинция молодой привлекательной магичке, которой даже заклинания Первых давались легко? А Клусс – это же изобилие возможностей!

Как-то графская дочка разоткровенничалась с кузиной и открыла часть своих планов на будущее: поступить в Университет Радиса¹⁷, в простонародье именуемый УРом, стать лучшей не только на курсе, но и… В общем, Ильмена считала, что через десяток лет ее заметят, через два десятка – оценят, а там и о нынешнем троне Хреедина пойдет речь. Имея под рукой «живую» книгу, глупо волноваться из-за конкурентов!

Поэтому, услышав от родителей о предстоящем бракосочетании, магичка запаниковала. Какой принц, какая Тойяна, когда впереди маячит цель аппетитнее?! Правда, отец бы этого не понял, да и отказывать сыну императора недопустимо для карьерного роста…

Ильмена долго размышляла над проблемой, просчитывая все «за» и «против». Даже раздумывала, не стать ли тойянской королевой по-настоящему… Но пошли слухи о том, что Арголин впал в немилость и его крошечное королевство – всего лишь вид ссылки, поэтому магичка определилась с целью и средствами. Как ни прискорбно, одним из средств послужила ее собственная двоюродная сестра.

– Ты ведь могла отказаться, – недоуменно заметила Лин, про себя поражаясь терпеливости гостьи. – А если б она настаивала, то пригрозила бы рассказать все учителям или как там у вас они зовутся. Родителям, в конце концов!

– Я и рассказала маме… А мама – папе… Я теперь – вещь, принадлежащая Ильмене. Но когда у меня голова мутится от спиртного, кузина не может мной пользоваться, поэтому мне нужно всегда… ну, это… пить…

Голос магички дрожал, как будто она с трудом сдерживала слезы. Впрочем, держалась она отменно, хоть и очень несмело.

– Так пускай бы пользовалась книгой, – зло брякнул Марк, – даже если она в твоей голове. Вы же умеете как-то общаться на расстоянии. А ты занималась бы своими делами.

Эльмира подняла на него усталые, немного покрасневшие глаза:

– Я и книга – одно целое! Я – это книга, а книга – это я. Нельзя использовать только часть меня. То есть вначале именно так я и думала, но потом оказалось, Ильмена кое-что недоговорила… кое-что важное… Она начала меня контролировать после того, как я впервые напилась и во всем призналась родителям, и теперь мне нельзя говорить ни слова о наших отношениях… о времени после запрета.

– Пусть наша разрушительница злых чар разрушит и твои! – предложила Зелина.

Лин с готовностью шагнула вперед, но остановилась.

– Зел, ты же слышала – они с книгой едины. Никто не знает, что случится, если разорвется эта связь. Надо бы разузнать о проблеме, прежде чем начинать что-либо предпринимать.

– Ага. И, быть может, она сама скопытится вместе с проблемой, – осклабилась богиня.

– Зел! – одернул рыжую Марк. – Прекрати! Эльмира, ты не можешь говорить об Ильмене даже после того, как она отправилась магичить к праотцам?

– Точно! – подхватила Лин. – Королева-то умерла! Она больше не способна тобой управлять! И защита Зелины ей этого не позволила бы. Почему ты продолжаешь пить? Привычка?

Грустный взгляд из-под полуопущенных век и тяжелый вздох стали ответом.

– Выходит, не все так просто, – заключила волшебница. – А как насчет ключа? Зачем он?

Эльмира вновь вздохнула, затем изобразила маленькую пантомиму: сделала лицо более грустным, добавила отвращения и страха, а в завершение сверкнула улыбкой.

– Я не могу рассказать словами, – в отчаянии всплеснула руками, поняв, что ее представление осталось нерасшифрованным. – Не могу говорить об этом ни в стихах, ни в прозе, ни с помощью аллегорий, ни рисуя картинки, ни в песне, ни… никак!

– Да, загадка нехилая. Пойду за новой литературкой! К Радису! А что, теперь уже конституция… компенсация… о, конспирация! Конспирация не нужна. Нравятся мне эти твои словечки, Лин, с ними я чувствую себя такой образованной, – богиня хихикнула и исчезла в портале.

– Ильмена не могла предусмотреть все, – задумчиво проговорила Лин. – Не переживай, Эльмира, мы найдем исключение.

– Загадки… Слушай, а если составить ребус или что-то такое? Вроде как зашифрованное послание? – спросил Марк.

Магичка неуверенно взялась за утыканную бриллиантами клусскую самописку, которая служила украшением туалетного столика Зелины, и огляделась в поисках бумаги. Увы, такого добра в этом доме не водилось. Вздохнув, девушка вытащила из красиво уложенной стопки салфетку, нахмурила лоб и принялась писать. Спустя некоторое время Эльмира признала:

– Не могу… Не могу рисовать! Цветочки получаются, а другое…

– Значит, ни рассказывать, ни описывать, ни рисовать… и ни в каких видах, – негромко произнес метаморф, пытаясь усмотреть в творении магички хоть намек на что-то, но в путанице линий и петель смысл уловить было невозможно. – А задавать вопросы?

– Не больше одного в сутки. На любую тему… Понимаете, я очень любознательна, поэтому Ильмена… Дрянь Ильмена, вот кто она! Как будто я много спрашивала!

– Ясно, почему ты ничем не интересовалась, – сообразил Марк. – Трудно это, наверное?

– Я привыкла, – потупилась Эльмира. – Оказалось, это не так уж и сложно…

– Это отлично!

Девушка так взглянула на Лин, словно та превратилась в дракона.

– В смысле, придумывай вопрос, – исправилась волшебница.

– Сегодня я спрашивала, – вновь отчего-то смутилась магичка. – Теперь надо ждать полуночи… Но я придумаю! Такой вопрос, который все прояснит! Честно.

***

На небе только начали подниматься луны, а Кират уже затих. Нет, никакого траура по погибшим король не объявлял, более того, происшествие поспешили замять, и теперь будто вообще ничего не напоминало о трагедии. Лин надеялась, это не затишье перед бурей… Дома на главной площади попросту игнорировали, и даже господин Джеринер не заглядывал справиться об «огневолосой богине».

– В городе нас не любят, – как-то сообщил Марк то, о чем все давно знали. – Представьте себе, сообщество наших противников образовалось! Пытаются вынудить короля что-нибудь предпринять, а то, видите ли, мы им глаза мозолим.

– Но ты снова уходишь на ночь глядя, – резонно заметил тогда метаморф. – Или на тебя нелюбовь не распространяется?

Сосед лишь прищурился и подмигнул, захлопывая за собой дверь. В определенных кругах необычность не считалась пороком, а он умел безошибочно определять, куда отправиться, чтобы оказаться в центре внимания дам.

Город засыпал рано. Возможно, с появлением нового правителя все когда-нибудь изменится, но пока в ночное время улицы освещались разве что карманными светляками редких прохожих, поэтому с заходом солнца жизнь словно замирала. Зимой это ощущалось особенно сильно, однако нынешним летом последние дни красника¹⁸ выдались на удивление дождливыми и Кират быстро погружался во тьму, будто пытаясь отоспаться в преддверии хорошей погоды.

Лин любила наблюдать, как постепенно гаснут окна в двух– и трехэтажных особняках центра города. Обычно сначала светляки приглушались, и за плотными шторами свет близлежащих домов казался далеким и призрачным. Потом ставни окон захлопывались, на мгновение вспыхивали включенные охранные заклинания, и лишь изредка где-нибудь блестел слабый лучик до полуночи, а то и до самого утра.

Королевский дворец не гас никогда.

Посреди темного города он выглядел как огромная новогодняя елка (ох, позабавило бы Зелину такое сравнение!) в древнем лесу. Порой волшебнице казалось, что даже стражники, стоявшие у его широких ворот, благоговейно задирали головы вверх, любуясь подсвеченными голубыми стенами и яркими цветами освещенных витражей.

– Если я скажу, что дворец похож на оазис света в пустыне тьмы, ты решишь, что я перечитала слишком много баллад?

Лин не услышала шагов, но ощутила присутствие мужа за спиной. Он обнял ее за плечи, мягко притянул к себе.

– Ты замерзла… руки как ледышки. Это же не Ежики и даже не Влая!

– Не уходи от вопроса.

– Я скажу, что хватит слушать графиню. Она хорошая женщина, но, мне кажется, уже и сама не понимает, о чем горюет. И ее метафоры слегка… как бы сказать…

– Излишне образны? – попробовала дополнить волшебница, из головы которой все еще не выходили выражения госпожи Кложены, наконец-то вырвавшейся из объятий сна и клусских успокаивающих порошков. – С такой дочуркой я сама стихами заговорила бы.

Объятья Кари стали крепче, он шумно вздохнул и едва слышно прошептал:

– У нас тоже будет ребенок. Верь мне!

Лин извернулась и посмотрела ему в глаза:

– Я знаю, тигренок. Осталось подождать пятьдесят пять лет, и в нашем случае это совсем недолго! Хватит переживать из-за своей магии. Помнишь, когда-то мы были уверены, что никогда не сможем завести малыша? Нашего малыша, моего и твоего… А потом вдруг выяснилось, что дело в вашей дурацкой древней магии, запрещающей метаморфам иметь потомство с другими расами и засорять мир полукровками до столетнего возраста, пока ума не прибавится… Кари! Извини… Честно, я никуда не тороплюсь, у меня вообще пока не развился материнский инстинкт!

– Но Арголина ты мгновенно признала сыном.

– Шутишь?! – возмутилась волшебница. – Только этого не хватало! Серьезно, ты ведь так не думаешь? Или думаешь?.. Нет, ты ж чувствуешь отношение…

Метаморф тихо засмеялся:

– И провел рядом с тобой столько лет…

Его губы оказались совсем близко и Лин не удержалась от короткого поцелуя, неожиданно превратившегося в долгий…

Рун и Рунна медленно поднимались по небосводу, готовясь на мгновение оказаться рядом и вновь разойтись до следующей ночи. «Расставание – ничто по сравнению с радостью от новой встречи», – когда-то сказал Кари, видя, как угнетающе действуют на волшебницу луны, настоящая красота которых видна лишь когда они рядом друг с другом.

– Любимая и несравненная… необычная… невероятная…

– Хм, а я обычно не так целуюсь. Хотя… иногда и так… и не так…

Голос Арголина подействовал на «преступников» как ушат холодной воды.

– Черт! – не сдержалась Лин. – Черт! Кари, ты его не слышал?!

– Извини, отвлекся, – нахмурился метаморф. – Как ты вошел в наш дом? – напустился на Его Величество.

– Между прочим, в дом я не вошел, – с легкой обидой произнес новоявленный король. – Если вы не заметили, то здесь – крыльцо!

– Чего надо? – волшебница все еще была расстроена.

Не то чтобы ее смутило неожиданное появление «сына» в более чем неподходящий момент, но Маргалинайя оказалась не такой уж и плохой, поэтому следовало избавиться от никому теперь не нужной утешительной лжи. Лин предпочла бы, чтобы во время объяснений Зелина присутствовала рядом.

Пока Арголин собирался с мыслями, то ли придумывая колкий ответ, то ли формулируя в уме причину своего появления, она решительно выпалила:

– Пришло время кое о чем поговорить!

– Только не это, – скривился парень. – Серьезно, сейчас не самый подходящий момент для воспитательных бесед.

– А… что? – ошарашено переспросил метаморф.

Король удрученно потупился:

– Да, я веду себя по-детски, не уважаю право других на личную беседу, нарушаю пункты с третьего по двадцать седьмой Закона о частной собственности, грублю, использую магию как игрушку, не помню правила этикета, появляюсь слишком неожиданно, забываю о собственном достоинстве, величии, значимости для страны… Все это мне дед на пергаменте написал, еще и печатью скрепил. Прошу вас, не надо поучений! Я уже все осознал, проанализировал, принял к сведению и невероятно сильно раскаиваюсь. Правда, раскаиваюсь! Немного… Но сейчас не до моего поведения! Магайя вернулась сегодня после обеда! Появилась из портала прямо у кровати деда, у Дисона глаза чуть на лоб не повылазили. Не знаю, как она его вновь окрутила, однако сидят теперь они как два голубка, над императором воркуют. А Крезин – идиот! Он что-то себе надумал, покинул Влаю, вытащил из берлоги старого Демьена… это некромант…

– Мы знаем, – кивнул Кари.

– Ага, вытащил старика и заставил провести то изгнание. Кстати, отличный прыжок. – Его Величество хлопнул метаморфа по плечу и украдкой потер забитую ладонь.

– Ты видел? – ужаснулась волшебница, разрываясь между «А почему не помог людям?!» и «Хорошо, что не попал Зелине под горячую руку».

– Нет, – с сожалением произнес Арголин, – мне Крезин рассказывал. Если верить советнику, рыжая смерть шла к нему, но… не дошла. Он отделался парой переломов – толпа в панике не смотрела, кто начальник и кто платит. Теперь отлеживается здесь, киратский маг не уверен, что сможет отправить его обратно со сломанными костями… да он вообще почти ничего не умеет. А я не собираюсь работать собственным придворным магом! Уволить бы, но желающих его заменить нет. Крезин по дворцу на леви-ковре¹⁹ летает, прислугу пугает… Ой, снова не о том говорю! Видите самое крайнее слева окно? На верхнем этаже? Без занавесок? Тот женский силуэт с большими… э-э-э… женский силуэт, повернутый в профиль, – Магайя!

Лин прищурилась. Эта привычка осталась с тех пор, когда она только появилась в Главном мире и осознала: магия не забыла переместить вместе с ней и ее близорукость. Потом целебные владения богини Жизни избавили волшебницу (о, как она бесилась, слыша намеки на свою нечеловеческую сущность даже в этом определении!) от проблем со зрением, но привычка никуда не делась.

Там, вдалеке, на фоне ярко освещенного небольшого (по сравнению со столичным дворцом) окна отчетливо вырисовывалась фигура неподвижно застывшей женщины. Была ли это принцесса?

– Далеко, – с сожалением проговорила Лин.

– Это она, – уверенно сказал Кари. – Проклятье, это точно она!

Сомневаться в его словах не приходилось – среди не-людей метаморфы слыли самой зоркой расой.

– Да о чем же я, по-вашему, говорю? – начал злиться Его Величество. – Могу немного приблизить картинку… изнутри показать не выйдет, там сидит этот горе-маг, а мне не хочется, чтоб она узнала о наблюдении. И со звуком пока у меня проблемы.

В воздухе повис овальный блестящий круг, в котором проступили очертания куска дворцовой стены и окна в его центре.

– Мне казалось, это заклинание доступно лишь магам, окончившим Университет Радиса, – поразилась волшебница. – Тойяне повезло!

Арголин что-то буркнул, не зная, чувствовать себя обиженным или польщенным, а изображение обрело четкость и яркость.

«Хм, он действительно сильный маг!» – подумала Лин, вспомнив, что аналогичные «экраны», установленные клуссцами в день коронации для простого народа, показывали намного хуже, ужасно рябили, колебались и иногда передавали совершенно нереальные цвета.

При ближайшем рассмотрении силуэт обрел индивидуальные черты, и уже нельзя было не узнать лицо Маргалинайи, слабо подсвеченное отражавшимся от стен голубоватым светом. Она стояла вполоборота, словно одновременно и смотрела куда-то вдаль, и разговаривала с кем-то в комнате.

Входная дверь хлопнула.

– Наконец-то полночь! Я знаю первый вопрос о книге! – радостно крикнула Эльмира, но в следующее мгновение заметила гостя и смущенно присела в некоем подобии реверанса. – Ваше Величество…

Арголин благосклонно кивнул в ответ, окидывая девушку заинтересованным взглядом. То факт, что она была выше почти на голову, новоиспеченного короля, похоже, не тревожил.

– Какой вопрос? – мемаморф, заметив неловкость молодой магички, попытался вернуться к сути дела.

– Я… э-э… вопрос, значит. – Оказавшись под перекрестными взорами двух мужчин, Эльмира покраснела еще больше. – Как создать фьерьи? – выпалила она и убежала в дом.

– Блажная какая-то, – пожал плечами Арголин. – И вопросы у нее странные… Никогда не слышал ни о каких фьерьи… Что это?